Второе «Я» вождя

В январе 1929 г. из Советской страны был депортирован основной противник Сталина ещё с периода гражданской войны Троцкий.

За рубежом он нашел поддержку некоторых деятелей международного коммунистического движения, которые видели в нем воплощение действительного революционного духа. Но Троцкий требовал от последователей и учеников абсолютного послушания. Не терпел, когда по любому, даже самому мелкому вопросу, они придерживались другого мнения. Отличался безапелляционностью в суждениях и верой в собственное всезнание и способствовал тому, что его сторонники рано или поздно бросали своего вождя.

Троцкий пишет ряд работ в которых стремится подчеркнуть принципиальное различие между ленинизмом и сталинизмом. И в то же время — снять различие между ленинизмом и троцкизмом.

По его логике, сталинизм есть абсолютное отрицание, а троцкизм — абсолютное утверждение ленинизма.

Он дает подробный анализ сталинизма, в результате которого становится очевидным сходство троцкизма и сталинизма.

Правда, главной целью деятельности Сталина было строительство социализма в одной стране, а Троцкого — мировая социалистическая революция. Однако эта задача в реальных исторических условиях оказалась попросту невыполнимой в той же степени, в которой Сталину не удалось построить социализм без бюрократии. Учитывая ленинскую характеристику Троцкого и Сталина как наиболее выдающихся и способных политических вождей, можно полагать, что в их деятельности в наиболее завершенном виде воплотилась связь бюрократического и идеологического мышления и бюрократические тенденции революции. Каждый из них являет собой показательный пример связи бюрократизма и догматизма в политике и идеологии.

Сталин и Троцкий — это наиболее мощные глыбы бюрократических тенденций революции, которые по-разному проявились в их деятельности. И тот и другой были не столько оригинальными политическими мыслителями, сколько эпигонами.

В деятельности Сталина в большей степени воплотился оппортунизм и прагматизм. В деятельности Троцкого — волюнтаризм и утопизм. Однако данные качества, как было показано, образуют внутренние характеристики политической бюрократии. Оба политических вождя — недостижимые «идеалы» окостенения теории и политики.

Подобное политическое самоослепление невероятно, но психологически понятно. Здесь мы имеем дело не только с политическим эпигонством Троцкого и Сталина, но и с трагедией высокопоставленных чиновников революции, попавших в свои собственные сети. Оба вначале вознеслись на политическую вершину. Затем один вождь свергнул другого при помощи сознательного использования тенденций, которые оба укрепляли. Свергнутый вождь всеми силами стремился возвратиться на вершину и продолжать исполнение роли, с которой он успел свыкнуться. Однако в политическом театре, как и во всяком другом, нужен только один главный герой, в бюрократии — один вождь. Другой не хотел признать логику, которую сам создавал. Не считал свои усилия безнадежными. Не хотел брать на себя ответственности за сталинизм и считал его чудовищным извращением революционной идеи. Фактически же сталинизм был только следствием тех принципов, которых придерживался Троцкий и стремился применить их для строительства нового общества.