Современные мнения учёных о эволюции Дарвина

Дарвин, к сожалению, был весьма далек от диалектических воззрений на природу, что отразилось в непоследовательности его представлений о факторах эволюции. Его захватила идея борьбы организмов за свое существование (пусть и в самом метафорическом смысле). Следствием этой борьбы Дарвин видел естественный отбор, который от монофилетических предковых форм (на базе их изменчивости) дивергентно и постепенно рождает разнообразнейшие приспособления организмов, а значит — и их многочисленные виды. Такое преувеличение роли антагонизма и отбора привело к забвению обязательных диалектических противоположностей — явлений кооперации организмов, конвергенции, полифилии, скачков в процессе исторического развития и др[13].

Односторонне преувеличенные Дарвином факторы многие эволюционисты прошлого и современности абсолютизировали далее, развивая синтетическую теорию эволюции (СТЭ); другие исследователи, наоборот, посчитали их либо второстепенными, либо вообще несуществующими [14]. Когда в этот процесс оценки дарвиновских представлений и их практического использования вмешиваются теологически ориентированные гуманитарии или реакционные политики, то возникающие радикальные течения (например, социал-дарвинизм, антидарвинизм и др.) дискредитируют и тормозят развитие эволюционизма, а одновременно — и материалистической философии, порождают мировоззренческие и социальные конфликты, которые раскалывают общество и даже приобретают трагическую окраску [15]. Все это создавало и поддерживает коллизии как в области эволюционистики, так и других областях деятельности общества ХIХ-ХХI веков[15].

Абсолютизация взглядов, альтернативных дарвинизму и СТЭ, выразилась у некоторых авторов весьма радикально — вплоть до непризнания естественного отбора и случайных мутаций в качестве эволюционных факторов и даже отрицания отбора как явления в природе [15], т. е. была порождена другая крайность. А ведь еще А. А. Любищев отметил[16], что «вряд ли найдется хоть один думающий биолог, который отрицал бы наличие процесса отбора в природе». Он только считал отбор не ведущим, а всего лишь необходимым фактором эволюции [16]. Действительно, реальность отбора доказывается наличием эксцесса у вариационных кривых распределения величин количественных признаков в популяциях. При этом «обусловливая приспособительную форму эволюционного процесса, естественный отбор выступает как творческий фактор эволюции», но «двигать эволюцию он не может, как, скажем, берега не могут двигать воду в реке».

Почему диалектический материализм представляется наиболее перспективным для создания единой, интегративной теории эволюции? Да потому, что именно диалектическая логика позволяет естественным образом, а не эклектически (синкретически, Любищев, 1973) объединять рациональные элементы альтернативных эволюционных концепций. Так почему же СТЭ, развиваемая отечественными авторами казалось бы с позиций диалектического материализма, не стала такой объединяющей теорией? Да потому, что диалектический материализм отечественными эволюционистами был использован формально, непоследовательно. Ведь согласно диалектической логике в СТЭ должны были быть сформулированы положения, учитывающие соотношение альтернативных явлений и объектов в таких, например, диалектических парах: «тихогенез — номогенез», «борьба за существование — кооперация организмов (симбиогенез)», «эндогенный мутационный процесс — экзогенные экосистемные факторы», «генотип — фенотип» и другие[13]. При таком подходе не могла бы десятилетиями поддерживаться изначально несостоятельная, антидиалектичная «центральная догма» молекулярной биологии, запрещающая наличие обратных информационных связей (разной природы!) в схеме ДНК>РНК>белок [17]. Таким образом, диалектический материализм позволяет интегрировать рациональные элементы альтернативных концепций, что предотвращает длительные гносеологические коллизии, тормозящие развитие науки.

Диалектический материализм тесно взаимосвязан с системным подходом к объектам и явлениям материального мира. Само понятие «система» есть диалектическое единство взаимосвязанных и взаимодействующих элементов. Эта диалектичность перешла и в важнейшее понятие кибернетического направления системологии, т. е. речь идет о контуре регулирования как элементарной кибернетической системе [14].

Такие контуры регулирования — обязательный атрибут всех самоуправляемых (адаптирующихся) систем (живых организмов, популяций, биоценозов, социально-экономических и автоматических систем), т. е. систем в которых фигурируют не только вещество и энергия, но и информация, благодаря которой и происходят процессы самоуправления, саморегуляции в адаптирующихся системах. При этом каждый контур регулирования являет собой диалектическое единство управляющего (УЭ) и исполнительного (ИЭ) элементов, взаимодействующих на основе прямой (от УЭ к ИЭ) и обратной (от ИЭ к УЭ) информационных связей. Исходя из этого, каждая система организменного уровня в самом общем виде есть диалектическое единство генотипа управляющего элемента и фенотипа исполнительного элемента, взаимодействующих на основе указанных выше информационных связей [14] Контуры регулирования составляют основу Жизни на всех ее уровнях организации: от субклеточного до биосферного; при этом биологическая эволюция может рассматриваться как необратимые изменения управляющих (генотип, клеточное ядро, нервная система и т. д.) и исполнительных элементов (фенотип, совокупность внеядерных структур клетки, систем органов, «подчиненных» нервной системе и т. д.) указанных контуров [14]. При таком подходе разрешается давняя коллизия между сторонниками эндои эктогенеза, поскольку кибернетическая модель интегрирует рациональные элементы обоих подходов.

Развитие теории эволюции после выхода знаменитой книги Ч. Дарвина «Происхождение видов» происходит по «диалектической спирали»: исследователи возвращаются к идеям, высказанным ранее выдающимися биологами (Ж.Б.Ламарком, Ч. Дарвиным. Л. С. Бергом и др.), но трактуемым с учетом новых представлений. В ходе этого процесса важно избежать ошибок, обусловленных как прежде, так и сейчас абсолютизацией каких-либо взглядов. В этой связи продуктивно вспомнить положения концепции номогенеза Л. С. Берга и дополняя их (а не отвергая, как делал он) антитезами, создать их систему. Эта система должна включать следующие диалектические пары: активность организмов (упражнение-неупражнение структур) — естественный отбор; генотип — фенотип; тихогенез — номогенез; эндогенез — эктогенез; монофилия — полифилия; дивергенция — конвергенция; градуализм — сальтационизм, антагонизм — кооперация организмов (симбиогенез) и др [14]. Исходя из этого, развитие Жизни представляется процессом появления и разрешения противоречий в системе указанных диалектических пар эволюционных факторов и элементов биосистем. В соответствии с таким пониманием процесса, можно непрерывно развивать и совершенствовать интегративную теорию развития Жизни, которая всегда «открыта» для рассмотрения новых (и углубленного анализа известных) диалектических пар эволюционных факторов, выявляемых по мере развития различных областей биологии. Единая, интегративная теория эволюции, рассматривающая закономерности диалектических изменений биосистем всех уровней, формулируется путем интеграции рациональных элементов различных эволюционных концепций [14].