Культурно-историческая концепция П.М. Бицилли

Рубеж XIX — XX вв. был ознаменован поиском новых теоретических концепций и методов исторического познания как в зарубежной, так и в отечественной исторической науке. Эти историко-теоретические искания были вызваны ситуацией кризиса, когда старая парадигма исчерпала все возможности дальнейшего саморазвития. Новаторские концепции начала XX века были направлены на пересмотр старых представлений о природе исторического познания, характере исторического процесса и самой сущности истории. В противоположность традиционному представлению, господствовавшему в XIX веке, росло понимание своеобразия исторического знания, несводимости его к знанию естественнонаучному. Еще в 90-х гг. XIX в. в мировую науку в самых различных формах начинает проникать понятие исторически индивидуального. Оно явилось лейтмотивом всего теоретического перевооружения русской историографии. В работах историков в качестве предмета исследования все чаще выступает отдельная личность во всем ее многообразии. Новые концепции объединяла неудовлетворенность традиционной организацией научного знания в области социальных наук, подразделяемых на отдельные строго очерченные дисциплины, а также неприятие общего представления об истории как событийно-описательной науке. Современные историографические исследования отмечают совпадение вопросов и ответов, сформулированных зачастую независимо друг от друга. Сегодня, как и на рубеже XIX — XX вв. ведется активный поиск новых подходов, новых взглядов на историческую науку. В этой связи представляется весьма плодотворным изучение научного наследия историков русского зарубежья, усвоенного еще недостаточно. До сих пор не написана история русской культуры в изгнании, нет отдельных изданий многих ее авторов. Одним из ярких, выдающихся русских мыслителей, «потерянных» для отечественной науки после Октябрьского переворота на долгие годы, был Петр Михайлович Бицилли. В последние десятилетия в России идет процесс «реабилитации» забытых имен отечественной гуманитарной мысли, все активнее вводятся в научный оборот и работы Бицилли. Причем его огромное и разнообразное наследие привлекает сегодня внимание исследователей различных дисциплин гуманитарного знания. Историко-культурологические труды Бицилли еще практически не изучены, однако эти работы содержат множество новаторских, плодотворных идей. В России начало обновления исторического знания принято связывать, прежде всего, с такими мыслителями как Л. П. Карсавин (работы о средневековой религиозности), М. Н. Бахтин (работы о смеховой культуре средневековья). П. М. Бицилли так же, как и вышеупомянутых ученых, можно считать зачинателем историко-психологических и культурологических исследований отечественной гуманитарной мысли. Многие его теоретические установки в том или ином виде встречаются в исторической науке, а также других областях гуманитарного знания. Но, к сожалению, Бицилли не получил должной оценки и внимания ни при жизни, ни после нее. Причины «выпадения» трудов Бицилли из поля зрения исследователей, видимо, следует искать в особенностях его биографии и обстоятельствах эпохи.

В России первых двух десятилетий XX века работы Бицилли по ряду причин остались практически незамечены и не вошли тогда в научный оборот, а о признании в Советской России не могло быть и речи. Покинув Россию в 1920 г., Бицилли оседает на Балканах. Большую часть жизни, с 1924 по 1953 гг., он проводит в Софии, вдалеке от крупных центров русской эмиграцииПарижа, Берлина, Праги. В то же время, с Болгарией связан самый плодотворный в плане научного творчества период жизни Бицилли: здесь раскрываются многие грани его таланта, здесь происходит рефлексия накопленного исследовательского опыта. В Болгарии Бицилли становится довольно-таки известной среди эмигрантской интеллигенции фигурой. Однако ситуация начала меняться после установления в Болгарии просоветского режима. Как «буржуазный» историк он подвергается всяческим нападкам и гонениям. Таким образом, имя Бицилли надолго вычеркивается и из научного наследия принявшей его страны. Его смерть в 1953 году осталась почти незамеченной научным сообществом. В течение десятилетий имя этого мыслителя не упоминалось в академических кругах, его труды входили в списки так называемых спецхранов библиотек, где доступ к ним находился под строгим контролем. Видимо, это была одна из причин отсутствия в Болгарии последователей и продолжателей научных исканий Бицилли. Об этом говорит во вступительной статье к болгарскому переизданию некоторых работ ученого Т. Галчева: «Запреты, установленные политической конъюнктурой, наложили тяжелый отпечаток на процессы дальнейшего освоения творчества П. М. Бицилли в Болгарии и за рубежом. Прервалось естественное развитие преемственности идей профессора, > которые могли воспринять его близкие ученики. Таким образом, болгарская наука лишилась возможности приобщиться к интересным и перспективным тенденциям."1 Была почти уничтожена и возможность сбора источниковедческого материала о жизни Бицилли, воспоминаний его современников, близких, знакомых. Так исчезает информация о фактах, событиях, целых периодах в биографии ученого.

Первым опытом обращения к наследию историка стало исследование А. П. Мещерского «Био-библиография проф. П.М. Бицилли"2, которое долгое время находилось лишь в виде машинописной рукописи. Данная работа была написана Мещерским на основе архива Бицилли. Благодаря сохранившимся документам стала возможна дальнейшая работа исследователей с целью отдать должное творчеству этого историка.

1 Т. Галчева. П. М. Бицилли — опыт возвращения // П. М. Бицилли. Избранное. Историко-культурологические работы. Т. 1. София, 1993. С. 12.

2 Опубликована в кн.: П. М. Бицилли. Трагедия русской культуры: Исследования. Статьи. Рецензии. М., 2000, С. 562 — 588. Машинописный экземпляр рукописи является собственностью Болгарского Библиографического Института в Софии.

В связи с пересмотром многих подходов, взглядов и методов традиционной исторической науки не случайным кажется наметившееся оживление интереса к творчеству Бицилли в наши дни. Многие его научные искания и идеи актуальны и востребованы в современном гуманитарном знании. Сегодня наука вносит новое, так называемое «человеческое измерение» в историю, акцентирует внимание на таких вопросах как сознание человека, смысл его социального поведения, представления о самом себе и окружающем его мире. Эти тенденции присутствуют уже в работах Бицилли.

С начала 90-х гг. в России и Болгарии переиздаются некоторые работы Бицилли. В 1993 году в Софии вышел сборник его статей «Избранное. Культурологические работы». Впервые статьи Бицилли, опубликованные в разные годы и в разных изданиях, были выведены из контекста периодики и событий, по поводу которых они создавались. Эти работы профессора оказались удивительно созвучны современным общественно-политическим и культурным проблемам. Кроме того, в 1995 году в Софии впервые был опубликован считавшийся утерянным труд Бицилли о Ренессансе в Италии.

В этом же, 1995 году, в России была переиздана блестящая, оригинальная работа Бицилли «Элементы средневековой культуры"1, впервые увидевшая свет в Одессе в 1919 г. В 1996 году вышли важнейшие работы П. М. Бицилли о культуре Возрождения и сборник «Избранные труды по филологии"3. В 2000 году появился еще один сборник трудов этого автора, в который вошли его статьи по литературе и культуре, а также рецензии. Кроме того, некоторые исследования Бицилли (также, в основном, по филологии) с начала 90-х гг. перепечатываются в ряде российских журналов.

К сожалению, на сегодняшний день обобщающих историографических монографий, посвященных целостному анализу научного наследия Бицилли,.

1 П. М. Бицилли. Элементы средневековой культуры. СП., 1995. XXVII + 390с.

2 Он же. Место Ренессанса в истории культуры. СПб., 1996. XIV + 256с. Он же. Св. Франциск Ассизский и проблема Ренессанса // Там же. С. 171−200. Он же. Игнатий Лойола и Дон Кихот// Там же. С 201−226.

3 Он же. Избранные труды по филологии. М., 1996.709с. не опубликовано. Вообще, литература, посвященная этому выдающемуся мыслителю не так многочисленна. Отметим еще и то, что вопрос об осмыслении его творчества до сих пор рассматривался лишь в контексте каких-либо других проблем.

Среди современников Бицилли можно отметить отзывы и критические очерки, рецензии Д. Чижевского, В. Вейдле, И. Гревса, Л. Карсавина, М. Цетлина1 и др.

В советской историографии освещение научной деятельности Бицилли л осуществлялось Н.Л. ' Рубинштейном. Однако его статья носит преимущественно мемуарный характер, где автор делится своими воспоминаниями о Бицилли — преподавателе историко-филологического факультета Новороссийского университета.

Упоминание имени Бицилли встречается в статье Л. С. Чиколини. Несмотря на идеологизированность некоторых оценок, автор обращает внимание на важность поднятой Бицилли (наряду с Л.П. Карсавиным) проблемы «среднего человека».

Историографическая оценка творчества Бицилли давалась В. Т. Пашуто в работе «Русские историки-эмигранты в Европе» (М., 1992), посвященной судьбам и творчеству русских историков, оказавшихся после Октябрьского переворота за рубежом. Автором были зафиксированы некоторые моменты исторической концепции Бицилли, изложенные V ученым в работе «Очерки теории исторической науки» (Прага, 1925).

Но, пожалуй, первым, обратившимся к основательному, глубокому изучению трудов Бицилли, был Б. С. Каганович. В 1988 г. в Будапеште Чижевский Д. Рец.: П. М. Бицилли. Очерки теории исторической науки. Прага, 1925, 338 с.// Современные записки. Париж. 1929. № 39. С. 542 — 547- В. Вейдле. Рец.: П. Бицилли. Место Ренессанса в истории культуры. Ежегодник Софийского университета. Т. 29 (1). София. 1933 // Современные записки. 1933. № 53. С. 457- Гревс И. М. Лик и душа средневековья // Анналы. Пг., 1922. № 1. С. 21 — 41- Карсавин Л. П. Рец.: П. М. Бицилли. Салимбене. Очерки итальянской культуры XIII века. Одесса, 1916 // Исторический вестник. 1917. Т. СХ1УШ. № 4. С. 259 — 260- Цетлин М. Проф. П. Бицилли. — Этюды о рус. поэзии. Изд. «Пламя». Прага. 1926 // Современные записки. Париж. 1926. Кн. 27. С. 566 — 569.

2 Рубинштейн Н. Л. О путях исторического исследования // История СССР. 1962. № 6. С. 88 — 114.

Чиколини Л. С. Средневековая и ренессансная культура Италии ¡-в русской дореволюционной историографии // Средние века. Вып. 47. М., 1987. С. 215 — 246. вышла его статья, посвященная филологическим работам профессора1. Далее, Бицилли рассматривается им в контексте петербургской школы медиевистики, как один из ее представителей, в двух диссертациях. Б. С. Каганович стал и автором вступительных статей к переизданным книгам ученого «П. М. Бицилли и его книга"3 и «П. М. Бицилли и культура Ренессанса"4. Кроме того, им было опубликовано еще две статьи по той же тематике5. Во всех этих работах Б. С. Каганович останавливается на историко-теоретических воззрениях профессора, пытается «вписать» их в научный контекст. Он также стремится выявить истоки исторических и филологических взглядов ученого. Большая работа была проделана Б. С. Кагановичем и по сбору биографических сведений о Бицилли. Отдельно отметим его статью «К теме: П. М. Бицилли и евразийцы"6, в которой Б. С. Каганович публикует неизвестные ранее письма Бицилли одному из идейных вдохновителей евразийства П. Н Сувчинскому. Эти письма представляют собой одно из многих полемических выступлений Бицилли против евразийства и помогают полнее понять причины расхождения путей этого течения и историка. В целом, заслуга Б. С. Кагановича в воссоздании научной деятельности профессора и его исторического мировоззрения несомненна.

Нужно отметить, что имеющиеся сегодня работы других исследователей-историков, посвященных творчеству Бицилли, также направлены преимущественно на изучение его концепции западноевропейского средневековья и Ренессанса.

Работы Бицилли стали предметом еще двух диссертационных сочинений — A.A. Морозова (Русская медиевистика в эмиграции (Л.П. Карсавин, П.М.

1 Каганович Б. С. П. М. Бицилли как литературовед // Studia Slavica Hungaria. Budapest. 1988. № 34. С. 205 -222.

2 См.: Он же. Петербургская школа медиевистики в конце XIX — начале XX века. Автореф. дис. канд. истор. наук. Л., 1986. Он же. Русские историки Западного Средневековья и Нового времени (Конец XIX — первая половина XX в.) Дисс. доктора истор. наук. СПб., 1995.

3 См. в кн.: П. М. Бицилли. Элементы средневековой культуры. СПб., 1995. С. VIIXXVII.

4 См. в кн.: П. М. Бицилли. Место Ренессанса в истории культуры. СПб., 1996. С. VII-XII1.

5 Каганович Б. С. П. М. Бицилли как историк средневековой и ренессансной культуры // Культура Возрождения и средние века. М., 1993. С. 186 — 197. Он же. П. М. Бицилли как историк культуры // Одиссей: Человек в истории. 1993. Образ «другого» в культуре. М.: Наука. 1994. С. 256 — 271.

6 Диаспора. Новые материалы. СПб., 2001. Вып.2. С. 291 -299.

Бицилли, Н.П. Оттокар). Дисс.канд. ист. наук. Омск, 2001) и М. Н. Рудмана (Концепция исторического синтеза в творчестве Л. П. Карсавина и П. М Бицилли. Автореф. дисс.канд. ист. наук. Каз рассматривает Бицилли так же, как и Б. С. Каганович, в контексте петербургской школы медиевистики, но акцент в изучении творчества этих историков переносится им на послереволюцион убедительно, на наш взгляд, доказывает, что, ный период. Автор в целом, концепция.

Средневековья и Возрождения Бицилли в эмиграции не претерпела предлагает и далее а-медиевиста, что, на и спорные тезисы свое исследование на существенных изменений. Однако A.A. Морозов рассматривать Бицилли преимущественно как историк наш взгляд, не совсем правомерно, так как спектр научных исследований этого ученого в эмиграции был чрезвычайно широк.

Довольно оригинальные, но неоднозначные высказывает в своей работе М. Н. Рудман. Он строит сопоставлении медиевистских концепций П. М. Бициклии Л.П. Карсавина М. Н. Рудман выдвигает гипотезу о непосредственном влиянии идей средневековых мыслителей (а именно — мистиков) на двух ученых. В результате исследований творчества спорный, на наш взгляд, вывод о том, что в 30 — 40-х гг. к мысли о необходимости метафизической основы в синтеза, сближаясь с философией истории Карсавина1.

Анализ основных аспектов медиевистской концепции Бицилли в контексте российской гуманитарной мысли первой четверти XX века представлен в работе Л. А. Сыченковой «Культура российском гуманитарном знании (вторая половина XIX — начало 30-х гг. XX вв.)» (Казань, 2000). При этом автор отмечает новаторство и оригинальность многих идей Бицилли, касающихся культуры западноевропейского средневековья. Так, Л. А. Сыченкова считает, что теоретические взгляды Бицилли автор делает этот историк приходит поиске исторического.

1 М. Н. Рудман. Концепция исторического синтеза в творчестве Л. П. Карсавина и П. М. Бицилли. Автореф. дисс. канд. ист. наук. Казань, 2000) 2002. С. 31. работу П. М. Бицилли «Элементы средневековой культуры» можно рассматривать в качестве предвосхищения «истории ментальностей"1. При этом автор настаивает на особом пути русской медиевистики, отличном от Запада.

Достаточно глубоко были исследованы Л. А. Сыченковой и представления Бицилли о Ренессансе, которые она, опять же, включила в контекст российской культурологической мысли. Концепцию Ренессанса Бицилли Л. А. Сыченкова склонна рассматривать как «своего рода ответную реакцию на теории „смерти культур“ О. Шпенглера, В. Кайзерлинга, Г. Зиммеля и др.». Основное же внимание при анализе самой концепции Бицилли автор уделяет рассмотрению «Северного Возрождения».

Изучением творчества Бицилли занималась также М. Васильева. В основном, ее внимание направлено на филологические и культурологические работы. Ею была написана и вступительная статья к последнему вышедшему сборнику переизданных трудов Бицилли.3.

Среди работ, посвященных исследованию жизненного пути Бицилли, отметим обширную статью русскоязычного израильского историка М.А. Бирмана4. Данная работа написана с привлечением большого числа архивных и других материалов, содержащих биографические сведения о Бицилли.

В статье Т. Н. Поповой и И. В. Максименко «Судьбы ученых: из истории Новороссийского университета (биоисториографические этюды)» один из.

1 Л. А. Сыченкова. Культура Западной Европы в российском гуманитарном знании (вторая половина XIXначало 30-х гг. XX вв.). Казань, 2000. 248с. О том, что Бицилли предвосхитил ряд выводов новейшей медиевистики (имеются в виду работы Ж. Ле Гоффа и А. Я. Гуревича) говорили также B.C. Каганович (П.М. Бицилли. и его книга «Элементы средневековой культуры» // П. М. Бицилли. Элементы средневековой культуры. СПб., 1995. С. VII — XXVIII) и В. Т. Пашуто (Русские историки-эмигранты в Европе. М., 1992. С. 86 — 89).

2 Там же. С. 228.

М. Васильева. Путь интуиции // П. М. Бицилли. Трагедия русской культуры: Исследования. Статьи. Рецензии. М., 2000. С: 5 — 28- она же. Писатели русского зарубежья (1918 — 1940). М., 1993. Ч. 1- она же. П. М. Бициллипушкинист // Пушкин и культура русского зарубежья: Междунар. научн. конференция, посвященная 200-летию со дня рождения, 1 — 3 июля 1999 г./ Сост. Васильева М. А. — М., 2000. 406с.

4 М. А. Бирман. П. М. Бицилли. (1879 — 1953) // Славяноведение. 1997. № 4. С. 49 — 63. этюдов посвящен П.М.Бицилли1. Ценность данной работы заключается в освещении страниц «российского периода» жизни ученого, по которому до сих пор представлено минимальное количество информации.

Ко всем вышеуказанным работам, пожалуй, можно добавить вступительные статьи о жизни и творчестве Бицилли, сопровождающие различные переиздания трудов этого ученого, и фрагментарные упоминания его имени в работах некоторых исследователей.

Небольшая статья о Бицилли была опубликована В. А. Тунимановым в 1990 году в журнале «Русская литература». Эта статья имеет целью лишь знакомство читателя с «выдающимся русским историком, филологом, славистом, автором огромного количества работ по средневековой и новой о русской и европейской истории и философии культуры», а также обозначить основные вехи его жизненного пути.

В статье В. П. Вомперского «Петр Михайлович Бицилли. Жизненный и творческий путь"4 автором делается акцент на филологических, лингвистических и социолингвистических исканиях ученого. Но в общих чертах В. П. Вомперский дает и представление о направлениях научной деятельности Бицилли в области истории, очерчивает круг его интересов в данной сфере, отмечает те изменения в его творчестве, которые произошли после отъезда профессора за границу.

Сравнительно мало известно имя Бицилли и за пределами России. Исключение составляет, пожалуй, лишь Болгария, где сегодня заметно растет интерес к его творчеству. Так, несколько статей посвятил Бицилли его ученик X. Гандев5, приводя ценные биографические материалы о деятельности профессора в Болгарии. О пребывании Бицилли в Софийском университете рассказывает.

1 Попова Т. Н., Максименко И. В. Судьбы ученых: из истории Новороссийского университета (биоисториографические этюды) // Российские университеты в XVIII — XX вв.: Сб-к научн. статей. / Воронежский гос. ун-тОтв. Ред. Чесноков В. И. Воронеж, 1999. Вып. 4. С. 168−171.

2 В. А. Туниманов. П. М. Бицилли: Статьи. История. Культура.

Литература

// Русская литература. 1990. № 2. С. 134 — 138.

3 Там же. С. 134.

4 В. П. Вомперский. П. М. Бицилли. Жизненный и творческий путь // П. М. Бицилли. Избранные труды по филологии. М., 1996. С. 6−21.

5 См., например: Гандев Хр. Петьр Михайлович Бицили Н Векове. 1980. № 2. С. 61 — 72. также М Велева.1 Ее же необходимо отметить и как исследователя культурно-исторических трудов Бицилли, являющуюся автором вступительной статьи к переизданию переведенного на болгарский язык важнейшего труда Бицилли по методологическим проблемам «Очерки теории исторической науки». Эта же I статья М. Велевой, переведенная на французский, опубликована отдельно2.

Как один из представителей русской эмиграции первой волны Бицилли представлен в статье Т. Н. Галчевой «П. М. Бицилли — опыт возвращения"3. Значительную часть здесь занимает описание обстоятельств жизни ученого в Болгарии.

В целом, на сегодняшний день можно констатировать малую степень изученности культурно-исторического наследия Бицилли. Большинство из опубликованных работ по этой теме посвящено Бицилли-медиевисту. Другая часть работ носит ознакомительный, фрагментарный характер, связанный с целями их написания. Бицилли как законченный, самостоятельный и оригинальный феномен в литературе по сути не рассматривался.

Наша диссертационная работа является попыткой восполнить пробел в исследовании культурно-исторического наследия русского зарубежья в нашей науке.

Кроме того, действительность сталкивает нас с необычайной ситуацией: после своей смерти Бицилли остается в сознании своих современников и последователей за границей больше как литературовед, чем как историк. Если его литературоведческие труды довольно активно входят в научный обиход, то исторические работы этого блестящего ученого пока ожидают своих исследователей.

Целью нашего диссертационного исследования является по возможности полная реконструкция именно культурно-исторической концепции П. М. Бицилли, многие аспекты которой органично вписываются Велева М. П. М. Бицилли в Софийския университет // Минало. София, 1995. № I. С. 81 — 92.

2 Veleva M. Problemes de la theorie de l’histoire dans l’oeuvre du professeur P. Bicilli // Bulgarian Review. 1994. № 3. С. 122 — 135.

J П. М. Бицилли. Избранное. София, 1993. Т. 1. Историко-культурологические работы. С. 7−40. не только в контекст отечественной, но и мировой науки первой половины XX века. Кроме того, многие идеи Бицилли созвучны с современными методологическими поисками. Так, они удивительно коррелируются с исканиями современной науки, стремящейся выйти из традиционных для нее I ащ^луа, проникнуть глубже лежащих на поверхности фактов, за идеологическую сферу, присутствующую в каждом историческом памятнике, вникнуть в социально-психологический мир его создателей, выраженный бессознательно. Видимо, современная историографическая ситуация требует более глубокого и внимательного прочтения текстов П. М. Бицилли.

Новизна работы, помимо самой постановки вопроса, заключается и в освещении некоторых более частных проблем, которые не раскрывались ранее, в частности, Бицилли показан нами и как исследователь Российской цивилизации. Соответственно, в ходе исследования нами решаются такие задачи как методологический анализ историко-культурологических трудов Бицилли и выявление плодотворных и актуальных идей. Другая задача -" проследить реализацию теоретико-методологических воззрений Бицилли в его конкретно-исторических работах. Отдельно нами ставится задача восстановления основных биографических вех ученого и их связи с развитием его научного творчества.

Методологической основой работы стало убеждение в необходимости создания целостного представления о научном мировоззрении и творчестве П. М. Бицилли в их системности. Автор не ставит своей задачей оценить те или иные взгляды и идеи Бицилли с точки зрения их истинности или ложности. Важно было понять их смысл в контексте его культурно-исторической концепции и той историографической ситуации, которой они были вызваны. В этой связи на первый план выходит синтезирующая процедура в рассмотрении взглядов Бицилли на исторический процесс, ^ природу исторического знания, сущность категории культуры и т. д.

Наряду с основополагающим принципом историзма в работе используются метод сравнительно-исторического анализа, историкогенетический, идеографический, а также биографический методы.

Предлагаемая работа строится на основе комплексного изучения культурно-исторических работ П. М. Бицилли.

Основными источниками для написания работы стали труды Бицилли > (статьи и монографии), посвященные различным историческим, историкокультурологическим, социолингвистическим (в меньшей степени) проблемам. Бицилли был ученым исключительно широкого кругозора и большой продуктивности. По подсчетам А. П. Мещерского, им было написано двадцать семь монографий по истории и филологии, истории культуры, учебников и учебных пособий, более ста сорока статей и около ста двадцати рецензий и заметок, причем некоторые из них настолько велики по своему объему, что не умещаются в рамках научной статьи и представляют собой отдельные исследования1. В эмиграции Бицилли использовал любую возможность, чтобы публиковать свои работы в научных сборниках, литературно-художественных и общественно-политических журналах, альманахах, газетах. Его статьи можно? найти в изданиях, выходивших в Париже, Праге, Софии, Белграде,.

Гейдельберге, Бреслау и других городах Европы. В течение многих лет Бицилли публиковался в таких известных эмигрантских журналах, как «Современные записки», «Русские записки», «Новый град», «Числа» и др. Писал он в основном на русском, но есть и его работы на болгарском, сербохорватском, немецком, французском языках. Необходимо отметить, что поиски работ Бицилли сопряжены с большими трудностями из-за их библиографической редкости.

Отдельную группу источников представляют собой статьи Бицилли, печатавшиеся в эмигрантских журналах в 20-ые — 40-ые годы и посвященные как общим историческим проблемам, так и конкретно-историческим. Богатейшее тематическое разнообразие и интенсивность, с которой Бицилли печатается в различных изданиях — факт, сам по себе, необычайный.

1 А. П. Мещерский. Заметки и материалы к биобиблиографии русских ученых в Болгарии. 1920 — 1949 // П. М. Бицилли. Трагедия русской культуры: Исследования. Статьи. Рецензии. М., 2000. С. 574.

Ряд работ Бицилли посвящен евразийской тематике. Ученый посвящает множество статей, заметок и рецензий историческому обоснованию разделения культурного пространства на «Восток» и «Запад», выражает свое мнение о характере взаимоотношений этих двух начал, в осмыслении которых часто ^ проявляются противоречивые тенденции и стереотипы. Трансформацию этих взглядов — от принятия идей евразийства до их острой критики — можно проследить на примере таких работ как «Восток» и «Запад» в истории Старого света"1 и «Два лика евразийства"2.

В 30−40-ые годы Бицилли публикует ряд статей по актуальнейшим проблемам обществоведения, которые обсуждались представителями европейской исторической науки. Это вопросы о нации, народе, государстве, о роли личности в коллективном процессе человеческого бытия, о будущих тенденциях в политическом и культурном развитии Европы. Среди этих работ хотелось бы выделить следующие: «Нация и Государство» (1929), «Нация и Народ» (1928), «Нация и Язык» (1929), «Историософские идеи «Фридриха Визера» (1928) и др.

Во время эмиграции постепенно интерес к литературе и филологии в творчестве Бицилли выходит на первое место. Огромное количество его работ посвящено проблемам филологии и лингвистики. Нами эти работы, в основном, не привлекались в качестве источников. Однако зачастую сложно выделить чисто исторические, культурологические или филологические труды Бицилли, так как для этого мыслителя был характерен исследовательский синтетизм, объединяющий в одном произведении литературоведческие, историко-культурологические и историософские проблемы. Учитывая эту специфическую особенность творчества ученого, иногда работы, имеющие в основном филологическую направленность, помогают воссоздать некоторые отдельные штрихи в его.

1 На Путях. Утверждения евразийцев. Берлин, 1922. Кн. 2. С. 317−340 (Тоже// П. М. Бицилли. Избранное. София, 1993. Т. 1. Историко-культурологические работы. С. 232−247).

2 Современные записки. 1927. №.31. С. 421 — 426 (То же // П. М. Бицилли. Избранные труды по филологии. М., 1996. С. 35 -48). культурологических построениях.

Важной и органичной частью научного творчества Бицилли являются его рецензии. Чаще всего, произведение, которое им рецензируется, служит только поводом для изложения каких-то собственных мыслей. Рецензии (Бицилли необыкновенно остры, лаконичны и, как правило, концептуальны, содержат конспективные наброски будущих исследований ученого. Трудно охватить интересующие его книги: научные исследования древней, средневековой и новой истории, литературоведческие труды, современная русская и зарубежная поэзия и проза. Вероятно, увлечение рецензиями Бицилли напрямую зависело от условий, в которых он находился. Будучи маленькой и бедной страной, Болгария не могла собрать, даже в самом большом своем библиотечном центре при Софийском Университете, новейшие издания в различных областях гуманитарного знания. Огромное количество публикуемых рецензий могло стать реакцией историка на такой «информационный вакуум», стремлением выйти из него, вступив в > своеобразный диалог с научным сообществом через периодические издания.

Вместе с рецензиями на новые книги, посылаемые в издательства русской эмиграции, Бицилли пишет и ряд статей в болгарской периодической печати, где дает обзор современной ему культуры. Таким образом, с одной стороны, он становится проводником «культуры центра» в провинциальное пространство, а с другой — посредником в духовном приобщении Востока к Западу. «В этой функции медиатора, фигура Бицилли, — по мнению Галчевой, — весьма одинока на фоне сплетения ученых, учебных заведений и библиотек, периодических изданий даже в «соседних» столицах культурной эмиграции — Белграде и Праге"1.

Хронология нашего исследования, в основном, определяется естественными рамками научной деятельности ученого (1912 — 1953), однако ^ специфика исторического исследования предполагает и обращение как к более раннему (поиск истоков культурно-исторических воззрений), так и к более.

1 Т. Н. Галчева. П. М. Бицилли — опыт возвращения // П. М. Бицилли. Избранное. София, 993.С. 37. позднему (рассмотрение судеб культурно-исторической концепции) периодам.

Цели и задачи исследования определили и его структуру. Работа состоит из введения, трех глав и заключения. Первая глава работы составляет биографический очерк ученого. Мы попытались показать трансформацию идейно-теоретических воззрений Бицилли на фоне основных фактов его жизни. Глава достаточно условно разделена на два параграфа по хронологическому принципу, где рубежом избран отъезд Бицилли из России. Вторая глава посвящена непосредственно теоретико-методологическим воззрениям ученого. При этом особое внимание уделяется категории культуры, которой сам Бицилли придавал огромное значение в процессе познания прошлого. Наилучшим образом концепция историка представлена в его работе «Очерки теории исторической науки» (Прага, 1925), поэтому анализу этой работы нами уделяется большое внимание. В третьей главе работы рассматривается преломление теоретических выводов ученого в текстах его конкретно-исторических исследований. Научное наследие Бицилли чрезвычайно велико, поэтому охватить все темы, интересовавшие его, в одном исследовании невозможно. Для анализа нами были выбраны работы, посвященные изучению культуры Западной Европы и России, представляющие, на наш взгляд, наибольший интерес, новизну и оригинальность.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

.

Итак, исследования П. М. Бицилли можно включить в общий контекст методологических поисков начала XX века, направленных на преодоление кризиса исторической науки.

Бицилли был не удовлетворен тем, что считалось «научной» трактовкой истории, то есть подведением исторической реальности под отвлеченные категории формальных наук. Это для него означало превращение живых людей в «мнимые величины», лишенные собственного смысла. Понимание Бицилли задач и методов исторической науки, основные аспекты его историко-культурной концепции, а также реализация этих теоретико-методологических посылок при исследовании конкретно-исторических проблем были рассмотрены в данном диссертационном исследовании.

В целом, на наш взгляд, теоретико-методологические позиции Бицилли на протяжении всей его научной жизни принципиально не менялись. Можно проследить лишь постепенную смену тематики и направлений его исследований. Так, в России его интересы сосредотачивались преимущественно на истории западноевропейского средневековья, в процессе изучения которой формируются его основные теоретико-методологические воззрения. В эмиграции круг интересов и проблем, разрабатываемых Бицилли, чрезвычайно расширяется. В Болгарии он начинает заниматься различными вопросами литературоведения, лингвистики, культурологии. Видимо, эта переориентация была вызвана не только внешними обстоятельствами, но и внутренне подготовлена всеми предыдущими научными поисками Бицилли, что было отмечено в работе.

Прежде всего, Бицилли стремился вернуть истории ее самостоятельное значение. В связи с этим задачу исторической науки он видел в осознании всего исторически индивидуального, что есть в рассматриваемом явлении. Этому принципу он следовал в своих работах. Реализация же этого методологического положения у Бицилли осуществляется в виде создания исторического синтеза, который Бицилли понимал как поиск упорядочивающего начала в огромном количестве фактов реальной действительности.

П.М. Бицилли можно считать одним из тех, с кем было связано обновление исторического знания в России. В его исследованиях акцент смещается с внешнего, событийного как такового на внутреннеестоящего за ним человека. Предметом изучения для Бицилли становятся люди во времени, их дела, представления о самих себе, об окружающем их мире, отраженные в формах их общения друг с другом. За событиями, фактами, продуктами быта или творчества Бицилли стремится разглядеть человека. Именно через личность он подходит к изучению эпохи, выявляет ее «дух», синтезирующий и индивидуализирующий данный период.

Таким образом, главное его внимание сфокусировано на человеческой личности как главном факторе исторического процесса.

Большой интерес, на наш взгляд, представляют искания Бицилли в области культуры (как в разработке теоретических построений относительно этой категории, так и в области истории культуры). Бицилли можно считать одним из пионеров в области культурологии. Само понятие «культура» рассматривалось им в широком, а не традиционном смысле этого слова. Основой любой культуры для Бицилли являлся именно некий «дух», проявляющий себя во всех областях жизни — и в праве, и в науке, и в хозяйстве, и в религии. Именно это заставляло Бицилли выходить за рамки эстетических и философских категорий, за рамки литературы, скульптуры и живописи. Чтобы понять культуру, он пытается восстановить основные элементы, составляющие картину мира данной эпохи. Таким образом, можно утверждать, что Бнцнлли, по сути, занимался исследованиями в области ментальности. Социокультурный подход в творчестве Бицилли меняет ракурс рассмотрения природы исторического процесса. Поступки и реакции человека во многом диктуются сложившимися идеалами, мировосприятием в целом, культурной традицией. Поэтому человек с его внутренним миром выводится ученым в центр исследования.

Итак, некоторые вопросы, касающиеся изучения истории и культуры, Бицилли поставил независимо от своих западных коллег, а иногда и опережая их, что и было показано в данном диссертационном сочинении.

Конкретно-исторические искания Бицилли в области исторической и социальной психологии средневековья, несомненно, отличались новаторством для своего времени и не утратили ценность по сей день. Многие его идеи в модифицированном виде можно встретить и в современной исторической науке. Это было показано на примере сравнительного анализа работ А. Я. Гуревича и П. М. Бицилли.

Структурные характеристики средневекового мировоззрения (универсализм, символизм, иерархизм), выведенные Бицилли в ходе исследования данного периода, не оспариваются, в общем-то, и современными исследователями.

Немалый интерес представляют и работы Бицилли по культуре России, у ^ Многие идеи, высказанные им по этой теме, кажутся нам плодотворными.) ^.

В целом, созвучность многих взглядов, идей, высказанных Бицилли, с современными исканиями исторической науки позволяют сделать вывод о необходимости более внимательного прочтения трудов этого выдающегося русского историка.