География человека. 
Теория локальности развития цивилизации у Видаля де ла Бланша

Поль Видаль де ла Блаш (1845−1918) — основатель французской школы «географии человека», занимающейся главным образом изучением воздействия географической среды на человека, в частности местных природных условий на историю данного района, В 1891 г. Видаль де ла Блаш основал журнал «Annales de Geographic». Будучи профессиональным географом, Видаль де ла Блаш был увлечен «политической географией» Ратцеля и строил свои теории, основываясь на этом источнике, хотя многие аспекты немецкой геополитической школы он жестко критиковал. Взгляды де ла Блаша складывались под воздействием богатых традиций французской географической и исторической мысли, а также критического осмысления германской политической географии. Теоретические положения Видаль дела Блаша во многом противостояли концепции основателя геополитики Ратцеля. Эта черта — явная или скрытая полемика с концепцией Ратцеля и его последователей — является характерной в целом для французских подходов первой половины XX века к проблемам геополитики.

Именно в оппозиции к германской геополитике развивалась французская интерпретация современных геополитических аспектов международных отношений. Если в центре концепции Ратцеля были понятия пространства, географического положения государства и связанное с «потребностью в территории» понятие «чувство пространства», то Видаль де ла Блаш в центр своей концепции поставил человека, став основателем «антропологической школы» в политической географии, своеобразного французского альтернативного варианта осмысления геополитических проблем. В отличие от германской политической географии конца XIX — начала XX века, из которой Видаль де ла Блаш почерпнул немало идей, французскому автору был чужд географический фатализм. Он придавал большое значение воле и инициативе человека. В статье 1898 г., посвященной Ратцелю, Видаль де ла Блаш впервые выдвинул тезис о том, что «человек, так же как и природа, может рассматриваться в качестве географического фактора» — и не столько пассивного, сколько активно воздействующего и направляющего процессы на земном шаре, но действующего не изолированно, а в рамках природного комплекса. Противостояние германской и французской научных школ отражало реально существовавшие противоречия между двумя странами и их интересами.

Объективные потребности каждой из них — Франции и Германии — решить свои ближайшие и стратегические задачи, обрести свое устойчивое место в европейском концерте государств и народов определили не только политику и общественное мнение, но и научные подходы к разрешению глобальных проблем человеческой цивилизации, заставляли искать теоретические обоснования и объяснения происходящим процессам и намечать контуры будущего. Неудивительно, что особое внимание Видаль де ла Блаш уделял Германии, которая была главным политическим оппонентом Франции в то время.

Он считал, что Германия является единственным мощным европейским государством, геополитическая экспансия которого заведомо блокируется другими развитыми европейскими державами. Если Англия и Франция имеют свои обширные колонии в Африке и во всем мире, если США могут почти свободно двигаться к югу и северу, если у России есть Азия, то Германия сдавлена со всех сторон и не имеет выхода своей энергии. Де ла Блаш видел в этом главную угрозу миру в Европе и считал необходимым всячески ослабить этого опасного соседа. Такое отношение к Германии логически влекло за собой геополитическое определение Франции как входящей в состав общего фронта «морской силы», ориентированной против континентальных держав. Позиции де ла Блаша противостояло германофильское направление, во главе которого стояли адмирал Лавалль и генерал де Голль.

В своей книге «Картина географии Франции» (1903) де ла Блаш обращается к теории почвы, столь важной для немецких геополитиков: «Отношения между почвой и человеком во Франции отмечены оригинальным характером древности, непрерывности. В нашей стране часто можно наблюдать, что люди живут в одних и тех же местах с незапамятных времен. Источники, кальциевые скалы изначально привлекали людей как удобные места для проживания и зашиты. У нас человек — верный ученик почвы. Изучение почвы поможет выяснить характер, нравы и предпочтения населения» .

Но, несмотря на такое — вполне немецкое — отношение к географическому фактору и его влиянию на культуру, Видаль де ла Блаш считал, что Ратцель и его последователи явно переоценивают сугубо природный фактор, считая его определяющим. Человек, согласно де ла Блату, есть также «важнейший географический фактор», но при этом он еще и «наделен инициативой». Он не только фрагмент декорации, но и главный актер спектакля.

Эта критика чрезмерного возвеличивания пространственного фактора у Ратцеля привела Видаль де ла Блаша к выработке особой геополитической концепции — «поссибилизма» (от лат. possibilis — возможный). Согласно этой концепции, политическая история имеет два аспекта — пространственный (географический) и временной (исторический). Географический фактор отражен в окружающей среде, исторический — в самом человеке («носителе инициативы»), Видаль дела Блаш считал, что ошибка немецких «политических географов» в том, что они считают рельеф детерминирующим фактором политической истории государств. Тем самым принижается фактор историзма и человеческой свободы.

Сам же он предлагает рассматривать географическое пространственное положение как «потенциальность», «возможность», которая может актуализироваться и стать действительным политическим фактором, а может и не актуализироваться. Это во многом зависит от субъективного фактора — человека, данное пространство населяющего. В 1917 г. Видаль де ла Блат публикует одну из своих фундаментальных работ — книгу «Восточная Франция», посвященную жизненно важной для Франции геополитической проблеме — проблеме Эльзаса и Лотарингии и в целом восточной Франции. Известно, что Франция традиционно считала необходимым установление границы с Германией по Рейну, который во французских школьных учебниках в течение последних столетий назывался не иначе, как одной из великих рек Франции. В своем труде Видаль де ла Блаш доказывает исконную принадлежность провинций Эльзас-Лоррэн к Франции и неправомочность германских притязаний на эти области. При этом он апеллирует к Французской революции, считая ее якобинское измерение выражением геополитических тенденций французского народа, стремящегося к унификации и централизации своего государства через географическую интеграцию. Политический либерализм он также объясняет привязанностью людей к почве, а отсюда и естественное желание получить ее в частную собственность.

Таков взгляд. Видаль де ла Блаша на связь геополитических реальностей с реальностями идеологическими: пространственная политика Западной Европы (Франции) неразрывно связана с «демократией» и «либерализмом». Лейтмотивом исследования Видаль де ла Блаша стал вопрос: как инкорпорировать земли Эльзаса и Лотарингии (где большинство жителей говорят на немецким языке) во французскую жизнь? Ответ вроде бы лежит на поверхности: внедрить все французское и вытеснить все германское. Однако Видаль де ла Блаш выдвигает парадоксальную на первый взгляд идею превращения этих земель, вновь перешедших к Франции после первой мировой войны, в зону взаимного сотрудничества между Францией и Германией. Он пишет о необходимости сделать эти богатые земли не плотиной, отгораживающей выгоду лишь одной стороны, а открыть их взаимным отношениям и сделать их как можно более проницаемыми. Он рассматривает этот вопрос не с точки зрения ближайших задач, а пытается построить историческую модель развития европейского геополитического пространства в целом (не забывая, разумеется, французских интересов). При этом де ла Блаш дает, помимо исторического, географическое обоснование принадлежности этих земель к Франции. Главные положения концепции Видаль де ла Блаша в законченном виде изложены в его книге, изданной в 1922 г. (рукопись осталась незавершенной ввиду смерти автора в 1918 г.). Центральным элементом концепции де ла Блаша является понятие локальности развития цивилизации, основу которого составляют отдельные ячейки (cellules), очаги (noyaux). Эти первичные клетки, элементы цивилизации представляют собой очень небольшие общности людей, которые складываются во взаимодействии человека с окружающей природой. В рамках этих относительно изолированных ячеек постепенно и самопроизвольно вырабатываются определенные «образы жизни». Человек во взаимодействии с окружающей средой формируется сам, обретая себя, в то же время природа раскрывает свои возможности только в рамках этого теснейшего взаимодействия с человеком. «Географическая индивидуальность, — писал Видаль де ла Блаш, — не есть что-то данное заранее природой; она лишь резервуар, где спит заложенная природой энергия, которую может. разбудить только человек» .

Эти «ячейки», «первичные элементы», взаимодействуя между собой, постепенно образуют ту ткань цивилизации, которая, расширяясь, постепенно охватывает все большие территории. Это взаимодействие не какой-то продолжающийся поступательно процесс, а отдельные вспышки, сменяющиеся катастрофами, регрессией.

Столь же многообразны и противоречивы сами формы взаимодействия «первичных ячеек» цивилизации: от заимствований и слияний до почти полного уничтожения. Процесс взаимодействия затрагивает прежде всего «северную полусферу от Средиземноморья до Китайского моря» — именно эту зону выделяет Видаль де ла Блаш, выстраивая свою концепцию. В рамках северной полусферы, особенно в Западной и Центральной Европе, взаимодействие «первичных элементов» цивилизации происходило практически непрерывно и политические образования, «сменяя друг друга, накладывались на ту или иную конфигурацию взаимодействующих между собой множеств небольших очагов, сообществ, этих своеобразных микрокосмосов». Сближение и смешение этих разнородных элементов привело «к образованию империй, религий, государств, по которым с большей или меньшей суровостью прокатывался каток истории». Именно благодаря этим отдельным небольшим очагам теплилась жизнь в Римской империи, а затем в Западной и Восточной римских империях, в имперских государственных образованиях Сасанидов, персов и т. д. (В обширных областях Восточной Европы и Западной Азии цивилизационный процесс нередко прерывался, возобновляясь несколько позже и частично.).

Специфика Европы заключается, по мнению Видаль де ла Блаша, в том, что здесь как нигде в мире весьма близко соседствуют друг с другом самые различные географические условия: горы и моря, лесные массивы и степи, большие реки, текущие с юга на север и связывающие различные зоны, плодородные прибрежные почвы, наиболее изрезанная морская линия побережья, а также во многом обусловленный этими условиями климат, не способствующий паразитизму, но и не столь суровый, чтобы парализовать энергию человека. Эти факторы в значительной мере и привели к формированию на европейском пространстве самого большого многообразия отдельных очагов, локальных сфер, небольших сообществ со своими «образами жизни», которые находились в постоянном взаимодействии.

Имитация, пример, заимствование, способность впитывать самые различные влияния стали основой динамизма и богатства европейской цивилизации, одной из ее характерных черт. Концепция Видаль де ла Блаша перекликается с некоторыми положениями концепции Ратцеля, прежде всего с его подходом к всемирной истории как «беспрерывному процессу дифференциации». Ратцель уделял большое внимание локальным очагам, из которых складывалось многообразие цивилизаций. В одной из своих работ он писал: «Благодаря обособленности могли развиваться те различия, которые лишь впоследствии стали взаимно влиять друг на друга и благотворно или вредно действовать на природные свойства человека. Все расовые и культурные различия народов, все различия в могуществе государств в конце концов должны быть сведены к процессу дифференциации, совершающемуся путем изменений в географическом положении, климате и почве» .

В отличие от Ратцеля Видаль де ла Блаш, помимо акцента на активной роли человека и помимо отрицания географического детерминизма (свойственного Ратцелю), совершенно иначе определял роль государств, политических образований в процессе развития цивилизаций.

Если для Ратцеля государство — это прежде всего «органическое существо», развивающееся в соответствии с «законом растущих территории», то де ла Блаш склонен рассматривать его скорее как нечто внешнее, вторичное, определяемое в конечном счете самим характером и формой взаимодействия различных локальных очагов, этих отдельных ячеек цивилизации.

Примечательно, что ни Ратцель, ни Видаль де ла Блаш не отрицали возможности образования мирового государства. Ратцель, однако, связывал эту возможность с территориальным ростом государств, который он считал универсальной тенденцией. Развитие контактов, расширение торговых отношений он рассматривал прежде всего в качестве прелюдии к установлению политического контроля данного государства над новыми колонизируемыми территориями. Торговля и война у Ратцеля — это две формы, две стадии в процессе территориального роста государства. Видаль де ла Блаш также уделял большое внимание вопросам коммуникаций, считал возможным создание в будущем мирового государства в результате взаимодействия отдельных локальных очагов. Он рассматривал этот процесс взаимодействия как самодостаточный, способный привести в отдаленной перспективе к тому, чтобы человек стал осознавать себя в качестве «гражданина мира». Важной особенностью концепции Видаль де ла Блаша является тезис о постепенном преодолении противоречий между морскими и континентальными государствами за счет складывания принципиально новых отношений между землей и морем: континентальные пространства становятся более проницаемыми, разветвленная сеть коммуникаций ориентирует их в сторону морских путей, море в свою очередь все больше становится зависимым от связей с континентальными зонами. Это «взаимопроникновение» земли и моря есть универсальный процесс — таков вывод Видаль де ла Блаша. Поссибилизм де ла Блаша был воспринят большинством геополитических школ как коррекция жесткого географического детерминизма предшествующих геополитиков. Во Франции, как уже отмечалось, он стал основателем национальной географической школы, представителями которой стали Л. Февр, А. Деманжон, Ж. Готтман, Ж. Брюн, Э. Мартонн и др. Подход де ла Блаша был учтен и немецкими геополитиками школы Хаусхофера, которые считали критику Видаль де ла Блаша вполне обоснованной и важной. В таком случае, очевидно, возрастала роль этнического или расового фактора при рассмотрении политической истории государств, а это резонировало с общим всплеском расовых проблем в Германии 20-х гг.

поссибилизм геополитическая концепция цивилизация.