Предпосылки революции 1917 года

Особое значение в числе предпосылок революции имела мировая война. Первый шовинистический и ура-патриотический угар, охвативший известные слои общества в начале войны, скоро рассеялся, и к 1917 г. подавляющая масса населения, страдавшая от разносторонних тягот войны, жаждала быстрейшего заключения мира. В первую очередь это касалось, конечно, солдат. Но и городское население страдало от перебоев в доставке продовольствия, топлива, роста цен и других бед. Деревня, поставлявшая фронту основную массу живой силы, тоже устала от бесконечных жертв. Только верхушка буржуазии, наживавшая бешеные капиталы на военных поставках, ратовала за продолжение войны до победного конца.

Однако война имела и другие последствия. Прежде всего она вооружила многомиллионные массы рабочих и крестьян, научила их обращаться с оружием и способствовала преодолению естественного, психологического барьера, запрещающего человеку убивать других людей. Для того чтобы стереть грань между убийством врага национального и уничтожением классового противника, оставалось сделать всего лишь шаг. Лозунг о превращении войны империалистической, межгосударственной в войну гражданскую лег на вполне подготовленную почву.

Наконец, еще одной объективной предпосылкой революции была слабость Временного правительства и всего государственного аппарата, созданного им. Если сразу после Февраля правительство обладало каким-то авторитетом, то чем дальше, тем больше оно его теряло, будучи неспособным решить насущнейшие проблемы жизни общества, прежде всего вопросы о мире, хлебе и земле. Одновременно с падением авторитета Временного правительства росли влияние и значение Советов, обещавших дать народу все то, чего он жаждал.

Наряду с объективными важное значение имели и определенные субъективные факторы. Среди них — широкая популярность в обществе социалистических идей. Идеи социализма, рожденные в России еще в XIX в., а также заимствованные на Западе, прежде всего марксизм, стали к началу века своего рода модой в среде российской интеллигенции. Они нашли отклик и в широких народных кругах, что было связано в известной мере с многовековыми общинными традициями русской деревни.

Даже в православной церкви в начале XX в. возникло, хотя и небольшое, течение христианского социализма. Крайним его проявлением были взгляды архимандрита Серапиона Макина, старца знаменитой Оптиной пустыни, для которого и Маркс был недостаточно революционен.

Распространенность социалистических идей в 1917 г. можно установить вполне математически, и притом по достаточно объективному показателю: на выборах в Учредительное собрание все социалистические партии вместе взятые получили 85% мандатов, в то же время главная партия буржуазии и ее союзников — кадетская — получила менее 5%. Конечно, представления о социализме у людей были различные и порой весьма туманные, в том числе в крупнейших социалистических партиях, но в целом данная идея, повторим, охватила широчайшие круги населения.

Другим субъективным фактором явилось существование в России партии, готовой повести массы на революцию, — большевистской. Эта партия не самая большая по численности (эсеров было больше), тем не менее была наиболее организованной и целеустремленной. Руководство партии чутко следило за обстановкой, своевременно реагировало на настроения масс, оперативно выдвигало злободневные лозунги, порой не стесняясь перехватывать наиболее актуальные у своих политических противников. В то же время в партийной программе большевиков были отражены с самого начала фундаментальные принципы, которые не могли не привлечь рабочих и крестьян на ее сторону: фабрики — рабочим, земля — крестьянам, свобода — нерусским народам. Трудно себе представить, чтобы столь осведомленный автор, как Р. Пайпс, сумевший порыться в наших архивах, фонды которых были порой недоступны и советским исследователям, не знал истинного положения вещей, однако он утверждает даже в своей последней работе, что якобы «ни один из этих лозунгов не являлся частью большевистской программы».

Наконец, важным субъективным фактором было наличие у большевиков сильного руководителя, авторитетного как в самой партии, так и в народе, сумевшего за несколько месяцев после Февраля стать настоящим вождем, — Владимира Ильича Ульянова (Ленина). В. И. Ленин был наиболее решительным и радикальным лидером в руководящих органах партии, порой не поспевавшей за своим вождем. В октябре именно личное участие Ленина в революционных событиях обеспечило успешное развитие и победу вооруженного восстания вопреки сомнениям и шатаниям некоторых его соратников.