Шляхта; гербы и прокламации

Бароны или магнаты находили себе опору и поддержку преимущественно в той части рыцарства, которая называлась шляхтою. Этот слой рыцарства и по родственным связям, и по состоянию, и по интересам и стремлениям ближе всех примыкал к сановной аристократии. Многие шляхетские фамилии имели родоначальника, общего с магнатскими фамилиями, были только младшими линиями одного размножившегося рода. Родовая солидарность крепко держалась между этими фамилиями, чему наглядным выражением служит обычай носить общие гербы и иметь общие прокламации (гербовые фамилии, как, например, Топорчик, Лелива, Одровонж и т. д.). Это было средством сохранять в потомстве традиции общего происхождения, а вместе с тем и средством являть свое благородное происхождение. Очень правдоподобно предположение одного польского ученого, что знатное рыцарство, или шляхта, некогда располагалось в войске родовыми группами, откуда и возник обычай носить гербы, т. е. родовые знаки, на щитах (на шлемах носились клейноты). Так это было или нет, но одногербовники имели много причин и поводов поддерживать своих старших (seniores), т. е. магнатов. Имея в составе правительственного класса своего представителя, шляхтичи данного герба упрочивали тем свое положение и обеспечивали себе если не в настоящем, то в будущем различные выгоды, как, например, получение от князя имения, какой-либо должности и т. д. Вообще надо сказать, что круг сановных, дигнитарских фамилий не выделялся резко из шляхетских фамилий, дополнялся нередко новыми из их среды и в свою очередь отделял от себя младшие фамилии в эту среду. Естественно, следовательно, что и в политической деятельности шляхтичи выступали солидарно с баронами или магнатами. Рыцарство низших рангов, состоявшее из мелких землевладельцев, по большей части находилось в экономической зависимости от богатых баронов и шляхтичей. Бедные рыцари, их сыновья и родственники толпились обыкновенно на дворах вельмож в качестве их слуг (familiales), дворян, исполнявших различные поручения. Благодаря всему этому бароны держали рыцарство в своих руках, и этот военный класс служил в удельное время опорою не столько княжеской власти, сколько можновладства.