Нравственный аспект предпринимательства Сибиряковых

Подряды как основа предпринимательства Сибиряковых дают также богатый материал о нравственном аспекте их деятельности.

Очевидно, что любая предпринимательская деятельность, а особенно на этапе накопления капитала, как в XVIII в., так и в наше время непременно сопряжена с определенными отступлениями от норм морали, хитростью и плутовством.

Характерно это было и для династии Сибиряковых. Порой такая «предприимчивость» граничила с неприкрытой жестокостью, обусловленной однако ответственностью за выполнение обязательств.

Есть много фактов, повествующих о подобных действиях со стороны представителей династии. Мы уже говорили о деятельности Михаила Васильевича (3.1.) и о том, как он использовал свое служебное положение в целях получения прибыли, как обманывал с помощью своего авторитета в городе многих купцов, как он, будучи городским головой, брал самовольно из общественной кассы деньги, выплаты растягивал на года, а затем и вообще сводил на нет.

Современники не раз отмечали жестокость Сибиряковых. Например, в одной из своих работ иркутский историк А. В. Дулов приводит цитату с воспоминаниями современника о Ксенофонте Михайловиче (4.2.): «Он никак не мог сдерживать своих впечатлений, мгновенно увлекался и в порывистом самозабвении творил суд и расправу чубуком или кулаком. Сядет, бывало, на дрожки и скажет кучеру, куда ехать, приедет кучер, а хозяина в экипаже нет: заметив проездом какой-нибудь беспорядок, Сибиряков мгновенно соскакивает с дрожек, вбегает в дом или лавку и лупит виновного. С таким человеком держали себя тихо…» .

Наиболее показателен в отношении иллюстрации жестокости Сибиряковых документ из об избиении «промышленником купеческим сыном» Петром Сибиряковым (4.3.) мещанина и его беременной жены. Факт, безусловно, чрезвычайно интересный. Дело происходило в 1812 году в Верхнеудинске. Документ дает много информации: «…иркутского купца Михаила Сибирякова (свинешнаго поставщика) сын его Петр Сибиряков, находящейся здесь по доверенности от отца его у принятия и отправки казенного свинца…» Очевидно, для осуществления крупных подрядов Сибиряковы занимались строительством речных судов: «…у Сибирякова в работе у постройки судов на берегу Селенги…» .

Документ представляет собой поочередные записи допроса одной и другой стороны. По словам Сибирякова, произошло примерно следующее: увидев своих рабочих, как бы мы сказали сейчас, выпивающих на рабочем месте, Петр Сибиряков, озабоченный сроками выполнения работ, схватил «камышевую палку» и набросился на того, кто принял на себя обязательства построить 6 судов под сплав казенного свинца, но работу свою не выполнил. Это был енисейский мещанин Шадрин. По словам Шадрина, однако, все выглядело несколько по-другому: Сибиряков, жестокий по природе человек, «был немного в подгуле» и набросился на мещанина с кулаками, по всей видимости «из-за своего природного бешенства». Одного мещанина Сибирякову было мало и он накинулся на прибежавшую на помощь Шадрину его беременную жену, которая хотела уговорами остановить Петра Михайловича. На момент разбирательства (через две недели после случившегося) жена мещанина Парасковья все еще сильно недомогала.

Захватывающая, почти детективная история (документ занимает около 16-ти листов), из которой нельзя понять, кто прав, а кто виноват. Однако можно сделать вывод, как далеко могла зайти жестокость человека, требовавшего выполнения работы от своих зависимых подрядчиков. Никакого благородства, доброты и снисходительности на пути к намеченной цели, выполнению работы, хотя избиение беременной женщины — поступок, выходящий за рамки всяких моральных устоев, тем более православных.

Православие, как известно, в России имело очень большое влияние на менталитет, так как оно тесно переплеталось со всеми сферами жизни. Многим купцам, а особенно представителям династического купечества, вышедшего из крестьянства, были свойственны семейные религиозные традиции, созданные основателями династий.

Действительно, Афанасий Сибиряков вышел из крестьянства и со всей семьей жил при монастыре. Затем, уже перебравшись в Иркутск, он был прихожанином Архангельской церкви города. Многие его потомки значатся в метриках, составленных именно в этом храме. Метрики были свидетельством того, что родившийся ребенок будет воспитан в православной традиции, для чего ему «назначались» восприемники, иначе крестные родители.

Накопление капитала, говорит К. Маркс, _ это «все, что угодно, только не идиллия» и сравнивает этот процесс с грехопадением Адама. Очевидно, накопить и удержать капитал можно было, только проявляя такие качества как хитрость и решительность, о чем говорит и А. Смит. Однако если набор качеств для российского и западного предпринимателя мог быть одинаковым, отношение к самому предпринимательству, накоплению и обороту богатств было различным. Истоки этих различий кроются в менталитете.

Немецкие социологи М. Вебер и В. Зомбарт убедительно доказали, что повышение числа предпринимателей, т. е. людей, прежде всего инициативных и ищущих выгоду, и, как следствие, развитие капитализма зависели напрямую от реформированной религиозной системы. На Западе протестантизм, особенно в кальвинистском варианте, был обращен, прежде всего, к земным ценностям и опирался на догмат об избранности к спасению, иначе — безусловном определении. Успех предпринимательской деятельности становился лучшим доказательством собственного спасения.

Русские религиозные философы второй половины XIX — начала XX вв. разрабатывали вопросы обоснования неприятия на ментальном уровне русским человеком богатства, особенно резкого увеличения капиталов у представителей купеческого сословия. Н. А. Бердяев утверждал, что главная причина данного явления заключается в неспособности русского народа жить с учётом ценностей буржуазного общества, в отсутствии понятия собственности. В России купцы (как потомственные, так и вышедшие из крестьянства) были православными по своему воспитанию и традициям. Многие из купцов понимали «греховный» характер их капитала, поэтому они пытались смягчить свою деятельность благотворительностью. Следует также отметить, что отличительной чертой российского национального менталитета было отсутствие культа богатства.

Тема «греховности» капитала очень характерна для настроений многих российских предпринимателей. Обилие поговорок, сохранившихся в русском языке («Деньгами души не выкупишь», «Богатому черти деньги куют», «Грехов много, да и денег вволю» и т. д.), отражают вполне определенное отношение русского человека к этой стороне жизни. Один из видных представителей русского купечества, основатель знаменитой Прохоровской мануфактуры Тимофей Васильевич Прохоров (1797_1854) написал оригинальный труд «О богатении». В нем он говорил: «Человеку нужно стремиться к тому, чтобы иметь лишь необходимое в жизни; раз это достигнуто, то оно может быть и увеличено, но не с целью наживы — богатства для богатства, а ради упрочения нажитого и ради ближнего» .

Очевидно «греховность» капитала исходила не столько из религиозных постулатов, сколько из способа его первоначального накопления. Вероятно, большинство предпринимателей в России в разное время накапливали свои капиталы не совсем честным путем. Такие люди, даже будучи еще крестьянами, не были особо богобоязненными и всегда выделялись в своем селении особой неусидчивостью и инициативностью. Нередко, если не сказать всегда, им приходилось пользоваться нечестными и грязными методами, чтобы добиться своего.

Многие российские и сибирские предприниматели для внешнего оправдания «греховности» своего капитала пытались получить дворянское звание. Но самым показательным видом оправдания была развернувшаяся с первой четверти XIX в. благотворительность. Купцы жертвовали огромные капиталы на возведение церквей, строительство приютов для сирот, школ, больниц и т. п. Многие подобные учреждения обязаны своим появлением именно жертвованиям крупных городских купцов.

К сожалению, в наследии Сибиряковых нам не встретились письма или высказывания, где они бы иллюстрировали осознание своей «греховности». Однако мы склонны предполагать, что здесь они не отличались от других представителей сословия. Косвенным доказательством этого может служить широкая благотворительная деятельность более поздних поколений Сибиряковых. Первым благотворителем стал уже Ксенофонт Михайлович: деревянная церковь в селении Никола на Байкале, построенная по его завещанию, сохранилась до сих пор. А в конце XIX в Сибиряковы стали одними из самых щедрых благотворителей Иркутска — они построили в городе богадельню, школу, несколько церквей, на деньги последних представителей династии А. М. Сибирякова (6.1.) и И. М. Сибирякова (6.4.) издавались книги, газеты, проводились полярные и гидрологические исследования, Александр Михайлович Сибиряков сделал значительный вклад в открытие Томского университета, учредил конкурс студенческих сочинений, учредил пенсии рабочим на собственных золотых приисках и т. п.

С нравственной точки зрения в купеческой династии Сибиряковых также наблюдалась определенная преемственность, связанная, прежде всего, с вышеописанными особенностями осуществления предпринимательской деятельности, занимаясь которой нужно было быть решительным, бескомпромиссным, а часто жестоким человеком, чтобы добиться успеха в делах. Эта было и одной из особенностей традиционного предпринимательства, к которому относилась и династия Сибиряковых на первом этапе своей истории, рассматриваемом нами в настоящей работе.