Задачи и итоги выполнения первых пятилеток

На золото и серебро, изъятое у Русской Церкви, большевики уже в конце 1922 года стали чеканить сначала серебряные полтинники и рубли, а с 1923;го — золотые червонцы. Этот антинародный акт был назван денежной реформой, которая официально была завершена выпуском в обращение государственных казначейских билетов достоинством в один, три и пять рублей золотом, а Наркомфин приступил к чеканке и выпуску в обращение разменной серебряной и медной монеты. 1 июня 1924 года большевики объявили, что ими создана твердая советская валюта. Однако поддержать «твердость» валюты привычным декретом советской власти не удалось. Этому не способствовали прежде всего состояние экономики и неуверенность многих участников общественного производства в завтрашнем дне. Золото и серебро быстро исчезли из обращения, частично пропав за границей, частично осев в «чулках» населения России. Бумажный же рубль стал, как и раньше, падать в цене. Потерпев крушение своих надежд по-настоящему укрепить рубль, большевики уже в 1925 году прекратили чеканку серебряного рубля, а в 1928 году — и полтинника.

Попытки организовать настоящий хозяйственный подъем большевикам не удавались. Вплоть до 1928 года советская экономика в основном существовала за счет активов дореволюционной России. Проедались основные фонды, созданные при Царе. Инвестиции в основные фонды были минимальны, а производительность труда на государственных предприятиях находилась на очень низком уровне по сравнению с 1914 годом. Как справедливо отмечал польский дипломат С. Патек, «во внутренней своей жизни СССР по большей части как экономически, так и персонально живет за счет материала, накопленного в царское время» .

В поисках выхода из тяжелейшего экономического положения большевистский режим решается на договоры о концессиях с частными предпринимателями и иностранными фирмами на эксплуатацию промышленных предприятий, земельных и других угодий. Суть концессий состояла в том, что их организаторам за определенную плату предоставлялось право перекачивать ресурсы России в зарубежные страны. Цены на эти ресурсы устанавливались по минимуму, что позволяло зарубежным дельцам бессовестно грабить Россию, ее недра, лесные и другие природные богатства. Из 145 концессионных договоров, заключенных в 1922;1926 годах, 36 были созданы в сфере торговли (по обслуживанию перекачки русских ресурсов за рубеж), 6 — в лесном хозяйстве, 10-в сфере сельского хозяйства, 6 — в области рыболовства и охоты (добыча пушнины), 25 — в горном деле, 32 — в обрабатывающей промышленности, 12-в сфере транспорта и связи, 3 — в строительстве. Однако концессионные предприятия не получили широкого распространения, так как иностранные предприниматели требовали от большевиков поделиться с ними не только природными богатствами России, но и властью над Русским народом, а это вызвало большую обеспокоенность большевиков.

В начале 20-х годов степень монополизации и централизации управления промышленностью снижается, однако не настолько, чтобы можно было говорить о самостоятельности развития промышленности. Наряду с системой главков была создана система преимущественно крупных сильно централизованных трестов, определявших всю политику промышленности. На долю 140 крупных трестов приходилось 90% всех рабочих трестированной государственной промышленности, на остальные 240 трестов — только 10%. Это свидетельствовало об очень высокой централизации управления промышленностью. Трудно было говорить и о самостоятельности трестов. За главками ВСНХ сохранялось право общего руководства, определения направления хозяйственной деятельности, утверждения производственных программ и смет, обязательных для трестов, право распределения прибылей. Ограничивалось также право трестов распоряжаться своими основными фондами. Хотя предполагалось, что тресты могут продавать свою продукцию по договорным ценам, довольно часто постановлением ВСНХ и СТО назначались обязательные цены.

Предприятия, входившие в трест, не имели права юридического лица, а считались его производственной единицей. Они не имели ни своего баланса, ни своей отчетности, не могли самостоятельно выступать рынке. Руководители предприятий не знали точно, как работает их предприятие, так как балансы хорошо работающих предприятий сливались с балансами отстающих в один общий баланс треста. Такое положение не заинтересовывало работников предприятий в улучшении производства и проявлении инициативы. Мелочная регламентация деятельности предприятий со стороны трестов, а деятельности трестов со стороны главков ВСНХ на деле перечеркивала многие возможности официально провозглашенного коммерческого хозяйственного расчета.

Для того чтобы тресты не вступали во взаимную конкуренцию, не сбивали у друг друга цены, производится объединение трестов в торговые синдикаты, монополизирующие вопросы сбыта и снабжения той или иной отрасли в конечном счете в ущерб потребителю. Синдикатам давались плановые задания ВСНХ, которые они были обязаны выполнить любой ценой. А это еще раз накладывало ограничения на деятельность государственной промышленности.

Парадоксально, но именно эта мелочная государственная поддержка сдерживала развитие трестированной промышленности. Результаты деятельности государственных предприятий, несмотря на то что они обладали лучшим оборудованием, по мощности во много раз превосходящим частные предприятия, были совсем не утешительны. Частные и кустарные предприятия, несмотря на множество чинимых им препятствий, оказались гораздо более жизнеспособными и эффективными. Выработка на один человеко-день на частном предприятии составляла 29 рублей, а на государственном — только 18 рублей. Частная и кустарная промышленность, несмотря на значительные ограничения, развивалась быстрее государственной. 1600 мелких частных предприятий (с численностью занятых менее 50 человек) давали такой же объем продукции, что и 3300 мелких государственных предприятий. Соревнование «кто кого» складывалось явно не в пользу государственных предприятий.

С июля 1924 года начали открываться частные кустарные предприятия. Для их деятельности никаких особых разрешений не требовалось, можно было нанимать до 10 рабочих при моторе и до 20 без мотора. По переписи ЦСУ СССР, в 1923 году было зарегистрировано 166 тыс. кустарно-промышленных предприятий, из которых 88% принадлежали частным лицам, 3% - кооператорам и 7% - государству. За первый год кустари удвоили свою продукцию, что вызвало большое беспокойство Троцкого. «Что такое ремесло и кустарничество? — спрашивал он. Это тот питательный бульон, из которого в прошлом развился наш капитализм…» Значит, его надо ограничивать, и на кустаря начинаются гонения. Если кустарь имеет учеников (а без учеников ему было нельзя), он объявляется эксплуататорским элементом, его обкладывают налогом, лишают избирательных прав, повышают плату за коммунальные услуги, детей в школу принимают в последнюю очередь и за высокую плату. Что ему остается делать? Бросить все и переходить рабочим на государственное предприятие.

Круговую оборону против дискриминационных мер приходилось держать и частным (или арендуемым) предприятиям. Для них и оборудование похуже, и сырье в последнюю очередь, и кредиты в меньшем объеме и на худших условиях. Частные предприятия постоянно чувствовали себя под угрозой закрытия, ощущали свою обреченность и неустойчивость существования. Отсюда крайне низкая доля накопления на частных предприятиях (в три раза ниже, чем на государственных).

Так постепенно путем создания особенно привилегированных условий для госпредприятий, с одной стороны, и ущемления частников и кустарей — с другой, выращивалось хилое и маложизнеспособное дерево монополизированной и сильно концентрированной промышленности, работники и руководители которой были слабо заинтересованы в ее развитии. Монополизированная промышленность могла поддерживаться «на плаву» только путем постоянного «вливания» в нее все новых и новых ресурсов, прежде всего за счет эксплуатации крестьянства, вынужденного платить за промышленную продукцию государственных предприятий в несколько раз больше ее действительной стоимости. При высокой себестоимости промышленной продукции ее качество было очень низким, а ассортимент крайне бедным. Проблемы качества продукции в середине 20-х годов встала, так остро, что было созвано особое совещание по улучшению ее качества, потребовавшее еще сильнее завинтить гайки монополизации промышленности, сосредоточить в одних руках руководство производством и сбытом большей части промышленной продукции.

В 1925 году Троцкий предлагает экономическую политику «сверхиндустриализации», ставит вопрос сверхтемпов развития. Успехи восстановления, писал он, подводят нашу страну к «старту», с которого начинается подлинное экономическое состязание с мировым капитализмом, а потому особое значение приобретает проблема темпов. По его подсчетам, совокупность преимуществ, которыми располагала советская власть, позволяла вдвое-втрое, если не больше, ускорить промышленный рост по сравнению с дореволюционной Россией. Речь, следовательно, шла примерно о 18−20-процентном ежегодном увеличении промышленной продукции.

Будущий академик С. Г. Струмилин в своих статьях и книгах обосновывает «принципы социалистического планового хозяйства» и высказывается за необходимость «взвинчивания темпов» индустриализации и коллективизации. «Наша задача, — утверждает Струмилин, — не в том, чтобы изучать экономику, а в том, чтобы переделывать ее; никакие законы нас не связывают; нет таких крепостей, которые большевики не могли бы взять. Вопрос о темпах решают люди» .

Осуществление индустриализации естественно и закономерно подняло роль и значение перспективного планирования. В 1926 году Госплан и ВСНХ приступили к разработке первого пятилетнего плана развития народного хозяйства СССР. К началу 1929 года было подготовлено два варианта плана: отправной и оптимальный (максимальный). Оба плана не противопоставлялись друг другу, отличались незначительно и были основаны на НЭПе.

В мае 1929 года Y съезд Советов СССР утвердил оптимальный вариант плана. Задания первой пятилетки, которые были рассчитаны на период с 1 октября 1928 года до 1 октября 1933 года, составлялись тщательно, отличались высокой степенью сбалансированности, развитие различных отраслей народного хозяйства было согласованным.

По мнению большевистского руководства, этот план обеспечивал:

• а) максимальное развитие производства средств производства как основы индустриализации страны;
• б) решительное усиление социалистического сектора в городе и в деревне за счет капиталистических элементов в народном хозяйстве, вовлечение миллионных масс крестьянства в социалистическое строительство на базе кооперативной общественности и коллективного труда и всемерную помощь бедняцко-середняцким индивидуальным хозяйствам в их борьбе против кулацкой эксплуатации;
• в) изживание чрезмерной отсталости сельского хозяйства от промышленности и разрешение в основном зерновой проблемы;
• г) значительный подъем материального и культурного уровня рабочего класса и трудящихся масс деревни;
• д) укрепление руководящей роли рабочего класса на базе развития новых форм смычки с основными массами крестьянства;
• е) укрепление экономических и политических позиций пролетарской диктатуры в ее борьбе с классовыми врагами как внутри страны, так и вне ее;
• ж) хозяйственный и культурный подъем национальных республик и отсталых районов и областей;
• з) значительное укрепление обороноспособности страны;
• и) крупный шаг вперед в деле осуществления лозунга партии: догнать и перегнать в технико-экономическом отношении передовые капиталистические страны" .

Финансирование индустриализации и других мероприятий пятилетнего плана предполагалось за счет непомерного увеличения фонда накопления.

Страна еще не оправилась от последствий страшной разрухи, фонд потребления ее составлял не более 60% 1913 года, а уже во второй половине 20-х годов, согласно плану, осуществляется централизованная перекачка средств из без того мизерного фонда потребления на развитие индустриализации, а также содержание все возраставшего числа чиновников госаппарата. Доля накопления в национальном доходе с начала 20-х годов до середины 30-х годов возросла с 17% до 30−40 процентов.

Формами такой перекачки средств русских людей становятся недоплата за труд (снижение доли труда во вновь произведенном продукте), изъятия из доходов русских в виде прямых и косвенных налогов, принудительных займов, чрезмерной эмиссии денег.

Недоплата за труд становится сначала теоретическим постулатом, а позднее входит в практику. А. Рабинович в книге «Экономика труда», вышедшей в 1926 году, заявляет: «Мы должны неизбежно получать прибавочную ценность… (которая)… является… условием нашего дальнейшего развития». «Но, — отмечает он, — высокая зарплата механически снижает норму прибавочной ценности». Отсюда вывод о необходимости повышения прибавочной стоимости за счет снижения заработной платы.

Высокими темпами предстояло развернуть строительство новых предприятий и целых отраслей промышленности, возвести сотни крупных индустриальных центров и современных городов, рабочих поселков. Намечалось многократное увеличение производства едва не всех видов продукции, а также выпуск такой техники и оборудования, которых страна в прошлом не имела.

Были определены источники средств на строительство предприятий:

• § из доходов лёгкой промышленности и главным образом, сельского хозяйства, перераспределяемых в пользу индустриальных отраслей;
• § из доходов от монополии внешней торговли колхозным и совхозным зерном, золотом, лесом, пушниной, частично другими товарами; на вырученную валюту в страну ввозилось новейшее технологическое оборудование для строящихся заводов;
• § из значительно выросших налогов на нэпманов; прямым следствием этого, по сути, конфискационного налогообложения, дополненного прямым административным нажимом, стало полное свёртывание к 1933 г. частного сектора в промышленности и торговле;
• § из средств, полученных за счёт ограничения потребления городского и сельского населения (через увеличение розничных цен на товары, через существовавшую с 1920 по 1934 г. карточную систему их распределения, обязательные подписки на «займы индустриализации» и т. п.); в итоге жизненный уровень рабочих и служащих упал в 2−3 раза.

На съезде Куйбышев заявил, что необходимо каждый год удваивать объём капиталовложений и повышать производство продукции на 30%, — «Темпы решают всё!» .

Следовательно, это нашло яркое выражение в массовом «социалистическом соревновании», в ударничестве и стахановском движении.

В то же время надо иметь в виду, что утвержденный оптимальный вариант первого пятилетнего плана был по существу максимальным и любая попытка увеличения заданий могла привести к перенапряжению сил страны.

Таблица. План I пятилетки.

Итоги первого года реализации пятилетки были успешными и превзошли ожидания. Промышленность уверено выполняла и перевыполняла планы. 1929 год дал качественный сдвиг, положив начало длительному первоочередному росту отраслей, которые определяли технический прогресс и экономическую независимость страны. Произошло численное увеличение рабочего класса, занятого в отраслях тяжелой промышленности. Расходы на новое строительство составили теперь до одной трети средств, выделяемых на капитальные работы в промышленности. Обобществленный сектор народного хозяйства впервые произвел свыше половины материальных благ. Важным фактором, определившим успехи начала пятилетки, стала творческая активность рабочего класса, развитие соревнования, которое в полной мере отвечало общему духу поощрения инициативы, оперативности, самостоятельности.

Уже в середине 1926 года стали появляться в промышленности первые ударные молодежные бригады. В дальнейшем их примеру последовали на других предприятиях и стройках страны. К концу 1929 года в соревновании участвовало почти две трети рабочих крупных предприятий и число соревнующихся постоянно увеличивалось. Творческая активность рабочего класса рождала разнообразные формы соревнования, но основной формой соревнования первой пятилетки было движение ударных бригад. Однако ситуация в развитии индустриализации начала меняться со второго года пятилетки. Именно с этого времени индустриальному развитию страны политическое руководство придало форсированные темпы.

Основой для пересмотра заданий пятилетки стал ряд причин внутреннего и внешнего характера: во-первых, это несомненные успехи первого года пятилетки; во-вторых, энтузиазм передовой части рабочего класса; в-третьих, желание значительной части населения страны быстрее преодолеть противоречия многоукладной экономики; в-четвертых, стремление на деле доказать преимущества нового нарождающегося общества перед капитализмом; в-пятых, глубокий экономический кризис (1929 1933 гг.), охвативший капиталистический мир и, который, как казалось тогда, должен привести его к катастрофе; в-шестых, рост международной напряженности.

Рост международной напряженности, милитаризация капиталистических государств, прямая подготовка их к войне требовали ускорения темпов Советского военного строительства. В соответствии с постановлением ЦК ВКП (б) «О состоянии обороны» от 15 июля 1929 года были утверждены пятилетние планы военного строительства, предусматривающие быстрое развитие оборонных отраслей, производства военной техники.

Если в 1929 году в Красной Армии стояло на вооружении 65 танков и 92 бронемашины, то в результате принятых мер, создания новых оборонных отраслей в 1931 году число танков достигло 1154, в 1933 году — 4905, а в 1939;21 110. Следует иметь в виду, что танкостроение требует создания большого комплекса предприятий, в том числе по производству качественной стали, моторов, приборов, вооружения, нефтеперерабатывающих заводов и т. д. По сути дела, предприятия создавались заново и в короткие сроки.

Теоретическим обоснованием форсирования индустриализации, резкого ускорения реконструкции всего народного хозяйства стала статья И. Сталина «Год великого перелома» (ноябрь 1929 г.).

На 1930 года было решено увеличить темпы роста промышленной продукции. Вместо 21,5% по плану наметили 32%, а на 1931 год — 45,0%. Тогда же появляются лозунги «Техника решает все!» и «Пятилетку в четыре года!». Однако, резко увеличенные темпы роста промышленного строительства сохранить не удалось. В аграрной стране быстро стали нарастать противоречия между быстро растущим промышленным городом и отсталой полупатриархальной деревней.

Сверхбыстрые темпы развития промышленности привели в ряде случаев к нарушениям технологических требований, падению качества работ и продукции, нарастала эмиссия денег и инфляционные процессы, хозрасчетный механизм экономического развития свертывался и заменялся административно-распределительной системой управления народным хозяйством.

Несмотря на трудности, первая пятилетка была выполнена, политическое руководство страны объявило, что в стране построен экономический фундамент социализма.

Несмотря на все издержки в ходе индустриализации в период первой пятилетки, её итоги можно и нужно оценить как положительные. Было построено 1500 крупнейших предприятий, появились новые отрасли народного хозяйства, которые отсутствовали в царской России, заложены основы оборонной промышленности. Символами первой пятилетки стали Днепрогэс, Турксиб, Сталинградский и Харьковский тракторные заводы, Московский и Горьковский автозаводы, Урало-Кузбасс и т. д. Динамично развивалась промышленность в Казахстане и Средней Азии.

За годы первой пятилетки был обеспечен рост промышленной продукции в 2,3 раза по сравнению с 1928 годом, что надо рассматривать как бесспорное достижение. В выполнении первой пятилетки советский рабочий класс показал образцы героического труда. Ни одна капиталистическая страна не демонстрировала подобных темпов индустриализации. Достижения СССР производили ошеломляющее впечатление на фоне экономического кризиса и великой депрессии во всем остальном мире.

Одним из важнейших социальных достижений первой пятилетки стала ликвидация безработицы в 1930 году.

С 1933 года началась реализация второго пятилетнего плана (1933;1937 гг.). Он стал крупным шагом в индустриальном развитии страны. Основной его задачей являлось завершение технической реконструкции народного хозяйства.

II пятилетка отличалась от первой более широкими масштабами строительства: первая — 1500 предприятий, а вторая — 4500 предприятий.

А также отличалась более широким диапазоном отраслей.

Следует заметить, что уроки первой пятилетки не прошли бесследно, и вторая пятилетка проходила в более нормальной обстановке. Однако в ходе её реализации выявилась новая проблема — проблема освоения новой техники. К лозунгу первой пятилетки «Техника решает всё!» добавился новый лозунг «Кадры решают все!» В стране, где более половины взрослого населения было неграмотным, эта проблема стала решающей. Вместе с общегосударственной программой всеобщего обучения была развернута сеть производственно-технических школ, различных курсов, где рабочие повышали свою квалификацию и овладевали сложной техникой.

Большое внимание в годы первых пятилеток уделялось подготовке кадров. В начале пятилеток в народном хозяйстве имелось всего лишь 90 000 специалистов с высшим образованием и 56 000 со средним. В течении четырёх лет в народное хозяйство влилось более 198 000 новых специалистов с высшим образованием и более 319 000 со средним.

1934;1935 гг. определилась некоторая либерализация свободного курса.

Предполагалось:

• · стимулирование трудовых тарифов;
• · попытка перехода к хозрасчёту;
• · попытка отказа от дотации.

Сталин говорил, что нужно развивать рыночные механизмы, нужно вернуться к свободе торговли, к механизму цен. Это привело к применению карточек, к переходу к свободной рыночной торговле между городом и деревней, к изменению ценовой политики (государственные цены были опущены). Это временно давало положительный эффект. Эту систему принято называть неонеп.

Началось движение за освоение новой техники и пересмотр старых технических норм. В 1935 году оно получило название стахановского движения — по имени шахтера А. Стаханова, который применив новую технику и новую организацию труда, превысил обычную норму в 14 раз.

Новая форма социалистического соревнования охватила практически все отрасли народного хозяйства. Инициаторами стахановского движения в текстильной промышленности стали ткачихи Е. и М. Виноградовы.

Успехи в освоении новой техники позволили вывести на проектную мощность крупнейшие предприятия, которые были построены в годы первой пятилетки. Кроме этого вступило в строй 4500 новых крупных предприятий. Производительность труда выросла в два раза и стала решающим фактором роста производства. Валовая продукция увеличилась в 2,2 раза. В начале третьей пятилетки промышленность в целом стала рентабельной. В 1938 году началась третья пятилетка. На развитие экономики и на жизнь советского общества все ощутимее стал влиять фактор угрозы войны. Особое внимание в эти годы уделяется развитию металлургии, строительству заводов-дублеров на Востоке страны, увеличиваются средства на оборону государства.

Но именно в это время сложившийся мобилизационный тип экономики страны столкнулся с негативными явлениями. Это выразилось в отставании от плановых заданий в ряде ведущих отраслей народного хозяйства, на предприятиях неохотно внедряли прогрессивную технику, увеличился выпуск бракованной продукции, резко возросла текучесть кадров. Отрицательно на руководстве промышленностью сказывались необоснованные репрессии в отношении ряда хозяйственных руководителей. Развитие экономики пришло в противоречие с действовавшим экономическим механизмом, который был основан на административно-распределительных методах управления.

Для того, чтобы поправить положение, политическим руководством были предприняты административные меры, которые несколько стабилизировали ситуацию, но не устранили причин трудностей в экономике.

При всех проблемах и трудностях за 13 предвоенных лет, в течение которых проводилась индустриализация, вступило в строй около 9000 крупных заводов, фабрик, шахт, электростанций, нефтепромыслов. Фактически в строй вводилось по 2−3 предприятия в день. Страна прекратила ввоз сельскохозяйственных машин и тракторов, импорт хлопка. Затраты на приобретение черных металлов были сведены к минимуму (с 1,4 млрд руб. до 88 млн руб.). Торговый баланс СССР стал активным.

В ходе промышленного преобразования страны, которое охватило практически все республики, вырос рабочий класс. В 1939 году он составлял уже треть населения.

Огромное значение имела трудовая активность масс. 2 сентября 1935 года был установлен «стахановский рекорд «. В конце 1935 года этому факту был придан политический аспект. Стахановское движение было использовано для того, чтобы повысить производительность труда.

В 1938 году началась III пятилетка. Она не была завершена и входила в последний этап индустриализации. Рост промышленности в годы пятилетки упал на 91%. Средне годовой темп составил 14%. Стахановское движение отошло на задний план.

Принципиально важными результатами осуществления индустриализации стало преодоление технико-экономической отсталости страны, приобретение экономической независимости СССР, создание гарантий обороноспособности. По объему промышленной продукции страна вышла на первое место в Европе и второе место в мире, уступая только США. Выросшие в эту сложную и противоречивую эпоху рабочие, инженеры и специалисты обеспечили в конечном счете успех индустриализации страны.

В целом форсированная индустриализация не привела к повышению жизненного уровня народа.

Экономическая мощь государства была направлена не на удовлетворение насущных потребностей людей, а на укрепление тоталитарного режима и утверждение в сознании людей идеологических догм большевизма, создание военно-экономических ресурсов для «экспорта революции» .