Творческий путь Николая Павловича Охлопкова как начало поиска новых форм

Начало творческой деятельности Николая Павловича Охлопкова

«Он был новатором, он искал новые формы, …новый язык выражения идей и образов; настоящий художник не находит форм как таковых: он ищет образы, он создает их», — пишет о Н. П. Охлопкове Н. А. Велехова.

Охлопков Николай Павлович (1900;1967), советский актер и режиссер, утвердивший в своем творчестве театр укрупненных поэтических форм и огромного социального масштаба. Его постановкам были характерны открытая театральность, метафорическое образное мышление, героика и яркая эмоциональностью патетика. Народный артист СССР (1948), лауреат Государственной премии СССР (1941, 1949 — дважды, 1951; дважды).

Родился 15 мая 1900 в Иркутске в семье полковника русской армии, дворянина. Воспитанием детей (их было 7) занималась мать. В семье не читали нотаций, детям дозволялись шалости, игры, что позволило им расти подвижными, раскованными, общительными; прививалась любовь к искусству, поддерживались творческие увлечения. Общим любимчиком был Николай — «озорной и впечатлительный мальчик», с явными актерскими задатками, заводила уличных игр. Мать старалась дать детям образование. Николая определили в Иркутский Кадетский корпус.

Творческий путь, равно как и у многих его современников, связан с революционными событиями 1917. Будучи многосторонне одаренным человеком пробовал себя и в качестве художника-оформителя, учась в Школе живописи, ваяния и зодчества, и в то же время, в качестве музыканта-виолончелиста. Однако основным его увлечением оставался театр. Театральная сцена Иркутска славилась равно как своими достижениями, так и выступлениями столичных выдающихся гастролеров. Первым успешным актерским опытом Охлопкова стала роль Телеграфиста, сыгранная в Кадетском корпусе (Свадьба А. Чехова). Уже после революции поступил на сцену Иркутского городского театра, перед этим год проработав в качестве мебельщика-декоратора. Позднее им было осуществлено массовое театральное действо на главной площади города под названием Борьба труда и капитала. Основным действующим лицом представления, показанного 1 мая 1921 был народ, штурмующий старый мир. Зритель представления одновременно оказывался и его участником.

В личной программной статье Охлопков вспоминал: «Декораций — никаких… На площади, со всех сторон тысячи зрителей. Но я никогда в жизни не забуду, как эти тысячи зрителей, словно по мановению волшебной палочки чародея, начали верить во все, происходящее на сцене, начали видеть те места действия, о которых только намеком говорили детали и игровые предметы. Это чудо, совершенное спектаклем, осуществилось с помощью древней-предревней силы театра — силы, проверенной веками и называемой воображением».

С этой необыкновенной постановки зарождается Охлопков-режиссер, начинает образовываться непосредственно театр Охлопкова с его неизменной тягой к героическому монументальному зрелищу. Возглавив спустя время иркутский Молодой театр, он поставил Мистерию Буфф В. В. Маяковского, актуально и театрально открыв картину революционной эпохи. В 1922 отправился в Москву, поступил в ГЭКТЭМАС (Государственные экспериментальные театральные Мастерские), в которых преподавал В. Э. Мейерхольд.

Для Охлопкова-актера была характерна импровизационная особенность игры, гибкая пластичность, яркая выразительность и эмоциональность исполнения.

В 1927;1930 пробовал собственные силы в кинематографе, раскрыв интерес к выразительным средствам нового вида искусства, его возможностям. Снимался в эпизодических ролях, позднее снял фильмы: Митя, Проданный аппетит, Путь энтузиастов (утрачены во время пожара на киностудии во время Отечественной войны).

Была в Москве Четвертая студия МХАТ, в последующем названная Реалистическим театром. За 9 лет собственного существования (1922 — 1931) она продемонстрировала мало увлекательных спектаклей, несмотря на то в ней трудились способные актеры. Репертуар нечасто затрагивал крупные проблемы, постановкам так не хватало красочности темперамента.

Но вот осенью 1931 года в театр пришел новый художественный руководитель Николай Павлович Охлопков. И все изменилось.

Проводя реорганизацию театра, который приобрел новое название «Театр Красной Пресни» (затем возвратились к названию «Реалистический театр»), Охлопков сообщил, то что это будет «театр больших страстей и эксперимента». Таким образом обусловливалась цель — находить новейшие, критические ресурсы сценической выразительности с целью передачи тревожащего общественно-политического содержания. В подходе Охлопкова к данной проблеме отображалось воздействие Мейерхольда, а кроме того воздействие киноискусства, которое большинству увеличило молодого режиссера. охлопков режиссура театральный Для первого спектакля, поставленного в 1932 году, был взят «Разбег» — инсценировка одноименной повести В. Ставского, сделанная автором совместно с кинодраматургом Г. Павлюченко. Повесть и пьеса демонстрировали трудные процессы классовой борьбы, развернувшейся около организации колхозов на Кубани.

Охлопков сотворил весьма эффективное зрелище. Конструкция юного художника Я. З. Штоффера вторгалась в зрительный зал, публику с абсолютно всех сторон охватывали площадки, на которых играли актеры, часть посетителей была размещена на самой сцене, то что характеризовало непростое создание мизансцен. В оформлении сочетались принципы условности и натурализма: на конструкции размещались яблони, груши, ивы, подсолнечники, маки, кукуруза, дававшие представление садов и полей солнечной Кубани.

Реквизит был весьма немногочислен. И все без исключения ведь Охлопков и актеры сформировали немало сцен, насыщенных вещественной конкретностью. Данное достигалось благодаря остроумным режиссерским приемам, основанным на большой жизненной наблюдательности. Разумеется, в постановке никак не все без исключения удовлетворяло: она была перегружена перемещением, неоправданными трюками, «биологическими» моментами вроде храпа, иканья; отображалось излишнее увлеченность субэтническими деталями. Тем не менее спектакль был эффектным и интересным.

Впоследствии Охлопков выступил в образа драматурга: некто переработал для сцены «Мать» Горького. Осознавая, то что пьеса-инсценировка никак не может передать целой идейной насыщенности творения, Охлопков, написав на афише «Фрагменты романа М. Горького», вывел на 1-ый план аргумент социалистической нравственности, складывавшейся в течении ожесточенной классовой борьбы.

В постановке «Матери» весьма огромное значение имело «оборудование игрового пространства». Тут, равно как и в «Разбеге», разделение на сцену и зрительный зал отвергалось. Действие развертывалось на главной площадке, находящейся в середине зала, на галерее вокруг партера и на 3-х спусках с данной галереи на центральную площадку, разбивавших партер на три части. Целый зал опоясывали тумбы с цепочками и с буквой «Н», напоминавшие о временах последнего царя. В едином подобное вещественное оформление быстрее подошло бы к постановке трагедии и, несмотря на то оно давало несомненный интерес, никак не достаточно отвечало нраву непосредственно данного спектакля.

В исполнительской манере ощущался определенный разнобой, тем не меньше в спектакле существовали замечательные актерские успехи. Е. П. Мельникова сотворила трогательный и сильный характер Матери, Н. С. Плотников деликатно и внушительно исполнять роль пролетарского борца Находку.

Знаменитая грузинская актриса Верико Анджапаридзе в небольшой роли бесстрашной революционерки Софьи Васильевны — в эти годы данное существовало ее единственное выступление на русской сцене — пленяла посетителей тревожащим лиризмом.

Прием, при поддержки которого перенесены на сцену «Разбег» и «Мать», Охлопков использовал и при олицетворении «Железного потока» А. С. Серафимовича.

На замену инсценировкам пришла нынешняя драматическая, работа с реалистично и живо воспроизведенными персонажами, с отчетливо индивидуализированным стилем. Это была пьеса Н. Ф. Погодина «Аристократы», приуроченная к перековке преступников в постройке канала. Погодин стремился продемонстрировать никак не столько долю единичных людей, сколь действие перестройки главной массы узников. Для того чтобы обхватить данный процесс с различных сторон, он внедрил множественных функционирующих персон и раздробил деятельность в несколько моментов — драматических и комедийных.

Все это было близко Охлопкову. Способы, обнаруженные им в предшествующих трудах, порой обретали самодостаточный нрав. В постановку же «Аристократов» они вступили неотделимо. Спектакль различался целостностью, который абсолютно никак не препятствовало проявлениям замечательной находчивости и характера Охлопкова.