Индонезия. 
История стран азии и африки. 
Средние века и раннее новое время

Малайя всегда была тесно связана со всем островным миром Юго-Восточной Азии. Достаточно напомнить, что его подчас называют Малайским архипелагом. Похоже на то, что в глубокой древности именно через Малайю на архипелаг проникли многие компоненты, составившие затем основу населения Индонезии, прежде всего его малайский компонент. Ранние протогосударства в Индонезии появились, как и практически во всей Юго-Восточной Азии, примерно на рубеже нашей эры, может быть, чуть позже, чем на континенте, в IV—V вв. Это были индуистское Тарума, буддистские Калинга на Яве и Гэин на Суматре, индуистское Варунадвипа на Калимантане. И названия, и религиозно-культурная ориентация ранних индонезийских государств, даже локализация их преимущественно в западных районах архипелага — убедительное свидетельство той огромной роли внешних влияний в процессе их генезиса, о которой уже не раз говорилось применительно ко всей Юго-Восточной Азии.

Пример В отдельных случаях древние надписи фиксируют даже существование в ранних индонезийских государствах каст по индийскому стандарту, а, например, правитель Тарумы сопоставлялся в текстах с индийским Вишну.

Структурно государства были примерно однотипны. Существовали верховный правитель, его наместники и помощники, а также производители-общинники, платившие рентуналог в казну. Возможно, что некоторые из государственных образований были типологически близки к малайским городам-государствам, возникавшим вокруг торговых портов. В идеологии и культуре господствовали индуизм, преимущественно в шиваистской форме, хотя встречались и вишнуисты, а также буддизм. Преобладала санскритская письменность. Индо-буддийским было монументальное храмовое искусство с соответствующей архитектурой и скульптурой.

Исторически наиболее развитыми и ранее других достигшими уровня цивилизации и государственности были тесно связанные между собой Суматра и Ява, географически представлявшие как бы единую узкую полосу островов, тянущихся с северо-запада на юго-восток. Первым крупным государством на Суматре была Шривиджайя, просуществовавшая с VII по XIII в. В пору своего расцвета власть правителей Шривиджайи простиралась не только на всю Суматру, но также и на многие соседние мелкие острова, временами и на часть Малакки. Шривиджайя была признанным центром мировой торговли, и именно через нее в островной мир Индонезии активно проникал буддизм. Впрочем, стоит заметить, что в самой Шривиджайе правители были достаточно равнодушны к буддизму. Во всяком случае, там не обнаружено остатков таких величественных буддийских храмов и иных строений, как на Яве.

Яванское государство Матарам, основатель которого Санджайя был индуистом-шиваитом, возникло в VIII в., но уже при внуке Санджайи, основавшем династию Шайлендров, религиозная ориентация государства изменилась.

Пример Яванские Шайлендры стали активно поддерживать буддизм махаянистского толка, свидетельством чего является величественный храмовый комплекс Боробудур.

Государство Матарам было типично восточным по его внутренней организации. Землей здесь распоряжался сам правитель, административный аппарат состоял из служивших ему чиновников. Общинные крестьяне вносили в казну рентуналог, за счет редистрибуции которой содержались знать, воины, чиновники, духовенство. Немалую роль в стране играли города-порты и вообще торговля и торговые операции.

Возможно, буддийская ориентация Шайлендров сыграла определенную роль в том, что в начале IX в. один из представителей этой династии с помощью династического брака стал правителем Шривиджайи и основателем там той же династии Шайлендров — факт, внесший немалую путаницу в историю индонезийских государств.

Матарамские Шайлендры сошли с исторической арены в XI в., уступив место государству, созданному одним из приближенных последнего правителя, его зятем Эрлангги (1001— 1049). Эрлангги (Эрланга) восстановил на Яве приоритет шиваизма, но не преследовал буддистов, а напротив, стремился создать некий синтез обеих религий. Подчинив почти всю Яву, его государство представляло собой строго централизованную организацию с хорошо налаженной чиновной администрацией, развитыми ремеслом и торговлей. Государство заботилось о поддержании в порядке ирригационной сети и упорядочило налогообложение. Размер ренты-налога составлял примерно десятую долю урожая.

После Эрлангги созданное им государство распалось. Но вскоре один из его наследников сумел усилиться в княжестве Кедири, которое стало едва ли не сильнейшим на Яве в XII в. В начале XIII в. правитель Кедири пал жертвой заговора, а в последовавшей за тем династической борьбе победителем вышел Кертанагара, который в XIII в. достиг немалых успехов в деле объединения яванских земель и противостояния нашествию монголов. Впрочем, предотвратить это нашествие он не смог, а уже после появления монголов на Яве, когда Кертанагара пал жертвой очередного заговора, его наследник Виджайя сумел ловко использовать монгольские отряды для победы над соперниками, после чего уничтожил часть их, вынудив остальных убраться восвояси. Виджайя создал новое государство Маджапахит (1293—1520) и был его первым правителем. С этого времени центром политического могущества Индонезии становится Ява.

Справедливости ради стоит заметить, что эта тенденция начала проявлять себя еще в XIII в., когда стала слабеть суматранская Шривиджайя. Удары со стороны южноиндийского государства Чолов подорвали ее могущество еще в XI в., а в конце XII в. ряд суматранских княжеств, бывших до того вассалами Шривиджайи, оказались самостоятельными, как, например, Джамби. В XIII в. под ударами с севера, со стороны Сукотаи, и с востока, со стороны яванского правителя Кертанагары, Шривиджайя распалась.

Вот в этих-то условиях значительная часть ее наследства на Суматре и попала под власть яванского Маджапахита.

Маджапахит был крупнейшим государством в истории Индонезии. Хотя отдельные специалисты подчас сомневаются в том, что его правитель реально контролировал все те земли, которые считались вассальными по отношению к нему, факт остается фактом. Владения Маджапахита распространялись на всю Яву, Суматру, Калимантан, даже Сулавеси, а также на многочисленные мелкие острова архипелага. Наивысшего развития государство достигло в те годы, когда им управлял всесильный первый министр Гаджа Мада (20—60-е гг. XIV в.). Этот выдающийся политический деятель не только много сделал для собирания земель, но и умело управлял обширной и весьма разнородной империей, как ее подчас именуют.

Созданный им свод законов закрепил социально-политическую организацию государства. Во главе Маджапахита стоял махараджа, личные потребности двора которого удовлетворялись за счет доходов с земель, считавшихся его доменом. Остальные территории находились под управлением наместников, чаще всего из числа родственников правителя и знатных аристократов, а реальную власть на местах осуществляли многочисленные чиновники, получавшие за это от казны служебные наделы. Основной производственной и хозяйственной единицей была община, напоминавшая индийскую, хотя и без каст. Налоги с общинников шли в казну, и за счет редистрибуции этого дохода существовал весь аппарат власти. Немалое место в обществе занимали индуистские (прежде всего шиваиты) и буддийские жрецы и монахи. Большого развития достигла культура. Внимание уделялось архитектуре, литературе и особенно театру (театр марионеток ваянг — национальная гордость индонезийцев по сей день).

После смерти Гаджи Мады в 1364 г. Маджапахит стал понемногу клониться к упадку. Вассальные князья в разных частях обширного государства то и дело стремились освободиться от опеки центра и добиться укрепления своих владений за счет более слабых соседей. Слабеющие правители государства, которые зачастую вели изнурительные войны с претендентами на их престол, заботились лишь о том, чтобы сохранить хотя бы видимость власти, для чего нередко обращались за дипломатической поддержкой к третьим странам, в частности к минскому Китаю, чьи миссии (флот адмирала Чжэн Хэ) в начале XV в. посещали Индонезию. Вообще следует заметить, что с XV в. в городах Индонезии появляются китайские мигранты, преимущественно ремесленники и торговцы, число которых со временем все возрастало, пока они, получив ныне сводное наименование хуацяо, не стали играть весьма заметную роль в экономике Индонезии. Правда, это случилось не сразу. До этого Индонезия подверглась натиску иноземцев другого рода. Речь об ее исламизации.

Ислам впервые появился на островах Индонезии, видимо, в XIII в., а уже на рубеже XIV—XV вв. упоминавшийся ранее яванский принц Парамешвара (Искандер-шах), воспользовавшись ослаблением власти на Яве, сумел создать в Малайе сильный султанат — первое крупное исламское государство в островном мире Юго-Восточной Азии. Исламизированные малайцы, равно как и мусульманские торговцы из числа индийцев-гуджаратцев, арабов и персов, в XV в. стали активно заселять Суматру, укрепляться на Калимантане и Яве и, главное, нести с собой ислам как новую и дававшую в руки правителей мощные рычаги власти религиозную систему. Надо сказать, что многочисленные вассалы Маджапахита сразу же ухватились за эту возможность усилить их власть. Все большее количество правителей княжеств превращались в султанов мусульманских государств, пока в 1520 г. коалиция султанатов не уничтожила Маджапахит. В стране возникло множество самостоятельных мелких государств, в основном султанатов. Их междоусобные войны в XVI в. создали своего рода политический вакуум в Индонезии, что в немалой степени облегчило португальцам задачу укрепления на островах архипелага.

В конце XVI в. на развалинах Маджапахита укрепилось ненадолго государство Бантам в западной части Явы. Этому, в частности, способствовал рост значения Зондского пролива в торговых операциях после того, как Малаккский пролив полностью попал под контроль португальцев. Бантам был крупнейшим торговым портом, в котором проживало множество иностранных купцов, в том числе большая колония китайских мигрантов-хуацяо, игравших ведущую роль в торговоростовщических операциях. Следует заметить, что резко возраставший спрос на пряности — гвоздику, корицу, мускатный орех, перец и т. п. на рубеже XVI—XVII вв. заметно сказался и на привычной форме сельскохозяйственных занятий населения. Крестьяне все чаще, причем нередко под нажимом, переходили к выращиванию новых культур, что сильно меняло весь их образ жизни, ставило в зависимость от рынка, где господствовали колонизаторы. Работа на рынок вела к ломке традиционно устоявшихся связей, а порой и к превращению крестьян-общинников в батраков на плантациях. Усилилась роль рабства. Португальцы, а затем и голландцы часто захватывали сильных здоровых мужчин на одних островах, как правило, наиболее отсталых по уровню развития, и привозили их в качестве рабов на другие, где они использовались для работы на плантациях. Разумеется, это вызывало протесты и даже восстания. Но восстания топились в крови, а работа местного населения на плантациях не прекращалась. Богатели торговцы, ростовщики, скупщики, а еще больше — стоявшие за их спиной колонизаторы.

Что касается колониальных держав, то господство португальцев в Индонезии, как и в Малайе, длилось недолго. В начале XVII в. на Яве уже достаточно прочно обосновались голландцы и англичане. Их соперничество завершилось в пользу Голландской Ост-Индской компании, которая вела жесткую политику усиления эксплуатации индонезийцев через систему принудительных работ, контрибуций от зависимых вассалов и откупов (откупщиками чаще всего были китайские торговцы и ростовщики). В середине XVII в. голландцы укрепились на Яве, заставив считаться с собой пришедшее на смену Бантаму государство Матарам (Матарам поздний). Лавируя между Бантамом и Матарамом, голландцы в итоге подчинили себе оба султаната и в XVIII в. продолжали активное освоение островов Индонезии, внедряя выгодную для себя систему монокультур.

На рубеже XVIII—XIX вв. Голландская Ост-Индская компания была ликвидирована, а все ее владения перешли к Голландии как колониальному государству. Начался новый этап колониального господства, в ходе которого Нидерландам пришлось выдержать энергичный натиск со стороны Англии, все еще претендовавшей на Индонезию. Лондонское соглашение 1824 г. закрепило Индонезию за Нидерландами, которые к этому времени были уже полным хозяином архипелага. Привлекая на свою сторону правящую верхушку местных султанатов и подавляя то и дело вспыхивавшие восстания, голландцы энергично вводили на разных островах архипелага систему принудительного разведения нужных им культур (кофе, табак, индиго и др.). Приблизительно пятая часть земель, занятая этими культурами, которые выращивались и сдавались крестьянами по низким закупочным ценам, давала земледельцам право пользоваться остальной землей для собственных нужд и для выплаты ренты-налога в казну их султанов. В целом все новые методы ведения хозяйства в Индонезии можно считать более или менее удовлетворительными. Но стоит принять во внимание, что в возникшей на основе прежних государств колониальной Голландской Индии было не слишком много тех пусть небольших, но все же существенных для развития страны промышленных нововведений, которые реализовывались в других, более передовых в этом смысле колониальных странах, в частности в Британской Индии.