Материальное и духовное в культуре

Материальное и духовное в культуре представляют собой единство противоположностей. С долей условности мы можем разделить культуру на материальную (производственную, политическую, военную и так далее) и духовную (религию, литературу, искусство, науку и тому подобное). Но в таком случае речь будет идти только о преобладании внешнего над внутренним, вещественного над духовным, или же наоборот в составе соответствующих общественных явлений. В большинстве из них имеется баланс того и другого. Тот же скульптор не реализует свой гениальный замысел без камня, глины, металла. Живописцу нужны холсты, кисти, краски. Оружие не остановит врага, если им не воспользуется умелый (знания, навыки) и храбрый (ценностные принципы) человек (Смотри, например, лучший фильм-вестерн — режиссёра и актёра Клинта Иствуда «Непрощённый»).

Есть области, где преобладают материальные, физические факторы (производство товаров и услуг, спорт, военное дело и похожие). Идеальные, духовные компоненты играют там роль движущих сил, «сгорающих» в объективизированном результате — продукте, победе, прибыли, иной цели. А есть по преимуществу духовные явления культуры (как например стихи или музыка).

Но даже там духовность семиотически материализуется (ноты, концерты, книги, прочие аксессуары художества), как в материальном производстве вещественное движится духовным. В качестве образца взаимовыражения материального и духовного приведу стихотворение Инны Кабыш:

Кто варит варенье в июле — та жить собирается с мужем И та не захочет, конечно, с любовником тайно бежать.

И так ведь с любовником сладко, к тому же в дому его тесно И негде варенье держать.

Кто варит варенье в июле, в чаду, на расплавленной кухне Уж та не уедет на Запад и в Штаты не купит билет.

Та будет по мёртвым сугробам ползти на смородинный запах.

Кто варит варенье в России — тот знает, что выхода нет.

Соотношение материального и духовного в культуре то и дело перекашивается. Дефицит духовности порождает такие уродливые явления, как мещанский вещизм, когда в погоне за материальными ценностями, внешним престижем теряются высшие ценности нормальной жизни — покой, любовь, общение с природой и тому подобные. В результате чаще всего победа на пути такой погони оказывается пирровой: нет уже ни сил, ни времени жизни, ни близких людей, чтобы пользоваться накопленным, особенно награбленным добром.

Но и противоположная стратегия жизни, которую можно назвать «башней из слоновой кости», не спасает личность от краха. Тот, кто прячется в свои собственные духовные интересы и ничего не может, не желает делать своими руками, не способен заработать денег на жизнь свою собственную и близких людей, тот волей или неволей заставляет работать на себя других людей, прежде всего этих самых близких. «У каждого революционера, коммуниста, — говаривал Николай Семёнович Лесков, — голодные старики на печи сидят…».

На переломных этапах истории общества, в кризисные периоды жизни личности духовные факторы культуры оказываются важнее материальных. Если народ, человек сохраняют необходимые остатки морального духа, то они, скорее всего, восстановят через какое-то время материальные потери. Как страны, поверженные в итоге последней мировой войны — Германия, Япония. А «вирус» бездуховности, неверия ни во что, кроме денег и грубого насилия, редко проходит безнаказанно и для отдельной личности, и для целой цивилизации.

Тезис марксизма, согласно которому бытие определяет сознание, упрощает реальную диалектику материального и духовного. Сегодняшнее бытие в той же мере влияет на сознание современников, в какой сознание наших предков влияло на превращение прежнего бытия в настоящее. К тому же реакция нынешнего сознания на окружающее бытие может быть разной, в том числе самой неожиданной. Например, под пытками чекистов многие арестованные в 1920;е — 1950;е годы русские люди «ломались», возводили на себя ложные обвинения. Но находились люди, говорившие в глаза своим палачам и убийцам всю правду и не подписавшие ни одного из протоколов своих допросов. Так в романе А. И. Солженицына «В круге первом» один из зеков на допросе на Лубянке у сталинского маршала В. С. Абакумова не поддаётся давлению — он уже побывал в плену у немцев, выдержал допросы в гестапо, беседовал с Герингом, какой ещё угрозой его удивишь? Германский «натиск на Восток» захлебнулся потому, что славяне — поляки, украинцы, белорусы и русские воевали не так, как было принято в Европе. Они то и дело ходили в ростовые атаки против неподавленных огневых точек противника; жгли немецкие танки стеклянными бутылками с горючей смесью; обвязавшись гранатами, бросались под гусеницы танков; шли на таран своими боевыми машинами; проявлялись прочие образцы невиданного в истории войн героизма. Так что решающим фактором победы стал моральный, т. е. сугубо духовный.

В подобной альтернативности человеческой души кроется источник роста культуры. Она может сохранить некие вечные ценности только обновляя свой идейный, технический арсенал. Обстановка культурного застоя, тем более регресса означает немедленный откат назад, деградацию материальную и духовную. Поэтому, по словам Николая Алексеевича Заболоцкого, «душа обязана трудиться».

Народная культура всегда отличалась от культуры элитарной. Их пропорция в обществе, характер взаимоотношения может меняться, но вряд ли различия между ними когда-нибудь сгладятся. До сих пор, по крайней мере, такого нигде и никогда не наблюдалось. По многим причинам, одна из которых — неравенство способностей и тем более жизненных судеб отдельных индивидов. Одни из них, допустим, обладают музыкальным слухом, а другие его лишены. Одни имеют средства учиться музыке, другие нет. Одни способны творить по ночам, а другие предпочитают выспаться. Всё, что нормальное общество может поделать с такой разницей, это помочь (за счёт налогов со всего работоспособного населения, благотворительности богачей) большему числу талантов реализовать себя. Но представить себе весь народ, любящим балеты Стравинского или симфонии Бетховена так же трудно, как увидеть английскую королеву в пивной. Правда, однажды Елизавета II демонстративно посетила паб, но подаренную ей трактирщиком бутылку эля взяла с собой, обманув ожидания снимавших эту сцену журналистов.

Между «верхом» и «низами» культурной «пирамиды» располагается множество переходных ступенек. Причём они ведут как «вверх», так и «вниз». Имеется в виду, что в мало-мальски цивилизованном обществе со временем всё больше простых людей подтягиваются по уровню образования и культуры быта к образу жизни элиты. Городская квартира, дача в сельской местности — нечто среднее между избой бедняка и дворцом богача. А представители аристократии, буржуазии многое учитывают в традициях сугубо народной культуры — в музыке, устном творчестве, одежде, вообще эстетических вкусах и нравственных устоях крестьян, ремесленников, слуг. Вспомним, что у многих отпрысков знатных семей были нянями и воспитателями простые, часто неграмотные, но очень добрые и мудрые люди.

Сын знатного польского дворянина (одного герба с Мицкевичами), русский поэт Владислав Фелицианович Хадасевич так вспоминал свою кормилицу:

Не матерью, но тульскою крестьянкой Еленой Кузиной я выкормлен. Она Свивальники мне грела над лежанкой, Крестила на ночь от дурного сна.

Она не знала сказок и не пела, Зато всегда хранила для меня В заветном сундуке, обитом жестью белой, То пряник вяземский, то мятного коня.

Она меня молитвам не учила, Но отдала мне безраздельно всё:

И материнство горькое своё,.

И просто всё, что дорого ей было.

И вот, Россия, «громкая держава»,.

Её сосцы губами теребя, Я высосал мучительное право Тебя любить и проклинать тебя.

В том честном подвиге, в том счастье песнопений, Которому служу я каждый миг, Учитель мой — твой чудотворный гений, И поприще — волшебный твой язык.

1917, 1922.

Народная культура — это лучшие достижения нации в труде, быте, искусстве, остальном образе её жизни за все предыдущие века. Её фундамент образует так называемая живая старина — фольклор (песенный, музыкальный, сказочный, пословичный и прочий); старинные приёмы домостроительства, принятый покрой одежды, привычный характер кухни и иные традиции народной жизни. Когда-то эти формы жизни, работы и отдыха, сложились как самые оптимальные в тех условиях, которых природа и социальная история предлагали нашим предкам. В округе не было камня, жилища строили из дерева; не хватало кожи на обувь, плели лапти из лыка; на отдыхе целые оркестры заменяли балалайка или гармошка. Что-то изобреталось самими, что-то заимствовалось у инородных соседей. Среди того, что сегодня во всём мире воспринимается как символ русской народной культуры, немало таких заимствований: пельмени изначально — пища таёжных охотников; разогрев эту замороженную пищу, они получали целый обед в одном котелке; водка появилась на Руси с Запада при Иване Грозном как «зелено вино» (по цвету плохо очищенного дистиллята); игрушку типа матрёшки русские художники подсмотрели в Италии и оформили в своём стиле.

Традиционные истоки современной культуры народа от века к веку подвергаются неизбежной трансформации, постепенно превращаются в пережитки да музейные экспонаты. Попытки их искусственной реанимации (например, нашими казаками, цепляющих мундиры и орденами своих дедов и прадедов) выглядят так же смешно, как человек, обутый в лапти, на асфальте современного города. Сейчас с такого человека хватит кирзовых сапог да замасленной телогрейки.

Трудные условия выживания, природные и социальные ограничения, запредельные трагедии, пережитые любым народом, породили провалы и пробелы в культурах некоторых из них. У нас, русских, это грязь в жилищах и особенно на улицах, беспричинное пьянство, привычная хмурость на людях, грубость в общении, сквернословие, неграмотная темнота значительной части населения. Но это же самое население, включая, между прочим, многих пьяниц, ругателей и насильников, колонизировало одну шестую часть суши — от Балтики до Черноморья и от Карпат до Тихого океана; построило Кижи без единого гвоздя; возвело на балтийских топях гранитный Петербург; придумало сказки и былины; разгромило всех агрессоров — печенегов, половцев, татар, литовцев, поляков, турок, шведов, французов, японцев, немцев и прочих, кто только ни пытался покорить русских своей власти, ассимилировать нашу культуру.

Так что народная культура — мать-прародительница и кормилица всей остальной культуры. Как говорят немцы, «плохая или хорошая, но это наша Родина». И, как говорят поляки, «ещё Польша не погибла, доколе мы живы». Из того же самого народа выходят и творцы культуры элитарной, модернистской.

Элитарная культура творится верхушкой любого общества, самыми богатыми, знатными и образованными его представителями или, по крайней мере, при их материальной и моральной поддержке творцов подобных ценностей. Это, например, опера и балет, симфоническая музыка, серьёзная литература — проза, поэзия, драматургия, сложная живопись, осмысленная кинематография, тому подобные жанры, которые способны полюбить и, главное, понять, как-то продолжить собственным творчеством (хотя бы зрительским, слушательским) только подготовленные люди, располагающие для этого мало-мальски обеспеченным досугом. Элитарность сказывается не только в искусстве, но и в творческом оформлении интерьеров жилья; дорогой, не вульгарной одежде; осмысленных формах проведения досуга. Приобщиться к достижениям элитарной культуры в первом поколении вряд ли возможно. Единственный путь за её глухие стены: дать хорошее образование, а в идеале и состояние своим детям и внукам.

XX век породил такое явление, как массовая культура. Это закономерное следствие индустриального общества. Для этой стадии общественного развития характерны бурное развитие науки и особенно техники, перемешивание разных сословий в безликую массу наёмных работников, маргинализацию их духовных и материальных запросов. Возникает социальный заказ на тиражирование новых, как правило упрощённых и удешевлённых, более или менее примитивизированных способов жизнеобеспечения. Особенности массовой культуры состоят в том, что:

её образцы не творятся вживую, как у народа или элиты, а транслируются, тиражируются средствами массовой информации и коммуникации;

доступны, понятны всем желающим;

они прямо, без дополнительного труда удовлетворяют простейшие человеческие потребности — в питании, одежде, жилище, транспорте, а также в развлечении, смехе, отдыхе.

Отчасти достижения массовой культуры полезны людям — ведь они во много раз расширяют круг потребителей таких элементарных вещей, как готовая одежда по недорогой цене, штампованная бижутерия, полуфабрикаты на кухне, достаточно удобная мебель из прессованной древесной стружки и ядовитого клея, увлекательное чтение примитивных детективов, пустых «женских» или псевдофантастических романов, смотрение исключительно остросюжетных боевиков и «мыльных сериалов» по ТВ, общение в сети Интернет и по мобильным телефонам, многие похожие феномены современной жизни. Достижения массовой культуры позволяют, худо бедно, как-то преодолеть многовековую пропасть между образом жизни верхов и низов общества.

Надо только иметь в виду, — не всё то золото, что блестит. Пользуясь комфортом масскульта, не стоит забывать более творческих и долговечных форм культуры — чтения, театра, авторского кино, мелодичной музыки и многого ещё, что возвышает нашу мысль и душу.