Художественное своеобразие женских образов в романах И.А. Гончарова

Иван Александрович Гончаров — загадочный писатель. Его классические романы — странное, неожиданное и резко-оригинальное явление в русской литературе XIX века. В различное время интерес читателя к романам Гончарова то угасал, то возгорался (как, например, .в наши дни), но эти «приливы» и «отливы» почти не влияли на общую оценку его произведений.

В XX веке автор «Обыкновенной истории», «Обломова» и «Обрыва» привлекал, как нам кажется, незаслуженно мало внимания со стороны литературоведов в отличие, например, от Ф. М. Достоевского, JI.H. Толстого, А. П. Чехова и многих других писателей. Отчасти это объясняется сожженным архивом писателя, отчасти — некоей установкой, согласно которой Гончаров понимался, прежде всего, как литературный отец обломовщины, иные же грани его таланта оставались в тени. И. А. Гончаров для большинства читателей, да и для многих литературоведов представал, прежде всего, как бытописатель. Однако многие современники видели в авторе «Обыкновенной истории», «Обломова» и «Обрыва» гораздо больше, чем просто знатока типов русской жизни. Внимание исследователей все больше привлекают этико-эстетический идеал писателя, своеобразие его художественности и поэтики, а также вклад гончаровских романов в русскую и общеевропейскую литературу.

В последние десятилетия появляется все больше диссертационных исследований, посвященных анализу проблематики и поэтики романов Гончарова, вопросам характерологии и психологизма. Необходимо выделить работы В. И. Мельника, М. В. Отрадина, В. А. Котельникова, Н. Д. Старосельской и др. Но изображение женских образов в романах И. А. Гончарова не подвергалось тщательному рассмотрению. Поэтому мы полагаем, что рассмотрение художественного своеобразия изображения женских образов, их типологии, принципов художественной характерологии в настоящее время является и своевременным, и актуальным.

Существует обширная литература о романном творчестве И. А. Гончарова.

Меньше других «повезло» последнему роману. Исследователи романа «Обрыв» касались различных аспектов произведения, начиная с биографических и заканчивая философско-эстетическими. И практически каждая исследовательская работа, посвященная Гончарову и его роману, затрагивала историю создания «Обрыва». Об этом писали Н. Д. Старосельская, В. А. Котельников, Ю. М. Лощиц, a JT.C. Гейро и О. М. Чемена вынесли данную проблему в заглавие своих работ.

Помимо поиска биографических мотивов в творчестве Гончарова, отражения литературных связей писателя, его конфликта с И. С. Тургеневым по поводу замысла романа «Художник» исследовательский интерес направляет литературоведов в другое русло — и заманчивое, и в то же время крайне скупое своими источниками — в русло эпистолярного наследия И. А. Гончарова. Больно осознавать, что это лишь малая толика всего того, о чем могли бы узнать потомки, так как основная часть архива писателя сгорела в огне камина. Нет смысла объяснять, насколько важно постижение внутреннего мира автора для более глубокого понимания его произведений. В частности, письма Гончарова к Е. В. Толстой — это своеобразный эпистолярный «роман», в котором автор «Обрыва» проявляется во всей своей страсти, нежности, преклонении уму и красоте женщины — во всем том, что можно было бы назвать одним словом: любовь. Отблески этой любви также падут на роман «Обрыв», в котором автор, по его собственному выражению, «исчерпал. почти все образы страстей» (VI, 454)1.

Итак, в исследованиях ученых нашего времени (В.И. Мельник, В.А. Не-дзвецкий, A.M. Буланов и др.) И. А. Гончаров предстает как певец чувства, любви, страсти. А это дает все основания обратиться к анализу женских образов в романах писателя, ибо для Гончарова в русской женщине сосредоточились все упования, в ней он видел реальное воплощение идеала. Своеобразие женских образов в творчестве Гончарова по-настоящему еще не исследовано до конца. Но исследование художественного своеобразия женских образов требует выяснения не только принципов характерологии, но и способов портретирова.

1 Гончаров И. А. Собрание сочинений: в 8 т. — М.: Худож. лит., 1977;1980. Т. 6. С. 454. В дальнейшем ссылки на это издание даны в текстес указанием тома (рим.) и страницы (араб.). ния, живописания женщин, которое Гончаров умел исполнить как никакой другой из русских писателей, и в этом отношении его можно поставить в ряд с И. С. Тургеневым и JI.H. Толстым. Вместе с тем изучение типологии и характерологии женских образов не может обойтись без рассмотрения внутреннего мира героев, а' это, в свою очередь, не может обойтись без рассмотрения проблемы соотношения рационального и эмоционального в творчестве писателя.

Обращает на себя внимание тот факт, что до сих пор в гончарововедении не уделялось должного внимания роману «Обрыв», роману о страстях. Акцент делался на внешний, так сказать, анализ понятия «страсть», не вскрывающий противоречивой, сложной, детерминированной множеством причин сути этого феномена. Таким образом, особый интерес гончаровского романа к разнообразным типам и коллизиям любви-страсти, не миновав внимания исследователей, адекватного разъяснения, тем не менее, не получил.

Так, например, негативно расценил эстетическую функцию «образов страстей», воссозданных в «Обрыве», Н. К. Пиксанов. По его мнению, они понадобились писателю лишь для оживления повествования и «нарочитого психологизма"2.

Н.И. Пруцков же, наоборот, «любовную страсть» в гончаровской «трилогии» наделяет художественной ролью3. Но и он ограничивает ее психологическим анализом «» морфологии" любовной страсти"4 или характерологическими аспектами. «Можно было бы сказать, что девизом Гончарова-романиста является: «каков характер, такова и любовь» «, — замечает исследователь5.

Другой исследователь А. Лаврецкий писал: «Для Гончарова такие психологические мотивы, как любовь, являются самодовлеющими. Именно они «имеют громадное влияние на судьбу и людей, и людских дел», сами не поддаваясь какому-либо влиянию. Оттого в романе решающее значение имел для.

2 Пиксанов Н. К. Роман И.А. Гончарова «Обрыв» в свете социальной истории. — JL, 1968. С. 166.

3 Пруцков Н. И. Романы Гончарова // Пруцков Н. И. История русского романа: в 2 т. — M.-JL, 1962. Т. 2. С. 521.

4 Пруцков Н. И. Мастерство И.А. Гончарова-романиста. — M.-JL, 1962. С. 6.

5 Пруцков Н. И. Там же. С. 152.

Гончарова процесс разнообразного проявления страстей"6.

Н.Д Старосельская в книге «Роман И. А. Гончарова «Обрыв» «, анализируя страсть, отталкивается от личного чувства, испытанного писателем в 50-е годы вскоре после возвращения из плавания на «Палладе», чувства к Е. В. Толстой. Однако литературовед не сводит противоречивое понимание Гончаровым природы страсти только к пережитой им безответной любви, так как «ко времени появления «Обрыва» русская литература Накопила огромный опыт отображении и осмысления не только страсти как стихии, захватывающей человека без остатка и подчиняющей себе, но и страсти как идеи, овладевающей умом и душой в равной мере». Н. Д. Старосельская в своей работе, используя во многом нетрадиционный подход к теме страсти, не только представляет богатый исследовательский материал, но и открывает перспективы для дальнейшего изучения проблемы соотношения рационального и эмоционального. Интересна в этом плане, например, уже упомянутая выше монография Н. И. Пруцкова «Мастерство Гончарова-романиста», где автор, следуя за гончаровскими героями из главы в главу и анализируя композиционные, художественные особенности каждой, место ее в общей структуре романа, тем не менее, отмечает и исследует особенности Гончарова-психолога в изображении им страсти. В последние годы, как отмечает A.M. Буланов, — «усилия исследователей устремлены на выявление философско-этической проблематики романов И. А. Гончарова й в чао стности романа «Обрыв» «, что представляет собой важную ступень в понимании соотношения «ума» и «сердца» в творчестве писателя и путей достижения этического идеала.

Одна из работ так и называется «Этический идеал И.А. Гончарова» (автор

В.И. Мельник). Е. А. Краснощекова, затрагивая эту же тему в несколько ином аспекте в свой статье «Национальная ментальность, прогресс и религия», во.

6 Лаврецкий А. Эстетические идеи И. А. Гончарова // Лаврецкий А. Эстетические взгляды русских писателей. — М., 1963. С. 66.

7 Старосельская Н. Д. Роман И.А. Гончарова «Обрыв». — М., 1990. С. 180.

8 Буланов A.M. «Ум» и «сердце» в русской классике: Соотношение рационального и эмоционального в творчестве И. А. Гончарова, Ф. М. Достоевского, Л. Н. Толстого. — Саратов, 1992. С. 41. многом соглашается с Мельником, который, основываясь на словах Гончарова, что «между действительностью и идеалом лежит. бездна, через которую еще не найден мост, да едва и построится когда"9, отмечает: «Писателя гораздо более занимает проблема движения к идеалу, ибо движение к идеалу и есть история человека и человечества — собственно, жизнь. На диалектике этого движения сосредоточено все его внимание как художника. Правильный, «идеальный» процесс достижения идеала (процесс истории) — это и есть универсальный гончаровский идеал, нашедший выражение во всех его произведениях"10.

Одним из наиболее интересных исследований в области поставленной нами проблемы является, несомненно, работа В. А. Недзвецкого «И. А. Гончаров — романист и художник», а также его статья «И. А. Гончаров и русская философия любви». Рассматривая «кодекс художественности» писателя, Недзвецкий пишет о живописности, музыкальности, поэтичности гончаровских романов, «основной ресурс психологизма» которых заключен в «перипетиях любви». Литературовед ограничивается «фиксацией факта»: «Гончаровское искусство психологического анализа, раскрываясь с наибольшей полнотой в изображении «образов страстей», на них же в первую очередь и ориентировано"11. Именно взгляды В. А. Недзвецкого на интерпретации концепции любви-страсти Гончарова оказали большое влияние на направление нашей работы.

Таким образом, объектом нашего исследования являются романы И. А. Гончарова, а предметом — художественные особенности изображения женских образов в этих романах, включая проблемы их типологизации, принципы характерологии и портретирования.

Цель работы заключается в изучении художественного своеобразия женских образов в романах И. А. Гончарова: их типологии, принципов характерологии и портретирования. Из этой цели логически вытекают задачи, которые.

9 Литературный архив. Материалы по истории литературы и общественного движения. Т. 3. Раздел «И.А. Гончаров». — М., 1951. С. 149. ю.

Мельник В. И. Этический идеал И. А. Гончарова. — Киев, 1991. С. 13−14.

11 Недзвецкий В. А. И. А. Гончаров — романист и художник. — М., 1992. С. 100. мы попытались решить в нашей работе:

1. Изучить восприятие личности и творчества И. А. Гончарова в Китае в различные периоды развития страны, одновременно проследить, как сам писатель воспринимал Китай и китайцев в период создания книги очерков «Фрегат «Паллада» «.

2. Обозначить основы типологизации женских образов в романах Гончарова.

3. Выявить основные принципы характерологии, позволившие Гончарову создать ряд незабываемых образов-характеров женщин в своих романах, а также показать преемственность характеров центральных женских образов в «трилогии» писателя, точнее, образов Лизаветы Александровны Адуевой, Ольги Ильинской и Веры (особенно двух последних).

4. Охарактеризовать наиболее важные способы описания внешнего облика героинь, выявить своеобразие гончаровского портретирования.

5. Охарактеризовать главное чувство — «любовь-страсть», составляющее основное содержание центральных женских образов в свете гончаровской концепции любви.

6. Определить существенные стороны гончаровского психологического анализа эмоциональной жизни персонажей его романов во всех его составляющих, в частности в соотношении рационального и эмоционального начал, «ума» и «сердца».

Методологической основой диссертационного исследования послужил системно-типологический подход, в рамках которого и разрабатывался интерпретационный метод, а интеграционный подход позволил более предметно представить метод интроспекции при анализе психоментальной структуры личности женских образов. В работе мы опирались на идеи, наиболее ярко представленные в работах В. И. Мельника, В. А. Недзвецкого, A.M. Буланова, не говоря уже об идеях Д. С. Лихачева, Ю. М. Лотмана, В. А. Котельникова и др.

Научная новизна работы заключается в том, что в ней целостно и системно рассматривается проблема художественного своеобразия изображения образов женщин в романах И. А. Гончарова. Речь идет об изображении не только их внешнего облика (портрета), но и внутреннего мира, «сердечной» жизни.

Теоретическая значимость исследования состоит в разработке методов анализа характерологии и принципов интеграционного подхода к рассмотрению своеобразия психологического анализа писателя, в частности анализа соотношения рационального и эмоционального начал в художественном изображении внутреннего мира личности.

Практическое значение диссертации состоит в том, что ее результаты могут быть использованы в вузовских лекционных курсах по истории русской литературы XIX века, в специальных курсах и спецсеминарах, посвященных творчеству И. А. Гончарова, а также при разработке материалов по страноведению.

На защиту выносятся следующие положения:

1. На различных этапах исторического развития Китая и китайского общества русская литература в целом и творчество И. А. Гончарова, в частности, воспринимались и интерпретировались по-разному. В связи с опозданием «прихода» в Китай произведения И. А. Гончарова не получили там большого распространения и широкого признания. Хотя после «культурной революции» появились новые переводы его романов, в связи с чем интерес к творчеству автора «Обломова» возрос, в китайском литературоведении до сих пор не сформировалось гончарововедение. В лучшем случае творчество Гончарова оценивается китайскими исследователями с учетом китайского национального мышления.

2. Женские образы представлены в творчестве Гончарова в большом разнообразии, тщательно выписаны внешне и внутренне. Но все они разделяются на несколько типов, каждый из которых отражает не только бытовую, но, сообразуясь с идеалом, и социальную, и психологическую реальность. В романах автора «Обрыва» наблюдается преемственность характеров центральных женских образов — Лизаветы Александровны Адуевой, Ольги Ильинской и Веры.

3. Характеры женских образов предстают в «трилогии» ярко и необыкновенно рельефно. Каждый из них является одновременно типическим и индивидуальным, а любимые героини писателя — одновременно идеалом и мерой для сравнения-сопоставления с лучшими представителями гончаровских мужских образов:

4. Портрет женского образа открывает путь к пониманию его характера. Для И. А. Гончарова работа над портретом была началом его общей работы над созданием образа. У писателя динамические портретные изображения чаще всего связаны с вершинными моментами духовной истории героинь. Богатое знание человеческих чувств позволяет ему фиксировать на бумаге тончайшие душевные переживания героинь через выражение лица, в частности взгляд, и придание ему многофункциональной художественной нагрузки.

5. В основе психологического анализа автора «Обломова» лежат представления о соотношении рационального и эмоционального. Гончаров считал, что человек, в котором сочетаются «ум в союзе с сердцем и высокой человеческой обработанностью» (VIII, 368), является идеалом цельности и гармоничности. Необходимо синтезировать, свести к гармоничному единству рациональное и «сердечное» мировосприятие. Идеал гармоничного человека в понимании писателя обладает умением чувствовать необходимую «меру» соотношения головного и сердечного. Таковы его героини Ольга в «Обломове» и Вера в «Обрыве».

Апробация результатов диссертации. Материалы исследования были представлены в виде докладов и обсуждались на региональных конференциях молодых исследователей Волгоградской области (Волгоград, 2003, 2004 гг.), на заседаниях научно-исследовательской лаборатории «Рациональное и эмоциональное в литературе и фольклоре» при кафедре литературы Волгоградского государственного педагогического университета. Результаты диссертационного исследования были изложены в докладах на Международной заочной научной и конференции «Восток — Запад: пространство русской литературы» (Волгоград, 25 нояб. 2004 г.) — XI Всероссийской научно-практической конференции «Изучение творческой индивидуальности писателя в системе филологического образования: наука — вуз — школа» (Екатеринбург, 24—25 марта 2005 г.) — X межвузовской научно-практической конференции «Художественный текст: варианты и интерпретации» (Бийск, 16—17 марта 2005 г.).

Объем и структура работы. Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения, списка использованной литературы и приложения. Общий объем работы — 186 страниц. Библиография насчитывает 238 наименований.

Заключение

.

В нашей работе мы попытались выяснить художественные особенности изображения женских образов в романах И. А. Гончарова: их типологии, принципов характерологии и портретирования.

В первой главе нашего исследования нам важно и интересно было рас: смотреть, как личность и творчество И. А. Гончарова воспринимались и интерпретировались в Китае.

На разных этапах исторического развития Китая и китайского общества русская литература в целом и творчество И. А. Гончарова в частности по-разному воспринимались и осмыслялись. С начала прошлого века русско-советская литература в Китае получила активное распространение и широкое признание, она и оказала огромное влияние на оформление и развитие новой китайской литературы, как достойный образец литературы нового времени. Но в связи с опозданием своего «прихода» произведения И. А. Гончарова не получили большого распространения и широкого признания в Китае, где имена Пушкина, Гоголя, Тургенева, Л. Н. Толстого, Чехова знает каждый школьник.

В нашем исследовании мы сделали попытку проследить историю и судьбу переводов произведений Гончарова на китайский язык, и заметили, что в Китае интерес к Гончарову то возрастает, то идет на спад. Его произведения переводили гораздо меньше, чем произведения других русских классиков.

Китайская критика изучала творчество Гончарова также мало и несистематически. До сих пор не сформировалось гончарововедение. Мы имеем в виду тот факт, что китайские исследователи творчества И. А. Гончарова только повторяют то, что было разработано в российском гончарововедении, несмотря на довольно долгую «жизнь» китайских переводов его «трилогии». В лучшем случае его творчество оценивается с учетом китайского национального мышления.

После «культурной революции» появились новые переводы произведений Гончарова, интерес к творчеству автора «Обломова» возрос. В последние годы изучение творчества И. А. Гончарова отличается усилением интереса к его очеркам путешествия «Фрегат «Паллада» «. Это произведение пользуется большей популярностью у читателя, чем его «трилогия», в том числе и «Обломов». Но «Фрегат «Паллада» «воспринимается не как художественное произведение, несущее в себе эстетическую и этическую ценность, а просто как привлекательные очерки путешествия. В областях социологии и культурологии китайские ученые интересуются тем, какое впечатление на. творца «Фрегата «Паллада» «произвел Китай и китайский народ, поскольку, именно в этой книге ярко проявилась чуткость Гончарова к восприятию чужой культуры, народа, его интерес к быту, нравам и привычкам китайцев.

Перейдем к главной теме нашего исследования. Женские образы в творчестве И. А. Гончарова — тема огромная и увлекательная. Бесспорно, что образы Ольги и Веры были большой удачей Гончарова. Несмотря на то, что обрисованы не слишком полно, но, тем не менее, весьма удачны и второстепенные образы: Лизавета Александровна Адуева, Наденька и мать Александра Адуева в «Обыкновенной истории», Агафья Матвеевна Пшеницына в «Обломове" — Марфенька, Татьяна Марковна Бережкова, далее, Софья Беловодова, «бедная» Наташа, дворовая Марина и ряд других женских персонажей в «Обрыве». Каждая из них неповторима и прекрасна по-своему. Даже лица, слегка только набросанные как бы несколькими штрихами, выходят у автора живы и характерны.

Еще Белинский отмечал необыкновенное мастерство Гончарова «рисовать женские характеры». У женских образов Гончарова резко подчеркнуты общечеловеческие черты, и отмечены следы влияния своего времени (мы имеем в виду современную Гончарову историческую эпоху). Разновидности и преемственность женских образов (и центральных, и второстепенных) в «трилогии» представлены в разных acneierax.

С точки зрения общечеловеческих черт женщины можно поставить следующие гончаровские женские образы-типы в ряды:

1. Лизавета Александровна — Ольга — Вера как символ нормы человечности.

2. Наденька Любецкая — Ольга — Вера как представительница (или потенциальная представительница) типа неудовлетворенной любовницы-просветительницы;

3. Агафья Матвеевна — Марфенька как образец жены-матери;

4. Мать Наденьки Любецкой — тетка Ольги Ильинской — бабушка Татьяна Марковна как тип «опекающего материнского ока"165;

5. Анна Павловна (мать Александра Адуева) — мать Ильи Ильича — бабушка Татьяна Марковна как идиллическая родительница.

Если рассматривать женские образы Гончарова в конкретном историческом контексте, то они образуют следующие «ряды»:

1. Ольга — Вера как героиня «нового времени»;

2. Анна Павловна — мать Ильи Ильича — бабушка Татьяна Марковна как провинциальная помещица «старого века»;

3. Аграфена в «Обыкновенной истории» — Анисья в «Обломове» — Марина в «Обрыве» как работоспособная дворовая прислуга;

4. Наденька Любецкая — Полина Крицкая как тип суетной столичной жительницы.

При характерологии женских образов Гончаров соблюдает принцип «взаимопеленгации». Об этом, в первую очередь, следует говорить применительно к Ольге Ильинской и Агафье Пшеницыной, которые рассматриваются автором как полярные персонажи, антиподы в романе «Обломов».

В «Обыкновенной истории» в характере Наденьки Любецкой и Юлии Та-фаевой по-разному проявляется односторонность личности, но обе они в романе выглядят как антитезы личности Лизаветы Александровны Адуевой. Поскольку именно образ последней представлен автором как идеал женственности и человечности.

В «Обрыве» образы бабушки и Марфеньки помогают раскрыть авторское понимание душевного положения Веры, которая будто находится в некоем промежуточном положении между бесовской стихией и религиозными устоями бабушки и сестры.

В результате рассмотрения преемственности характеров центральных женских образов в «трилогии» писателя, точнее, образов Лизаветы Александровны Адуевой, Ольги Ильинской и Веры (особенно двух последних) выяснилось: преемственность характеров этих женских образов свидетельствуют не об эволюции женских образов вообще, а скорее об одном из способов воплощении авторской позиции. Внутренняя связь этих женских образов заключается в том, что каждый из них предстает собой необходимым звеном для отражения собственно авторских представлений о происходящих в обществе переменах и конфликтах. Создавая их один за другим, Гончаров пытался воплощать, что такая полноценная жизнь, сочетающая одновременно и духовную потребность и деятельную сторону.

Можно утверждать, и мы в этом убедились, что Гончаров не изобретает новых методов изображения внутреннего мира женской личности, но их совершенствует. Портреты женских образов, главным образом, — портреты Ольги и Веры, не просто нетрадиционны, но и полемичны, ориентированы на раскрытие глубокого внутреннего мира личности в соответствии с гончаровской нормой женской красоты. А богатое знание человеческих чувств позволяет Гончарову фиксировать на бумаге тончайшие душевные переживания героинь: через выражение лица, в частности, взгляд, и придание ему многофункциональной художественной нагрузки.

По Гончарову, глубокое высоконравственное чувство — сильнейший стимул воспитания женщины, ее духовного созревания. Гончаров отводил любви важное место, как в жизни, так и в художественном произведении. Романист верил во «всеобщую, всеобъемлющую любовь» (VIII, 314). При верном понимании любви, — считает Гончаров, она одухотворяет и гармонизирует нравственные, этические и даже социально-политические отношения окружающих. Героини Гончарова сосредоточены, прежде всего, на любви. С одной стороны, любовь, как правило, несет в себе сильную воспитательную активность, направленную на избранника. Ольга с редкой настойчивостью пытается спасти Обломова, Вера — Марка Волохова. С другой стороны, любовь в романах Гончарова, как «претрудная школа жизни», стала важнейшим, чуть не единственным, средством для обрисовки и характеристики женских образов. Характеры Ольги и Веры окончательно раскрылись и завершили свое развитие в напряженных перипетиях их любовных «поединков» со своими избранниками, далеко не идеальными, нуждающимися в перевоспитании.

Автору важно проанализировать и «осветить все глубины жизни, обнажить ее скрытые основы и весь механизм», чтобы «знать, как остеречься» (V, 457). Поэтому в «Обрыве», работая над серьезной и пылкой страстью Веры, Гончаров одновременно составил нам «энциклопедию страстей». Мы можем проследить виды страстей в романах писателя. Гончаров представил нам их типологию: мужская страсть Райский — Марк — Обломов (в романе «Обломов» антитеза женской и мужской страсти представлена в отношениях Ольги и Обломова) и женская страсть Ольга — Вера. Мы анализировали женские характеры, но иногда проводили сравнение со страстью мужских персонажей, когда того требовала логика исследования. По Гончарову, страсть всегда уродлива, потому что она разрушает гармонию. Проанализировав эти образы «страстей», мы вместе с автором заметим всякие виды уродливостей «страстей», поскольку автор в романе «Обрыв» четко разделяет «сознательную, глубокую любовь» и «чувственную страсть». «. Увлечь, сначала в правду любви, человеческого, а не животного счастья, а там и дальше, в глубину ее веры, ее надежды!.» (VI. 313), — думает Вера о Марке.

Для Гончарова естественное состояние человека — это гармония «ума» и «сердца». Чем более гармонически они соотносятся, считает романист, тем ближе к идеалу находится человек. Гармонически развитую личность Гончаров видит в синтезе «осердеченного ума» и «умного сердца» и пытается показать ее в образах Ольги Ильинской и Веры. У первой мы находим «осердеченный ум», а у последней, скорее, «умное сердце». Ольга и Вера мыслят своим умом и живут своим сердцем.

Гончаров особенно дорожил в женщине умом. В «Обломове» любовь Ольги Ильинской к Обломову — любовь рассудочная, в которой много от чувства долга. Характерно, что Ольга, сколько бы ни полнилось ее сердце ответным чувством к Обломову, никогда почти не забывает о своей роли «просветительницы». Рассудок одерживает верх над страстью. Она размышляет умом, рационально — и решает в пользу спокойствия. Осознав, что ей не по силам спасти Обломова, Ольга расстались с ним и пошла на сознательное замужество со Штольцем.

Иметь сердце, «быть человеком», по мысли Гончарова, это ценнейший талант и-сила. Спустя 10 лет после появления романа «Обломов», когда писатель стало больше доверять интуитивному пониманию души человека, в «Обрыве» Вера ярко воплощает в себе высокую нравственную, человеческую красоту и силу души русской женщины. Ум Веры обладает неодолимой страстностью. Увлекаясь Марком, она мучилась и боролась со своей страстью, в конце концов, бросилась к Марку «на дно обрыва». Но если говорить о борьбе двух характеров, то здесь, несомненно, побеждает характер Веры. Так в последнем романе чувствует и переживает почти идеальная героиня. И характер, и психологизм изображения внутреннего мира женщины выглядит как сложное, аналитическое целое, подобно толстовской «диалектике души», как один из вариантов, разновидностей подобной диалектики. «Ум» и «сердце» находятся почти в равновесном состоянии, синтезируясь в «умном сердце», которое, однако, не спасает героиню, но она и не гибнет духовно. Это как раз объясняется, на наш взгляд, своеобразием писательского мышления Гончарова, — его своеобразие заключается в том, чтобы показать, что движение к идеалу гораздо важнее, чем представление самого идеала.