Петр Николаевич Савицкий

Петр Николаевич Савицкий (1895−1968) — известный русский геополитик, лидер евразийского течения в геополитической мысли.

В истории русской школы геополитики евразийству принадлежит особое место. Именно евразийцы первыми в России начали употреблять термин «геополитика», ввели в научный оборот в русской общественной мысли основные геополитические категории, предложили собственную оригинальную геополитическую модель мира, обозначив национальные геополитические задачи и приоритеты. Можно смело утверждать, что в основе своей евразийская доктрина — геополитическая, поскольку она основана на базовом геополитическом принципе «географии как судьбы». Одна из главных заслуг евразийцев состоит в том, что они создали геополитический проект русского будущего как будущего континента Евразии.

Наиболее ранние источники своих идей сами евразийцы относят к концу XY и началу XYI вв., периоду осознания русским народом его роли защитника Православия и наследника византийской культуры. Таким источником, указываемым евразийцами, являются «послания старцаФилофея». После падения Константинополя в 1453 г. Русь осталась единственной великой православной страной, хранительницей восточно-христианской традиции. Именно в этом качестве старец Елизарова монастыря Филофей называл Русь третьим Римом.

Мессианская идея высокого исторического предназначения России, сформулированная Филофеем в XYI в., получила развитие в русскомисториософском мышлении XIX в., прежде всего в русле славянофильства, оказавшем непосредственное влияние на формирование геополитических взглядов евразийцев.

В 1921 г. в Софии Савицкий организовал публикацию сборника статей «Исход к Востоку: предчувствия и свершения. Утверждение евразийцев», в котором были изложены принципы и основные задачи евразийства. Этот манифест евразийцев представлял собой программу так называемого третьего пути России (первый путь — царизм, второй — большевизм) и являлся рефлексией русской философской и политической мысли на события в Европе и России, подобно тому, как итальянский тоталитаризм и немецкий консервативныйреволюционаризм примерно в то же время искали выход для своих наций в сложных условиях послевоенного бытия.

В программной статье «Евразийство», опубликованной в 1925 г., он обосновал позицию движения, вытекавшую, по его мнению, из «срединного» положения России: ни в Европе, ни в Азии, а на особом евразийском материке, «континенте — океане — России», граничившем на западе с Европой, а на Востоке с Азией. При этом Европа и Азия существуют не только как географические, но и как культурно-исторические реалии — таковой должна быть и Россия. Действительно, в ее истории причудливо перемешались культурные влияния византийского Юга, европейского Запада и монгольско-тюркского Востока. Этот сплав культур, развивавшийся в определенной географической среде и историческом пространстве, получив такое своеобразие, не может быть причислен ни к европейской, ни к азиатской культурной традиции. Кроме того, обладая огромной территорией, не соизмеримой с территорией ни одной европейской или азиатской страны, Россия просто не уместится в то или иное географическое пространство. Итак, Россия, по мнению евразийцев, обречена своим географическим положением, размерами и самой судьбой на исключительно самостоятельное развитие. А любые попытки привнести в ее самобытную культуру европеизацию в виде атеизма или социализма вызывают отклонение от истинного, евразийского исторического курса.

В статье «Географические и геополитические основы евразийства» (1933) Савицкий обосновывал свою евразийскую, «срединную» позицию, подводя под нее географические, исторические и этнополитические основания. В географическом смысле он делал упор не на орографические различия, выражающиеся в разнообразии земной поверхности территории России, а на климатическое однообразие зон тундры, леса, степи, пустыни, пролегающих как к западу, так и к востоку от Урала. Савицкий толковал скифские, гуннские, монгольские завоевания территории и народов России как «объединительные попытки», которые составляют суть истории евразийского пространства, выражающейся в «культурных слияниях» различных народов от германских и славянских, через «звенья» финских, монгольских, тюркских до тунгусско-манчжурских.

Евразийцы сделали вывод о том, что Россия имеет все основания претендовать на особый тип цивилизации и культуры. Название «Евразия» приобретает смысл сжатой культурно-исторической и геополитической характеристики: существует особый тип евразийской культуры, евразийской идентичности, евразийской политики и геополитики. Оно указывает, что в социокультурное бытие России вошли в соизмеримых между собой долях, перемежаясь и сплавляясь воедино, элементы культур Востока, Запада и Юга, создав особое синтетическое, евразийское геополитическое видение мира.

В основе геополитического тезиса евразийцев, согласно которому Россия — это особый географический мир, лежит понятие«месторазвития». Это понятие, введенное первоначально в рамках естествознания для обозначения взаимосвязи живых организмов и среды их обитания, Савицкий применил к анализу взаимосвязи и целостности социально-исторической и географической среды.

Понятие географического пространства, считает Савицкий, в отличие от геометрического является не только количественным, но и качественным. Социально-историческое развитие народов протекает не в каком-то обезличенном пространстве, а в неповторимой географической среде. По своему геологическому устройству, климату, качеству почвы и растительному географическая среда может быть различных типов. Народы в своей социально-исторической жизни приспосабливаются к определенной географической среде и в свою очередь приспосабливают ее к себе. Географическая среда определяет формы хозяйственной жизни народов. Концепция «месторазвития» закономерно ведет к признанию множественности форм человеческой истории и жизни народа.

П.Савицкий с помощью категории «месторазвитие» обозначил важные точки пересечения между геополитикой и историософией. Он обратил внимание на тесную взаимосвязь понятий «культурно-исторический тип» или «цивилизация» у Н. Данилевского и концепциейместоразвития в геополитике. Каждой цивилизации как особому социокультурному организму в сфере геополитики соответствует особоеместоразвитие — вот вывод П. Савицкого, который также можно отнести к числу его открытий в сфере геополитики.

П.Савицкому принадлежит интересная и оригинальная попытка осмыслить геополитическую модель мира с позиций континентального мышления. В своих работах он раскрыл глубинные противоречия континентального и морского типов существования, а также их стратегии, обращенные в будущее. Он обратил особое внимание на то, что фактором организации и сплочения морских цивилизаций в современную эпоху становится единый мировой рынок. Благодаря дешевизне и удобству морских коммуникаций страны Моря могут быстро воспользоваться всеми преимуществами мирового рынка при минимальных затратах на перевозку товаров. Напротив, для стран Континента включение в мировой рыночный обмен связано с огромными транспортными издержками — делая основную ставку на интенсивное вхождение в мировой обмен, они моментально становятся «задворками мирового хозяйства».

Другими словами, мировой рынок сплачивает морской блок, давая ему мощную экономическую основу, и одновременно отбрасывает континентальный мир на периферию мировой экономической и политической системы, обрекая его на вечное «догоняющее развитие». Для устранения такой ситуации Савицкий разрабатывает и формулирует важные закономерности так называемых «внутриконтинентальных притяжений» на основе расчета стоимости перевозок товаров без посредства «мирового рынка».

Наибольшее значение «внутриконтинентальные притяжения» приобретают там, где:

сфера соприкасающихся континентальных областей имеет наибольшее пространственное протяжение;

области эти являют наибольшее разнообразие экономической и культурной природы.

Форму организации мирового хозяйства евразийцы видели как систему автаркических, т. е. хозяйственно самодостаточных миров, связанных с географическими особенностями их месторазвития.

Для России-Евразии важны интересы окружающих ее континентальных стран, поскольку только в экономическом обмене с ними она сможет преодолеть экономически невыгодные условия континентальности.

В евразийской концепции культуры углубляются и развиваются идеи, высказанные в теории культурно-исторических типов Н. Я. Данилевского.

Главный и основной грех западной культуры, претендующей на «общечеловечность», евразийцы видели в ее стремлении нивелировать и упразднить все индивидуальные различия, ввести всюду единообразные формы быта и общественно-государственного устройства, основанные на рыночной экономике и либерально-демократических формах правления. Европезация для неевропейских народов гибельна. Народы, приспосабливаясь к своему месторазвитию, развивают свои культуру и формы жизни. Ломая духовные устои жизни и культуры, европейская цивилизация производит небывалое опустошение в душах народов, делая их в отношении духовного творчества бесплодными, а в отношении нравственном — одичавшими. «Общечеловеческая культура» достижима лишь при предельном упрощении национальных культур. Упрощение же культуры ведет к ее гибели.

Культура, согласно взглядам евразийцев, рождается и развивается как единое целое, проявляясь в социально-хозяйственных и политических формах, в этническом типе и в бытовом укладе. Целостность культуры органически связана с целостностью ее месторазвития. Естественные условия равнинной Евразии, ее почвы и особенно ее степная полоса определили политические и социально-хозяйственные процессы евразийской культуры.

В трудах евразийцев мир Евразии рассматривается как единое геополитическое пространство, государственное объединение которого диктовалось географическими особенностями. Становым хребтом ее истории выступала степная полоса в ее открытости. Степное пространство способствовало широким геополитическим комбинациям и взаимодействию народов, населявших Евразию. Мир Евразии отличался своим постоянным стремлением к политическому объединению. Историческую задачу, поставленную самой природой Евразии, впервые выполнил Чингисхан, подчинивший себе все кочевые племена евразийских степей и создавший мощное государство с прочной военной организацией. В империи Чингисхана евразийский культурный мир впервые предстал как единое целое.

Политическое единство Евразии проявляется не только в стремлении к государственному объединению, но и в особенностях ее политического устройства, обусловленных географией. Для Евразии всегда было характерно сочетание этатизма, т. е. принудительно-государственных начал социальной жизни, с величайшей национальной и религиозной терпимостью. Евразийское государство. Будь то империя монголов или Российская империя, всегда понимало себя как «собор национальностей» или «собор вер», его природе было чуждо стремление заставить какую-либо часть населения изменить веру или национальность.

Политическая власть в евразийских государствах была авторитарной. Сухопутное могущество континентальной Евразии могло быть обеспечено не либерально-демократическими формами правления, характерными для торговой океанической цивилизации Запада, а авторитарной идеократией. Термином «идеократия» евразийцы обозначали все формы нелиберального правления, создающиеся в согласии с высшей организационной идеей и воплощающиеся в многообразных конкретно-исторических формах, таких, как самодержавная монархия, национальная диктатура, партийная государственность советского типа и возможных других.

Евразийцы критиковали традиционный взгляд на историю России, согласно которому основа русского государства была заложена в Киевской Руси и, позднейшее русское государство было ее продолжением. Евразийцы единодушны в парадоксальном на первый взгляд выводе, согласно которому «без татарщины не было бы России». Монголо-татарское иго они рассматривают как военно-политический союз Древней Руси с Великой Степью, объединенной в государстве татаро-монголов. Этот союз был выгоден для Руси и в военном, и в финансовом, но более всего в геополитическом отношении. Монгольскими завоеваниями Русь была втянута в общий ход евразийских событий. Включение России в общегосударственную систему монгольской монархии привело к усвоению не только техники государственности, но и самого духа государственности. Великая идея единого многонационального государства пришла на смену удельно-вечевым понятиям государственности Киевской Руси.

Вдохновляясь идеей единого государства, Великие князья Московские стали «собирателями земли русской», а затем перешли к «собиранию земли татарской».

Во второй половине ХХ в. в развитии геополитических исследований наметились следующие тенденции:

наиболее интенсивно велись исследования в русле англо-американской школы, продолжавшей традиции Х. Маккиндера, А. Мэхена, Н. Спайкмена;

талассократическая теоретическая парадигма стала основанием международной политики США;

германская школа теряла свой научный авторитет из-за связи ее теоретиков с фашизмом;

русская школа геополитики была представлена в основном работами неоевразийцев.