Причинная обусловленность унитарно-централизованной политической системы России

В соответствии с системным подходом я проанализировал политическую систему РФ, сравнил элементы предписываемые федеративной политической системе с теми, которые работают в действительной политической системе и пришел к некоторым выводам, приведенным ниже:

• 1. Федеративно-субсидарная система предполагает самостоятельность и равенство прав субъектов федерации, но в нашей стране это не так. Например, мы можем сравнить такие виды субъектов РФ как республика и край: республика охарактеризована в Конституции РФ как «государство»; её статус определяется как Конституцией России, так и собственной конституцией; республики вправе устанавливать свои государственные языки, в то время как статус краёв определяется Конституцией РФ и собственным уставом, принимаемым краевым законодательным органом. В итоге можно сделать вывод о том, что каждый субъект РФ приобретает свой статус в зависимости от своей значимости, а территориальные образования упорядочиваются, создавая определенную иерархию. Это в свою очередь — уже черта унитарно-централизованной политической системы.
• 2. В Федеративном государстве компетенции федеральных и региональных властей разграничены, они не вмешиваются в дела друг друга, а федеральный центр выполняет в основном координирующую, законодательную функцию.

В нашей стране федеральный центр явно превышает свои полномочия координирующего органа.

«Проблема анализа особенностей взаимодействия федеральных и региональных органов государственной власти в России сложна и многогранна. Так, например, межбюджетные отношения в настоящее время реализуются таким образом, что формирование идеальной стратегии их реформирования может не дать существенного положительного результата. Это обусловлено неудовлетворительным обеспечением взаимной ответственности участников межбюджетных отношений. Наиболее сильно негативные последствия данного проявляются во взаимоотношениях Федерации и ее субъектов. Так, например, в федеральном законодательстве и иных правовых актах как правило указываются санкции к субъектам РФ за нарушения налогового и бюджетного законодательства, но не санкции к Федерации. Перекос в сторону завышения прав Федерации и ущемления прав ее субъектов характерен и для процедур разграничения предметов ведения и полномочий. Практика взаимодействия уровней бюджетной системы свидетельствует о постоянном вмешательстве федеральных органов власти в бюджетный процесс на региональном и муниципальном уровне при неразрешенности базовых проблем, находящихся в ведении Центра.

«Касаясь этой проблемы, необходимо помнить, что бюджетная система в Российской Федерации делится на три самостоятельных уровня — федеральный, региональный и местный. Следовательно, каждый из них должен преследовать свои цели, которые вытекают из Конституции РФ и действующего законодательства», — С. Н. Хурсевич С.Н. Хурсевич — заместитель руководителя Департамента финансовой экспертизы и программ Министерства по делам федерации, национальной и миграционной политики Российской Федерации.

В свою очередь я хотел бы привести пример вмешательства федерального центра в дела субъекта РФ из собственного опыта. В 2008 году указом президента РФ был назначен президент Удмуртской республики (УР), и с тех пор эта должность стала назначаемой, а не выборной. И это несмотря на то, что до 2008 года жители республики выбирали своего президента в соответствии с порядком, установленным Конституцией УР, которая и теперь предусматривает выборы на должность президента УР.

Все это говорит об усилении центральных органов власти и их влияния на органы управления субъектов РФ. Центр становится «вершиной» властной вертикали, задает правила и полномочия подчиненных ему органов управления.

Это демонстрирует нам ещё один признак унитарно-централизованной политической системы, но не федерации.

• 3. О существовании унитарно-централизованной системы говорит еще и тот факт, что налоговые поступления с большинства субъектов РФ концентрируются в первую очередь среди федеральных налоговых органов, и лишь затем перераспределяются обратно в субъекты РФ. Складывается ситуация, когда ресурсы распределяются «сверху», а это может стать способом принуждения региональных органов власти, опять же усиливая позиции центра.
• 4. Наконец хотелось бы упомянуть о зависимости судебной системы от исполнительной власти. В 2009 году Центром политических технологий было проведено качественное социологическое исследование о проблемах, стоящих перед российской судебной системой, на основании которого подготовлен доклад. Исследование проводилось методом экспертных интервью в Москве, Санкт-Петербурге, Ленинградской области (Всеволожск, Сосновый Бор), Свердловской области (Екатеринбург, Ревда), Воронеже. Многие участники исследования сходятся во мнении, что в настоящий момент судебная система является независимой в явно недостаточной степени, в первую очередь, из-за коррупции.

Говоря о коррупции, эксперты, в первую очередь, имеют в виду не «коробки из-под ксерокса» и не многоступенчатую систему откатов (хотя и это тоже), а более сложный вид зависимости — зависимость от государственного аппарата. Эксперты убеждены, что в настоящий момент суд в значимых делах не занимает третейскую позицию, а априори находится на стороне государства, защищая и утверждая интересы чиновников, а не права тех, на чьей стороне закон. Судебная система воспринимается не независимой, а полностью имплантированной в государственный аппарат, непрозрачной ни для гражданского общества, ни для СМИ, ни для «простых людей». Большинство экспертов пришли к выводу, что в России до сих пор существует высокая степень зависимости суда от чиновничества, а коррупция в судебной системе является частью более общей проблемы — системной коррупции, поразившей общество в целом. Зависимость судебной системы препятствует осуществлению обратной связи через судебные иски, и контролю эффективности принимаемых решений, и тем самым противоречит принципам федеративно-субсидарной политической системы. Основным механизмом обратной связи являются административные жалобы, руководство страны даже способствует такому порядку, создавая электронные пути обращения граждан с жалобами. Это — еще один признак унитарно-централизованной системы.

Выше-представленные доводы свидетельствуют о доминировании унитарно-централизованной политической системы в России над официально заявленной федеративно-субсидарной системой. И это вполне оправданно на мой взгляд.

Территориально-государственное устройство России на протяжении всей ее длительной истории постоянно менялось. Причем динамика этих изменений была связана с преобладанием одной из тенденций — централизации или децентрализации. И хотя сегодня общемировая тенденция связана с децентрализацией власти, в российском научном сообществе не прекращаются споры вокруг проблемы — какое государство является более эффективным — централизованное или децентрализованное.

Вектор российского политического процесса в условиях выстраивания «вертикали» власти таков, что Россия становится по своему территориально-политическому устройству ближе к унитарному государству, нежели к реальной федерации. При этом усиление процесса централизации власти, в том числе и процесс укрупнения субъектов Российской Федерации обосновывается именно необходимостью повышения эффективности государственного управления.

Конечно, для централизации есть еще и свои экономические причины: иерархия составляет «вертикаль» власти, таким образом центральная власть способна в большей степени влиять на богатые экономическими ресурсами, развитые регионы, это позволяет максимально эффективно аккумулировать эти ресурсы в случае необходимости, усиленные позиции центра также повапвакпышают способность координировать деятельность субъектов РФ, так их совместная экономическая деятельность становится более слаженной, доходы с богатых регионов перераспределяются в менее обеспеченные тем самым, стимулируя их экономику.

Также для усиления позиций центральных органов власти есть политические обоснования. В условиях полиэтничности России децентрализация всегда граничит с проблемами этнического сепаратизма, который, в конечном итоге, может разрастаться до территориально-политического сепаратизма и серьезных этнополитических конфликтов. Примеров этому на территории постсоветского пространства достаточно. Это проблемы территориально-политического статуса Абхазии, Южной Осетии, Карабаха, Приднестровья. Да и чеченский конфликт на территории Российской Федерации во многом связан с процессом децентрализации начала 90-х годов. Так как культура и традиции в каждом регионе уникальны, да и сами регионы не равны, то могут возникать и межрегиональные противоречия, для разрешения которых обязательно понадобится сильный центр.

Есть и исторические обоснования централизации власти в России. Иерархическая централизованная модель управления на Руси сложилась исторически в силу своей эффективности и социальной востребованности. В ходе эволюции представительства княжеской власти на русских территориях, постепенно объединившихся в рамках единого государства, в XII—XIV вв. была сформирована иерархически выстроенная моноцентричная управленческая модель. Эта модель, по мнению исследователей, позволяла сохранять от разрушения на протяжении многих веков обширную страну. А. Ю. Федоров пишет, что было бы неверным основную причину распада СССР видеть только в «националистических бунтах», так как за ними стояли куда более весомые причины политического характера, среди которых одной из основных стало разрушение традиционной для России модели взаимодействия между центральным и региональным руководством. Именно это обстоятельство явилось одним из основных факторов, приблизивших гибель советского государства.

Централизация вписана в традиционную модель образа российской власти в качестве базового аспекта. Децентрализация — принадлежность современной модели власти западного типа. Если представители различных уровней власти начинают конкурировать между собой за экономические ресурсы, властные полномочия и популярность в глазах избирателей, результатом децентрализации может стать только снижение эффективности общественного сектора. «В этом случае мы фактически получаем игру с нулевой или даже отрицательной суммой, где единственный источник выигрыша — проигрыш конкурента» Нечаев В. Д. Децентрализация, демократизация и эффективность // ПОЛИС. 2005. № 3. С. 96.

Сходная картина, пишет В. Д. Нечаев, наблюдалась во многих странах третьего мира, вступивших на путь модернизации. Попытки инсталляции скроенных по западным образцам моделей местного самоуправления, как правило, приводили здесь к падению эффективности управления, конфликтам новых институтов местной власти с традиционными вождями, старейшинами и т. д. и распространению коррупции.

Я считаю что следует привести в качестве еще одной причины централизации власти — востребованность процесса централизации власти со стороны населения. Анализ результатов исследований, проведенных Российским Институтом Общественного Мнения «Квалитас» (РИОМ), а также сопоставительный анализ результатов региональных и всероссийских социологических исследований, проведенных известными социологическими службами страны (ФОМ, ВЦИОМ, Левада-Центра, РОМИРа, РНИСиНП) за период 2007;2009 гг., позволяют выявить основные тенденции в формировании образа власти в России. На вопрос: «Как Вы считаете, на сегодняшний день в России надо или не надо продолжать укреплять вертикаль власти?» — утвердительно ответили 72% опрошенных. Противоположного мнения придерживаются всего 11% респондентов. Подавляющее большинство (72%) проникнуты идеей о необходимости укрепления вертикали президентской власти.

Вывод: в нашей стране установилась унитарно-централизованная политическая система, и это оправданно множеством объективных факторов, таких как экономические, политические, социальные. Такая система существовала и ранее, действуя на благо России, удерживала страну от распада. Но попытки перейти к Западным системам неизбежно приводили к потерям для нашего государства и граждан, ближайший пример — распад СССР. Для эффективного развития нашего общества нужна сильная централизованная властная иерархия, способная координировать работу субъектов государства, и контролировать выполнение поставленных задач.