Трансформация фразеологизмов и детские тексты

Федеральное агентство по образованию ГОУ ВПО «Новосибирский государственный педагогический университет».

Институт филологии, массовой информации и психологии Кафедра современного русского языка Кафедра теории обучения русскому языку и педагогической риторики.

Трансформация фразеологизмов и детские тексты.

(лингвометодический аспект).

(дипломная работа).

Новосибирск 2005.

Фразеология — особый раздел лингвистической науки, отражающий богатство выразительных средств языка. Понимание устойчивых выражений, а также их правильное употребление в речи считаются одним из показателей совершенства речевого мастерства и высокого уровня языковой культуры. Отсюда вполне закономерен тот интерес, который проявляют исследователи к данной области.

В последнее время по фразеологии написано значительное количество работ, связанных с семантикой, структурой и составом фразеологизмов, а также особенностями их функционирования в речи. Наиболее ярко эти особенности проявляются в материалах публицистики. Тексты публицистического стиля отвечают духу времени, поэтому они в полном объеме отражают динамику языковых изменений.

Данная дипломная работа ориентирована на изучение трансформации фразеологических единиц в публицистике (на примере газеты «Комсомольская правда» (Новосибирск)), а также обучение учащихся VIII класса созданию собственных публицистических текстов с использованием трансформированных фразеологизмов. Работа выполнена в русле антропоцентрического подхода к проблеме интерпретации и трансформации фразеологических единиц.

Существует множество различных, порой противоположных, классификаций индивидуально-авторских преобразований фразеологизмов. «По вопросу включения индивидуально-авторских употреблений фразеологических единиц во фразеологический словарь до сих пор не сложилось единого мнения» [Абрамович 1964: 213]. Это обусловливает необходимость фиксации и последовательной систематизации трансформированных фразеологизмов. Лишь при таком подходе отражается реальная жизнь фразеологизма, его речевой потенциал и специфика употребления в конкретном языке.

Актуальность работы связана с тем, что исследование индивидуально-авторских преобразований фразеологических единиц необходимо для выявления особенностей их функционирования и тенденций развития. Фразеологизмы в разнообразном речевом применении дают объективное представление о фразеологической системе нашего языка. Индивидуально-авторское преобразование фразеологических единиц во многом опирается на структурно-семантические модели, свойственные конкретному языку. Описание трансформаций фразеологизмов имеет значение для выявления объективных закономерностей общеязыковой фразеологической системы. Многообразие взглядов на проблему и малоизученность вопроса обусловливают актуальность данного исследования.

Отметим, что школьники проявляют живой интерес к устойчивым сочетаниям слов, метким выражениям. Работа по фразеологии способствует развитию чувства языка, обогащает речь учащихся фразеологизмами, порождает их интерес как к истории языка, так и к современным трансформациям языковых средств. Изучение фразеологии открывает возможности для развития абстрактного мышления школьников и способствует совершенствованию их языковой компетенции.

Цель работы — на основе выявленных видов преобразований фразеологических единиц и особенностей употребления трансформированных фразеологизмов (на примере газеты «Комсомольская правда») разработать программу опытного обучения для VIII класса, ориентированную на создание собственных текстов с использованием в них трансформированных фразеологизмов.

Для достижения поставленной цели необходимо решить следующие задачи:

1. Изучить лингвистическую и методическую литературу по данной проблеме.

2. Выявить трансформированные фразеологизмы и особенности их функционирования (на примере газеты «Комсомольская правда»).

3. В процессе констатирующего эксперимента установить уровень знаний и умений учащихся по фразеологии.

4. Разработать программу и методику экспериментального обучения.

5. Проверить предложенную методику и оценить ее перспективность.

Материалом исследования послужили 200 трансформированных фразеологических единиц, реализованных в материалах газеты «Комсомольская правда» (Новосибирск) за 2005 год.

Для решения поставленных задач с учетом специфики изучаемого вопроса использовались следующие методы исследования: изучение и теоретический анализ лингвистической и методической литературы по проблеме исследования, метод лингвистического описания, контекстный анализ, констатирующий эксперимент, опытное обучение, контрольный срез, анализ работ школьников.

Практическая значимость работы состоит в том, что:

1. Предложена научно обоснованная и экспериментально проверенная программа изучения особенностей трансформации фразеологизмов, что позволяет повысить уровень языковой компетенции учащихся восьмых классов.

2. Разработано содержание занятий в рамках учебной программы по русскому языку.

3. Отобран и подготовлен дидактический материал, который может быть использован в работе по изучению фразеологии в старших классах.

Обоснованность и достоверность результатов работы подтверждается данными констатирующего эксперимента, в котором участвовали 22 учащихся восьмого класса Экономического лицея № 95; данными опытного обучения, наблюдениями и личным участием автора в эксперименте.

Материалы методической части работы были представлены в выступлении на научной студенческой конференции в июне 2005 года.

Дипломная работа состоит из введения, трех глав (теоретической, описательно-лингвистической и методической), заключения, библиографического списка и приложений.

Глава 1. Теоретические вопросы фразеологических единиц и их трансформации.

§ 1. Понятие фразеологической единицы и ее признаки. Широкий и узкий подход к выделению фразеологизмов.

Факт наличия в языке устойчивых выражений, представляющих уникальный лингвистический феномен, воспроизводимый в речи в готовом виде, обладающий яркой выразительностью, образностью и эмоциональностью, привлекает внимание исследователей русского языка на протяжении длительного времени. Под различными названиями (речения, «крылатые слова», афоризмы, обороты речи, идиомы и т. д.) фразеологизмы объяснялись как в специальных сборниках, так и в толковых словарях, начиная с конца 18 века.

В последнее время по фразеологии написано значительное количество статей, книг, монографий, защищены диссертации. Фразеология находит своё место в курсах по общему языкознанию, в грамматических сочинениях и исследованиях по истории литературного языка и языка писателя. Намечены самые различные аспекты изучения фразеологии, причем как приверженцами традиционных методов исследования, так и сторонниками новых направлений в современном языкознании.

Не смотря на это, в лингвистике до сих пор нет единого мнения о том, что такое фразеологизм и каковы границы фразеологии. Различные ученые выделяют те признаки фразеологизма, которые считают наиболее важными, и на их основе дают определение фразеологизма.

Большинство исследователей, таких, как Н. М. Шанский [Шанский 1985], В. В. Виноградов [Виноградов 1977], А. И. Молотков [Молотков 1977] и др., в качестве основных признаков фразеологизма выделяют: устойчивость — проявляется на разных уровнях языка: лексическом (постоянство состава), морфологическом (невозможность образования отдельных грамматических форм), синтаксическом (невозможность изменения порядка слов), воспроизводимость — ФЕ не рождается в речи, а извлекается из памяти в готовом виде.

В.Н. Телия говорит о полной или частичной идиоматичности, то есть дословной непереводимости на другие языки, и принадлежности к номинативному инвентарю языка, то есть способности к называнию [Телия 1996: 36].

В.П. Жуков считает важной целостность значения — значение фразеологической единицы не выводится из значений составляющих ее слов, расчлененность состава — ФЕ членится на компоненты, формально соотносимые со словом, а также экспрессивность — фразеологические единицы служат не только для номинации, но и для характеристики явлений, в них может быть заложена оценка [Жуков 1986: 45].

Кроме того, А. И. Молотков выделяет такие важные качества фразеологизма, как валентность, то есть способность единиц сочетаться с определенными словами, группами, разрядами слов, причем определенным образом — по законам лексической и грамматической сочетаемости единиц языка; возможность структурных вариантов или новообразований [Молотков 1990: 15]. Данное свойство определяет гибкость и диалектичность, проявляющуюся в живом употреблении фразеологических единиц. Этот признак обуславливает развитие фразеологического запаса, его жизнь и историческую изменчивость, а также возможность авторских трансформаций фразеологического фонда русского языка.

В данной работе мы будем выяснять особенности индивидуально-авторских преобразований фразеологизмов. Под авторским преобразованием (Т.С. Гусейнова и М. С. Харлицкий предложили использовать термин трансформация) мы будем понимать «импровизированное изменение [фразеологизма] в экспрессивно-стилистических целях» [Гусейнова 1997: 7]. Для этого нам необходимо определить границы фразеологии русского языка.

Проблема состоит в том, что в состав фразеологии одни учёные относят все устойчивые сочетания слов, воспроизводимые носителями языка в готовом виде, другие ограничивают перечень фразеологизмов только определённой группой устойчивых словосочетаний. У одних учёных во фразеологию языка попадают пословицы, поговорки, присловья, «крылатые слова» и афоризмы; у других — не попадают. Зачастую в состав фразеологии включаются различные описательные и аналитические обороты речи, сложные союзы, сложные предлоги, составные термины и т. д. Некоторые учёные называют фразеологизмами словосочетания типа горбатый нос, жмурить глаза, раннее утро и т. п., а также отдельные слова, например: галиматья, сумбур, тарабарщина и другие, именуемые однословными идиомами.

Обобщая широкий спектр взглядов на фразеологию, можно отметить, что в современной лингвистике наметились два подхода к исследованию в данной области: узкий и широкий.

При узком понимании объема фразеологии, в её состав включаются только словосочетания со связанным значением, исходные компоненты которых переосмыслены до конца, либо переосмыслен хотя бы один из лексических компонентов. В первом случае фразеологизм получает слитное значение, не разложимое на значения его лексических компонентов: смотреть сквозь пальцы, видал виды, курам на смех, отлегло от сердца. Такие фразеологизмы «разложимы лишь этимологически, в историческом плане» [Ларин 1956: 202]. Во втором случае у переосмысленного слова формируется фразеологически связанное значение, которое способно реализовываться только в сочетании с определенным словом или рядом слов, что «приводит к образованию устойчивых словесных комплексов, обладающих аналитическим (расчлененным) значением: белое мясо, золотая молодежь, раб страстей…» [Энциклопедия Рус. яз. 1979: 381].

Такое понимание объёма и состава фразеологии отражают, например, работы В. В. Виноградова [Виноградов 1977], В. П. Жукова [Жуков 1986], А. И. Молоткова [Молотков 1977]. Сторонники данного подхода выделяют три типа фразеологических единиц:

1. Фразеологические сращения — устойчивые сочетания, обобщенно-целостное значение которых не выводится из значения составляющих их компонентов, т. е. не мотивировано ими с точки зрения современного состояния лексики: попасть впросак, бить баклуши, ничтоже сумняшеся, собаку съесть, с бухты-барахты, из рук вон, как пить дать, была не была, куда ни шло и т. д. Мы не знаем, что такое просак (так в старину называли станок для плетения сетей), не понимаем слова баклуши (деревянные заготовки для ложек, изготовление которых не требовало квалифицированного труда), не задумываемся над значением устаревших грамматических форм ничтоже (нисколько), сумняшеся (сомневаясь). Однако целостное значение этих фразеологизмов понятно любому носителю русского языка.

Фразеологические сращения имеют самую высокую степень идиоматичности (немотивированности) составляющих их компонентов, поэтому с трудом поддаются трансформации.

2. Фразеологические единства — устойчивые сочетания, обобщенно-целостное значение которых отчасти связано с семантикой составляющих их компонентов, употребленных в образном значении: зайти в тупик, бить ключом, плыть по течению, держать камень за пазухой, брать в свои руки, прикусить язык. Такие фразеологизмы могут иметь «внешние омонимы», т. е. совпадающие с ними по составу словосочетания, употребленные в прямом (неметафорическом) значении:

Нам предстояло плыть по течению реки пять дней. Меня так подбросило на ухабе, что я прикусил язык и страдал от боли.

В отличие от фразеологических сращений, утративших в языке свое образное значение, фразеологические единства всегда воспринимаются как метафоры или другие тропы. Так, среди них можно выделить устойчивые сравнения (как банный лист, как на иголках, как корова языком слизала, как корове седло), метафорические эпитеты (луженая глотка, железная хватка), гиперболы (золотые горы, море удовольствия, насколько хватает глаз), литоты (с маковое зернышко, хвататься за соломинку). Есть и фразеологические единства, которые представляют собой перифразы, т. е. описательные образные выражения, заменяющие одно слово: за тридевять земель (далеко), звезд с неба не хватает (недалекий), косая сажень в плечах (могучий, сильный).

Некоторые фразеологические единства обязаны своей экспрессивностью каламбуру, шутке, положенной в их основу: дырка от бублика, от жилетки рукава, сам не свой, без году неделя, зарезать без ножа. Выразительность иных строится на игре антонимов: ни жив, ни мертв; ни дать, ни взять, ни богу свечка, ни черту кочерга; более или менее; на столкновении синонимов: из огня да в полымя; ум за разум зашел; переливать из пустого в порожнее; вокруг да около. Фразеологические единства придают речи особую выразительность и народно-разговорную окраску.

Фразеологические единства образно мотивированы, характеризуются потенциальной лексической делимостью и синтаксической разложимостью, в связи с чем, более часто, чем сращения, подвергаются индивидуально-авторским преобразованиям.

3. Фразеологические сочетания — устойчивые обороты со значением, мотивированным семантикой составляющих их компонентов, один из которых имеет фразеологически связанное значение: потупить взор (голову) (в языке нет устойчивых словосочетаний потупить руку, потупить ногу). Глагол потупить, в значении опустить, имеет фразеологически связанное значение и с другими словами не сочетается.

Фразеологически связанное значение компонентов таких фразеологизмов реализуется только в условиях строго определенного лексического окружения. Мы говорим бархатный сезон, но не можем сказать бархатный месяц; повальная эпидемия, но не повальная заболеваемость, или повальный насморк; поголовные аресты, но не поголовная реабилитация, поголовное осуждение и т. д. Фразеологические сочетания нередко варьируются: насупить брови — нахмурить брови; затронуть чувство гордости — задеть чувство гордости; одержать победу — одержать верх; потерпеть крах — потерпеть фиаско (поражение); страх берет — злость (зависть) берет; сгорать от нетерпения — сгорать от стыда и т. д.

В силу того, что фразеологические сочетания не являются безусловными семантическими единицами, содержат в своем составе слова как со свободным, так и с фразеологически связанным значением, они легко подвергаются авторским преобразованиям.

Представители широкого подхода, помимо названных типов, включают во фразеологическую систему русского языка «единицы со структурой предложений или предикативных словосочетаний» [Горлов 1992: 35], называя их фразеологическими выражениями. Стремление отделить фразеологические выражения от собственно фразеологизмов побуждает лингвистов искать более точное для них наименование: иногда их называют фразеологизированными сочетаниями, фразеологизированными выражениями. Они также устойчивы, однако состоят из слов со свободными значениями, т. е. отличаются семантической членимостью: Счастливые часов не наблюдают; Быть или не быть; Свежо придание, а верится с трудом.

В.Н. Телия считает, что «фразеологичность этих единиц — в их воспроизводимости» [Телия 1996: 64]. Н. М. Шанский отмечает, что «отнесение тех или иных сочетаний слов к фразеологии, или, напротив, выведение их за пределы фразеологических единиц обуславливается тем, извлекаются ли они из памяти целиком или создаются в процессе общения» [Шанский 1985: 53]. Таким образом, сторонники данного подхода включают в состав фразеологии не только идиомы, но и устойчивые сверхсловные единицы неидиоматического характера (в том числе пословицы, «крылатые слова», терминологические словосочетания).

Помимо изложенных категорий, Е. И. Диброва относит к фразеологизмам речевые штампы [Диброва 1997], например: люди в белых халатах, пережитки прошлого.

Ещё больше расширяет группу фразеологизмов Б. А. Зильберт, дополняя их устойчивыми сочетаниями из разряда названий книг, фильмов, передач радио и телевидения, строк популярных песен, стихов, лозунгов [Зильберт 1996]. Вслед за Б. В. Кривенко, он называет их «парафразеологией» [Кривенко 1993]. Например:

«Кто возьмёт билетов пачку, тот получит водокачку». «Я вас любил…».

Примером широкого понимания объёма и состава фразеологии могут служить работы Н. М. Шанского [Шанский 1985], В. Л. Архангельского [Архангельский 1964], В. Н. Телии [Телия 1996] и других.

В.В. Горлов считает, что широкий подход «позволяет полнее и плодотворнее изучать фразеологизмы в контексте…» [Горлов 1992: 35].

В данной работе мы будем придерживаться широкого подхода к объему фразеологии, так как именно фразеологические выражения наиболее часто подвергаются авторским преобразованиям. Многие фразеологические выражения имеют принципиально важную синтаксическую особенность: представляют собой не словосочетания, а целые предложения. Они состоят из слов со свободным значением и отличаются синтаксической членимостью. Это обуславливает подвижность, динамичность и интерпретационный потенциал данной группы фразеологизмов.

Кроме того, состав данной группы фразеологизмов постоянно обновляется за счет новых песен, телесериалов, рекламы, названий телепередач и т. д., поэтому использование фразеологических выражений в качестве материала для авторских преобразований обеспечивает трансформированным фразеологизмам популярность и узнаваемость. Например:

«Ах, эта свадьба пела и рычала…» (КП 10.09.2005) — трансформирована строка из популярной песни «Ах, эта свадьба пела и кричала…». Замена компонента кричала на созвучное слово рычала, создает комический эффект, что, вкупе с популярностью песни, обеспечивает заголовку читательское внимание. В статье идет речь об опасности, исходящей от бродячих животных, особенно в период «собачьих свадеб».

«Первое свидание облегчает понимание» (КП 01.03.2005) — трансформация слогана рекламы леденцов «Свежее дыхание облегчает понимание». Речь в статье идет о том, как правильно и красиво организовать первое свидание. За счет нашумевшей рекламы заголовку обеспечена «узнаваемость» и внимание читателей.

О популярности фразеологических выражений, как материала для авторских преобразований, свидетельствует и наша картотека, собранная на материалах газеты «Комсомольская правда» (Новосибирск) за 2005 г. Для 96% трансформированных единиц картотеки основой послужили фразеологические выражения.

Таким образом, ученые не имеют единого взгляда на объем фразеологизмов в языке, что рождает различные, зачастую противоположные, взгляды на предмет и сущность фразеологии, а также обуславливает многообразие определений самого термина «фразеологизм».

В связи с широким подходом, в данной работе нам мы будем придерживаться определения Н. М. Шанского: «Фразеологический оборот — это воспроизводимая в готовом виде языковая единица, состоящая из двух или более ударных компонентов словного характера, фиксированная (т.е. постоянная) по своему значению, составу и структуре» [Шанский 1985: 20].

Данная точка зрения представляется нам наиболее оправданной, кроме того, ее разделяют многие сторонники широкого подхода, в частности, авторы Лингвистического энциклопедического словаря, в котором дается следующее определение: «Фразеологизм (фразеологическая единица) — общее название семантически связанных сочетаний слов и предложений, которые, в отличие сходных с ними по форме синтаксических структур, не производятся в соответствии с общими закономерностями выбора и комбинации слов при организации высказывания, а воспроизводятся в речи в фиксированном соотношении семантической структуры и определенного лексико-грамматического состава» [ЛЭС 1990: 559].

§ 2. Границы вариантности фразеологизмов русского языка.

Основываясь на признаках фразеологических оборотов, исследователи отмечают традиционность, устойчивость, а также количественное и качественное постоянство фразеологического состава русского языка. Исходя из определения Т. С. Гусейновой, «любое отклонение от общепринятой нормы» необходимо считать трансформацией фразеологизма. Однако значительная часть фразеологизмов языка может варьироваться в пределах данной нормы, закрепленной во фразеологических словарях. Факт наличия в языке большого количества фразеологизмов, сходных по семантике, но различающихся лексико-грамматическим оформлением, ставит вопрос о необходимости определения границ вариантности и трансформации фразеологических единиц.

Понятие варианта фразеологизма обычно дается на фоне тождества его целостного значения или образа. Большинство ученых признает, что «варианты фразеологического оборота — это его лексико-грамматические разновидности, тождественные ему по значению и степени семантической слитности» [Шанский 1985: 55].

Разногласия возникают при определении типов варьирования. Основными типами фразеологического варьирования являются формальные трансформации и лексические замены компонентов фразеологизма. Такую классификацию фразеологических вариантов признает большинство исследователей. Формальное варьирование компонентов фразеологизма определяется фактом генетической общности слова и фразеологического компонента, поэтому виды варьирования компонента аналогичны видам варьирования лексем.

Н.М. Шанский считает, что как варианты могут выступать:

1. ФЕ, содержащие разные, но одинаково семантически пустые компоненты (гроша ломаного не стоит — гроша медного не стоит — гроша не стоит);

2. ФЕ, содержащие слова, различающиеся грамматически (бросить камень — бросить камнем);

3. ФЕ, отличающиеся друг от друга как полная и сокращенная разновидности (быть в интересном положении — быть в положении) [Шанский 1985: 51].

Кроме названных Шанским, В. П. Жуков предлагает рассматривать также фонетические (посыпать голову пеплом — посыпать главу пеплом) и словообразовательные (протереть с песком — протереть с песочком) варианты. «Варианты могут быть самыми разнообразными: фонетическими, морфологическими, видовыми, конструктивными, словообразовательными, лексическими» [Жуков 1986:167].

Лексическое варьирование фразеологического оборота констатируется многими исследователями. Однако некоторые ученые отказываются рассматривать лексические замены в контексте вариантности. Так, А. М. Бабкин считает понятие «фразеологический вариант» спорным в применении к случаям лексической замены компонентов фразеологизма [Бабкин 1970:84−85].

А.И. Фёдоров полагает, что лексические замены во фразеологических оборотах ведут к образованию синонимов, а не вариантов [Фёдоров 1973:56]. Замена компонента фразеологизма, по его мнению, меняет характер образного представления ФЕ, её оценочную и стилистическую окраску.

По мнению В. М. Мокиенко, «основная посылка, приводящая исследователей к отрицанию лексической вариантности фразеологизма, не может быть признана объективной. Лексическая замена компонентов далеко не всегда меняет образ, характер фразеологизма» [Мокиенко 1989: 31−32]. По его словам, довольно часто замена компонентов проходит в тематическом круге лексики, обеспечивающем относительную тождественность образного представления: намылить шею — намылить голову. Это свидетельствует о структурно-семантической близости, почти тождественности оборотов подобного типа. Отказ от определения их как лексических вариантов приведет к их смешению с фразеологическими синонимами различной структуры типа откинуть лапти — сыграть в ящик — дать дуба или пересчитать ребра — задать трепку — показать кузькину мать. Он также отмечает, что «лексическое варьирование — это собственно фразеологическое варьирование, трансформация раздельнооформленной, но семантически цельной единицы» [Мокиенко 1989:32]. Основными признаками варианта фразеологизма Мокиенко считает единство внутренней мотивировки, образа фразеологического оборота и относительную тождественность синтаксической конструкции, в рамках которой проходят лексические замены. Благодаря этим условиям «лексические замены в вариантах фразеологических единиц носят строго закономерный, системный характер» [Мокиенко 1989: 33].

Вопрос о вариантах кратко освещает энциклопедия «Русский язык»: «В структуре большинства фразеологизмов-идиом выделяют константные (постоянные) и переменные элементы. Константные элементы образуют основу тождества единицы, переменные элементы создают возможность варьирования. Вариантность фразеологизмов-идиом выражается в видоизменении элементов, соотносимых с единицами разных уровней: лексико-семантического (упасть / свалиться с луны / с неба, висеть / держаться на волоске / на ниточке), синтаксического <�…>, морфологического <�…>, словообразовательного <�…> и фонетического <�…>, а также в изменении количества лексических компонентов, не нарушающих тождества единицы <�…>» [Русский язык 1979:382].

При рассмотрении границ вариантности необходимо четко отграничивать «факультативные», но постоянные компоненты, наблюдающиеся при варьировании фразеологического оборота (стереть с земли — стереть с лица земли; быть в положении — быть в интересном положении) от временных и посторонних фразеологических словесных добавлений (вставок), ведущих к нарушению тождества и трансформации.

Фразеологизмы раскрыть карты и заморить червячка не имеют в своем составе определений. Слова свои и голодного будут по отношению к ним вставками. Вставки — это «слова, которые … сочетаются с фразеологической единицей, не входят в ее лексический состав, если без них он представляет собой грамматически оформленную структуру, а его смысловое содержание — законченное целое». [Сидоренко 1964: 129]. Таким образом, вставки находятся за пределами вариантности и свидетельствуют о трансформации фразеологической единицы.

Целостность образа и раздельнооформленность фразеологизма обеспечивают взаимозаменяемость его компонентов и, в то же время, семантическую стабильность фразеологической единицы при её варьируемости. Благодаря этим свойствам становится возможна трансформация уже имеющихся в языке фразеологических оборотов и узнаваемость трансформированных фразеологических единиц.

Вариантность свойственна и пословично-поговорочным выражениям. В пословицах и поговорках, в отличие от идиом, явление вариантности охватывает, как правило, только отдельные слова и никогда не распространяется на весь лексический состав, «ввиду чего образуется относительно небольшое количество разновидностей одной и той же пословицы» [Жуков 1986: 37].

Изучение вариантности помогает проникнуть в сферу семантики фразеологизмов, выявить глубину семантических связей компонентов с одноимёнными словами свободного употребления, определить долю участия варьируемых компонентов в формировании внутреннего образа фразеологической единицы, связать проблему тождества и различия фразеологизмов с явлением фразеологической синонимии.

Границы вариантности расплывчаты, что вызывает острые дискуссии в сфере практической фразеологии.

В.М. Мокиенко, В. П. Жуков и авторы энциклопедии «Русский язык» имеют схожую точку зрения на проблему вариантности фразеологических единиц. Подобный подход кажется нам наиболее оправданным. Лексические замены в пределах семантической целостности фразеологической единицы, не нарушающие единства внутренней мотивировки, не изменяющие образ и характер фразеологизма, а также тождественность его синтаксической конструкции, целесообразно рассматривать в контексте вариантности. Выход за указанные пределы варьирования мы будем считать трансформацией фразеологизма. В отличие от варьирования, в результате трансформации образуется фразеологизм, не идентичный языковому: его значение уточнено, дополнено, расширено, а иногда даже противоположно исходному.

§3. Понятие трансформации. Виды авторских преобразований фразеологических единиц.

В качестве воспроизводимой языковой единицы фразеологизм всегда имеет определённое значение, постоянный состав и структуру. Когда речь идет о фразеологическом фонде языка, лингвисты подчеркивают его традиционность, устойчивость, количественное и качественное постоянство состава. Однако в речи постоянно наблюдаются различные преобразования значения и формы фразеологических единиц, обусловленные динамичностью данного пласта лексики. Причины этому две: в первом случае это связано с неграмотностью носителей языка, а также с трудностью усвоения фразеологических единиц. Это так называемая «дефектная» трансформация фразеологизмов. Во втором случае фразеологизмы трансформируются намеренно, с целью создания определённого эффекта. Это индивидуально — авторские преобразования фразеологических единиц.

«В стилистических целях фразеологизмы могут употребляться как без изменений, так и в трансформированном виде, с иным значением и структурой или с новыми экспрессивно-стилистическими свойствами» [Шанский 1985: 149].

В данной работе мы будем пользоваться определением Т. С. Гусейновой. Под трансформацией она понимает «любое отклонение от общепринятой нормы, закреплённой в лингвистической литературе, а также импровизированное изменение в экспрессивно-стилистических целях» [Гусейнова 1997: 7]. При этом «любое отклонение от нормы» принято считать фразеологической ошибкой. В данной работе мы будем рассматривать индивидуально — авторские (импровизированные) изменения.

Авторские преобразования устойчивых выражений оправданы как лингвистически, так и психологически. Трансформация расширяет границы авторской мысли, помогает проявить творческие способности. Кроме того, ввиду ограниченности человеческой памяти, формирование новых названий и терминов не может быть бесконечным. Наиболее рациональным при этом является преобразование привычных выражений, которое делает речь более разнообразной и яркой.

Трансформация фразеологизмов рассматривается в работах многих исследователей фразеологии: Н. М. Шанского [Шанский 1985], Т. С. Гусейновой [Гусейнова 1997], В. В. Горлова [Горлов 1992], А. И. Молоткова [Молотков 1977], Э. Д. Головиной [Головина 2003] и др.

Например, Н. М. Шанский во «Фразеологии современного русского языка» рассматривает восемь разновидностей авторских преобразований фразеологизмов:

1. Наполнение фразеологического оборота новым содержанием при сохранении его лексико-грамматической целостности (семантические преобразования):

Например, ФЕ ни дна, ни покрышки в значении «пожелание дурного» В. В. Маяковский употребляет с новым значением:

Дохлая рыбка плывет одна. Висят плавнички как подбитые крылышки. Плывёт неделю, и нет ей ни дна, ни покрышки.

2. Обновление лексико-грамматической стороны фразеологического оборота при сохранении его значения и основной структуры. В таких случаях обновление фразеологизма заключается или в замене одного из его компонентов синонимом, или расширении его состава:

Мы много в этот день курили среди кромешной тишины (ср. кромешная тьма) (Пол).

3. Использование фразеологического оборота в качестве свободного сочетания слов, что часто связано с изменением его значения и грамматических свойств:

А работает как! Не покладает рук. (Маяк).

4. Образование по аналогии с общеупотребительными фразеологизмами новых, индивидуально-авторских фразеологизмов. Здесь Шанский выделяет фразеологизмы, которые образуются:

а) только с использованием структуры общеупотребительных фразеологических оборотов:

Посмотришь в ширь — йоркширом йоркшир (ср. дурак дураком) (Маяк).

б) с использованием структуры и отдельных элементов общеупотребительных фразеологических оборотов:

Люблю я земщину, но странною любовью (ср. Люблю отчизну я, но странною любовью!) (С-Щ).

5. Употребление фразеологического оборота одновременно и как фразеологизма, и как свободного сочетания слов:

Пришёл к вам не поздравления выслушивать, а бросить перчатку. — Он с деланной серьёзностью снял рукавицу и кинул её на лёд. — Вызываю на борьбу (Аж).

6. Использование фразеологического оборота не как такового, а его образа или содержания:

Сани здесь — подобной дряни не видал я на веку; стыдно сесть в чужие сани коренному русаку (ср. не в свои сани не садись) (Вяз).

Самое последнее выеденное яйцо гораздо дороже и ценнее вкуса, предлагаемого аскетизмом (ср. выеденного яйца не стоит) (С-Щ).

7. Контаминация двух фразеологических оборотов:

«Солдаты требовали, чтобы им показывали иностранные фильмы… даёшь Фербенкса и Мэри Пикфорд, и никаких других „гвоздей сезона!“» (Рыкл) (ср. и никаких гвоздей! И гвоздь сезона).

8. Использование фразеологического оборота рядом с одним из образующих его слов (уже в качестве слова свободного употребления):

На его палитре были все краски, кроме краски стыда (Э.К.).

На наш взгляд, классификация Шанского имеет ряд недостатков. Семантико-стилистические преобразования, не затрагивающие лексико-грамматическую структуру фразеологических единиц, даны у Шанского разрозненно, перемежаясь со структурными преобразованиями. Это создает некоторые неудобства. Виды семантических преобразований можно объединить в одну группу семантико-стилистических трансформаций, не затрагивающих структуру фразеологизма, но придающих дополнительные (новые) оттенки значения. При более детальной классификации возможно выделение соответствующих подпунктов.

Некоторые пункты включают в себя несколько видов преобразований одновременно, например: обновление лексико-грамматической стороны фразеологического оборота при сохранении его значения и основной структуры (включает замену одного из компонентов синонимом и расширение состава фразеологизма).

В классификации Н. М. Шанского отсутствует важный вид семантической трансформации, выделяемый В. Н. Вакуровым — двойная актуализация [Вакуров 1994]. В лингвистической литературе встречаются разные термины, называющие это явление: синтез двух значений, разложение фразеологизма, модификация фразеологизма, актуализация внутренней формы фразеологизма, двуплановость устойчивого словосочетания и др. В этом случае семантического преобразования одно и то же словосочетание воспринимается и как семантически целостное, неразложимое, устойчивое, и как свободное, семантически разложимое.

В определении Т. С. Гусейновой говорится, что трансформация — это «любое отклонение от общепринятой нормы…, а также импровизированное изменение в экспрессивно-стилистических целях». Шанский не рассматривает все отклонения от нормы, а лишь импровизированные, относящиеся к индивидуально-авторским видам преобразований.

В целом, классификация Шанского довольно ёмкая, охватывает многие виды трансформаций, но, на наш взгляд, она является плохо структурированной и неудобной в работе.

В.В. Горлов предлагает классификацию видов трансформаций, наиболее часто используемых в публицистике. Автор не стремится перечислить все виды преобразований, а лишь те, которые, по его мнению, систематически используются на страницах газет. Он предложил рассматривать пять типов преобразований:

1. перестановка или замена отдельных слов:

Семь раз отмерь, один — подпиши (ср.: Семь раз отмерь, один отрежь);

2. усечение или сокращение состава фразеологизма:

Мели, Емеля… (ср.: Мели, Емеля — твоя неделя);

3. изменение состава фразеологизма, влекущее за собой изменение смысла на противоположный:

Договор дешевле денег (ср.: уговор — дороже денег);

4. преобразование ФЕ по цели высказывания:

Не в деньгах счастье? (ср.: не в деньгах счастье);

5. вставка в известный фразеологизм конкретизирующего определения:

Наш продовольственный воз и ныне там (ср.: А воз и ныне там).

Классификация Горлова опирается на классификацию Шанского, однако является более сжатой. Отсутствует, например, такой важный вид трансформации, как контаминация ФЕ. Различные виды структурных преобразований также объединяются в один пункт (перестановка или замена отдельных слов, усечение или сокращение состава фразеологизма). П. 1. и п. 3., на наш взгляд, дублируют друг друга, так как оба заключаются в изменении состава ФЕ, с той разницей, что в первом случае приобретается новый, дополнительный оттенок значения (близок помидор, да не укусишь), а во втором происходит изменение смысла на противоположный (договор дешевле денег). При такой сжатой классификации возможно объединение данных типов в силу их общности, как в п. 2 (усечение или сокращение состава фразеологизма).

Похожую классификацию предлагает Т. С. Гусейнова [Гусейнова 1997]. Она рассматривает два вида трансформаций: структурную и семантическую. В структурной она выделяет:

1. усечение ФЕ (эллипс);

2. расширение состава ФЕ (сверхфразовое единство);

3. перестановку компонентов ФЕ.

К семантическим она относит преобразования в классе фонетики, словообразования, морфологии, дефразеологизацию, лексическое обыгрывание омономичных слов и др., что на наш взгляд не очень оправданно, так как в некоторых из этих случаев преобразования происходят в семантике и структуре одновременно.

А.И. Молотков в качестве основных видов индивидуально-авторских преобразований рассматривает следующие:

1. Употребление фразеологизма в необычном для него значении. Например, фразеологизм в доску (очень сильно напиваться, быть пьяным):

За церковною оградой лязгнуло железо:

Не разыщешь продотряда: в доску перерезан!

(Багрицкий «Дума про Опанаса»).

2. Употребление фразеологизма в необычной форме. В этот пункт автор включает все преобразования, затрагивающие форму фразеологизма. Например, фразеологизм кривить душой (быть неискренним, лицемерить):

Я иду прямым путем, не виляю душой, темного мира не приемлю.

(Горький «В людях»).

3. Контаминация фразеологизмов:

Ну и влипли же мы в переплет под станцией Уманской. От нашего Варнавского полка пух остался.

(Толстой «Хождение по мукам).

(ср.: влипнуть в историю и попасть в переплет) Нужно отметить, что данная классификация является условной, схематично изображающей три основные вида преобразований.

Мы выяснили, что русской фразеологии свойственна семантическая и формальная вариантность, однако, выход за допустимые пределы варьирования, не обусловленный художественными задачами (создание комического эффекта и т. п.), зачастую объясняется недостаточной языковой компетентностью говорящего и должен квалифицироваться как нарушение норм современного русского литературного языка.

Э.Д. Головина в статье «Как мы коверкаем фразеологизмы» рассматривает виды «дефектных» трансформаций, не обусловленных художественными задачами. Она классифицирует фразеологические ошибки следующим образом:

1. Искажение морфологической структуры фразеологизма: сбоку припеку (ср. сбоку припека), без зазрений совести (ср.: без зазрения совести);

2. Искажение синтаксической структуры фразеологизма: деньги правят балом (ср.: деньги правят бал), с семью пядями во лбу (ср.: семи пядей во лбу);

3. Неправомерное расширение состава фразеологизма: был под основательным хмельком (ср.: был под хмельком);

4. Пропуск необходимого компонента: молодогвардейцы не теряют духа (ср.: не теряют присутствия духа);

5. Замена компонента созвучными однокоренными словами (паронимами): не встряхнуть ли стариной? (ср.: не тряхнуть ли стариной);

6. Замена компонента сходными по звучанию или структуре неоднокоренными словами (паронимами): хоть кол на голове чеши (ср.: хоть кол на голове теши);

7. Замена компонента семантически сходными словами (синонимами или квазисинонимами, то есть сближениями по смежности понятий): играть главную скрипку (ср.: играть первую скрипку);

Таким образом, способы индивидуально-авторских преобразований частично совпадают с видами фразеологических ошибок. Классификация Головиной, на наш взгляд, является достаточно полной. Автор отдельно рассматривает виды грамматических трансформаций; она не объединяет схожие виды структурных преобразований, а выделяет каждый отдельно. Головина не рассматривает виды семантических преобразований, однако вне классификации упоминает о нарушении акцентологических норм (хоть шАром покати) и о непонимании значения фразеологизма.

Проанализировав классификации различных авторов, можно сделать вывод, что лингвисты не имеют единого взгляда на способы трансформации фразеологических единиц. Классификации значительно отличаются друг от друга. Ни одна классификация не является исчерпывающей. Это свидетельствует о недостаточной изученности вопроса трансформации фразеологизмов в лингвистике.

Итак, большинство исследователей выделяют два типа авторских преобразований фразеологических единиц: семантические и структурно-семантические. Разные авторы выделяют различные типы структурно — семантических преобразований. Нас будут интересовать виды трансформаций, по признанию большинства исследователей наиболее часто используемых в публицистике:

1. замена одного или нескольких лексических компонентов фразеологической единицы;

2. расширение фразеологизма за счет введения добавочных компонентов;

3. усечение фразеологической единицы;

4. контаминация фразеологизмов — представляет собой объединение частей двух или более фразеологических единиц;

Необходимо отметить, что названные виды структурно-семантических преобразований могут не изменять общего смысла фразеологизма, но в некоторых случаях, в результате трансформации возможно приобретение дополнительного оттенка значения, либо изменение смысла на противоположный.

Кроме структурно-семантических преобразований, зачастую публицисты прибегают к семантической трансформации, не затрагивающей лексико-грамматическую структуру (внешнюю форму) фразеологических единиц. Из семантических видов преобразований в публицистике наиболее часто встречаются:

5. буквализация значения фразеологической единицы — прямое значение сочетания не только актуализируется, но и выступает на первый план, зачастую противопоставляясь фразеологическому значению оборота;

6. переосмысление фразеологической единицы — коренное преобразование смыслового ядра, семантического стержня фразеологизма, полное изменение его смыслового содержания.

7. преобразование фразеологической единицы по цели высказывания;

8. двойная актуализация — прием совмещения двух семантических планов — фразеологического и буквального.

Нужно отметить, что определяющее значение при выявлении семантических преобразований имеет контекст. Внеконтекстуально говорить о семантических трансформациях фразеологизмов невозможно.

§4. Явление дефразеологизации.

Кроме структурно-семантических трансформаций, возможно, такое разрушение устойчивых выражений, когда фразеологический оборот перестает существовать как таковой. Для этого явления в научной литературе используются термин дефразеологизация (разрушение, аллюзия, распад). Это явление изучали В. П. Жуков [1986], А. Г. Назарян [1987], В. М. Мокиенко [1990], А. Г. Ломов и др. Дефразеологизация — это такая степень трансформации, при которой в контексте отсутствует традиционная структура, постоянный лексический состав, обычные формы компонентов фразеологического оборота. При данном про-цессе наблюдается утрата отдельных признаков фразеологизма, в том числе устойчивости и общеизвестности. Однако в контексте, как правило, заключен намек на присутствие фразеологического оборота.

Г. Н. Абреимова [Абреимова 1999] рассматривает дефразеологизацию как изменения структурного и семан-тического характера. Чаще всего разрушение происходит в результате деформации структуры: введение но-вых слов, морфологическая перестройка компонентов, изменение их последовательности. Наиболее типичным способом разрушения, по мнению Абреимовой, является сокращение лексического состава оборота.

Подобной точки зрения придерживается и А. Г. Ломов. Он считает, что разрушение на структурном уровне предполагает 3 ти-па преобразований: I тип редукции ФЕ, II тип редукции ФЕ, III тип редукции ФЕ [Ломов 1998:31].

При I типе редукции отсутствуют отдельные части, оставшиеся же компоненты сохраняют семантическую связь и свой нормативный словопорядок. Например:

Насчет двойной бухгалтерии я думаю: скорее всего у вас-то, попов, она и есть двойная, со счетами богу и кесарю, а материализм, как ты говоришь, этот счет двойной выправляет (Пришвин).

(ср. кесарево — кесарю, а божие — богу).

При II типе редукции оставшиеся от оборота компоненты разбросаны в контексте. Отмечается глубокая трансформация фразеологизма:

Врагов не было, — ответил Илья, — теперь только и поняли, кто на-ши враги. — Кто? Известно кто: капиталисты. Яша вздох-нул: — А какое государство-то было. Илья: — И все в прах! Балалайка: — Вдрызг! Гармонист и скрипач: — Вдрызг, в прах и распрах! (Пришвин).

(ср. разбить в пух и прах) При III типе редукции от устойчивого сочетания в контексте остаётся лишь одна лексема, но она способна передать значение (идею) фразеологической единицы.

Артюшка, торговый агент, и глазом моргнуть не успеешь, обведет тебя по-своему, и нет ничего у тебя — ни товару, ни человека (Пришвин).

(ср. обвести вокруг пальца) Подобные словоэлементы фразеологических единиц, оставшиеся после предельной редукции, в научной литературе называются фразеологическими осколками.

Дефразеологизация является процессом, обратным фразеологизации. Если в результате фразеологизации слово семантически и функционально преобразуется, становясь компонентом фразеологизма, то дефразеологизация предполагает возврат компонента в его прежнее качество — в слово, как правило, с новым, производным от фразеологизма значением.

В.П. Жуков характеризует дефразеологизацию как особый процесс, в ходе которого прежде семантически опустошенные компоненты приобретают самостоятельные переносные значения. Так, в составе фразеологизма попасть впросак первый компонент получает значение «оказаться в каком-либо положении» [Жуков 1978: 20]. Жуков считает, что дефразеологизация наступает тогда, когда компоненты приобретают полную семантическую самостоятельность и преобразуются в слова с отвлеченным системным значением.

Явлению дефразеологизации посвящен раздел книги А. Г. Назаряна «Фразеология современного французского языка». Дефразеологизацией автор считает «явление, при котором фразеологизм, в результате возникновения новых самостоятельных значений в его компонентах утрачивает основной признак фразеологичности» [Назарян 1987: 220]. Чем отдаленнее связь между старым, исходным и новым значением компонента, тем активнее проходит процесс дефразеологизации. Дефразеологизация неизбежно ведет к распаду фразеологической единицы.

Дефразеологизация привлекает внимание исследователей языка. Ввиду своей сложности, она получает противоречивое, нередко даже противоположное, научное объяснение. Дефразеологизация ведёт к разрушению фразеологического оборота. Однако некоторые исследователи предлагают рассматривать её как особый способ отфразеологического словообразования. Не смотря на свою деструктивную направленность, дефразеологизация, как правило, лишь расшатывает структуру, семантическую целостность и стабильность фразеологизма, но не сводит ее «на нет». Когда же в микроконтексте отсутствуют формальные признаки фразеологической единицы (структура и даже фразеологические осколки), лингвисты употребляют термин аллюзия. При этом соответствующее содержание фрагмента текста близко семантике оборота, который может мыслиться. Такая «нулевая» аллюзия выполняет функцию намека, но не демонстрирует самого факта разрушения фразеологизма.

Таким образом, дефразеологизация — это глубокая степень трансформации, при которой в тексте присутствует только намёк на фразеологический оборот. Неполная дефразеологизация представлена примерами, в которых сохраняются отдельные части ФЕ и семантическая связь между компонентами устойчивых сочетаний не нарушается, полную дефразеологизацию составляют так называемые «фразеологические осколки», а также примеры «нулевой» аллюзии.

Выводы.