Проблема духовного здоровья в системе национальной безопасности России

Проблема духовного здоровья в системе национальной безопасности России

В конце XX века в России, кроме объективных социально-экономических факторов, детерминантой широкого распространения девиантных форм поведения (алкоголизм, наркомания и т. д.) стала выступать трансформация ценностной ориентации в постсоветский период под влиянием Запада, который с начала 60-х охватила своего рода культурная революция, и бурного развития компьютерных, телекоммуникационных технологий. Поэтому неслучайно и отечественных, и западных обществоведов, публицистов, политиков стали привлекать проблемы духовного здоровья, духовной безопасности. В новой «Стратегии национальной безопасности Российской Федерации до 2020 года» устанавливается, что: «силы и средства обеспечения национальной безопасности сосредотачивают свои усилия и ресурсы на обеспечении национальной безопасности во внутриполитической … духовной, информационной сферах общественной безопасности» («Стратегия национальной безопасности России до 2020 г»). По мнению А. В. Тонгоногова, духовная безопасность — «это один из видов национальной безопасности, представляющий собой систему обеспечения национальной безопасности духовой сферы современного российского общества, которая включает в себя обеспечение: культурной, идеологической, информационной, научной и религиозной безопасности, как ее подвидов и характеризуется состоянием защищенности от внутренних и внешних угроз индивидуального, группового и массового сознания» (Тонгоногов 2009: 38).

Начиная с 60-х гг. XX века произошло кардинальное обновление образа мыслей западного человека, в результате чего в странах западного мира резко упала рождаемость на фоне прироста населения за счет мигрантов из Азии, Африки и Восточной Европы, произошел переход от цивилизации производства к цивилизации потребления и досуга, снизилась роль христианской религии.

Сейчас западное общество переживает серьезный демографический спад за счет низкой рождаемости, несмотря на экономический рост и все успехи в социальной сфере последних десятилетий.

В 1960 году белых европейцев, американцев, австралийцев и канадцев насчитывалось примерно 750 миллионов человек, что составляло четверть от всего населения планеты. За следующие сорок лет население Земли увеличилось вдове, до шести миллиардов человек, но народы европейского происхождения прекратили свое воспроизводство. Смертность в западных странах стала соответствовать рождаемости, а иногда и превосходит последнюю. По прогнозам, до 2050 население земли возрастет до более девяти миллиардов человек, но это увеличение должно произойти за счет стран Азии, Африки и Латинской Америки.

В 1960 году люди европейского происхождения, белой расы, составляли четверть мирового населения; в 2000 году — одну шестую; к 2050 году они будут составлять лишь одну десятую.

Чтобы разобраться в причинах такого стремительного сокращения населения представителей белой расы, рассмотрим также ряд событий в 1960;х и 1970;х годах в США (Бьюкинен П.Дж. 2003).

В этот период, в частности, появилось «антиобщественное» движение, ставшее ответом на всплеск рождаемости. Пол Эрлих, биолог из Стэнфордского университета, стал основоположником этого движения, изложив свои взгляды в книге «Популяционная бомба». К похожим взглядам пришел английский философ, Томас Роберт Мальтус, чьи рассуждения о голодной смерти всего человечества вследствие роста населения планеты в геометрической прогрессии, то есть удвоения каждые двадцать пять лет были опровергнуты XX столетием. Книга Эрлиха была принята и американской наукой, и политикой. Серьезная пропагандистская кампания привела к тому, что мнение общества стала склоняться к идее контроля над рождаемостью. Но идеи Эрлиха были приняты в основном развитыми странами, а страны третьего мира, которые и были целью кампании, проигнорировали идеи об угрозе роста популяции человечества и существенно увеличили свое население.

Этот же время ознаменовалось «второй волной» феминизма, Исследователь Эстела Фридман, сравнивая первую и вторую «волны» феминизма, говорит, что «первая волна» сосредотачивалась на таких вопросах, как избирательное право, в то время как «вторая волна» в основном касалась других вопросов равенства — таких, как ликвидация дискриминации (Freedman, Estelle 2003: 464).

Перед началом Второй Мировой войны Маргарет Санджер, основательница общества «Планирование семьи», высказала мысль о том, что убийство младенца в большой семье является наиболее милосердным поступком по отношению к нему, но её идеи не нашли одобрения в американском обществе. Феминистки 1960;х и 1970;х гг. подхватили эту идею и уже не воспринимались в глазах общества маргиналами. По мнению Андреа Дворкин, автора книги «Порнография: мужчины овладевают женщинами», брак появился из практики насилия мужчины над женщинами. Изначально насилие проявлялось в виде похищения, а затем превратилось в брак через пленение. Феминистка Линда Гордон пришла к выводу, что семья в традиционном виде должна быть уничтожена, поскольку она разделяет людей на малые изолированные группы, которые не могут объединиться и отстаивать общие интересы. В конце 1973 Нэнси Леманн и Хелен Саллингер опубликовали новый манифест феминистского движения, который получил название «Декларация феминизма». В этом манифесте также дается критический анализ института семьи и брака. Авторы полагают, что целью создания брака мужчинами было санкционирование посредством закона методов управления женщинами. Брак, по мнению исследователей, должен быть уничтожен, и женщины должны расстаться с мужьями и не завязывать персональных отношений.

Хотя сейчас большинство американок относятся положительно к браку, «вторая волна» феминизма оказала значительное влияние на социальный облик США, снизила уровень рождаемости и распространилась далеко за пределы границ государства. Миллионы женщин продолжают разделять феминистские убеждения и рассматривают брак как форму рабства и даже проституции; многих женщин феминистские воззрения убедили не вступать в брак и не заводить детей; во много раз увеличилось число невенчанных пар, живущих вместе, число бездетных пар и одиноких американцев.

Новые возможности для западных женщин во второй половине XX века открыла «новая экономика». При аграрной экономике и муж, и жена были заняты на сельскохозяйственных работах, трудились вместе и, как правило, имели много детей. В индустриальной экономике мужчина начинает работать на фабрике, а жена занимается домашним хозяйством и воспитывает детей; семья начинает представлять собой своего рода ячейку.

С началом постиндустриальной экономики оба супруга начинают работать в офисе, не обзаводясь большим количеством детей, а порой и вовсе отказываясь от продолжения рода. Миллионы женщин начали работать в офисах наравне с мужчинами в сфере управления, финансов, откладывая замужество до тех пор, пока не сделают карьеру, а порой и вовсе о нем забывая. Вставая перед выбором, женщины выбирали или только карьеру, или карьеру и однократную радость материнства. Под влиянием деятельности феминисток пришло равенство полов по возможностям и оплаты труда. Зарплаты женщин резко возросли, и многие женщины стали осваивать профессии, которые до этого считались сугубо мужскими — медицина, юриспруденция, журналистика, академическая наука, управление, финансы. Начиная с 1970;х гг. в США средний доход мужчин, работающих полный рабочий день, резко сократился на 24 процента, с 37 200 до 30 000 долларов. Миллионы женщин превзошли мужчин в состязании за равную работу на равных условиях, заняли их места и отодвинули их в сторону. Многие американки поняли, что могут добиться самостоятельности и независимости, и поэтому не стоит спешить с замужеством. В 1970 году лишь 36 процентов женщин в возрасте от двадцати до двадцати четырех лет оставались незамужними. К 1993 году в категории никогда не выходивших замуж состояло 68 процентов женщин аналогичного возрастного диапазона. Среди женщин в возрасте от двадцати пяти до двадцати девяти лет количество «незамужниц» возросло с 10 до 35 процентов.

Начиная с 1960;х гг. значительно упал моральный облик западного человека, и изменилось отношение к христианству. Если в 1950;х гг. развод и гомосексуализм осуждался общественностью, аборт считался преступлением, то сейчас все это считается вполне приемлемыми формами поведения. По словам бельгийского социолога Рона Лестхаге, коллапс института брака и «брачного чадородия» был обусловлен «смещением западного образа мышления от христианских ценностей — жертвенности, альтруизма, верности — к воинствующему мирскому индивидуализма, сфокусированному исключительно на себе"(Lesthaeghe 1983: 429).

Если говорить о проблемах алкоголепотребления, то следует признать, что множество западных научных работ по проблемам алкоголепотребления 60−70-х гг. или занимают по отношению к нему нейтральную позицию и воздерживаются от оценочных суждений, или же пытаются обосновать точку зрения о приемлемости, допустимости или даже необходимости некоего «умеренного» алкоголепотребления. Позиция таких научных работников во многом объясняется распространенными в общественном сознании проалкогольных стереотипов, которые объясняются социокультурной и психологической зависимостью людей от алкогольных традиций. Так, например, Ф. Дейвис и Д. Уолш рассматривают алкоголь как источник удовольствия, атрибут отдыха, помогающий социальному и сексуальному взаимодействию, средство проведения праздников и ритуалов. Авторы также подчеркивают важность питейных заведений как мест социальной и общественной жизни.

Одним из источников ложных взглядов на проблему «нормального» алкопотребления можно полагать абсолютизацию адаптивных свойств алкоголя. Такой взгляд, по сути, обосновывающий концепцию «нормального» алкопотребления не учитывает реальных социально-экономических и медико-биологических последствий влияния алкоголизма на организм человека и искажает подлинное состояние дел.

Любые изменения в жизни организма можно рассматривать как его результат адаптации к условиям среды. Это можно отнести даже к явлениям, имеющим наследственную природу. Но сам процесс адаптации к алкоголю может вести к усилению жизнеспособности организма или же, противоположно, будет представлять патогенную, болезнетворную адаптацию, в конечном итоге снижающую жизнестойкость и приспособленность организма.

Одним из дискуссионных по проблеме алкоголизма является вопрос: насколько приемлемым является воздействие общества на привычки, образ жизни алкоголиков?

Эта проблема имеет не только антропо-экологический, но и определенный мировоззренческий аспект. Либеральная точка зрения отрицает право общества на регуляцию сферы частной жизнедеятельности людей как якобы не имеющую никакого отношения к интересам других людей и общества в целом. Каждый человек, согласно либеральной концепции, полностью свободен вести любой образ жизни, соответствующий его субъективным установкам. Даже если удовлетворение определенных потребностей приносит личности объективный вред, тем самым препятствуя удовлетворению иных потребностей, личность как самодостаточная единица все равно сама вольна решать, как ей себя вести (Урсул 1989).

Марксистская же идеология, доминировавшая в советском обществе, рассматривала эту проблему противоположным образом, в соответствии с задачами общественного прогресса. Личность виделась принадлежащей обществу в той же мере, как и общество — личности. Личность со своими специфическими свойствами считалась общественным достоянием, отсюда следовала логика того, что, причиняя вред себе, человек вредил не только себе, но и своему социуму. Сфера здравоохранения, как и образование, социальное страхование, сфера досуга рассматривались в советском обществе своего рода областью «капиталовложений», поэтому, обеспечивая здоровье личности, общество наделялась правом требовать от каждого общественно-полезной деятельности, пресекать неправомерные действия индивида по своеобразному растрачиванию вложенных обществом усилий.

Одной из сторон либеральной идеологии является признание постоянного стремления к материальному благополучию основой жизни. Такое стремление заставляет отдавать всего себя работе и приводит к психологическим нагрузкам, разрыву межличностностного общения и одиночеству, поиск освобождения от этого не редко приводит к употреблению наркотиков и спиртных напитков.

Многие исследователи связывают серьезный демографический спад в России последние годы с кризисом института семьи, также испытавшем значительное влияние либеральной идеологии. Традицию философского исследования проблемы семьи заложили еще античные мудрецы. Социально-философский анализ темы семьи имеет не только академический характер, но и приближен к действительности. Российская семья богата своими традициями, которые вопреки всему и сейчас продолжают жить. Существует немало источников, в которых содержится ценная информация о традициях, укладе древнерусской семьи, взаимоотношениях между мужем и женой, родителями и детьми. Одной из таких традиций была традиция многочисленной семьи, на что указывает и этимология этого слова. Известно, что члены большой семьи имели общие права (право наследования, наказания убийцы и т. д).

Многие элементы древнеславянского сватовства, помолвки, венчания и самой свадьбы дошли до сегодняшних дней. Обычаи и традиции наших предков были более прочно связанными с жизнью и бытом родов и племен чем у народов Римской империи. Поэтому православная церковь не стало коренным образом их менять, а лишь придала им христианский оттенок. Важно отметить, что христианский идеал о нерасторжимости браков совпадал с народным, сложившимся до принятия новой веры (Калинин 1999).

Известно, что «неолиберальная» точка зрения рассматривает население как наемную рабочую силу на рынке труда. Человек, не обремененный заботой о семье, детях, сосредоточенный на максимизации прибыли для своей организации — идеальный вариант для рыночной экономики; личные обстоятельства, связанные с собственным здоровьем, проблемами родных зачастую не берутся в счет.

Происходящие в России процессы, имеющие родство и с либеральной идеологией, безусловно, сказываются и на становление личности детей. Следует учитывать взаимодействие генетико-биологических и социальных факторов, которые могут, как способствовать формированию новых поколений, так и препятствовать. Средства массовой информации, фильмы, сам современный образ жизни насаждают подрастающему поколению чуждый русской традиции культ денег, обогащения любой ценой, излишнего индивидуализма в обход интересов коллектива; на телеэкранах дети видят образы, которые становятся примером для подражания: романтизированный образ криминального авторитета, киллера, олигарха, «гламурной» молодежи и т. д.

А.П. Мозелов и В. В. Гречаный подчеркивают по этому поводу, что «утрата учета индивидуальных особенностей детей, национально-культурных доминант, при этом обычно приводит к различным стрессовым ситуациям, обостряет противоречие между генетико-биологическими задатками ребенка и морфофизиологической и психологической нагрузкой, которую несет ему социум, например, так называемых „новых русских“ с их образом жизни. Подавляя и деформируя естественные, природные задатки маленького человека, историческую русскую культуру мы разрушаем основания игры как средства социализации человека, закладываем механизмы извращенного мировосприятия и неприятия исторически сложившихся нравственных и культурных ценностей, создаем условия культурной примитивизации личности, где ее мерилом выступают деньги» (Мозелов, Гречаный 1996: 118).

Распространение практики однодетности, оттягивание момента родительского «дебюта» также вносит лепту в формирование новых поколений и оказывает влияние на родителей. В большой семье дети учатся заботе друг о друге, взаимопомощи, привыкают не только брать, но и отдавать, подавлять в себе эгоиста. У родителей в таких семьях уже в зрелом возрасте, когда дети вырастают, при благоприятной ситуации появляется чувство удовлетворения от прожитых лет.

Оттягивание рождения первого ребенка, сокращение продолжительности жизни в России, особенно среди мужского населения, также сказывается на ребенке в рамках проблемы поколений. Подробно этот вопрос был рассмотрен представителями испанской философии, особенно в работах Ортега-и-Гассета. Для ученого поколение было своего рода человеческим «подвидом», который он понимал, так же как и натуралисты. Любую эпоху он рассматривал как совокупность трех отличных, порой враждебных друг другу времен (поколений). В России общение дедушек и бабушек с внуками и внучками длится крайне мало и многолетний жизненный опыт почти не оказывает влияние на личность ребенка.

Родители, отдающие все силы работе, не могут уделять должное внимание детям, что снизило роль института семьи, семейного воспитания в современной России. К тому же, женское население в современной России все активнее берет на себя функцию «добытчика», продолжаются процессы эмансипации, что размывает традиционную, смысловую основу семьи. Такое изменение облика семьи становится причиной подавления мужчин, развития комплекса мужской неполноценности, стрессовых ситуаций, а также может быть расценено одним факторов низкой продолжительности жизни мужского и населения и высокого уровня алкоголизации (Якунин, Багдасарян, Сулакшин 2010).

Значительную роль в обеспечении духовной безопасности России всегда играло образование. В современных условиях, приходится отмечать, что процессы, происходящие в системе российского образования, представляют собой значительную опасность для обеспечения национальной, в том числе и духовной безопасности России. Происходит, по сути, механистическое перенимание западных техногенных методов обучения, где приоритет отдается прагматизму и узкой специализации в ущерб всестороннему, творческому развитию учеников. Новая система может привести к воспитанию бездушного и малограмотного поколения, не получившего ни должного общего морального, ни патриотического воспитания.

Перевод школьного образования на западную модель клиентских отношений между учителями и учениками также с каждым годом все больше ведет к потере средней школы своей традиционной воспитательной функции. Любое воспитательное воздействие на ученика как потребителя образовательных услуг в такой модели может рассматриваться как нарушение права ребенка на свободу выбора. Здесь также прослеживается связь с распространением либерального сознания, имеющим родство с утилитаризмом и индивидуализмом, где «труд понимается как субъективная инициатива, предполагающая в качестве цели личное благополучие, выражаемое в материальном благосостоянии» (Ефимов, Соколов 2010: 54).

Итак, в целом можно сделать вывод, что усилия общества и государства должны быть направлены не только что усилия общества и государства должны быть направлены не только на проблему физического здоровья, но и на его духовную составляющую.

духовный безопасность алкоголик воспитательный.

• 1. Бьюкинен П.Дж. Смерть Запада. Москва: ООО Издательство АСТ, 2003.
• 2. Ефимов Ю. И, Соколов А. М Этнонациональные ресурсы образовательной стратегии России//Этническое будущее России: научно-философское осмысление/Материалы научной конференции.19 ноября 2010. СПб.: Изд-во БГТУ, 2010.
• 3. Калинин А. Ф. Семья как социальный институт. Чита, 1999.
• 4. Мозелов А. П., Гречаный В. В. Философия детства — будущее России. // Россия: прошлое, настоящее будущее: Материалы Всероссийской научно-практической конференции. Материалы Всероссийской научно-практической конференции. Санкт-Петербург, 16−19 декабря 1996 г.— СПб.: Издательство БГТУ, 1996.
• 5. Стратегия национальной безопасности до 2020 года (Утверждена указом Президента Р. Ф от 12.05.2009 г. № 537).-Режим доступа: http://www.rg.ru/2009/05/19/strategia-dok.html.- Загл. с экрана.
• 6. Тонгоногов.А. В. Духовная безопасность современного российского общества: Монография. Москва, 2009.
• 7. Урсул А.Д.К обществу без алкоголя. Социальные проблемы утверждения трезвого образа жизни. Кишинев: Штиинца, 1989.
• 8. Якунин В. И, Багдасарян В. Э, Сулакшин С. С. Западня: Новые технологии борьбы с российской государственностью. Москва: Эксмо, 2010.
• 9. Freedman, Estelle B. No Turning Back: The History of Feminism and the Future of Women.-Ballantine Books, 2003.
• 10. Ron Lesthaeghe, «А Сenture of Demographic and Cultural Change in Western Europe: An Exploration of Underlying Dimension», Population and Development Review, Fall 1983.