Лекция восьмая. О СВОЙСТВАХ НЕРВОВ, ПОДВЕРГНУТЫХ ПОЛНОЙ ПЕРЕРЕЗКЕ (ПРОДОЛЖЕНИЕ)

СОДЕРЖАНИЕ. Анализ неудавшихся на последней лекции опытов. — Почему эти опыты не удались? — В физиологии, как и в других науках, результаты опыта, произведенного при одних и тех же условиях, всегда тождественны. — Исключения в медицине. — Индивидуальные различия, могущие быть в здоровом и в больном состоянии. — Чрезмерная возбудимость перерезанных нервов есть явление патологическое. — Эта возбудимость есть один из первых симптомов, вызванных действием кураре и некоторых других ядов. — Опыты, неудавшиеся на прошлой лекции, произведены в этот раз успешно.

Господа, мы будем продолжать изучение изменений свойств нервов при некоторых патологических условиях, сравнивая их со свойствами в здоровом состоянии. Эти различия, вы знаете, сводятся всегда к изменениям интенсивности нервных свойств, что ясно доказывает, что физиологическое и патологическое состояния в действительности не отделимы и различаются лишь незаметными оттенками.

На последней лекции мы хотели показать вам, что действия лекарств и токсических агентов на больные нервы приводят к сходным выводам. Мы отравили лягушек с целью убедить вас, что свойства нерва исчезают быстрее на изувеченной стороне, чем на здоровой. Опыт не удался в лекционном зале, мы тотчас повторили его после лекции в лаборатории с полным успехом. Эта разница зависела, как я это предполагал, от условий температуры, которые сильно меняют течение отравления холоднокровных животных; она зависела также от слабости примененного нами гальванического тока. Но мы повторим его сейчас же перед вами, чтобы убедить вас, что хорошо проделанные опыты в физиологии, как и в физикохимических науках, дают всегда одни и те же результаты; нужно только усугубить предосторожности, потому что условия более многочисленны, более сложны и их труднее предусмотреть.

В медицине злоупотребляют словом исключение. В абсолютном смысле исключений нет, т. е. нет фактов, противоречащих закону, который всегда должен быть общим. Чаще всего могут быть различия в интенсивности обнаруживаемых явлений, и несовершенство наших знаний заставляет нас считать исключениями факты, отношения или механизм которых мы недостаточно ясно замечаем. При тождественных условиях всегда происходят тождественные явления; отрицать этот принцип — значит, отрицать самое науку.

Но индивиды отличаются один от другого не только в патологическом состоянии, вызванном увечьем; то же самое имеет место и при состоянии, которое считают здоровым. Таким образом, при помощи градуированного электрического аппарата мы можем установить, что у совершенно здоровых лягушек мышечная возбудимость вариирует в известных пределах. Для того чтобы возбудить нервы и вызвать мышечные движения у сильной лягушки, нужен всегда более энергичный ток, чем для лягушки ослабленной. Существуют общие условия, производящие, по-видимому, действия, аналогичные перерезке нервов и составляющие переход от физиологии к патологии. Когда хотят сравнить между собою свойства нервов при различных условиях, в которые они могут быть поставлены, то нужно всегда брать здоровых и сильных животных: у них эти различия гораздо более характерны, чем у ослабленных животных. Если, например, разница в возбудимости здорового нерва и нерва перерезанного будет у здоровой лягушки выражаться отношением 1 к 10, то у лягушки больной и ослабленной эта разница может выражаться отношением 1 к 5.

Эта столь выраженная восприимчивость или эта чрезмерная возбудимость, приобретаемая нервом, есть антифизиологическое состояние и один из первых признаков патологического состояния; это также один из первых симптомов отравления.

В самом деле, если вы даете животному слабую дозу кураре, вы увидите, что в первые моменты двигательные нервы, находящиеся еще в соединении со спинным мозгом, становятся более чувствительными к гальваническому току. Если в нормальном состоянии для возбуждения движения нужен был ток в 10 единиц, то теперь достаточно тока в 8, 7 или 6 единиц; скоро, однако, это повышение приостанавливается, возбудимость нерва уменьшается, доходит постепенно до нормального состояния, понижается дальше и, наконец, совсем угасает. Это изменение можно изобразить кривой, которая сперва подымается над горизонтальной линией, представляющей нормальное состояние или исходный пункт, затем спускается до своего уровня и опускается затем до нуля, т. е. до полной утраты нервных свойств.

Я не думаю, впрочем, что этот ряд явлений характерен исключительно для кураре. Он, по-видимому, происходит при большинстве отравлений и является, повторяю, некоторым образом первым симптомом болезненного состояния, ими вызванного. В момент, когда происходит введение яда в организм, животное находится в физиологическом состоянии и обладает нормальной нервной раздражимостью. Но лишь только возбудимость нерва при гальванизации начала увеличиваться, начинается отравление и, хотя нервы стали более возбудимы в стволах, произвольные движения уже частью парализованы или по крайней мере ослаблены. Наконец, позже, в момент, когда свойства нерва начинают ослабевать, произвольные движения окончательно исчезают.

Заканчивая эту лекцию, мы повторим опыты прошлой лекции, чтобы показать вам, что они всегда удаются, если произведены при точно определенных условиях. Мы произведем опыт тотчас после перерезки нерва, чтобы нам нельзя было возразить, что разрезанный нерв стал более возбудим просто от действия воздуха, или что он изменился по иной причине, независимо от его отделения от нервного центра.

Мы обнажаем здесь оба седалищных нерва у сильной лягушки, стараясь не поранить сосуды, и перерезаем один из них. Затем их попеременно электризуют при помощи градуированного прибора Дюбуа-Реймона. Электризация перерезанного нерва вызывает сокращение, когда аппарат показывает 1,5 деления, электризация здорового нерва вызывает его только при 13 делениях. Затем животное отравляют, впрыскивая правацевским шприцем две капли концентрированного раствора кураре под кожу. Через пять минут здоровый нерв для своего возбуждения требует не более 12 делений; чувствительность усилилась. Наоборот, перерезанный нерв требует тока в 4 деления; его раздражимость, значит, уменьшилась. Через десять минут раздражимость здорового нерва еще больше, он вызывает сокращение при 10 делениях, и начинает обнаруживаться паралич произвольных движений. Наконец, через четверть часа перерезанный нерв стал совершенно нечувствителен к действию более сильных гальванических токов, тогда как возбудимость здорового нерва только начинает падать. Через двадцать минут животное совершенно парализовано в своих произвольных движениях, а здоровый нерв все еще реагирует на ток, равный тому, который был достаточен, чтобы возбуждать его перед отравлением. Наконец, через двадцать три минуты все окончено, и здоровый нерв совершенно мертв.

Процесс отравления не был бы столь продолжительным, если бы доза кураре была сильнее; смерть последовала бы через пять или шесть минут, но нам нужно было замедлить ход явлений, чтобы лучше их изучить.