Наполеоновская Франция во внешней политике Александра I

Участие России в III и IV антифранцузской коалиции

Революционные и Наполеоновские войны можно сравнить с некоторыми адскими конвульсиями, в которых бились европейские правительства и народы, армии на протяжении 20 лет Наполеон и его эпоха (1796−1815) .- М., 2011. С. 8.

Внезапная насильственная смерть императора Павла и вступление на престол его сына Александра вызвали ликование в столице Российской империи. В своем манифесте молодой император объявил, что будет управлять народом и государством «по заветам своей бабки Екатерины Великой» изменяется и внешняя политика России. Приложение 1.

В начале правления Александра I Россия сохраняла нейтралитет в войнах между Францией и ее противниками. Так характеризует это время правления императора министра иностранных дел России И. С Иванов: «Дипломатия России в вопросах войны и мира порой значительно опережала свое время. Так, в разгар Наполеоновских войн Александр I заявил в 1804 году, что великие державы в будущем должны гарантировать друг другу сохранность своих границ. После разгрома Наполеона в 1815 году было предложено „одновременное пропорциональное разоружение европейских держав“. По существу, это было первой в истории инициативой в сфере всеобщего разоружения» Иванов В. С. Новые перспективы дипломатии // Международная жизнь.- 2002. № 9−10. [Электронный ресурс]- Режим доступаhttp://www.mid.ru/ (Официальный сайт Министерства иностранных дел РФ).

Россия была феодальной страной и император Александр I должен был, по мнению некоторых сторонников геополитической теории, таких как О. В. Соколов, А. Вандалем и А. Трачевским и др., повинуясь законам этой теории, вступить в союз с Наполеоном ради национальных интересов своей империи. Обычно для доказательства приводят пример первой крупной попытки франко-русского сближения в самом конце правления императора Павла I Безотосный В. М. Россия и Европа в эпоху 1812 года: Стратегия и геополитика. — М., 2013. — С. 3.

Но вскоре Александр I отходит от своей позиции «национальной достаточности», к которой его призывает В. П. Кочубей, член «негласного комитета» и принципов «общего согласия» народов Европы и невмешательства во внутренние дела других государств. Ведущий русский политик и друг царя А. Чарторыйский следующим образом резюмировал главные принципы внешней политики России в начале царствования Александра I: «…быть со всеми державами в хороших отношениях и не вмешиваться в европейские дела, чтобы не увлечься и не зайти дальше, чем следовало, словом, тщательно избегать недоразумений, не роняя в то же время своего достоинства».

Однако, по его мнению, «с течением времени пассивную систему мирной политики… становилось все труднее и труднее поддерживать. Страна… не могла довольствоваться незначительной и второстепенной ролью, хотя эта роль и обеспечивала надолго беспрерывное внутреннее благополучие». «Новая политика России продолжалась до тех пор, пока инстинктивно отношения ее к первому консулу не стали все более и более охлаждаться, и дипломатические сношения приняли тон, ясно говоривший, что о взаимных уступках уже не может быть речи». Безотосный В. М. Наполеоновские войны / В. М. Безотосный. — М., 2010. С. 9.

Вскоре во главе министерства иностранных дел Александр I ставит Адама Чарторыйского, который мечтал и видел свою любимую Польшу вновь объединенной и свободной, но защищенной скипетром русского царя.

Министр Чарторыйский всячески поддерживал усилия Англии, направленные против европейской экспансии Бонапарта. Эти настроения стал разделять и русский император. Он проникался все большим недоверием к первому консулу Бонапарту. В основе этого недоверия лежало не только опасение все возрастающей экспансии Франции на континенте, но и личная неприязнь к Наполеону. Российское правительство быстро уловило перемену в политике Франции, превращение ее из революционной страны, защищающейся от натиска легитимных монархий Европы и торгово-промышленной конкурентки — Англии, в агрессивную европейскую державу.

Будучи поклонником идей Французской революции, республики, конституционного строя и горячо осудив диктатуру и террор якобинцев, молодой российский монарх внимательно следит за развитием событий во Франции. Уже в 1801 г., размышляя над стремлением Наполеона Бонапарта (1769−1821) возвысить свою власть, Александр заметил: «Какие мошенники!». История человечества. Т. VIII.- М., 2003. С. 373. А в 1802 г., когда Наполеон объявил себя пожизненным консулом, Александр в одном из писем отмечал, что тот нарушил конституцию, начал копировать обычаи королевских дворов; «сейчас это один из самых великих тиранов, которых когда-либо производила история», — заключал Александр История человечества. Т. VIII.- М., 2003. С. 373.

Когда же Наполеон провозгласил себя императором, эти оценки сдали еще более резкими. Тем не менее российская дипломатия пошла на подписание мирного договора с Францией 26 сентября (8 октября) 1801 года, декларации и секретных конвенций от 28 сентября (10 октября) 1801 г. Мало того, Россия и Франция как гаранты Тешенского договора 1779 г. (по которому оба государства гарантировали соглашение между Пруссией и и Австрией о баварском престолонаследии) выступили совместно о проведении плана индемнизации в Германии (земельной компенсации германским князьям, потерявшим свои владения вследствие присоединения их земель к Франции) Так опасность французской агрессии и личные оценки Александром увеличивающегося всевластия Наполеона привели к изменению позиции России в Европе. Но стремления восстановить монархию Бурбонов, как об этом многократно писалось прежде, у России вовсе не было.

С момента подготовки вторжения французских войск в Англию, захвата Наполеоном Ганновера и Неаполитанского королевства русский посол в Париже начинает демонстрировать неприятие Россией этой политики.

Расстрел Наполеоном герцога Луи Антуана Энгиенского французского принца, отпрыска Бурбонов и родственника русской императрицы, жены Александра I, урожденной немецкой принцессы, вызвал в Петербурге шок. Русское правительство заявило протест. В ответ в одной из парижских газет появился материал, содержащий прозрачный намек на участие Александра I в убийстве своего отца. Для Александра это было уже пределом. Россия быстро пошла на сближение с Пруссией, а затем и с Англией. Дело шло к большой европейской войне. Александр I все чаще заявляет о своем стремлении «спасти» Европу от агрессора и тирана. Так Россия вновь оказалась втянута в большую европейскую политику. Александр I предлагает союзникам создать новую (третью) коалицию против наполеоновской Франции.

Для России военное противоборство с Францией было объективно нежелательным, так как уже в это время намечалось естественное стремление сторон путем компромиссов добиться для себя желаемых результатов на европейском континенте. Российская империя стремилась развить успехи русско-турецких войн и претендовала на захват проливов Босфора и Дарданелл, на укрепление своих позиций на Балканском полуострове. В сферу интересов России входило овладение Польшей, присоединение Молдавии и Валахии, а также вожделенное и идущее из глубины веков овладение Финляндией, что являлось бы логическим продолжением балтийской политики Петра I.

Франция стремилась обеспечить себе свободу рук в борьбе с Англией, распространить свою власть на Центральную и Южную Европу. Россия как великая европейская держава могла поделить Европу с Бонапартом. Но этому мешали боязнь чрезмерного усиления Франции, личные негативные оценки Александром Наполеона, вызывающие адекватные ответные шаги последнего в отношении русского императорского дома. К тому же в это время у Александра I формируются идеи о возможности устройства европейского мира на основе сотрудничества, гуманистических принципов, уважения прав наций, соблюдения прав человека.

Так, отправляя в 1804 г. Н. Н. Новосильцева на переговоры в Англию, он дал ему инструкцию, в которой была предложена идея заключения между народами общего мирного договора и создания лиги народов. Александр I ратовал за определение прав наций, преимуществ нейтралитета, за установление обязательств не начинать войну, не исчерпав всех мирных средств. По существу он стал первым государственным деятелем Европы, выдвинувшим идеи правового регулирования международных отношений и предвосхитившим реальные шаги в этом направлении уже в XX в.

Но пока был век XIX, притом самое его начало, и миролюбивые идеи в европейских столицах были встречены с усмешкой и недоверием. Англия на всех порах шла к войне с Францией. Россия была нужна ей в качестве мощного континентального союзника. Против Франции поднимались Австрия и Пруссия.

1804—1805 гг. многие историки называют «золотым временем» англо-русских отношений Безотосный В. М. Наполеоновские войны / В. М. Безотосный. — М., 2010. С. 29. В какой-то степени это так и не так. У России с Англией имелись серьезные противоречия, в первую очередь в Балтийском и Средиземноморском регионах, и преодолеть их было не просто. Именно в этот период молодые друзья императора Александра I разработали теоретический план политического переустройства Европы, который возвращал Францию в старые границы и по их мысли гарантировал бы невозможность попыток дальнейших французских завоеваний.

Ставилась задача восстановить «равновесие в Европе, утвердить ее безопасность и спокойствие на прочной основе», избавить континент от «тирании Бонапарта» и «унизительного порабощения», лишь вскользь говорилось о реставрации Бурбонов на троне, но если того пожелают сами французы. Фактически, как полагают многие историки, был предложен план создания европейской лиги (прообраз современной «соединенной Европы») и предложен кодекс нового международного права.

Безусловно, этот план, предложенный в теории, тогда не мог иметь шансов на реализацию, так как англичане, поддерживая в целом идею о борьбе с постреволюционной Францией, преследовали свои конкретные цели, которые отнюдь не соответствовали русскому плану нового переустройства Европы. А главное, англичане не только опасались усиления русского влияния на континенте, но всеми силами старались этого не допустить.

Эти моменты (политическая ревность между союзниками; реальные противоречия и разные политические подходы при оценке конкретных ситуаций) со временем превратились в ахиллесову пяту новой коалиции. Тем не менее на основе переговоров Новосильцева с У. Питтом 30 марта (11 апреля) 1805 г. в Петербурге была заключена союзная конвенция «О мерах установления мира в Европе», документ, ставший главной основой для создания коалиции. В целом это была победа английской дипломатии, так как Великобритания выходила из долговременного периода европейской изоляции и приобретала на суше мощного союзника. Еще 2 (14) января 1805 г. Россия заключила конвенцию со Швецией о совместных действиях по защите Северной Германии.

Затем 11 (23) сентября 1805 г. был заключен оборонительный русско-турецкий договор, хотя турки впоследствии не принимали участия в боевых действиях, но обязались пропустить русские суда и транспорты с войсками (дивизию генерала Р.К. Анрепа) через Босфор, а также дали согласие на усиление русского контингента на Ионических островах (базы русского флота), что имело немаловажное значение в будущих событиях.

Необходимо заметить, что третья коалиция складывалась с огромным трудом. Слишком много имелось противоречий и у потенциальных коалиционеров. Россия и Англия очень надеялись, что к ним присоединятся Австрия и Пруссия, два весьма важных игрока на европейской арене. Но монархи и правительства этих двух государств проявляли колебания. Они не без оснований опасались ввязываться в очередную войну с французами, в которой их армии имели все шансы потерпеть новые поражения. Но, чувствуя реальную угрозу своему существованию на политической карте Европы, они готовы были заключить с Россией оборонительный союз, но отнюдь не наступательный. С большим трудом, так или иначе, коалиция сформировалась.

Россия была готова отправить в поход 180 тыс. человек, Австрия — 250 тыс. человек. Контингента других стран выглядели намного скромнее: Швеция дала 16 тыс. человек, Неаполь обязался выставить до 20 тыс. человек, Англия, помимо флота, высказала намерение выделить всего лишь 5 тыс. человек. Всего воинских сил, которые действительно могла выставить коалиция (а не на бумаге и в планах), насчитывалось примерно 380 тыс. бойцов.

Кроме того, потенциально союзники могли рассчитывать на присоединение к ним 100 тыс. пруссаков, чего, впоследствии не произошло. Единого командования объединенными силами не предусматривалось, что вообще было не реально, учитывая разбросанность четырех театров военных действий, но заранее оказались не обговоренными проблемы руководства на отдельных театрах военных действий, где должны сражаться с наполеоновскими войсками союзники. Не было четко определено, кто кому будет подчиняться, и кто конкретно будет командовать в случае совместных действий союзников. В этом очень важном аспекте уже можно было разглядеть ростки будущих неурядиц и поражений каолиции.

Дерзкие захватнические шаги Наполеона в Европе определили поворот России на военную конфронтацию. Александр I возрождал уже дискредитированную внешнеполитическую практику второй половины XVIII в. Он отказался встретиться с Наполеоном и мирно решить спорные вопросы, потребовал от французского императора покинуть австрийские владения и вернуть Францию к границам 1789 г.

Последовал гордый отказ Бонапарта. Русские войска вновь двинулись в Европу. По мнению современника событий П. Г. Дивова грядущую военную ситуацию для России после 1804 года в своей публикации «Повествование о царствовании Александра I, для него одного писанное» в журнале «Русская старина» он охарактеризовал так: «Тут начинается эпоха великих злополучий».

Наполеона подготовительные мероприятия союзников застали на Атлантическом побережье и уже в августе 1805 г. на основе получаемой информации он сделал вывод о приготовлениях союзников и большой вероятности войны, в первую очередь с австрийцами. Это кардинально меняло ситуацию. Главные силы Наполеона были развернуты на побережье против Англии, где он готовился к исполнению дерзкого плана покорения коварного Альбиона. Наполеон, узнав о приготовлениях своих противников, решительно взялся за дело и не дал застать себя врасплох.

В конце августа, еще до перехода австрийцами границ, он развернул подготовительные мероприятия по рекогносцировке будущего театра военных действий, подготовке тыла и начал переброску основных войск на Рейн, даже не зная возможных направлений движения австрийцев. Уже 26 августа 1805 г. впервые им был употреблен термин Великая армия (официально это название она получила 29 августа). Она должна была кратчайшими путями двигаться сначала в Баварию. Все это делалось для решения основной задачи, которую перед собой поставил Наполеон, — разбить противостоящие силы австрийцев еще до подхода русских войск.

Численность Великой армии определялась на тот период примерно в 180 тыс. человек. Она получила новую организационную структуру, созданную на основе опыта революционных войн. Первоначально она делилась на семь корпусов, каждый из которых (15—25 тыс. человек) состоял из двух—четырех пехотных и одной кавалерийский дивизий с приданной артиллерией.

Кроме того, для решения стратегических задач создавался кавалерийский резерв (свыше 20 тыс. сабель и конной артиллерии), куда входили кирасирские и драгунские дивизии. Тогда же началось формирование артиллерийского резерва. Но главным резервом для Наполеона оставалась императорская гвардия, состоявшая из элитных пехотных, кавалерийских и артиллерийских частей, она насчитывала примерно 12 тыс. человек.

Гвардия использовалась на поле боя лишь в крайнем случае. Для эффективной системы управления войсками был создан императорский штаб, многоотраслевой орган (делившийся на отделы и подотделы), возглавлявшийся маршалом А. Бертье. Штабной аппарат насчитывал в 1805 г. более 400 офицеров и 5000 рядовых (писаря, охрана и т. п.). Эта была универсальная по тому времени система военного управления, одновременно, можно сказать, и мозговой центр армии.

И именно этой системе затем стала подражать значительная часть европейских армий (в том числе и России), во всяком случае, позднее некоторые государства заимствовали или прямо копировали очень многие ее элементы. Личный состав Великой армии до 1805 г. получил очень хорошую боевую подготовку. Примерно четверть рядового и унтер-офицерского состава составляли испытанные ветераны, участвовавшие еще в революционных войнах, примерно 40% имели за своими плечами хотя бы одну военную кампанию.

Свыше 50% солдат оказались зачисленными в ряды после 1801 г. и были чуть старше 20 лет (самый боеспособный возраст). Армия имела превосходные офицерские кадры с немалым боевым опытом, многие из которых начинали службу рядовыми в старой королевской или революционной армии. Средний возраст лейтенантов был 37 лет, полковников — 39 лет, генералов — 41 год.

При назначении первых восемнадцати маршалов в 1804 г. их средний возраст составлял всего лишь 44 года. В целом в 1805 г. Великая армия представляла очень мощную и мобильную силу, на голову превосходившую вооруженные силы феодальных государств Европы по опыту, организации и по применению новой тактики военных действий, рожденной практикой революционных войн Безотосный В. М. Наполеоновские войны / В. М. Безотосный. — М., 2010. С. 49.

Союзники по коалиции ставили своей целью изгнать французские войска с захваченных ими территорий и восстановить дореволюционные порядки во Франции. Главная роль в войне возлагалась на вооруженные силы Австрии и России. Австрийская Дунайская армия фельдмаршала К. Макка (номинально эрцгерцога Фердинанда, 80 тыс. чел.) и русская армия генерала М. И. Кутузова (50 тыс. чел., в том числе 15 тыс. австрийцев) должны были, соединившись в Баварии, вторгнуться через Рейн во Францию. Австрийская Итальянская армия эрцгерцога Карла (140 тыс. чел.) получила задачу занять Северную Италию и вторгнуться в Южную Францию. Австрийская Тирольская армия эрцгерцога Иоганна (30 тыс. чел.) выдвигалась в Швейцарию для связи между Дунайской и Итальянской армиями. Планировалась также высадка русских, английских и шведских войск в Померании для наступления на Ганновер и Голландию и русских, английских и сицилийских войск в Южной Италии. Искусным маневром своих главных сил (220 тыс. чел.) Наполеон окружил в районе Ульма армию Макка и 8(20) октября принудил её к капитуляции Безотосный В. М. Наполеоновские войны / В. М. Безотосный. — М., 2010. С. 51.

Русские войска, прибывшие 29 сентября (11 октября) в Браунау, оказались в тяжёлом положении и были вынуждены начать отход вдоль правого берега Дуная, ведя арьергардные бои при Ламбахе 19(31) октября и Амштеттене 24 октября (5 ноября). Наполеон попытался окружить русские войска в районе Санкт-Пёльтена, для чего приказал корпусу маршала Э. Мортье, наступавшему по левому берегу Дуная, захватить переправы у Кремса. Но Кутузов, разгадав замысел противника, повернул войска на С. и переправился через Дунай раньше подхода французов, а затем 30 октября (11 ноября) нанёс поражение корпусу Мортье. 1(13) ноября авангард маршала И. Мюрата занял Вену и двинулся на Цнайм, стремясь отрезать пути отхода русской армии.

Кутузов, выставив в качестве заслона 6-тысячный отряд генерала П. И. Багратиона у Шёнграбена, форсированным маршем двинулся на Цнайм. 4(16) ноября отряд Багратиона в Шёнграбенском бою 1805 отразил атаки 30-тысячного авангарда французских войск и обеспечил отход главных сил к Ольмюцу, где они соединились с австрийскими войсками и подошедшей из России 50-тысячной армией генерала Ф. Ф. Буксгевдена.

2 декабря 1805 г. объединенная русско-австрийская армия под командованием М. И. Кутузова (1745−1813) встретилась с французской армией во главе с Наполеоном Бонапартом в Моравии, при местечке Аустерлиц. Фактически союзными войсками командовал сам русский царь. Он вопреки мнению Кутузова определил неудачную диспозицию войск, был уверен в победе. Приложение 2.

Здесь под Аустерлицем Александр I, вся русская армия впервые почувствовали мощь военного гения Наполеона. Союзники были разгромлены. Александр едва избежал плена, потерял связь со штабом, войсками. Он укрылся в избе моравского крестьянина, затем скакал несколько часов среди бегущего войска, потерял багаж. Он был потрясен, но не сломлен. Александр понял, что бороться с таким соперником, как Наполеон, необходимо во всеоружии всех сил империи, всех своих физических и духовных сил, проявляя упорство, осмотрительность, тщательную подготовку, доверяя военным авторитетам. Приложение 3.

Поражение русско-австрийской армии резко изменило соотношение сил в Европе. Турция, поддержанная Францией, попыталась вернуть себе утраченные позиции на черноморских берегах. Она, вопреки прежним договорам, закрыла для русских судов проход через проливы. Началась очередная русско-турецкая война, которая длилась с 1806 по 1812 г. Русские войска появились в Молдавии, Валахии, на Балканах. Однако основная часть вооруженных сил была отвлечена на европейский фронт военных действий: борьба с Наполеоном продолжалась. В новую антифранцузскую коалицию вошли Англия, Россия, Пруссия, Саксония и Швеция. Австрия была выведена из войны мощными ударами французской военной машины.

Основные военные столкновения развернулись между армией Наполеона и войсками Пруссии и России. Французский полководец сумел разъединить войска союзников. Сначала он быстро вывел из войны Пруссию, нанес ее армии ряд чувствительных поражений. Потом настал черед России. В феврале 1807 г. при Прейсиш-Эйлау русские войска оказали Наполеону упорное сопротивление, но вынуждены были отступить перед его превосходящими силами. В июне 1807 г. русская армия потерпела поражение под Фридландом и потеряла свои лучшие части. И эта военная кампания оказалась проигранной. Так, вмешавшись вновь в европейские дела, Россия на этот раз оказалась поверженной.

По мнению историка В. М. Безотосного, причин поражения союзников можно насчитать много: формационных, политических, чисто военных, и даже личностных. Безусловно, Наполеон, как наследник французской революции, показал и ярко проявил себя в 1805 г., а созданная им Великая армия, как прекрасный военный механизм для решения стратегических и политических задач, получила боевое крещение.

В какой-то степени Франция в 1805 г. нагляднейшим образом продемонстрировала перед континентом все преимущества буржуазного строя, доказала Европе необходимость перемен. В разных феодальных государствах это в какой-то мере сразу подстегнуло и дало старт для проведения реформ в самых разных областях — от военных до политических.

Сами неудачные военные действия обнажили кризис коалиционного ведения войн, вместо сплочения государств против общей угрозы, они продемонстрировали эгоистичность поведения отдельных феодальных держав. Ведь во многом победы Наполеона строились на слабостях коалиции и откровенной подозрительности стран друг к другу, а французский император очень искусно умел использовать. Безотосный В. М. Наполеоновские войны / В. М. Безотосный. — М., 2010. С. 37.

После кровопролитной кампании между русскими и французскими войсками 1807 г., закончившейся поражением русской армии под Фридландом, наполеоновские полки остановились на реке Неман, а боевые действия были прекращены. Это была вторая знаковая неудача русской армии после Аустерлица. Правда, положение русской армии нельзя в тот момент охарактеризовать как критическое. Имелись воинские резервы, чтобы быстро подкрепить и восстановить численность действующей армии. Но боязнь внутренних потрясений в результате наполеоновской пропаганды, союзнический «эгоизм» англичан (полная бездеятельность и отказ от реальной военной и финансовой помощи) и усиление русско-британских разногласий1, а так же неуверенность генералов в возможном успехе на полях сражений, заставили российского императора Александра I вступить с Наполеоном в переговоры о мире.

Нужно так же отметить, что упорство, с которым дрались русские и которое Наполеон еще не испытывал во время своих скоротечных побед над австрийцами и пруссаками, показало, что и Франции необходима передышка.