Метафора как код культуры

I Актуальность исследования. Тема данного исследования — метафора выбрана нами неслучайно. В XX веке обострился интерес исследователей к проблемам языка и культуры, а еще точнее — к тем языковым механизмам, которые помогают обеспечить целостность и преемственность в культуре. Начавшийся еще в середине прошлого столетия бум интереса к метафоре не утихает до сих пор, и поток публикаций на эту тему продолжает расти не только за рубежом, но и у нас в стране. Если раньше метафора выводилась за рамки познавательной функции языка, то теперь она стала неотъемлемой частью исследования в области реконструкции познавательного процесса внутри самых разных форм человеческого мышления, так как все они в итоге реализуются в языке через различные механизмы изменения значений. При всем том, что проблематика исследований весьма обширна, одной из самых популярных тем являются базовые метафоры, то есть метафоры, которые структурируют наше мышление и наше действия1. Цель подобных работвыделить устойчивые метафорические образования в самых разных областях культуры, включая науку, национальные языки, музыку, изобразительное искусство и т. д., изучается роль метафоры в процессах смыслообразования, метафорическая составляющая общепринятых понятий, что помогает лучше понять историю их возникновения и их первоначальный смысл.

Однако расширение проблемного поля имеет не только количественный, но и качественный характер: в исследования метафоры вовлекается все больше и больше областей знания. О метафоре пишут лингвисты, литературоведы, философы, культурологи, психологи, социологи, историки науки, искусствоведы и т. д. Следствием превращения метафоры в междисциплинарный объект исследований стало размывание границ понятия. Метафора стала главенствующим тропом, и порой складывается впечатление,.

1 Так их понимают авторы труда «Метафоры, которыми мы живы, целиком посвященного базовым метафорамД. Лакофф и М. Джонсон. Не все из рассматриваемых нами автором использовали именно этот термин, но так как рассматриваемы ими метафоры подпадают под эту характеристику, мы, в дальнейшем, так же примем его на вооружение. что она поглотила все остальные риторические фигуры. Например, Кассирер рассматривает метонимию как одну из разновидностей метафоры. Метафору часто путают с символом и т. д. Кроме того, проблематичным стало само понятие «базовой метафоры», так как исследования по данной теме проводились на очень разном материале. Фактически в качестве критериев была выбрана только устойчивость, повторяемость, способность выполнять моделирующие функции. В результате под базовыми метафорами понимаются и архаические образования сродни юнговским архетипам, и фразеологизмы, и основные понятия науки. Но даже вышеприведенные критерии имеют свою специфику в каждой из этих областей, не говоря уже о том, что они различаются между собой и по другим параметрам. Если добавить к этому, что экспансия метафоры уже давно перешагнула границы вербального выражения: говорят о грамматической метафоре, визуальной метафоре, метафоре-действии и т. д., — то ситуация становится еще более запутанной. Таким образом, назрела необходимость как-то упорядочить накопленный богатый материал и разработать типологию, которая могла бы служить методологической основой в области наук о культуре.

II Степень разработанности проблемы. В большинстве работ, несмотря на широкий круг затрагиваемых проблем, лингвистический аспект является все же доминирующим. Главной целью было выявление природы метафоры, построение типологии и т. д. Исследования велись по трем основным направлениям:

1) семантическое (Блэк, Ричарде, Ротбарт и др). Это направление уделяло внимание критериям выделения метафоры, механизму ее использования в языке, вопросу о познавательном статусе метафоры, но главной целью было описание механизма действия метафоры, а так же изменение значений, научных терминов и т. д.

2) прагматическое направление (Коэн, Марглит, Шиблз, Лакофф и Джонсон) видело свою главную задачу в выявлении главных законов развития человеческого мышления через анализ языковых структур. По мнению Лакоффа и Джонсона метафорический метод концептуализации играет основополагающую роль. Концептуальные переносы между определенными подструктурами формируют общую понятийную систему человека.

3) семиотический подход (Хенле), трактовавший метафору как символ некоторого буквального значения или иконическое обозначение.

Автор не счел возможным выбрать в качестве опоры какое-то одно направление, поскольку они все были разработаны на разном историко-культурном материале и, следовательно, могут рассматриваться как дополняющие друг друга.

Определение метафоры стало полем битвы двух основных лагерей: сторонников заместительного и интеракционистского взглядов на природу метафоры. Первых, при всем разнообразии точек зрения, объединяет приверженность идее Аристотеля, о том, что в основе метафоры лежит перенос. Заместительные теории разрабатывались в рамках традиционной поэтики. Что касается второго подхода, то, как это видно из названия, центральной категорией здесь является взаимодействие, синтез «образных полей». Но вот вопрос о том, взаимодействие чего с чем происходит в метафоре, и поныне остается предметом спора. Одно время огромную популярность получила концепция Блейка, видевшего в метафоре результат взаимодействия двух объектов, но сам Блейк вынужден был признать справедливость критики в свой адрес и пересмотреть свои взгляды. Впрочем, ему так и не удалось разрешить все противоречия, предложенный им подход был приложим лишь к очень узкому кругу метафор. Сейчас гораздо более распространен подход Ричардса, который видел в метафоре взаимодействие не слов, и не объектов, но мыслей об этих объектах, при этом формируется новое семантическое поле, позволяющее нам высказать нечто новое. На взгляд автора, оба эти подхода не так уж противоречат друг другу — просто каждый из них дает хорошие результаты при истолковании одних групп метафор и оказывается непродуктивным, если мы пытаемся применить его к другой группе. Основой большинства интеракционистских теорий стала современная речевая практика в литературе, науке, повседневности и т. д.

В философии теория метафоры разрабатывалась в трудах П. Рикера, Ж-П Сартра, Адорно, Ф. Ницше, Дж. Вико, Дж. Бруно, Аристотеля. Отдельное и достаточно мощное направление представляет собой группа работ (в основном в рамках трансперсональной и аналитической школ), посвященных использованию метафор в практической психологии (Нойманн Э., Д. Гордон, Хиллман, Гудмен и т. д.). Интересен анализ языковых концептов с точки зрения отражения в них национально-культурной специфики (Вежбицкая А., Степанов Ю. С., Успенский, Пропп В. Я, Гак и др). Что касается российских ученых, так или иначе касавшихся теории метафоры, можно назвать такие имена как Потебня А. А, Якобсон P.O., Веселовский А. Н., Лосев А. Ф., Лотман М. Ю., Фрейденберг О. и др. Если систематических работ по онтологической метафоре нам встретить не пришлось, то национальным образам мира (а тут недалеко и до этнокультурных метафор) посвящен целый ряд работ Г. Гачева. Представлено в отечественной историографии и направление, занимающееся исследованиями метафоры в языке науки: Гусев С. С. Бессонова О.М. и др.

Поскольку в центре нашего внимания стоит понятие базовой метафоры, необходимо подчеркнуть, что разные авторы понимают ее по-разному. Все, так или иначе затрагивающие эту тему работы, можно разделить на четыре группы: 1. Исследования, в которых метафора — глобальный, общекультурных феномен (О. Фрейденберг, Э. Нойман, Панченко А. Н., Смирнова И. П. и т. д.). Эти авторы обращаются, главным образом, к мифопоэтической эпохе и их интересуют метафоры, чье значение не понижается с течением времени, а смысл оказывается единым для представителей всех культур.

2. Работы, в которых анализируется наследие эпохи, как некоторой ментальной целостности, обладающей своими специфическими чертами, стилем мышления и т. д. (Голенищев-Кутузов И. К, О. Шпенглер, Хосе Ортега-и-Гассет, И. Пригожин, Лук А. Н. и др.).

3. Направление, в котором базовые метафоры ассоциируются с этнокультурным своеобразием (Д. Лакоф, М. Джонсон, Черданцева Т. 3., Гачев Г. Д. и др.).

4. Авторы, рассматривающие базовые метафоры как модели объяснения реальности в рамках какой-то узкой сферы человеческой деятельности (Гусев С. С., Кулиев Г. Г., Селье Г., Гордон Д и др.).

Представления о культурном коде почерпнуты из работ У. Эко, Ю. М. Лотмана, Т. Парсноса, М. К. Петрова, Р. О. Якобсона и т. д. III Теоретико-методологические основы исследования. Исследование проводилось с позиций деятельностного подхода к культуре с опорой на философскую и культурологическую традицию ростовской и московско-тартусской школ. На взгляд автора эти два подхода не противоречат друг другу, так как с точки зрения семиотических концепций краеугольным камнем культуры является коммуникация, которую, в свою очередь можно рассматривать как один из видов деятельности. Исходя из двух вышеназванных точек зрения, мы понимаем культуру как систему исторически развивающихся надбиологических программ2 человеческой деятельности, поведения и общения. Эти программы выступают условием воспроизводства и изменения социальной жизни во всех ее проявлениях.

Всякая программа, как и всякая коммуникация, предполагает некоторую знаковую систему и некоторый код, разделяемый всеми участниками процесса. Кодом является единая система записи, хранения и передачи информации. Культурные коды предназначены для кодирования культурных смыслов.

2 Программирование — это так же особая форма организации деятельности, предполагающая составление ее проекта. идеационных конструктов, являющихся информационным, эмоциональным, экспрессивным содержанием культурных объектов. Тип связи между культурными смыслами и культурными объектами аналогичен типу связи между знаком и денотатом.

Автор также опирается на принятые в науке на данный момент представления о памяти, восприятии, ассиметрии мозга, сведения о которых, получены из работ И. Хоффмана, Р. М. Грановской, С. А. Чебкасова и т. д., и исходит из тезиса о том, что восприятие — активный процесс, который заключается не в пассивном приеме сигналов, а в активной их интерпретации. Герменевтика определяет интерпретацию, как наделение смыслом частей целого и объяснение роли каждой части в структуре целого. Но для интерпретации необходимо наличие некоторых структур, играющих роль кода. Для построения некоторого целостного образа мира, разделяемого всеми членами данного сообщества, тождественность такого кода является необходимым условием. То есть культурный код — это некоторый набор основных понятий, норм, установок и т. д., необходимый для прочтения текстов культуры.

Автор так же разделяет взгляд московско-тартусской семиотическсй школы на культуру как на генератор структурности. Как система сохранения и передачи человеческого опыта, культура построена по концентрическому принципу, т. е. степень ее структурированности наиболее высока в центре, а размытость и неочевидность структурных элементов возрастает по мере приближения к периферии. То есть в центре располагаются элементы, имеющие самый высокий обобщающий статус. Их существование доказано многочисленными экспериментами Бартлета, Толмена, Мински и др, хотя единого термина введено так и не было. Используются такие понятия как карта, схема, сценарий, конструкт и т. д. Такое разнообразие связано с тем, что в этой теории все еще есть свои «белые пятна», оставляющие пространство для различных интерпретаций. Подобные формы наиболее обобщенного представления знания и опыта характерны не только для человека, но и для культуры. Для того, кто стремится проникнуть в иную культуру, подобные обобщенные формы знания и опыта являются как бы кодом, овладение которым дают ключ, доступ к разнообразным смыслам данной культуры. В качестве аналогии (разумеется, всякая аналогия — всего лишь упрощенное представление) возьмем азбуку Морзе. Набор символов очень ограничен, но, комбинируя их, мы можем передать любое сообщение. Тот, кто знает азбуку Морзе, — владеет кодом, с помощью которого он может прочитать сообщение, закодированное этим способом. Таким важнейшим кодом культуры на наш взгляд выступают базовые метафоры — сгустки культурного опыта.

Конечно, метафора имеет два начала — эпифорическое и диафорическое, соответствующие двум тенденциям — созданию нового смысла и его закреплению (переход метафоры в разряд «стертых»). На начальной стадии существования метафоры преобладает первая функция. Метафора начинает функционировать как код, когда она больше не прибавляет новых сведений к уже имеющимся. В литературе наблюдается разброс терминологии: корневые, фундаментальные, базовые, ядерные и т. д. метафоры. Мы в основном будем пользоваться терминов «базовые метафоры», хотя можем применять и другие указанные термины как синонимы.

В работе над диссертацией, помимо общефилософских приемов и методов (анализа, синтеза, восхождения от абстрактного к конкретному и т. д.), так же использовались методы герменевтической логики. Например, метод «дивинаторного схватывания»: восстановление целого по немногим частям-фрагментам на основе догадки, умозрительного предположения. Согласно герменевтической методологии процедура понимания предполагает три этапа: 1) реконструкцию гипотезы о смысле целого, 2) реконструкцию смысла некоторой части по отношению к целому, 3) формирование условий объяснения непонятых элементов, так чтобы они обретали смысл, становясь частью единой системы. Соответственно мы придерживаемся и принятого в герменевтике понимания смысла, как общей соотнесенности и связи всех относящихся к понимаемой ситуации явлений.

IV Цели и задачи исследования. Целью данного исследования является культурологическое осмысление и анализ функций метафоры в культуре и рассмотрение ее как кода культуры. При этом, рассмотрение происходит на уровне культуры как общечеловеческого феномена, на уровне эпохицелостного образования, характеризующегося общностью мировоззренческих установок и на уровне отдельных сфер культурной деятельности человека, а также с точки зрения временного (диахронического) и пространственного (синхронического) аспектов.

Цель конкретизируется в следующих задачах:

— аргументировать правомерность рассмотрения базовых метафор как кодов культуры;

— установить соотношение между образом, символом и метафорой в культуре;

— создать типологию базовых метафор;

— рассмотреть механизм действия метафоры на каждом уровне и их взаимодействия друг с другом;

— определить функции метафоры в культуре.

V Объект исследования. Объектом исследования является базовые метафоры, лежащие в основе всех иных способов восприятия и истолкования мира. Сфера их действия не ограничивается языком. Базовые метафоры могут находить выражение на поведенческом уровне, предметном, в искусстве и т. д. Несмотря на тот факт, что базовые метафоры находят выражение не только на вербальном уровне, их образование подчиняется принципам образования обычных языковых метафор. Поэтому определение метафоры как мышления одного явления в терминах другого является вполне адекватным, так как вбирает в себя и механизмы переноса, и механизмы замещения. Общими характеристиками всех метафор являются устойчивость, возможность исполнения моделирующей функции, иносказательность, экспрессивность.

VII Научная новизна и результаты исследования.

— аргументирована правомерность рассмотрения базовой метафоры в качестве кода культуры;

— выявлено соотношение между образом, символом и метафорой и распределение их функций в культуре;

— разработана типология базовых метафор;

— рассмотрен механизм действия метафоры на каждом уровне и взаимодействие базовых метафор друг с другом;

— определено место метафоры и ее функции в культуре.

VIII Тезисы, выносимые на защиту.

1) Рассмотрение базовых метафор в качестве кодов культуры является правомерным, поскольку к ним можно приложить следующие характеристики кода, выявленные на материале культурологических и научных текстов: представление информации посредством объединения элементов (в данном случае слов) в целостное образование, которое и является носителем информации, так как сами по себе его элементы не имеют значенияспособность передавать обобщенную информациюиерархический способ конструированиянацеленность на передачу и хранение уже имеющегося знания, а не на открытие новогоуниверсальность.

2) Соотношение образа, символа, и метафоры в культуре можно представить в виде системы координат, центральной точкой которой является образ, вертикальным измерением символ, а горизонтальнымметафора. Образ по своей природе целостен и синкретичен, поэтому он может быть пережит, но не может быть понят. Чтобы перейти в пласт понимания он нуждается в вербализации и конкретизации, которые осуществляются посредством символов и базовых метафор. Символы словарь основных культурных смыслов. Метафора — принцип связи всех элементов реальности в единую картину. При этом построение целостной картины мира осуществляется за счет механизма переноса и уподобления.

3) Все работы, повещенные фундаментальным метафорам, несмотря на все различия, сходятся в том, что базовые метафоры обеспечивают единое смысловое наполнение действий в соответствующей сфере культуры. Сообразно этому типология базовых метафор может быть понята как типология кодов культуры.

4) Предлагаемая нами типология фундаментальных метафор построена по иерархическому принципу и включает в себя архаические метафоры, метафоры эпохи, этнокультурные метафоры и локальные метафоры. В качестве критерия взята степень обобщения культурной информации, содержащейся в коде. Разные типы метафор выделены в зависимости от того, какие характеристики бытия они выражают.

5) Базовые метафоры имеют два измерения: временное и пространственное, соответствующие двум функциям культуры: трансляции и хранения культурной информации. Термин «пространственные» предполагает в нашем контексте не только принадлежность к физическому или географическому постоянству, но, прежде всего факт рядоположенноста, сосуществования в виде относительно стабильного и неизменного набора на определенном временном промежутке.

6) Временное измерение воплощено в двух типах: архаические метафоры и метафоры эпохи. Архаические метафоры выражают фундаментальные характеристики бытия, обеспечивающие восприятие жизни. Основная функция архаических метафор — воплотить принцип единства универсума, они дают ведущую интерпретацию реальности и являются основой возможности ее концептуального познания. Влияние архаических метафор продолжается до сегодняшнего дня. Метафоры эпохи выражают стереотипизированный конкретно-исторический опыт, коллективное переживание мира в сознании эпохи. На материале культурных текстов и обзора культурологической и философской литературы выявлены следующие эпохальные метафоры: мир как сфера, мир как путешествие, мир как цепь звеньев, тесно связанных друг с другом (золотая цепь бытия), мир как театр, мир как механизм, мир как организм, мир как топка, мир как язык и мир как лабиринт, мир как компьютер.

7) Пространственное измерение представлено следующими типами базовых 4-метафор: этнокультурные и локальные метафоры. Этнокультурные метафоры — выражение соответствующей картины мира. Такие метафоры выражают способ членения реальности, систему ценностей, мифологические представление и т. д. принятые в данном этнокультурном сообществе. Локальные метафоры — первоначально родившиеся в конкретном регионе метафоры, получившие распространение в конкретных сферах человеческой деятельности, они многообразны, так как многообразны миры опыта. В данном случае можно говорить о музыкальных, научных, религиозных и т. д. метафорах. Такие метафоры принимают участие в формировании «региональных» онтологий и парадигм.

8) В культуре метафора выступает в качестве механизма, обеспечивающего построение целостного образа мира, выполняя функцию «настройки сознания», способствует «готовности к восприятию», «готовности увидеть». Она так же принимает участие в трансляции уже имеющегося социо-культурного опыта и в создании нового. Являясь одним из кодов культуры, метафора выполняет функцию единой системы записи и передачи наиболее существенной культурной информации.

IX Научно-практическая значимость исследования. Автор надеется, что предлагаемое вашему вниманию исследование внесет свою лепту в разработку очень актуальных на сегодняшний день проблем из сферы взаимоотношений языка и культуры, а именно — проблема возможности и меры представленности бытия в языке, проблема соотношения языка и мышления, проблема функционирования языка в социокультурном контексте и т. д. Материалы диссертации могут быть использованы при разработке основных гуманитарных курсов и спецкурсов по данной тематике.

X Апробация работы. Основное содержание работы отражено в трех публикациях. Диссертация обсуждалась на заседании философского клуба «Мир сознания» при факультете философии и культурологии Ростовского государственного университета.

XI Объем и структура диссертационного исследования.

Диссертация состоит из шести параграфов, введения и заключения. Общий объем работы составляет 162 листа машинописного текста, список литературы включает 171 наименование.

Заключение

.

Основной механизма метафоры — перенос, что позволяет ей участвовать в построении целостного образа мира. Без метафоры наш мир был бы похож на дом с комнатами без дверей, наглухо отделенными друг от друга. Но благодаря метафорическому переносу отдельные элементы получают смысл и становятся целым. Так, что культура — это своего рода совершенство, потому что все здесь слажено, все функционирует совместно и даже сбои в этой системе функциональны.

Наделение смыслом происходит на разных уровнях, потому что сама культура неоднородна. Архаические метафоры воплощают мифопоэтический способ мышления в категориях тождества и повторения. Это самый глубинный уровень, а чем ближе к центру, тем сильнее тенденция к единству, слиянию в одну точку. Поэтому они наименее конкретны по форме. Здесь речь идет не столько о языковом феномене, сколько о выражении некоторого архетипического содержания. «Архетипическое содержание выражает себя, прежде всего, посредством метафор. Если такое содержание говорит о солнце и отождествляет с ним льва, короля, клад золота, охраняемый драконом или силу, способствующую жизни и здоровью человека, то это ни одно, ни другое, но неизвестное третье, которое находит более или менее адекватное выражение во всех сравнениях и тем не менее — к нескончаемой досаде интеллектаостается неизвестным и его невозможно подвести под формулу"110. Они связывают явления действительности не по принципу соседства в пространстве-времени, но по принципу эквивалентности смысла. Главная категория мифопоэтического мышления — это начало, исток. Мифологическая история — это история возникновения, рождения и, затем, возвращения к этой начальной точке. Образ единого начала, того момента, когда все было всемэто сердце архаических метафор.

110 Юнг К-Г. «Душа и миф», М., 1997, стр. 92−93.

Цикл жизнь-смерть-жизнь — константа нашего мира, но перед каждой эпохой стоит задача поиска своей интерпретации реальности, своя проблема, каждая эпоха по своему должна связать опыт прошлого и жизнь настоящего. Эпоха создает метафоры, подчиняясь внутренней потребности ответить на вопрос о форме и способе бытия мира. В общем виде этот вопрос звучит так: «Как устроен мир?», «Из каких объектов он состоит?», «Как эти объекты соотносятся друг с другом?». Выделение таких метафор довольно условно (хотя их и можно встретить в явном виде), так как предполагает, что мы интерпретируем метафорический словарь эпохи, ищем его общий смысл. Метафоры эпохи невозможно придумать, они складываются из множества конкретных метафор и сфера их существования не ограничена текстами. Эпохальные метафоры находятся в постоянном диалоге между собой и никогда не умирают совсем, но могут вновь появляться на сцене, приобретая новые смысловые оттенки.

Для этих двух типов метафор характерно развитие во времени. Их так же можно назвать глубинными, потому что они возникают из самой потребности дойти до предельных оснований бытия, найти общий, единый смысл. Эхом проходят они через культуру, вереница вопросов-ответов, диалог человечества с самим собой.

С помощью этнокультурных метафор человек обустраивает не Универсум вообще, но свой конкретный мир, то место, где он непосредственно живет, здесь и сейчас. Отгородится, создать свое пространство так же необходимо для этнокультуры, как для человека осознание своего «я», индивидуальности, если этого не удается, то перед нами уже случай психического заболевания — шизофрении. В национальном своеобразии запечатлена постоянные культуры — то, благодаря чему русский сталкиваясь с культурным наследием Древней Руси чувствует что-то родное, созвучное, «русскость». Этнокультурные метафоры дают нам ключ к национальной модели мира. Для них характерна привычность, стертость, носители языка зачастую не осознают их как метафоры вообще. Что свидетельствует о том, что они так же выполняют функцию знака в процессе коммуникации.

На последнем «этаже» находятся локальные метафоры. Их создание не произвольно и задано рамками национальных и эпохальных метафор. Они играют роль унификационных моделей в какой-либо области человеческой деятельности. Такие метафоры помогают интерпретировать новые данные, новое знание становится частью общей картины только тогда, когда его включают в уже имеющуюся систему связей. Но метафора так же способна сдвигать отношения, разрушать границы категорий, в результате чего открывается новая перспектива, и мы можем увидеть новые стороны предметов.

Последние два типа представляют собой пространственное измерение метафоры, так как их задача — обеспечить устойчивое положение.

Базовые метафоры — проводники образа, который в силу специфики своей природы нуждается в воплощении посредством символов и метафор. Признаки реальности, выделяемы базовой метафорой, переносятся, сообщаются всем элементам, и в соответствии с этими признаками каждый элемент получает свое место. Базовые метафоры могут воплощаться в.

W 1 U W w W языковой форме, виде действии, вещей или конкретных персоналии.

Таким образом, интерпретация не происходит «с чистого листа», но нуждается существовании каких-то обуславливающих элементов — кода. Это подтверждается научными разработками. Исследований Эдельмена и Маунткасла (за которые оба автора были удостоены Нобелевской премии) доказали, что сигнал воспринимается мозгом только при наличии структуры, ему комплиментарной, то есть необходимым условием восприятия информации извне, является априорное наличие некоторых построений. Эти структуры обуславливают нашу готовность принимать сигналы из внешнего мира, а так же избирают определенные воздействия из всего возможного спектра. Применительно к сознанию это означает предварительное наличие свидетельствует о том, что они так же выполняют функцию знака в процессе коммуникации.

На последнем «этаже» находятся локальные метафоры. Их создание не произвольно и задано рамками национальных и эпохальных метафор. Они играют роль унификационных моделей в какой-либо области человеческой деятельности. Такие метафоры помогают интерпретировать новые данные, новое знание становится частью общей картины только тогда, когда его включают в уже имеющуюся систему связей. Но метафора так же способна сдвигать отношения, разрушать границы категорий, в результате чего открывается новая перспектива, и мы можем увидеть новые стороны предметов.

Последние два типа представляют собой пространственное измерение метафоры, так как их задача — обеспечить устойчивое положение.

Базовые метафоры — проводники образа, который в силу специфики своей приводы нуждается в воплощении посредством символов и метафор. Признаки реальности, выделяемы базовой метафорой, переносятся, сообщаются всем элементам, и в соответствии с этими признаками каждый элемент получает свое место. Базовые метафоры могут воплощаться в языковой форме, виде действий, вещей или конкретных персоналий.

Таким образом, интерпретация не происходит «с чистого листа», но нуждается существовании каких-то обуславливающих элементов — кода. Это подтверждается научными разработками. Исследований Эдельмена и Маунткасла (за которые оба автора были удостоены Нобелевской премии) доказали, что сигнал воспринимается мозгом только при наличии структуры, ему комплиментарной, то есть необходимым условием восприятия информации извне, является априорное наличие некоторых построений, Эти структуры обуславливают нашу готовность принимать сигналы из внешнего мира, а так же избирают определенные воздействия из всего возможного спектра. Применительно к сознанию это означает предварительное наличие некоторого набора смыслов, образов, концептов, символов и прочих констант, составляющих основу модели мира, репрезентирующей себя на более конкретном уровне — уровне картины мира. Именно на этом уровне действует метафора, выполняя роль посредника.

Исследование метафоры так же показало, что оба подхода к культуредискретный — как к последовательности качественных скачков (Фуко) и как к беспрерывной рекомбинации изначального набора элементов (Аймермахер) не являются взаимоисключающими, но обнаруживают разные стороны этого сложного феномена. Сказав что «в культуре все единообразно» мы оказались бы так же правы, как если бы сказали, что «в культуре все различно». Это так, хоть и звучит как начало «Книг Боконнона» в «Колыбельной для кошки» Курта Воннегута- «Все истины, которые я хочу вам «вложить, — гнусная ложь». Ведь, например, «метафоры эпохи» не приходят из неоткуда. Метафора жизни как пути или путешествия была известна раньше Средневековья, достаточно вспомнить Одиссея, но только именно в этот период она играет роль модели, в терминах которой познаются все остальные явления действительности, привнося тем самым свой вклад в создание «портретности», своеобразия, по которому мы выделяет этот период времени как эпоху. Равно как и ее жизнь продолжается в тех или иных формах в следующих эпохах. В физике такой подход получил название «принципа дополнительности» Бора. «В атомной физике слово «дополнительность» употребляется, чтобы характеризовать связь между данными, которые получены при разных условиях опыта и могут быть наглядно истолкованы лишь на основе взаимно исключающих друг друга представлений"111.

Актуальность данного исследования обуславливается тем, что сейчас наблюдается повышенный интерес к вопросу о том, по каким принципам происходит построение модели мира в сознании человека и к тому, как эта модель проявляется и функционирует в языке. Исследования подобного рода оказались востребованными в связи с повсеместным распространением «умных.

111 Бор Н. «Атомная физика и человеческое познание», М., 1961 машин", при построении которых используются аналогии с познавательными процессами человека.

В целом мы можем сделать вывод о том, что метафора является важным механизмом культуры, так как выполняет ряд существенных функций: играет роль смыслоорганизующего, синтезирующего начала, носителя наиболее существенной информации о мире, способствует включению нового опыта в уже имеющуюся картину.

К сожалению, автор вынужден констатировать, что не все замыслы удалось воплотить так, как это было задумано изначально, отчасти из-за ограничений, накладываемых объемом диссертации, отчасти из-за того, что и итогом этого исследования стали не только определенные выводы, но и новые вопросы. Ряд моментов не нашел адекватного отражения в этой работе, но автор планирует развивать их в дальнейших исследованиях. В качестве дальнейших перспектив исследования можно назвать:

— соотношение и более детальное описание с указанием различий и особенностей языковых, действенных, вещных и персонификационных метафор внутри каждого типа. Так как основной упор был сделан именно на разработку и обоснование типологии, эта тема не раскрыта до конца, а лишь намечена.

— дальнейшие исследования в области тезауруса архаических и эпохальных метафор, так как приводимый в этой работе список далеко не полон.

— исследование специфики базовых метафор науки, религии и искусства. Особый интерес для автора представляет метафорический язык человеческих чувств и эмоций.