Первый настоящий уголовно-процессуальный кодекс России

cire leges non est enim verba earum tenere, sed vim ac potestatem^[1].

Каждое уголовно-процессуальное законодательство наряду с внешней — социальные и экономические, политические и иные условия существования общества и государства — имеет внутреннюю детерминацию, обусловленную, в частности, его собственной историей. Почти в каждом последующем процессуальном акте — следы предыдущих.

Первый настоящий кодекс в истории уголовно-процессуального законодательства России — это Устав уголовного судопроизводства Российской империи 1864 г. (далее — Устав). Он действовал более полувека и прекратил свое существование не потому, что был плох (причины, как известно, были иными). Напротив, это был хороший акт по содержанию и по форме. Не менее хороший, чем УПК РСФСР 1960 г. И этот перестал действовать не потому, что был плох. По сравнению с УПК РФ он, как и Основы уголовного судопроизводства Союза ССР и союзных республик, просто идеален. К тому же названным документам и было отчего быть хорошими: писали их профессионалы, которых заботила не только красота слога, но и то, чтобы предписываемые правила были понятны (а может, и приятны) исполнителю. Процессуальные формы, устанавливаемые Уставом, были достаточно дифференцированы: по лицам, предмету и даже по территориям.

Сказанное выше — это наша констатация. Но не менее красноречивы констатации современников Устава. Приведем несколько извлечений.

" Судебные уставы были результатом окрепшего убеждения о невозможности дальнейшего существования устаревшего порядка; убеждения, которое сломало самые сильные препятствия и побудило к введению новых, более лучших учреждений"^[2]. Или: «В этом огромном труде правительство и общество шли рука об руку. Не политическими волнениями, не борьбой политических партий и политических страстей вызван к жизни этот великий памятник законодательства, а исключительно осознанными правительством и обществом потребностями правосудия. Не политическое господство того или иного интереса стремится он закрепить и развить, а государственное господство общего для общего, для всех одинакового интереса правды и справедливости насаждает он в русской земле»^[3].

Основным девизом Устава был избран лозунг — «правосудие для народа и, по возможности, посредством народа^[4]; предоставление судебной защиты всем поровну». Авторы Устава исходили из «доверия русскому народу, его чувству права и знанию меры». Прямого заимствования из зарубежного опыта в уставах мало и их почти не заметно. «Ни один из процессуальных институтов Устава не может быть признан ни английским, ни французским; на каждом из них лежит печать самобытности, каждый из них имеет самостоятельную, русскую физиономию, приноровленную к русским нуждам, непонятную без изучения русских условий»^[5].

Примечательно, что не менее восторженно Устав оценивался и через три с половиной десятилетия после его принятия. Вот что писал известный русский правовед, представитель всех трех направлений российского правоведения (практики, науки, юридического образования) И. Я. Фойницкий: «Три с половиной десятилетия, истекшие со времени их издания (судебных уставов. — В. Т.), доказали, что это — замечательный памятник нашего законодательства. Святая обязанность каждого русского юриста отныне ясна: состоит она в том, чтобы оберегать начала судебных уставов в их первоначальной чистоте, ограждать животворящий их дух, внутренний их смысл от всяких искажений и переделок, составляющих ясный или прикрытый поворот к старому порядку вещей, и содействовать дальнейшему развитию законодательства в духе этих начал»^[6].

Как видим, никто не призывал к неизменности законодательства. Однако подходы к изменению законодательства были весьма продуманными. А сегодня? Кто только не инициирует изменения и дополнения в отечественное уголовнопроцессуальное нормотворчество! Это и спохватившиеся составители проекта УПК РФ (обращу внимание, что после принятия УПК РФ рабочая группа по подготовке его проекта не была распущена), Конституционный Суд РФ, отдельные депутаты Государственной Думы и их группы, субъекты Федерации. И это еще не все.

• [1] Знание законов заключается не в том, чтобы помнить их слова, а в том, чтобы понимать их смысл. — Пер. с лат.
• [2] Миттермайер К. Новый проект русского уголовного судопроизводства // Журнал министерства юстиции. 1864. № 3.
• [3] Фойницкий И. Я. Курс уголовного судопроизводства: в 2 т. СПб., 1996. Т. 1. С. 41.
• [4] Вот откуда отстаиваемый мною с адъюнктских времен принцип народности отечественного уголовного судопроизводства (принцип участия народного элемента в УСП).
• [5] Фойницкий И. Я. Указ. соч. С. 44.
• [6] Там же. С. 45.