Социально-экономическое положение церковных служащих в СССР (по данным Уральского региона)

СОЦИАЛЬНО-ЭКОНОМИЧЕСКОЕ ПОЛОЖЕНИЕ ЦЕРКОВНЫХ СЛУЖАЩИХ В СССР (ПО ДАННЫМ УРАЛЬСКОГО РЕГИОНА) Категория церковных служащих в отличие от духовенства не относится к числу канонически обязательных. Тем не менее, церковь всегда в своей практике прибегала к помощи мирян, работавших не только на началах добровольной помощи, но и за определенное вознаграждение. Такие работники не являлись членами церковного клира, однако их труд широко использовался церковными и монастырскими общинами при ведении хозяйства и организации благотворительной деятельности. Например, новеллой императора Ираклия (VII в.) в храме святой Софии Константинопольской предусматривался штат из 75 сторожей¹.

В этом отношении не были исключением управленческие структуры, монастыри и приходы Русской православной церкви, где всегда использовался труд церковных чиновников и обслуживающего персонала: сторожей, истопников, уборщиц, счетоводов, письмоводителей.

С установлением советской власти положение Церкви в России резко изменилось. Церковные структуры декретом СНК от 23 января 1918 г. об отделении Церкви от государства и школы от Церкви были лишены собственности, права юридического лица, однако продолжали оставаться хозяйствующими субъектами, имея в безвозмездном пользовании национализированное государством церковное имущество, которое, как и прежде, нуждалось в управлении, охране, ремонте и другом обслуживании. Поэтому постановление ВЦИК и СНК от 8 апреля 1929 г. «О религиозных объединениях» косвенно предусматривало возможность найма представителями религиозной общины различного рода работников. «…Договоры о найме сторожей, о поставке дров, ремонте молитвенных зданий и имуществ культа, по приобретению продуктов и имущества для совершения религиозных обрядов. могут заключаться отдельными гражданами, состоящими членами исполнительных органов религиозных обществ или уполномоченных групп верующих»².

В годы Великой Отечественной войны Советское государство в очередной раз подтвердило право на существование в Русской православной церкви особой категории церковных служащих — работающих по найму специалистов и рабочих. 22 августа 1945 г. Совнарком предоставил Московской патриархии, епархиальным управлениям, приходским общинам ограниченное право юридического лица. Им разрешалось открывать финансовые счета, заключать сделки, осуществлять наем работников³.

По некоторым данным, в среднем, в 1920;1940 гг. в больших городских церквях работало от 5 до 10 человек рабочих и служащих, в сельских от 2 до 4 человек. Работа в церкви не признавалась государством как общественно полезная деятельность, поэтому церковные работники были лишены каких-либо социальных льгот и гарантий.

Существенное улучшение социального положения церковных работников произошло лишь в 1956 г. 23 мая вышло постановление № 686 Совета Министров СССР «О распространении законодательства о труде на лиц, работающих в качестве рабочих и служащих в религиозных организациях». Посредством этого документа советское законодательство о труде распространялось на всех церковных сотрудников. Одним из условий нового закона было обязательное вступление церковных служащих в профсоюз и заключение с профсоюзными органами трудового договора⁴. Согласно тому же постановлению при оформлении на работу в церковную организацию и увольнении из нее рабочие и служащие получали перерасчет, который производили органы социального обеспечения.

Новое законодательство оказалось весьма выгодным, прежде всего для пенсионеров, желающих работать в религиозных организациях. Обычно зарплата церковного служащего-пенсионера бухгалтера, казначея, старосты была значительно выше, чем на государственном предприятии, поэтому после окончательного ухода на заслуженный отдых в результате перерасчета размер его пенсии автоматически возрастал. Так, бухгалтер Свято-Троицкого кафедрального собора г. Перми С. А. Селезнев, ранее работая бухгалтером молочного комбината, вышел на пенсию в 495 р. в месяц. Будучи пенсионером, поступил бухгалтером в управление Пермской епархии и получал зарплату в размере 2500 р. Уволившись с церковной работы, по перерасчету райсобеса Селезнев стал получать государственную пенсию в размере 1200 р.⁵

После выхода этого постановления начался значительный приток пенсионеров в церковные организации, где, работая на различных должностях, они получали заработную плату в среднем от 500 до 4000 р. в месяц. Например, в 1957 г. в Пермском епархиальном управлении рабочий свечной мастерской получал 4000 р., бухгалтер — 2000 р., кассир — 1500 р., машинистка — 1000 р., шофер епископа — 3000 р., повар — 1000 р., кладовщик — 950 р., сторож — 800 р., уборщица — 800 р. С этих ставок церковные работники пенсионеры перечисляли обкому союза социального страхования 18% своего дохода⁶.

По данным на 1959 г., в церквах Пермской области работало до 200 пенсионеров. Большинство из них скрывали от государства факт своего устройства на работу и получали вместе с зарплатой пенсию. Большинство из них — сторожа, истопники, дворники, уборщицы, казначеи, бухгалтера, счетоводы, обслуживающие церковь, просфорницы, алтарницы, конюхи, а также церковные старосты — являлись членами профсоюза. В Москве 46 старост церквей были членами профсоюза и пользовались всеми преимуществами членов этой организации⁷.

Указанное постановление Правительства 1956 г., предусматривающее профсоюзное обслуживание церковных работников, было с радостью воспринято духовенством и церковными служащими. Епископ Свердловский Товия (Остроумов) при встрече с уполномоченным П. М. Бирючевым, когда тот ознакомил его с постановлением, сказал, что он лично очень им доволен⁸. Настоятель Всехсвятской церкви г. Свердловска протоиерей Фесвитянинов завил, что «советское правительство этим постановлением проявило заботу о значительной части трудящихся, работающих в религиозных организациях, и в то же время этим актом значительно улучшило взаимопонимание между Церковью и государством»⁹.

Уже в начале «хрущевской» антирелигиозной кампании со стороны органов власти были предприняты шаги к ухудшению положения церковных служащих. В 1958 г. уполномоченные Совета по делам Русской православной церкви получили задание обратить внимание на обслуживающий персонал храмов. Было установлено, что в религиозных организациях страны насчитывается до 15 тыс. человек наемного обслуживающего персонала, способствующего активизации Церкви. Из них 774 человека работали в епархиальных управлениях, 425 — в мастерских по производству свечей и утвари, 13 600 — в церквах. В числе последних лиц: 1400 бухгалтеров и счетоводов, более 420 шоферов, 600 продавцов свечей¹⁰.

В январе 1959 г. состоялось закрытое собрание партийной организации Совета по делам Русской православной церкви и прошло Всесоюзное совещание республиканских, краевых и областных уполномоченных Совета, где была подвергнута резкой критике деятельность этого органа во главе с ее председателем Г. Г. Карповым. Лично Г. Г. Карпову были предъявлены претензии в «примиренческом отношении к активизации церковников, отсутствии принципиальности во взаимоотношениях с духовенством». В частности, отмечалось, что «Совет проявил безразличие к тому, что вокруг церкви вырос огромный, достигающий многих десятков тысяч, обслуживающий аппарат. Более того, часть из этих людей, не занимающихся общественно полезным трудом, проникла в советские общественные организации и пользуется всеми правами и льготами, предоставленными рабочим и служащим государственных предприятий»¹¹.

Проявляя инициативу, наиболее агрессивно настроенные к Церкви уполномоченные добивались от Совета по делам Русской православной церкви решения вопроса о пересмотре законодательства о социальных гарантиях для церковных работников. «Я считаю совершенно неправильным, что лицам, которые способствуют церкви и насаждению мракобесия, „за услуги“ назначаются и выплачиваются самые высокие пенсии. Таких лиц нельзя принимать и на профобслуживание. Если профобслуживать персонал церквей, то следует не брать во внимание получаемую зарплату, а трудовые соглашения заключать, придерживаясь ставок, установленных для категорий лиц работающих в учреждениях и организациях. Я примерно подсчитал, что по 73 епархиям мы разным пенсионерам, работающим в церквях, в год незаконно выплачиваем пенсий около 15 млн. р. Просим Министерство социального обеспечения вместе с ЦК Профсоюза решить этот вопрос и дать ясную установку на места. Вопрос по законодательству о труде, распространенному на работающих в церкви лиц, надо немедленно решить», — писал в своем отчете уполномоченный по Пермской области П.С. Горбунов¹².

Вскоре последовала реакция. Идеологическим отделом ЦК КПСС перед Советом по делам Русской православной церкви была поставлена задача: «.Насколько возможно, в кратчайшие сроки, снизить численность церковных служащих. прекратить государственное социальное обслуживание гражданского персонала церкви, снять с профсоюзного обслуживания церковных активистов, распустить и ликвидировать профорганизации в религиозных объединениях, занимающиеся под руководством попов соревнованием за лучшее обслуживание прихожан»¹³.

В 1961 г. вышли в свет два постановления ЦК КПСС и Совмина СССР, резко ухудшающих материальное и социальное положение церковных служащих: «О ликвидации извращений в исчислении пенсий рабочим и служащим религиозных организаций» и «Об увеличении налога на служителей религиозных культов, певчих церковных хоров, регентов, органистов и преподавателей духовных учебных заведений». В 1962 г. борьбу с церковными служащими продолжило постановление ЦК КПСС «Об ограничении круга лиц, работающих в религиозных организациях, на которых распространяется законодательство о труде»¹⁴.

В свою очередь, ЦК КПСС подверг резкой критике деятельность профсоюзной организации за предоставление «незаконных привилегий и льгот» работающим по найму в религиозных организациях, тем самым вынудив ВЦСПС к принятию кардинальных решений¹⁵.

В соответствии с постановлением Комиссии по текущим делам Президиума Совета Министров СССР от 3 июня Президиум ЦК профсоюза рабочих местной промышленности и коммунального хозяйства 21 августа 1962 г. пересмотрел категорию лиц, работающих в религиозных организациях, подлежащих профессиональному обслуживанию. Этим документом вводился новый порядок членства в профсоюзных организациях сотрудников религиозных организаций. Теперь трудовое законодательство касалось только небольшой части, малооплачиваемых церковных работников: уборщиц, сторожей, дворников, кочегаров-истопников. Всем уполномоченным была разослана специальная инструкция государственного комитета по вопросам труда и зарплаты и ВЦСПС о порядке исчисления пенсий рабочим и служащим религиозных объединений¹⁶.

В результате принятых мер Совет по делам Русской православной церкви ожидал значительного оттока церковных служащих из церкви, лишенных профсоюзного обслуживания. По этому поводу заместитель председателя Совета В. Фуров инструктировал уполномоченных: «Возможно, что некоторые лица пожелают перейти на работу на государственные предприятия, в общественные организации. Необходимо принять меры, чтобы профсоюзные и местные советские организации оказали им содействие в устройстве на другую работу»¹⁷.

Принятые меры привели к ожидаемым результатам. Изгнание церковных служащих из профсоюзов и ликвидация церковных профсоюзных организаций, увеличение налогового бремени привели к уменьшению числа желающих работать в храмах и церковных организациях граждан трудоспособного возраста. Однако полностью ликвидировать категорию церковных служащих не удалось. Большинство церковных работников составляли пожилые люди-пенсионеры, воспринимавшие свой труд в храме не как работу, а как духовное служение Церкви. Потеря социальных льгот и ухудшение материального положения не могли серьезно повлиять на их стремление трудиться в религиозной организации. Пожилые люди предпочитали жить на одну пенсию, но при этом продолжать работать в церкви.

О половинчатых результатах проведенных гражданской властью мероприятий по ухудшению социально-экономического положения церковных служащих и сокращению их количества говорит статистика.

К началу 1963 г. в храмах Челябинской области насчитывалось 454 человека обслуживающего персонала, в том числе 248 хористов. Из них только 9 человек состояли на учете в профсоюзных организациях¹⁸. В Пермской области штат обслуживающего персонала насчитывал 683 человека, из них на профсоюзном учете состояли 34 человека¹⁹. В Свердловской области обслуживающий персонал составлял 309 человек, 85 из которых являлись членами профсоюза²⁰. В Курганской области 121 человек составлял обслуживающий персонал, никто в профсоюзных организациях не числился²¹.

Те не менее, по данным Совета по делам Русской православной церкви, в результате проведенных в период с 1961 по 1963 г. мероприятий численность обслуживающего персонала РПЦ сократилась почти вдвое. Всего в 1963 г. во всех епархиях РПЦ насчитывалось около 80 тысяч церковных служащих²².

Таким образом, минимизировать в желаемых размерах и полностью ликвидировать категорию церковных служащих оказалось задачей невыполнимой. В 1965 г. уполномоченные отмечали, что «церкви по-прежнему содержат значительные по численности платные хоры и много обслуживающего персонала»²³. Работа по сокращению численности церковного актива проводилась властями и в дальнейшем. К 1970 г. численность обслуживающего персонала вместе с оплачиваемыми хористами уменьшилась еще на 43 тыс. человек и составила 48,4% от уровня 1961 г.²⁴

Исследование показало, что категория наемных церковных работников, не имеющих священного сана, была самой многочисленной в административно-хозяйственной структуре Русской православной церкви. Она была узаконена советским законодательством 1929 г. и состояла преимущественно из людей пенсионного возраста. В 1930;1940 гг. церковные служащие были лишены социальных гарантий, не попадая в сферу советского законодательства о труде. С 1956 г. эта дискриминация была ликвидирована. Поступающие на работу в религиозные организации люди стали пользоваться всеми правами и льготами, предоставленными рабочим и служащим государственных предприятий.

В период антицерковной кампании 1958;1964 гг. гражданской властью был нанесен удар по материальному обеспечению всех категорий духовенства и многочисленных церковных работников, составляющих хозяйственный сектор и административный аппарат Московской патриархии. Труд церковных служащих вновь перестал рассматриваться государством как социально полезный.

В результате проведения комплекса антицерковных мероприятий в 1961;1962 гг. был осуществлен пересмотр трудового законодательства редакции 1956 г. В отношении церковных служащих его действие было сужено до лиц, чей неквалифицированный труд мало оплачивался. Церковные служащие потеряли возможность быть членами профсоюзных организаций в религиозных объединениях, которые подлежали расформированию.

Предпринятые меры привели к резкому сокращению численности обслуживающего персонала Русской православной церкви, оттоку из храмов и епархий квалифицированных работников. Однако категория церковных работников в 1970;1980;е гг. в структурных подразделениях Московской патриархии по-прежнему оставалась самой многочисленной.

Примечания

церковь служащий патриархия социальный.

• 1 См.: Правила (каноны) Православной церкви с толкованиями Никодима, епископа Далматинско-Истрийского. СПб., 1911. С. 487.
• 2 Николин А. свящ. Церковь и государство: история правовых отношений. М., 1997. С. 383.
• 3 См.: Шкаровский М. В. Русская православная церковь при Сталине и Хрущеве. Государственно церковные отношения в СССР в 1939;1964 годах. М., 1999. С. 333.
• 4 Государственный архив Пермской области (далее — ГАПО). Ф. Р-1205. Оп. 2. Д. 41. Л. 44.
• 5 Там же. Л. 44−45.
• 6 Государственный архив Российской Федерации (далее — ГАРФ). Ф. 6991. Оп. 2. Д. 1572. Л. 61.
• 7 Российский государственный архив Новейшей истории (далее — РГАНИ). Ф. 5. Оп. 33. Д. 126. Л. 40.
• 8 ГАРФ. Ф. 6991. Оп. 1. Д. 1477. Л. 18.
• 9 Центр документации общественных организаций Свердловской области (далее — ЦДООСО). Ф. 4. Оп. 57. Д. 120. Л. 142.
• 10 ГАРФ. Ф. 6991. Оп. 1. Д. 1747. Л. 148.
• 11 РГАНИ. Ф. 5. Оп. 33. Д. 126. Л. 40.
• 12 ГАПО. Ф. Р-1205. Оп. 2. Д. 38. Л. 67−70.
• 13 РГАНИ. Ф. 5. Оп. 62. Д. 37. Л. 156.
• 14 Там же. Ф. 5. Оп. 33. Д. 215. Л. 186−187.
• 15 Там же. Ф. 72. Оп. 1. Д. 15. Л. 341−342.
• 16 ГАПО. Ф. Р-1204. Оп. 2. Д. 12. Л. 1; Д. 13. Л. 107.
• 17 Там же. Д. 13. Л. 107.
• 18 ГАРФ. Ф. 6991. Оп. 1. Д. 1975. Л. 59.
• 19 ГАПО. Ф. Р-1204. Оп. 2. Д. 12. Л. 25.
• 20 ЦДООСО. Ф. 4. Оп. 65. Д. 117. Л. 11.
• 21 ГАРФ. Ф. 6991. Оп. 1. Д. 1985. Л. 3.
• 22 РГАНИ. Ф. 72. Оп. 1. Д. 15. Л. 341.
• 23 ЦДООСО. Ф. 4. Оп. 67. Д. 119. Л. 38.
• 24 РГАНИ. Ф. 5. Оп. 62. Д. 37. Л. 159−160.