Становление и развитие советской приматологии в ХХ веке

Историки науки отмечают важную роль политического и социокультурного контекста в становлении и развитии отечественной науки в XX веке. Действительно, после Октябрьской революции 1917 г. наука стала развиваться в новых условиях. Необходимость восстановления народного хозяйства и промышленности заставила большевистское правительство отдать приоритет «прикладным» наукам Наука и кризисы. Историко-сравнительные очерки / Под ред. Э. И. Колчинского. СПб., 2003. С. 376., что должно было обеспечить достижение экономического уровня Запада. Одним из характерных примеров развития науки в новых условиях советской действительности стали опыты по изучению приматов, которые практически не проводились до революции.

Большевистское правительство искало определённые выгоды, поддерживая исследования приматов. Так, в 1926 г., при содействии Н. П. Горбунова (1892−1938) была организована поездка профессора И. И. Иванова (1870−1932) в Африку с целью проведения опытов по гибридизации человекообразных обезьян. Большевики видели в исследованиях Иванова шанс вырваться вперёд и опередить западную «капиталистическую» науку. Многие учёные Европы проявляли большой интерес к опытам гибридизации человекообразных обезьян и человека, но не решались пойти на их реализацию, боясь протеста со стороны общества и Церкви Россиянов К. О. Опасные связи: И. И. Иванов и опыты скрещивания человека с человекообразными обезьянами // ВИЕТ. 2006. № 1. С. 16. Таким образом, инициатива И. И. Иванова была встречена доброжелательно со стороны видных государственных деятелей СССР. Наибольший интерес к предложениям И. И. Иванова проявил Н. П. Горбунов, который обладал достаточной властью и связями, чтобы выступить в качестве «патрона» учёного. Именно благодаря его поддержке И. И. Иванов получил средства для поездки в Африку, несмотря на то, что проект по гибридизации человека и высших обезьян не был одобрен в стенах Академии Наук Там же. С. 22.

Советское правительство оказывало содействие профессору по ряду причин. С одной стороны, опыты Иванова как нельзя лучше вписывались в антирелигиозные установки большевиков. Положительные результаты экспериментов позволили бы приоткрыть тайну происхождения человека и тем самым подтвердить эволюционную теорию Дарвина, а с другой стороны, в условиях расцвета евгеники См: Юдин Б. Г. История советской науки как процесс вторичной институционализации // Философские исследования. 1993. № 1. эксперименты Иванова выглядели как продолжение попыток улучшить человеческую природу К концу 1920;х гг. большую популярность стали приобретать идеи, связанные с борьбой со старостью. См.: Богомолец А. А. Продление жизни. Киев, 1938. С. 27. См. также: Михель Д. В. Переливание крови в России, 1900;1940 // ВИЕТ. 2006. № 2. С. 99−113; Михель Д. В. Переливание крови: Советская Россия и Запад (1918;1941) // Отечественные записки. 2006. № 1. С. 157−174. По возвращении Иванова из африканской экспедиции в 1927 г. им был создан Сухумский питомник обезьян, где учёный при поддержке Коммунистической Академии собирался продолжить свои эксперименты.

Придавая большое значение экспериментальной деятельности Иванова, учёные-коммунисты не просто боролись за научную истину. Они всячески пытались выстоять в конкуренции с Академией Наук, которую считали «пережитком» прошлого. Вскоре и сам Иванов испытает на себе отрицательное отношение молодых специалистов к «старым», дореволюционным кадрам. По доносу его собственного ученика О. Ф. Неймана он был осуждён и сослан в Казахстан Россиянов К. О. Указ. ст. С. 42. Жертвой репрессий стал и «патрон» Иванова — Горбунов, арестованный 19 февраля 1938 г. по обвинению в связях с германской разведкой. Причиной тому послужили советско-германские экспедиции 1929;начала 1930;х гг., в которых участвовал Горбунов. советский наука примат человек Двадцатые годы XX в. ознаменовались появлением новых исследовательских институтов. Однако новое правительство не имело достаточных средств для обеспечения их работы Александров Д., Колчинский Э. И. Наука и кризисы XX века: Россия, Германия и США между двумя мировыми войнами // Наука и безопасность России: историко-научные, методологические, историко-технические аспекты. М, 2000. Финансирование получали только те учёные, чьи исследования были приоритетными в условиях конкуренции с Западом. Так возникли Сухумский питомник обезьян и Биостанция в Колтушах.

Создание Сухумского питомника преследовало не только чисто научные цели. Это был своеобразный «героический подвиг» Советского государства, демонстрировавший превосходство над «капиталистическим миром». В связи с этим большую роль в основании питомника сыграли советский нарком здравоохранения Н. А. Семашко, профессор И. И. Иванов, директор Института экспериментальной эндокринологии (ИЭЭ) профессор В. Д. Шервинский, помощник директора ИЭЭ ветеринар Я. А. Тоболкин Фридман Э. П. Самые мудрые обезьяны: об обитателях Сухумского питомника обезьян. М., 1979. С. 20. Изучая приматов, учёные выполняли своеобразный «социальный заказ» Юдин Б. Г. Указ соч. В XX в. в Европе широкую известность стали приобретать эксперименты по пересадки половых желёз обезьян человеку в целях омоложения Фридман Э. П. Лабораторный двойник человека. М., 1972, С. 48. Данные эксперименты проводились С. А. Вороновым. Он утверждал, что от половых желёз зависят не только вторичные половые признаки, но и «интеллектуальная и физическая энергия» Воронов С. Пересадка желез животным. Практическое применение к домашнему скоту. М., 1926. С. 15. Подробнее о его методе: Воронов С. Завоевание жизни. М., 1928; Воронов С., Александреску Г. Пересадка семенников от обезьяны человеку. М.-Л., 1930. По-видимому, советские учёные также были заинтересованы в проведении такого рода исследований. Именно поэтому ИЭЭ поддержал проект Иванова по разведению приматов в неволе.

Однако при создании питомника учитывалась не только необходимость ведения исследований над приматами в медицинских целях. Для большевистского правительства было очень важно повысить международный авторитет советской науки. Для этого необходимо было идти в ногу со временем. Вообще, с появлением питомника изучение приматов получило более широкий масштаб. В нём проводились разнообразные исследования: от медицинских экспериментов до наблюдений за поведением и стадными взаимоотношениями приматов. О том, какая работа проводилась в Сухуми, можно узнать из трудов зоопсихологов Войтониса, Тих, К. Э. Фабри.

Помимо создания новых исследовательских центров, большевики стремились также использовать в своих интересах авторитет некоторых видных учёных, например, И. П. Павлова. Государство всячески поддерживало Павлова, создавая ему благоприятные условия для работы. Так, в 1920;е гг. начинается строительство биостанции в Колтушах. Крупнейший физиолог Павлов имел популярность на Западе, поэтому его исследования приматов не могли не повлиять на международный авторитет советской науки. Важно отметить, что строительству научного центра в Колтушах способствовал Бухарин. Критиковавший советскую власть при Ленине, Павлов в конечном итоге вынужден был признать значение государственного патронажа для его работы. В 1935 г., несмотря на продолжающиеся репрессии и усиление власти партии, он скажет следующее: «Вся моя жизнь состояла из экспериментов. Наше правительство тоже экспериментатор, только несравненно более высокой категории. Я страстно желаю жить, чтобы увидеть победное завершение этого исторического социального эксперимента Павлов И. П. Полное собрание сочинений. М.; Л., 1951. Т. I. С. 19.». В 1933 г. П. К. Денисов привез из Франции двух шимпанзе — Розу и Рафаэля — в подарок И. П. Павлову от С. А. Воронова Самойлов М. О., Болондинский В. К. Павловские Колтуши // Природа. 1999. № 8, С. 76.

Проводя эксперименты над приматами, Павлов выступал с критикой зарубежных коллег, что было вполне в духе советского времени, когда большевистское правительство провозгласило создание «советской науки» в противовес западной. В 1933 г. вышла книга В. Келера «Psychologische Probleme», ознакомившись с которой, Павлов обвинил автора в противоречивости высказываний и анимизме Павловские среды. Протоколы и стенограммы физиологических бесед. М.; Л., 1949. Т. 3. С. 18., а также объявил войну психологии от имени физиологии Там же. С. 43. Но он и не мог догадываться о том, что после его смерти психологии на самом деле будет объявлена война.

В 1950 г. состоялась объединенная сессия Академии Наук и Академии Медицинских Наук, которая сыграла решающее значение для развития физиологии, психологии и многих других наук. Она была посвящена учению Павлова о высшей нервной деятельности (ВНД). Проведение сессии двух академий не было неожиданностью для многих представителей науки. Всем было известно, кто стоит за её организацией. Незадолго до этого, в 1948 г., состоялась сессия ВАСХНИЛ, в ходе которой мичуринская биология объявлялась единственно верной. Все несогласные были подвергнуты репрессиям.

В 1950 г. главным обвиняемым стал ученик Павлова Л. А. Орбели. Ему приписывалось отступление от Павловского учения, искажение его сути. Причём современники понимали, что сессия добивается не восстановления чистоты учения о ВНД, а нацелена против тех, кто неугоден власти и слишком выделяется своими заслугами и, значит, более независимый «Павловская сессия» 1950 года и судьбы советской физиологии // ВИЕТ. 1988. № 3. С. 138. Тем не менее, против Орбели выступили даже некоторые его ученики, боясь пострадать по служебе Лейбсон Л. Г. Трагические страницы жизни Л. А. Орбели // Репрессированная наука / Под ред. М. Г. Ярошевского. Л., 1991. С. 287.

Акции такого рода, как «Павловская» сессия, ярко характеризуют тоталитаризм большевистского правительства. Стремясь поставить под свой контроль науку, правительство способствовало установлению монополии в различных сферах научного знания Александров Д. А., Кременцов Н. Л. Путеводитель по неизведанной земле: предварительный очерк социальной истории советской науки // ВИЕТ. 1989, № 4. С. 68. Так, отдав приоритет учению Павлова о ВНД, оно определило дальнейшее развитие приматологических исследований. Отныне учёные должны были смотреть на приматов через призму физиологического учения, отметая в сторону иные интерпретации поведения обезьян. Аналогичная ситуация сложилась и в психологической науке, которая стала изучать поведение человека с целью выявить активную роль «человека — строителя нового общества» Петровский А. В. История советской психологии. М., 1967. С. 69.

Внедрение диалектического материализма в науку сопровождалось большими переменами в культуре печатных работ. Необходимость приспосабливаться к новым условиям заставляла учёных перерабатывать свои концепции в соответствии с требованиями государственной идеологии. Отныне, помимо цитирования Маркса и Энгельса, необходимо было обязательно ссылаться на учение Павлова. Был создан специальный научный совет для контроля за деятельностью физиологов, в который вошли академик К. М. Быков, А.Г. Иванов-Смоленский, Э. Айрапетянц. Они, собственно, и были главными проводниками государственного контроля в физиологии.

«Павловская сессия» 1950 г. имела последствия не только для физиологии, но и для психологии. К. М. Быков К.М. Быков _ ученик И. П. Павлова, выступал на сессии двух Академий в 1950 г. в защиту Павловского учения о ВНД. отмечал: «Психология допавловская построена на идеалистическом мировоззрении, психология павловская _ по существу своему материалистическая» «Павловская сессия» 1950 года… С. 133. Это мнение и отражало дальнейшую судьбу психологии. Психологи теперь должны были изучать психическую деятельность с точки зрения нормы, патологии и учения об условных рефлексах «Там же. С. 135. Судьба этой науки решалась в 1952 г. на первом Всесоюзном совещании по психологии. Провозглашение материалистического подхода осложняло проведение исследований в сфере сравнительной психологии и антропологии. Однако и из этой ситуации учёные нашли выход. К концу 1950;х гг. все большую важность приобретают идеи Энгельса о роли труда в становлении человека. Проблема антропогенеза начинает привлекать многих исследователей. Обосновывая свои наблюдения за приматами с этой точки зрения, они снова получили возможность печатать результаты своих исследований.

Таким образом, к середине ХХ в. многие учёные-приматологи занимались проблемой орудийной деятельности приматов. Это было связано, с одной стороны, со стремлением проверить результаты опытов западных исследователей и высказать свою точку зрения, с другой _ подтвердить теорию Энгельса о роли труда в становлении человека.

Н.Н. Ладыгина-Котс (1889−1963) была одной из первых, кто стал изучать приматов в России, орудийную и конструктивную деятельность шимпанзе. После многолетних наблюдений она пришла к выводу о наличии у шимпанзе «упорядоченной подсобной обработки, направленной на видоизменение предмета для дальнейшего его использования» Ладыгина-Котс Н. Н. Конструктивная и орудийная деятельность высших обезьян. М., 1959. С. 301. Однако она отмечала, что шимпанзе не способен создать вещь Ладыгина-Котс Н. Н. Указ. соч. С. 304. Человек же умеет делать оформленные вещи, которые сохраняют для него свое значение вне времени их употребления. Таким образом, Ладыгина-Котс внесла значительный вклад в развитие дискуссии о возникновении трудовой деятельности человека, указав на качественное отличие предтрудовой деятельности шимпанзе. Это отличие она объясняла отсутствием у шимпанзе способности усваивать причинно-следственные отношения, которые составляют основу осуществления трудовых процессов Там же. С. 309.

Н.Ю. Войтонис (1887−1946) также, как и Н.Н. Ладыгина-Котс считал, что способность заметить простое пространственное соотношение предметов и направить деятельность на его создание является пределом достижения обезьяны. Таким образом, Войтонис, как и большинство исследователей считал, что обезьяны способны для достижения труднодоступной приманки использовать не только обходные пути, но и разнообразные предметы, которые в этой ситуации получают характер орудия. Но, по его мнению, этот предмет является орудием только в первичном смысле этого слова.

Характерной чертой научных трудов, опубликованных в 1940;60 гг., является полемика с зарубежными учеными, критика результатов их исследований. На это в большой степени повлияла холодная война, которая разделила мир на два противоборствующих лагеря. Наибольшей критике в СССР подвергались опыты и теоретические высказывания В. Келера. Как отмечал Г. З. Рогинский, Келер не улавливал качественного своеобразия в манипуляциях палками у шимпанзе. Он рассматривал действия обезьян по обработке предметов как «создание орудий». Сам Рогинский считал, основываясь на теории Энгельса, что «орудия возникли в социальной и трудовой жизни людей» Рогинский Г. З. Навыки и зачатки интеллектуальных действий у антропоидов (шимпанзе). Л., 1948. С. 128., поэтому обезьяны не способны к труду и к изготовлению орудий.

Таким образом, если на Западе опыты по употреблению предметов как орудий проводились с целью выяснить интеллектуальные способности обезьян, то в СССР на основе этих данных стремились понять, как возник человек «разумный», чем он отличается от животных предков. Причём здесь большую роль сыграла теория Энгельса, для подтверждения которой, собственно, и подыскивались экспериментальные данные.

Во второй половине ХХ в. разговоры об употреблении «орудий» приматами приобретают новый характер. Это, в первую очередь, было связано с западными «полевыми» исследованиями, которые осуществляли Джордж Шаллер Шаллер Д. Год под знаком гориллы. М., 1968. (род. 1933), Джейн Гудолл Лавик-Гудолл Дж. ван. В тени человека. М., 1974; (род.1934) и Дайан Фосси Фосси Д. Гориллы в тумане. М., 1990. (1932;1985). Одним из первых, кто попытался дать свой ответ на сообщения, поступающие с Запада, был К. Э. Фабри (1923;1990) _ ученик Н.Н. Ладыгиной-Котс.

На основе исследований, проведенных в Московском зоопарке и Сухумской медико-биологической станции АМН СССР, К. Э. Фабри пришёл к выводу о том, что у обезьян, содержащихся в неволе, наблюдаются действия в виде «рычаговых манипуляций». Отмечая чисто внешнее сходство данных действий с трудовой деятельностью человека, он стремился понять причину их возникновения. В результате анализа манипуляций обезьян с различными предметами К. Э Фабри определил данное поведение как «компенсаторное движение», позволяющие животному приспосабливаться к новым условиям окружающей среды Фабри К. Э. Обращение с предметами у низших обезьян и проблема зарождения трудовой деятельности // Советская антропология. 1958. Т.2. № 1. С. 29. Что касается проблемы возникновения орудийной деятельности у предков человека, Фабри считал, что она неразрывно связана с необходимостью изучения хватательной функции руки приматов. Фабри предложил свою точку зрения на возникновение трудовой деятельности человека. В работе «Манипуляционная активность низших обезьян и проблема антропогенеза» Фабри К. Э. Манипуляционная активность низших обезьян и проблема антропогенеза. Доклад по трудам, представленный на соискание учен. степени канд. биол. наук. М., 1966. он писал: «Зарождение трудовой деятельности можно себе представить лишь в условиях мощного развития компенсаторных действий», вследствие этого у обезьян, живущих в естественных условиях тропических лесов, проявляются лишь формы биологической адаптации, которая не может перерасти в трудовую деятельность Фабри К. Э. Там же. С. 14−15. Основываясь на сообщении Д. Шаллера о том, что им никогда за время наблюдений не было замечено употребление гориллами орудий Шаллер Д. Указ соч. С. 224., Фабри пришел к выводу, что «орудийные действия являются лишь дополнительным, резервным способом приспособления к особым, экстремальным случаям жизни» Фабри К. Э. Орудийные действия животных. М.: Знание, С. 47.

Советские учёные прилагали большие усилия для сохранения границ, отделяющих человека от животных. Так, в предисловии к вышедшей в 1974 г. книге Дж. Гудолл М. Ф. Нестурх хотя и отмечает чрезвычайную важность предоставленных ею сведений, но, тем не менее, высказывает категорическое несогласие с её мнением о необходимости пересмотра самого определения человека Лавик-Гудолл Дж. ван. Указ. соч. С. 7. Эта позиция отражала состояние советской науки. С одной стороны, учёное сообщество проявляло интерес к тому, что происходит на Западе, а с другой, оно не было готово отступиться от официальной идеологии, которая так долго определяла ход развития науки в СССР.