Состояние методологической основы исторического познания на современном этапе: некоторые выводы

Состояние методологической основы исторического познания на современном этапе: некоторые выводы

Продолжая тему методологии и одновременно завершая нашу дискуссию, разрешите выразить свое мнение по поводу актуальных проблем современной исторической науки. Многие со мной согласятся, что современное состояние исторической науки на постсоветском пространстве, в том числе и в Казахстане, подтолкнуло многих исследователей обратить внимание на снижение эффективности прежних методологических, концептуальных, теоретических подходов в историческом познании. цивилизационный история марксизм советский В результате рассмотрения методологии и научной рациональности классического, неклассического и постнеклассического этапов в истории науки многие зарубежные, российские и казахстанские ученые пришли к выводу о том, что выходом из методологического тупика современной науки, исторической, в частности, может быть применение в научном познании современных методов постнеклассической науки.

Большинство ученых постсоветского пространства признают состояние современной исторической науки кризисным. Кризис, прежде всего, связан с разочарованием в эвристических способностях теоретико-методологического фундамента советской исторической науки. Пессимизм в отношении теории общественно-экономических формаций привел к тому, что многие историки, отечественные в том числе, перестали активно интересоваться проблемами методологии истории, что, естественно, привело к обеднению теоретических основ современной исторической науки. Многие ученые антикризисные меры связывают с ростом аналитических, обобщающих, конкретных исследований в области теории истории. Данные работы будут способствовать разворачиванию дискуссии вокруг сложившейся ситуации, что создаст в научных кругах интерес к методологическим проблемам истории.

Выход, по мнению историков, в разработке специальной методологии исторического знания, учитывающей своеобразие исторической науки. Условия: переход из сферы универсальной теории всемирно-исторического процесса к теории «среднего уровня», к сфере прикладной методологии; развивать методологию местной истории (методология, связанная с краеведением), так как происходит усиление роли регионального фактора и локальной истории в общественной жизни. Предложения ученых в целом призывают отходить от привычных стереотипов и стремиться к созданию новых научных парадигм, теорий, методов и подходов. Активная роль в этой «методологической революции» отводится историку.

Сторонники формационного подхода считают, что период от монизма к плюрализму невозможен для исторического знания, так как это приведет к утрате понимания закономерностей и социальной функции исторической науки. В цивилизационной теории, в отличие от формационной, всему комплексу форм человеческого общения придается равноправное значение. Это дает возможность перемены точки зрения на роль и значение экономических факторов в процессе исторического развития, т. е. стоит отказаться от экономического детерминизма.

Сравнительная характеристика формационной и цивилизационной теорий показала, что цивили-зационная теория в определенной мере шире, чем теория общественно-экономических формаций, так как она вбирает в себя не только экономические показатели развития общества, но и политические, социальные, психологические, правовые, культурные, религиозные и другие формы человеческого общения.

Современному отечественному историку не стоит полностью отказываться от формационного подхода. Необходимо пересмотреть советский вариант марксизма, который на протяжении долгих лет был подтверждением идеологии и в какой-то степени утратил свой статус научного метода.

Современная методология науки отдает приоритет в исследованиях человеческому фактору, который выдвигает на первый план роль исторической науки. Современному историку необходимо изменить свои методологические, гносеологические принципы и ориентации, так как от этого зависит результат внедрения в историческую науку современного научного мышления. Основными составляющими такого мышления, на наш взгляд, являются признание окружающей действительности как многовариантной, способной к саморазвитию, а человека — как неотделимого объекта исследования.

Таким образом, существовавшая в советской исторической науке марксистско-ленинская методология, на наш взгляд, не является основной причиной кризиса современной исторической науки постсоветского пространства. Причина — в методологическом монополизме, который придал «застывшей» марксистской теории статус единственной истины. Всем известно, что супертеории невозможны в многообразии истин. Выход видится в широком применении принципа дополнительности, который использует различные методологические основы в решении исследовательских задач.

Популярность цивилизационной теории среди историков постперестроечного времени продиктована неким разочарованием в подлинности выводов, сделанных на основе использования в исследованиях формационного подхода. Но безграничное доверие цивилизационному подходу, на наш взгляд, тоже не совсем верно. В этом можно убедиться, если практически рассмотреть оценку роли кочевых народов А.Тойнби.

На наш взгляд, его оценка страдает европоцентризмом. Вывод Тойнби о том, что цивилизация номадов, в сущности, не имеет своей истории, не соответствует философии цивилизационной теории, которая придает равное значение всем цивилизациям, существовавшим и существующим на Земле.

В целом необходимо сделать вывод о том, что классическая гносеология не допускала конкуренции различных теорий — если даже допускала, то конечный результат должен был «вылиться» в безальтернативную аксиому. Современный же менталитет историков и методологов науки допускает политеоретичность и полисубъектность научного познания. Это означает равноправие и равнозначность различных теорий и подходов. В такой позиции остро нуждается историческая наука, явления которой противоречивы и всегда находятся в движении.

Более того, объекты исторического исследования непредсказуемы и по этой причине не всегда вписываются в детерминируемую схему. Это значит, что применяемая методология познания должна быть нестандартной и более гибкой. Этого можно достичь посредством методологического плюрализма, означающего в широком смысле слова правомерность и необходимость существования различных направлений и школ. Для исторической науки это означает отход от методологического монополизма, который придавал марксистской теории статус законченного научного синтеза, верного при объяснении любых состояний общественного развития. Опыт показывает, что отдача приоритета одному из начал — материальному или духовному — не всегда эффективна.