Этнонациональные организации и сообщества как субъекты политического процесса

В результате изучения данной главы студент должен:

знать

• • что такое этнонациональные отношения и каково их место в структуре общественных отношений;
• • сущность и содержание этнонационального самосознания;
• • этнонациональные организации, движения и сообщества, существующие в современном мире;
• • почему национально-культурные автономии являются наиболее перспективной формой решения этого типа общественных проблем;

уметь

• • различать национальные и националистические интересы;
• • понимать взаимосвязь этнонациональных и конфессиональных интересов;
• • сопоставлять опыт решения этнонациональных проблем в различных государствах;

владеть

• • анализом этнонациональных отношений методами социологии;
• • сравнением состояния этнонациональных отношений в различных регионах страны, в различных странах;
• • навыками анализа форм и методов деятельности этнонациональных организаций, объединений и движений.

В начале XXI столетия ни у кого не вызывает сомнения то, что этнический, национальный фактор является одним из определяющих в современной жизни всего человечества. События, происходящие в мире, в отдельных регионах, со всей очевидностью свидетельствуют о том, что многие народы столкнулись с проблемами этнонациональной идентификации. Но как демократии угрожает крайняя ориентация на демократию (Г. Шельский), так и перспективам национального развития угрожает крайняя ориентация на роль и значение этнического фактора.

Состояние и проблемы этнонационального развития политических отношений

В настоящее время этнический фактор все больше и больше проявляет себя в активизации различных политических сил, добивающихся суверенизации, вплоть до государственного самоопределения, которое, по мнению национальных лидеров, отражает устремления и чаяния их народов. На первый взгляд, это звучит достаточно правдоподобно. Вот уже более четверти века на этноконфессиональной основе происходят столкновения в Северной Ирландии, и Великобритания до сих пор не может найти удовлетворяющее всех решение этого вопроса. Одновременно в этой стране стараниями националистических сил получила спой парламент Шотландия, и на очереди такая же проблема стоит в Уэльсе. В Испании в течение многих лет заявляют о себе национальные меньшинства — баски и, отчасти, каталонцы. Первые требуют создания независимого государства на части испанских и французских территорий, вторые — большей самостоятельности от Центра. Неспокойно и в Румынии, в Трансильвании, где требуют автономии не столько венгры (их численность достаточно велика на этой территории), сколько местные румыны, полагающие, что их пребывание в империи Габсбургов до 1918 г. серьезно отличает их от населения Молдовы и Валахии.

Эти примеры можно продолжить. Кровавый конфликт уже в течение четверти века протекает в Шри-Ланке, где тамилы борются за независимость против ланкийского правительства. Незарубцевавшейся раной для курдов является их борьба за независимость (37 млн людей расчленено между несколькими государствами — Турцией, Ираном, Сирией, Ираком).

В этом этнополитическом процессе есть и некоторые эксцентрические события вроде стремления некоторых националистов или просто авантюристов в штате Техас (США), в провинции Квебек (Канада), в Новой Каледонии (протекторат Франции) получить независимость. В целом только в 1998 г. было зафиксировано около 50 крупных политических событий, имеющих этническую окраску, что достаточно серьезно влияет как на судьбы отдельных наций и государств, так и всего мира или отдельных его регионов.

О том, что этнический фактор играет серьезную роль в решении проблем государственного устройства, говорит распад СССР, Югославии, Чехословакии. Причин их исчезновения с политической карты мира несколько. Одни говорят о неизбежности распада империй, другие — об ошибках политического руководства этих стран, третьи — о волне национализма, которому невозможно противостоять как новому явлению общественной и особенно политической жизни.

Не менее тревожна и неоднозначна ситуация в России. На территории бывшего СССР идет объективный процесс материализации национальной самобытности, национального достоинства и национальной культуры. Многие нации и народности как бы заново возродились и потянулись к своей культуре, язык}', к обычаям и традициям предков. Стали более значимыми национальные формы хозяйствования. Но стремление людей к национальной самобытности не всегда согласуется с существующим желанием жить вместе и жить в мире с другими, так как в этот процесс мощно включились националистически настроенные политики, которые в борьбе за власть пошли на подмену ценностей духовного порядка амбициозными заявлениями и декларациями о разного рода «суверенитетах», «независимостях» и «самостоятельностях». Налицо проявление националистических амбиций и даже национального мародерства в поведении политических руководителей, в возглавляемых ими организациях и сообществах, которые объявили своим кредо строить благополучие своей нации (а в большинстве случаев — свое личное благосостояние) в ущерб достоинству и благополучию других народов. Чего стоят декларации президента Грузии начала 1990;х гг. Гамсахурдиа, открыто провозгласившего лозунг «Грузия для грузин», или его коллеги, первого президента Азербайджана Эльчибея, реализующего в те же годы такую же политику под лозунгом «Русские — в Рязань, татары — в Казань». Нечто подобное, но в более стертом виде происходило в других республиках и национальных районах. И базой реализации этих устремлений стали такие мощные националистические объединения, которые именовались народными фронтами.

К сожалению, националистические идеи увлекли часть населения, хотя и не столь большую, как того хотели их творцы. Социологические исследования показывают, что в повседневном общении, на работе и в быту люди разных национальностей демонстрируют большой уровень доверия и толерантности друг к другу вопреки политизированным заявлениям лидеров националистических политических партий и движений. Основы для совместного сосуществования люди видят в духовности, культуре, развитии своей самобытности, а не в открытой или скрытой политической борьбе, которая приносит дивиденды только амбициозным политикам или желающим протиснуться хотя бы в какиенибудь лидеры, президенты и вожди.

Националистические настроения опасны еще и тем, что их носители тщательно скрывают свои истинные цели и намерения. На поверхность выносятся демагогические рассуждения о национальном языке, о «погубленной» национальной культуре, что способно на некоторое время дезориентировать часть населения, как это происходило на Украине в 2003—2004 гг. и 2013−2014 гг. Этим националистическим настроениям не в малой степени способствуют и некоторые паранаучные и антинаучные концепции и взгляды, получившие огромное распространение в XX в. Для их «научного» обоснования привлекаются самые различные идеи. Например, позицию К. Юнга трактуют как примордиалистскую концепцию этничности, согласно которой этническая (следовательно, и культурная) идентичность не конструируется, а наследуется. Такой подход дает основания говорить об исключительности национального «Я», служит основой для противопоставления другим народам, порождает этническую напряженность и даже этнополитические конфликты.

Вызывает серьезные сомнения и возражения концепция В. А. Тишкова, доказывающего искусственность и ненаучность понятия «нация» и необходимость признания западного стандарта «нация — государство». С данным утверждением трудно согласиться, во-первых, потому, что необходимо исходить из реалий, которые сложились, и из того реального опыта, который имеется не только в западных странах. Иначе говоря, в основе рассуждений должна быть жизнь, а не фантазии и пожелания, пусть даже и привлекательные. Поэтому весьма спорна трактовка нации как «воображаемой общности». Во-вторых, как бы ни были привлекательны американские, французские, испанские способы решения национальных проблем, они отражают свою специфику и свои приемы воздействия на непростые этнонациональные взаимоотношения. А использовать механически чужой опыт, как убедились не только политики при анализе самых различных заимствований, дело чрезвычайно спорное, если не сказать опасное. В-третьих, не надо считать виновниками национальных коллизий политические доктрины СССР, в котором немало было сделано для развития многих наций, и особенно для национальных меньшинств. Ведь таких доктрин не было в других странах, но столкновений (и очень острых) политических интересов на национальной почве было (и остается) достаточно.

Националистический угар проходит даже у тех людей, которые на время поддались на близорукие, но опасные посулы политических деятелей. Представлять народы пораженными язвой национализма и шовинизма не только ошибочно, но и нелепо. Надо понять, что миф о всеобщем национальном дурмане является хорошим прикрытием амбициозных целей в борьбе за власть.

Анализируя всплеск этнонациональной напряженности, все больше исследователей склоняются к необходимости серьезной, глубокой и всесторонней оценки не просто этнического фактора вообще, а его политической компоненты, опирающейся на национальное самосознание. В этой связи стоит уместно напомнить утверждение Л. Н. Гумилева, что «в жизни человеческой нет ничего более нестабильного, чем социальное положение и социальные отношения», и в то же время «никакими усилиями и желаниями человек не может сменить свою этническую принадлежность». Вот почему, по его мнению, нет ничего влиятельнее того, что в конечном счете определяет сознание и поведение людей — это " этническая стихия человечества", которая имеет тенденцию актуализироваться, перестраиваться и, в конце концов, определять направления его развития.