Классики агрогеологии. 
История развития почвоведения

Классиком агрогеологии был Ф. А. Фаллу (1795—1877 гг.), посвятивший «педологии» (это слово идет от греческого корня «pedon» — почва) всю свою жизнь неутомимого труженика и аскета (Ярилов, 1904). Он утверждал, что «почва не имеет ничего общего с растением, ни с любым другим органическим веществом… она могла бы быть сравниваема только лишь с неорганическими телами и в особенности с минералами» (Fallou, 1862, с. 5—6). Однако, дар наблюдательности, присущий Фаллу, позволил ему увидеть различия между почвой и подстилающей ее породой.

Близкие взгляды развивали многие другие немецкие агрогеологи даже через много лет после выхода в свет «Педологии» Фаллу (Dafert, 1886; Det;

mer, 1876; Fesca, 1879; Senft, 1869). Эти идеи проникли в Австро-Венгрию {Lorenz, 1866), Францию (Meunier, 1875) и другие страны. Они породили крайние степени «геологизма» в трактовке почвы.

В. Гамм заявил, что «строго научно» почвоведение вообще не существует: «оно совершенно сливается с учением об образовании земли (Erdbildung). Поэтому не существует ни естественнонаучного, ни сельскохозяйственного почвоведения. Подобные обозначения не только не состоятельны, но даже бессмысленны» (Hamm, 1872, с. 35—37). Отсюда нарастание упрощения дефиниции почвы: «самый внешний раздробленный слой земли, все равно, какого бы он ни был происхождения» (Гамм. 1872); «продукт выветривания минералов и горных пород» (Целлер, 1875). В некоторых определениях формально признается роль гумуса: «Почва образуется нагромождением больших или меньших количеств обломков горных пород. В большинстве почв наряду с минеральными веществами находятся еще органические» — Детмер, 1876 (Ярилов, 1904 — 1905, II, с. 462 — 463).

В России одним из центров агрогеологии был университет в Дерпте (Тарту, Эстония). Там работал А. Петцгольд, изучавший черноземы и другие почвы с геологической точки зрения. Его сменил И. Лемберг, видный кристаллохимик и минералог, который исследовал поглотительную способность почв ряда прибалтийских районов Европы. И пришел к заключению, что «почвоведение есть часть химической геологии» (Ярилов, 1911, с. 42). Он еще в 1873 г. начал читать в университете пользовавшийся успехом курс почвоведения, как раздела геологии, и был одним из учителей А. А. Ярилова. Последний отзывался о Лемберге очень положительно и считал, что он содействовал использованию химических методов при изучении почв Эстонии и соседних с ней районов (Ярилов, 1911).

Агрогеологи создали классификации почв. Фаллу и его последователь А. Майер делили их на два основных класса: 1) первичные, или коренные, 2) наносные. Первые подразделяются на образовавшиеся из кристаллических пород (гранита, порфира, базальта и др.) и из осадочных (песчаников, глин, известняков); более низкие таксоны таковы: полевошпатовые, песчаниковые и др. Для наносных почв (песчаных, глинистых и др.) повторялась классификация Тэера.

Н. М. Сибирцев критиковал эти и подобные классификации, но отмечал полезность учета петрографического характера почв, особенно «скелетных и грубых» (1901, с. 3 — 5). Однако классификация Фаллу, вероятно из-за своей обстоятельности и наукообразия, имела успех, в том числе в практических работах по почвенной картографии, хотя в ней не нашлось должного места таким интересным почвам, как чернозем и латерит.

В. Кноп (1817- 1891 гг.) предложил классификацию почв по химическому составу с разделением на три класса: силикатные (глиноземные, железистые, кремнеземные или песчаные), карбонатные (известковые, доломитные), сульфатные (гипсовые, ангидритовые). Более мелкие подразделения почв он устанавливал по процентному содержанию в них песка, различных силикатов, карбонатов и т. д. (Кноп, 1871 — 1872). Конечно, такая классификация могла иметь ограниченное применение, и Кноп теперь более известен как автор метода определения гумуса в почве.

Представители агрогеологического направления определяли некоторые физические свойства почвы — их плотность, отношение к воде и теплу. Наибольшего успеха в этом достиг немец Шумахер. В России Н. И. Железнов в 1851 г. сконструировал специальный «динамометрический лом» для определения в поле «вязкости почвы», что было важно при решении вопросов ее обработки (Димо, 1940).

Подчеркнуто геологический подход к почве породил ответную реакцию. Вот несколько кратких «живых» определений почвы того времени: почва — «живой организм» (Фогель), «посредница в развитии органической жизни» (Феска), «драгоценный хлебный пласт» (Гюмбель), «нечто живое» (Дегерен), «не мертвая масса, а живой организм» (Уилей). Русский академик Ф. И. Рупрехт писал, что «чернозем представляет вопрос ботанический».

Зенфт разделил почвы на «сырые», или «грубые», не содержащие перегноя, и «перегнойные», которые он называл «культурными». (Senft, 1877). П. А. Костычев не избежал влияния агрогеологов и в своей классификации почв 1886 — 1887 гг. наряду с кварцевыми, силикатными, доломитовыми и другими выделял черноземные, болотные почвы (Костычев, 1940).

Таким образом, уже в самих классификациях намечалось некоторое ограничение чисто геологического подхода. Однако это не изменило их сути, а придало им черты эклектизма, который редко бывает продуктивным. В работах, не получивших в свое время признания, взаимосвязь геологического и биологического начал в образовании почвы трактовалась очень интересно.