Решение вопроса эвтаназии в России

эвтаназия законодательство медицинский вмешательство В отечественной уголовно-правовой науке досоветского периода вопрос о значении согласия потерпевшего впервые был поставлен в периодической печати деканом юридического факультета Московского императорского университета С. Баршевым. Вслед за ним многие отечественные криминалисты досоветского периода стали касаться в своих исследованиях проблемы согласия потерпевшего. В конце XVIII века российское учение о влиянии согласия пострадавшего на наказуемость виновного и в доктрине и в кодексах допускало различные трактовки, но обыкновенно рассматривалось без внимания к тому мотиву, которым руководствовалось лицо, посягнувшее на чьи-либо блага с согласия их носителя. Большинство исследователей того времени отрицало значение согласия потерпевшего как обстоятельства исключающего уголовную ответственность. Некоторые ученые полагали невозможным полностью игнорировать согласие потерпевшего и выдвигали предложение рассматривать убийство с согласия потерпевшего. Научные взгляды видных отечественных криминалистов привели к тому, что российское дореволюционное уголовное законодательство не уравняло умышленное убийство с убийством по согласию. В Уголовном Уложении 1903 г., закреплялось положение об уменьшенной ответственности за убийство, однако этот нормативный правовой акт полностью так и не вступил в силу.

Отсутствие правовой регламентации эвтаназии вызывало не только споры, но и предложения о создании и совершенствовании способов и методов умерщвления. В России при царском режиме создавались тайные общества эвтаназии, представители которых, по договоренности с родственниками, с помощью различных медикаментозных средств ускоряли смерть безнадежных больных.

Следующая попытка правового решения проблемы эвтаназии в России была предпринята в 1922 г. В примечании к ст. 143 УК РСФСР 1922 г. содержалось положение о «непреступности убийства, совершенного из сострадания и по настойчивой просьбе потерпевшего». Однако, примечание к ст. 143 УК просуществовало недолго. После принятия УК РСФСР 1926 г. и УК других союзных республик в российской научной доктрине согласие потерпевшего рассматривалось в числе обстоятельств, при определенных условиях исключающих уголовную ответственность. В период с 1929 года по 1938 год вопрос о согласии потерпевшего в теории уголовного права был на время предан забвению. Начиная с 1938 г. и по 1960 г. проблема согласия потерпевшего освещалась в выходивших в то время в свет учебниках по уголовному праву. Однако единой позиции по данному вопросу так и не было выработано.

Очередная попытка законодательного урегулирования рассматриваемого вопроса была осуществлена разработчиками ныне действующего УК РФ. Ими предлагалась норма, впоследствии исключенная из проекта УК РФ, предусматривающая ответственность за лишение жизни по волеизъявлению потерпевшего.

Сейчас в России законодательно запрещены все формы эвтаназии. В статье 45-й Основ законодательства Российской Федерации об охране здоровья «Запрещение эвтаназии» прямо сказано: «Медицинскому персоналу запрещается осуществление эвтаназии — удовлетворение просьбы больного об ускорении его смерти — какими-либо действиями или средствами, в том числе прекращением искусственных мер по поддержанию жизни.

Лицо, которое сознательно побуждает больного к эвтаназии и (или) осуществляет эвтаназию, несет уголовную ответственность в соответствии с законодательством Российской Федерации" (до 20 лет лишения свободы). Однако проблема от этого не перестала существовать. К сожалению, законодатель не учел различий в самом понятии эвтаназии — ее активную и пассивную форму, что принципиально важно и требует дифференцированного подхода к этой проблеме. Не случайно в 1978 году на 39-й Всемирной Медицинской Ассамблеи была принята «Декларация об эвтаназии», где, в частности, сказано: «Эвтаназия как акт преднамеренного лишения жизни пациента, даже по просьбе самого пациента или на основании обращения с подобной просьбой его близких, не этична. Это не исключает необходимости уважительного отношения врача к желанию больного не препятствовать течению естественного процесса умирания в терминальной (заключительной) фазе заболевания».

Казалось бы, действия, которые не предусмотрены законом, не могут преследоваться со стороны закона. Для того чтобы разобраться в этом вопросе, необходимо прибегнуть к историческому толкованию, т. е. обратиться к истории создания дальнейшей трансформации правовых норм, относящихся к рассматриваемой проблеме. В нашей стране некоторый опыт по легализации убийства из сострадания свидетельствует против эвтаназии. В примечании к ст. 143 УК РСФСР 1922 г. имеется указание на ненаказуемость убийства, совершённого из сострадания, осуществлённого по настоятельной просьбе потерпевшего. Однако это примечание пришлось вскоре отменить, так как практика преподнесла много случаев сокрытия умышленных убийств, совершённых будто бы из сострадания и по просьбе убитого. Таким образом, убийство, совершённое по просьбе потерпевшего, сегодня подпадает под действие ст. 105 Уголовного кодекса РФ (умышленное убийство). Такого же мнения придерживался и профессор уголовного права Петербургского университета дореволюционной России К. Я. Фойницкий, который писал: «Убийство не перестает быть убийством, хотя бы оно было сделано с согласия убитого».

Ст. 105 УК РФ предусматривает также убийство в целях использования органов или тканей потерпевшего. Такие действия могут быть в некоторых случаях отнесены к эвтаназии и также запрещены законом. Прямого упоминания об эвтаназии в УК РФ нет, однако оно имеется в Основах законодательства РФ об охране здоровья граждан, где в ст. 45 изложено определение отношения законодателя к этой проблеме: «Медицинскому персоналу запрещается осуществление эвтаназии — удовлетворение просьбы больного об ускорении его смерти какими-либо действиями или средствами, в том числе прекращением искусственных мер по поддержанию жизни. Лицо, которое сознательно побуждает больного к эвтаназии и (или) осуществляет эвтаназию, несёт уголовную ответственность в соответствии с законодательством Российской Федерации».

Более распространённой законодательной нормой является право больного на отказ от медицинской помощи. Эта норма позволяет во многих странах мира практически безнаказанно прекращать реанимационную помощь по просьбе больного.

Основы законодательства Российской Федерации об охране здоровья граждан предусматривают отказ пациента от медицинского вмешательства (ст. 33). В таких случаях больному или его законному представителю в доступной для него форме должны быть разъяснены возможные последствия, о чём оформляется специальная запись в медицинской документации, подписываемая врачом, больным или его законным представителем.

Эта норма касается различных случаев оказания медицинской помощи, но не относится к эвтаназии, поскольку закон о здравоохранении содержит специальную статью, запрещающую эвтаназию. Подтверждение этому мы находим в Этическом кодексе российского врача. Так, ст. 14 гласит: «Эвтаназия как акт преднамеренного лишения жизни пациента по его просьбе или по просьбе его близких недопустима, в том числе и в форме пассивной эвтаназии».

Обоснованное и правовое запрещение эвтаназии в нашей стране должно стимулировать общественное мнение и медицинских работников к прекращению дискуссий об эвтаназии. Но здесь имеется и другая сторона дела. Если тяжелобольной просит ускорить наступление смерти из-за сильных болей, плохого лечения и ухода, антисанитарии, невнимания и жестокости персонала, то речь должна вестись не об эвтаназии, а об изменении основных принципов и условий нашего здравоохранения: улучшении материальной базы, о контроле за деятельностью медицинского персонала и т. д.

Российские политики и общественность видят в эвтаназии слишком много угроз и призывают не спешить с ее разрешением в РФ Между тем российские политики, общественные деятели и медики сходятся во мнении, что вопрос о возможной легализации в стране эвтаназии требует самого пристального изучения, и не верят в перспективу скорой реализации этой инициативы на законодательном уровне.

В. Петренко, которой приписывают законодательную инициативу, опровергла приводимые сведения. «Никакого законопроекта или его концепции у нас нет. Мы просто сейчас работаем над тем, чтобы изучить проблему со всех сторон. Сегодня мы просим высказаться по этому поводу всех — различные медицинские центры, общественные организации, юристов, правовиков», — так прокомментировала вопрос об эвтаназии В. Петренко «Интерфаксу».

Она подчеркнула, что не может однозначно сказать, нужно ли разрешать эвтаназию, так как это чрезвычайно тонкий вопрос, требующий серьезного обсуждения в обществе.

При этом В. Петренко затруднилась ответить, будет ли разрабатываться законопроект, разрешающий эвтаназию. «Есть проблема, мы ее обсуждаем, а во что она выльется, я пока сказать не могу. После изучения этого вопроса мы уже придем к выводу, стоит ли дальше продолжить работу, либо стоит отказаться. Может быть, мы и откажемся, судя по реакции общества», — сказала сенатор.

Между тем среди депутатов Госдумы сама идея о возможном разрешении в России эвтаназии вызвала резко негативную реакцию.

«Я уверен, что в нашей стране разрешение добровольного ухода из жизни с помощью пусть даже и современной медицины общественной поддержки не получит», — заявил вице-спикер Госдумы от фракции «Единая Россия» Владимир Катренко.

По его словам, разрешив эвтаназию, мы легализуем право на смертный приговор, вынесенный медициной человеку и человеком самому себе. Депутат обратил внимание также на то, что в России традиционно отношение к самоубийству было как к страшному греху и что легализация эвтаназии будет воспринята верующими людьми как узаконенное право человека ставить себя выше Бога, давшего этому человеку жизнь.

Вице-спикер Госдумы от «Единой России» Владимир Пехтин также высказался против инициативы о введении в России эвтаназии. «Это предложение идет вразрез с положением президента России об улучшении демографической политики в нашей стране. На мой взгляд, российское общество, впрочем, как и все цивилизованное мировое сообщество, не может ни морально, ни нравственно поддержать идею эвтаназии. На Руси всегда самоубийство и убийство осуждалось церковью и преследовалось законом. Я считаю эту идею кощунством, не имеющим право на существование», — сказал В. Пехтин.

Кроме того, считает он, легализация эвтаназии в стране всколыхнула бы криминогенную ситуацию и развязала бы руки дельцам, которые охотятся за донорскими органами. Поэтому, вице-спикер уверен, что надо заниматься не внедрением эвтаназии в России, а обеспечением нашего населения высококвалифицированной медицинской помощью. Член Общественной палаты РФ Анатолий Кучерена считает эвтаназию «мракобесием», позволяющим «нечистоплотным врачам отправлять людей на «тот свет».

Московские медики также высказались против легализации эвтаназии. «Мы относимся в этой идее категорически отрицательно» — сказал «Интерфаксу» представитель первого Московского хосписа департамента здравоохранения Москвы. По его мнению, «выносить обсуждение этой темы на государственный уровень можно только тогда, когда у общества и представителей государства будет стопроцентная уверенность, что ими сделано все возможное для облегчения страданий этих людей». В поддержку разрешения эвтаназии в России высказалась Лига защиты пациентов. Как считает президент Лиги защиты пациентов Александр Саверский, эвтаназию в России следует разрешить, но при условии сохранения прозрачности процедуры.

Для того чтобы прояснить отношение граждан нашего города к обозначенной проблеме и проверить гипотезу, мы решили провести опрос, и предложили следующие вопросы:

• 1. Знаете ли вы, что такое эвтаназия?
• 2. Как относитесь к данному явлению? (положительно или отрицательно)

В опросе принимали участие две возрастные группы (подростки и взрослые) в количестве 60 человек.

Таким образом, мы можем сделать следующие выводы:

Большинство опрошенных (80%) знают, что такое эвтаназия, а значит, они знают о проблеме. 20% опрошенных, которые не знали, что такое эвтаназия были ознакомлены с этим понятием. Большинство опрошенных (40%) затруднились ответить на вопрос о необходимости легализации эвтаназии в России, это говорит о том, что люди пока не готовы ответить однозначно на этот вопрос даже самим себе, не говоря уже о глобальном решении.