Картография русского государства конца XV по XVII вв

С ликвидацией феодальной раздробленности отдельных земель и княжеств, быстрой централизацией управления и активизацией внешней политики и в целом, образованием Русского централизованного государства, возникла необходимость в создании подробной карты. Этому способствовали разнообразные практические потребности: оборона западных и южных окраин страны, установление постоянных связей со всеми ее районами — близкими и далекими, поиски полезных ископаемых и тому подобные задачи, — все это вызвало необходимость в обстоятельном знакомстве со всей территорией государства. Внешнеполитические факторы: расширение границ на восток, дипломатические связи с соседями — пробуждали интерес к зарубежным территориям [3].

Первые сводные карты Русского государства относятся к 1497 и 1523 гг.

В 1525 г. Павел Иовий составил по рассказам и чертежам Дмитрия Герасимова, московского посла в Риме, карту Русского государства, воспроизведенную в собрании карт Баттисты Аньезе (около 1550 г.).

Позднее, в 1542 г. была составлена карта Русского государства с подписями на русском и латинском языках (опубликована в 1544 г. Мюнстером и в 1555 г. Видом; всего известно 36 изданий) по картографическим данным окольничего И. В. Ляцкого. Карта Ляцкого-Вида охватывает пространство от Финляндии до Каспийского моря, от Киева до устья р. Оби. Размером около квадратного метра, ориентированная на юго-восток, она как бы представляет обзор Русского государства с птичьего полета. Рисунок, воспроизводящий небольшую северо-западную часть карты, показывает ее богатство и реалистичность сведений, особенно замечательные по сравнению с тогдашними западноевропейскими картами — схематизированными чертежами, сопровождавшими «Географию» Птолемея или находившимися под ее воздействием (рис. 2).

О разнообразии и многочисленности картографических работ, выполнявшихся в XVI в. существует опись архива Ивана IV, составленная около 1575 г., в которой перечислены несколько ящиков с находившимися в них «чертежами"-картами, отдельные из которых относились к первой четверти XVI в., но большинство было порождено позднейшими событиями — активной внешней политикой Ивана IV, в частности Ливонской войной и завоеванием Казанского царства. Также известен и другой документ — «Роспись чертежей розных государств» — карт, хранившихся в 1614 г. в Посольском приказе; кроме чертежей русских порубежных земель и городов эта роспись упоминает также отдельные карты иностранных государств [1].

Русской картографии с момента ее зарождения были свойственны две замечательные черты: реальный, «полевой» характер исходных материалов и государственная направленность картографической деятельности. Русские карты XVI и XVII вв. являлись государственным достоянием и не служили, как это было на западе, предметом торговли и вообще коммерческого интереса.

Вершиной русской картографии XVI в. был «Большой Чертеж всему Московскому государству», который был составлен, по-видимому, около 1600 г. (1598 г.) в Разрядном приказе, т. е. в том органе центрального управления, который ведал военными силами государства. В 1627 г. «Большой Чертеж» был выполнен вновь. «И тот старой чертеж ветх, впредь по нем урочищ смотрить не мочно, избился весь и розвалился. А зделан был тот чертеж давно при прежних государех. И в Розряде… велели, примерясь к тому чертежу, в тое же меру зделать новой чертеж всему Московскому государству по все овдресные государства», — так пояснялась причина изготовления нового «Чертежа» в 1627 г., когда в дополнение к нему, очевидно по военным соображениям, был составлен «чертеж полю до перекопи» — дорогам из Москвы в Крым, а к ним обоим была написана «Книга Большому Чертежу» — подробное географическое описание Русского государства, удовлетворявшее практические потребности наших предков. Подобное описание удивляет многих современных картографов своей точностью, полнотой и расширенностью информации в отношении речной сети, населенных пунктов и «шляхов» (т.е. больших дорог), включающей некоторые сведения о полезных ископаемых и размещении народов.

В XVI в. складывается и укрепляется русское феодально-абсолютистское государство — завершается объединение раздробленных прежде земель и княжеств. Его границы быстро перемещаются к востоку. Присоединение Сибири и ее хозяйственное освоение сопровождались выдающимися географическими открытиями, которыми русский народ внес замечательный вклад с XVI по XVII в. Поход Ермака в 1581—1584 гг. положил начало присоединению к русскому государству народов Западной Сибири, а уже в 1639 г. Иван Москвитин вышел на берега Тихого океана. Венцом в исследованиях этого периода явилось плавание Семена Дежнева, обогнувшего в 1648 г. крайний, северо-восточный мыс Азии, носящий теперь его имя. Тогда же В. Поярков (1643−1646 гг.), а затем Е. Хабаров исследовали р. Амур.

Сибирские открыватели, потомки которых справедливо назвали землепроходцами, — не являлись картографами, но им неизменно поручалось составлять росписи и чертежи новооткрытых или посещенных земель.

Русские карты XVI и XVII вв. размножались рукописно, т. е. в единичных экземплярах. Большинство из них стало жертвой времени: пожары, постоянно опустошавшие русские города, разорение Москвы польскими интервентами, небрежное хранение в архивах потерявших практическую ценность документов — все это способствовало утере карт. Тем не менее, некоторые карты XVII в. сохранились до наших дней: «Чертеж украинским и черкаским городам от Москвы до Крыма» середины XVII в. (находится в Государственном архиве Швеции) [3]; «Чертеж русским и шведским городам до Варяжского моря» (около 1653 г.), распространяющийся на северо-западную часть Русского государства и Балтийское море и показывающий наряду с населенными пунктами гидрографию, границы и расстояния (находится в Центральном государственном архиве древних актов в Москве, некоторые планы городов, упоминаемые ниже чертежи Сибири 1667 и 1673 гг., а главное, сборники карт С. У. Ремезова.

Огромное значение для нашей страны заслуживают труды Семена Ульяновича Ремезова, относящиеся к Петровскому времени, но по своему характеру и содержанию как бы подводящие черту под самобытным развитием русской картографии XVI и XVII вв. В работах по картографии, истории и географии Сибири С. У. Ремезов выступает как выдающийся ученый и культурный деятель эпохи. Как картограф, он собрал и обобщил в картах и ввел в научный обиход столь важный географический материал, что в этом отношении занимает почетное место в мировой картографии.

В 1697 г. в результате своих поездок, описей, расспросов и других источников он изготовил два чертежа: Тобольской земли и «безводной и малопроходной каменной степи», а в 1698 г. во время пребывания в Москве составил «Чертеж всех сибирских градов и земель».

Продолжая работать в Тобольске, С. У. Ремезов вместе с четырьмя сыновьями закончил к 1 января 1701 г. «Чертежную книгу Сибири»: первый русский географический атлас из 23 карт большого формата, дошедший до нашего времени (хранится в Библиотеке им. Ленина в Москве). Большой интерес представляют два других сохранившихся сборника карт С. У. Ремезова: «Хорографическая чертежная книга» 1697−1711 гг. (на 171 листе, находится в США) и «Служебная чертежная книга» 1702−1730 гг. (на 116 листах, продолжена сыновьями, хранится в Библиотеке им. Салтыкова-Щедрина в Ленинграде).

Карты С. У. Ремезова для освоенных в то время районов Сибири и поныне поражают обилием и детальностью сведений, особенно в отношении гидрографической сети, которая при отсутствии картографических сеток служила как бы основой для построения и сводок карт [3].

Работы русских исследователей, распространившиеся на Европейскую часть России и Сибирь, позволили создать о них географические представления, основанные на опыте и реальном знании. Русская картография развивалась до XVIII самобытным путем.