Про 1 сентября 1939 г

Как известно, 1 сентября 1939 г. гитлеровская Германия совершила нападение на Польшу, и в этот же день открылась сессия Верховного Совета СССР, которая в этот день приняла Закон о всеобщей воинской обязанности.

В. Суворов отмечает, что, с одной стороны, для созыва съезда нужно время, 7−12 дней, а, с другой стороны, для того, чтобы принять закон, нужно его написать, что также требует времени.

Он делает далеко идущие выводы из этого факта. Он утверждает, что тогда в мире еще никто не знал, что 1 сентября 1939 г. началась мировая война. Он говорит, что принятие такого закона показывает, что Сталин уже знал, что началась мировая война, и делает из этого вывод о том, что он уже в то время фактически начал мировую войну.

Такие утверждения трудно принимать всерьез, но и опровергать, как ни странно, тоже не так-то легко.

В. Суворов пытается скрыть, что началу Второй мировой войны предшествовал довольно длительный период нарастания международной напряженности, вызванной деятельностью Гитлера, Муссолини и японского правительства. При этом он «скромно» забывает о том, что еще до нападения на Польшу Германия уже аннексировала 2 государства — Австрию (в марте 1938 г.) и Чехословакию (отобрав часть территории в сентябре-октябре 1938 г., полностью аннексировала ее в марте 1939 г.). Далеко не мирно вел себя и Муссолини. Еще в 1935 — 1936 гг. он предпринял агрессию против Эфиопии, а 7 апреля 1939 г. напал на Албанию.

То время — 1938;1939 гг. характеризовалось тем, что напряженность в мире быстро, устойчиво и непрерывно возрастала.

Что касается Польши, то германо-польский договор о ненападении был разорван Гитлером еще. 28 апреля 1939 г. [14]. Это свидетельствует о том, что напряженность отношений между Германией и Польшей уже к тому времени достигла крайней степени, и после этого, естественно, продолжала только нарастать.

Таким образом, принятие в СССР Закона о всеобщей воинской обязанности именно 1 сентября 1939 г. не может свидетельствовать о том, что инициатива в развязывании Второй мировой войны принадлежала Советскому Союзу.

Но В. Суворов делает еще одно заявление по данному вопросу.

Он утверждает, что и после нападения Германии на Польшу никто в мире не знал (кроме Сталина), что началась мировая война, что знали лишь о том, что идет германо-польская война. Он говорит, что пресса в «западных демократиях» писала исключительно о германо-польской войне, приводя даже цитаты из некоторых статей английских газет. Заметим, что, хотя слово «исключительно», когда его произносит В. Суворов, следует воспринимать крайне осторожно, но в данном случае нет никаких оснований ему не верить, и можно разве что приписать к «исключительно» слово «почти».

Общеизвестно, что 3 сентября 1939 г., то есть раньше, чем вышла статья, которую он цитирует, войну Германии объявили Великобритания и Франция. Следовательно, к моменту написания той статьи в войне находились Германия, Великобритания, Франция и Польша. Это какая война — германо-польская или мировая? Ответ очевиден.

А почему же газета писала именно о германо-польской войне?

Понимаете, одним и тем же словом «война» может быть названо и большое событие, и более мелкие события — «подсобытия» — которые включает в себя большое событие. Была например, Вторая мировая война — большое событие. Оно включало в себя «подсобытия» — Великую Отечественную войну, американо-японскую войну, германо-польскую войну и многое другое. Здесь и большое событие, и «вложенные в него» подсобытия называются одним и тем же словом — «война».

Известно, например, что советская пресса в 1941 — 1945 гг. писала почти исключительно о Великой Отечественной войне. Не собирается ли В. Суворов сделать отсюда вывод о том, что в 1941;1945 гг. в Советском Союзе о том, что идет Вторая мировая война. не знали?

В статье, фрагмент из которой приводит В. Суворов, германо-польской войной называлось то, что происходило в то время между Германией и Польшей. Не удивительно, в сентябре 1939 г. что западная пресса писала в основном о германо-польской войне, так как только на этом фронте Второй мировой войны шли в то время активные боевые действия.

И в этом случае мы сталкиваемся с утверждением, для понимания ложности которого не нужны, кроме него самого, вообще никакие данные. Как и в предыдущем пункте, здесь мы имеем дело с утверждением, опровержение которого заключено в самом этом утверждении.