Модель успеха как фактор профессионального выбора: На примере студентов московских педагогических вузов

Актуальность темы

исследования.

В последнее десятилетие слово успех не сходит со страниц печатных изданий, экранов телевизоров. Индивидуальный успех стал важным социальным феноменом, привлекающим всеобщее внимание. Согласно господствующему сегодня подходу, только на базе личностных достижений возможно формирование общего преуспевания. Между тем еще недавно, в советское время, в социальной жизни доминировали иные, коллективные формы успеха, и именно в их рамках предполагалась наиболее полная реализация личных интересов.

Поскольку трансформация российского общества сопровождается ломкой устоявшихся представлений об успехе и стихийным формированием новых моделей, возникают закономерные вопросы о детерминантах выбора той или иной модели успеха, о распространенности различных моделей, о тендерных, возрастных и социально-профессиональных различиях в представлениях о личном успехе. Вместе с тем противоречивость многих ответов респондентов, получаемых в ходе социологических опросов, свидетельствует о своего рода «раздвоенности», их сознания, иррациональности выбора (Дубин, 1998; Грушин, 2001). Это предопределяет необходимость использования новых методик при изучении жизненных стратегий и моделей успеха.

Таким образом, актуальность темы нашего исследования обусловлена как сравнительной новизной феномена личного успеха для современного российского общества, так и его распространенностью в современной социальной реальности. Процесс трансформации нашего общества неизбежно затронул сферу ценностей и идеалов. Успешность любых общественных преобразований определяется не только объективными изменениями, происходящими в экономической и политической сферах, но и соответствующей трансформацией системы ценностей и идеалов как важнейших регуляторов социального поведения индивидов. Понятие же успеха обладает самой непосредственной связью с ценностными ориентациями личности. Оно во многом формирует систему ценностных приоритетов, которые служат основой определения жизненной стратегии личности. Следовательно, исследование модели успеха как фактора профессионального выбора поможет не только выявить воздействие представлений об успехе на профессиональный выбор молодых людей, но имеет и очевидную прогностическую силу, поскольку выявленные тенденции проецируются на перспективу развития российского общества в целом.

Степень разработанности проблемы.

Современная отечественная научная литература о феномене успеха уже насчитывает сотни наименований. Крупным явлением стал межрегиональный (Тюмень — Москва) гуманитарный проект «Этика успеха», в рамках которого на протяжении нескольких лет издавались сборники статей по проблематике успеха (всего увидели свет 11 выпусков «Этика успеха» и ряд сборников под другими названиями). В этих сборниках опубликовано множество статей социологов, культурологов, политологов, философов, экономистов и психологов, так или иначе затрагивающих феномен успеха (среди авторов — А. Г. Асмолов, И. М. Клямкин, А. Ю. Согомонов, В. И. Бакштановский, В. А. Чурилов, Д. В. Драгунский, A.C. Панарин и др.).

В рамках «комплексного анализа жизненных стратегий личности» анализируют успех Ю. М. Резник и Е. А. Смирнов (2002). Защищены и диссертации по социологии (Ефремова, 1993; Богданова, 1997; Знобищева, 1997) и психологии (Кубышкина, 1997) успеха. Много внимания уделяет исследованию феномена успеха известный украинский исследователь Е. И. Головаха (1988, 1995). В последние годы появились интересные исследования предпосылок успешной деятельности, прежде всего предпринимательской (Факторы успеха., 1996; Позняков, Филиппов, 1998; Чирикова, 1999; и др.) и профессиональной (Согомонов, 2001), содержащие ценный эмпирический материал.

Однако проблема заключается в том, что феномен успеха находится на стыке ряда общественных наук — социологии, психологии, культурологии. Между тем отечественная социология, и в особенности ее прикладная часть, долгое время занималась лишь отдельными, социально детерминированными аспектами стратегического поведения личности (Ольшанский, 1998). Актуальной задачей является конструирование комплексной модели успеха, типология таких моделей и использование этого инструментария в эмпирических исследованиях. В ином случае — как это зачастую и происходит сегодня — исследователь сталкивается с тем, что разные люди вкладывают в понятие успех совершенно разное содержание, а это сказывается на качестве научных работ, в которых данный принципиальный факт не учитывается.

С другой стороны, эмпирические исследования фиксируют также большое разнообразие мотивов учебной деятельности и профессионального выбора студентов. Это заставляет поставить вопрос о поиске определенных общих оснований, которые и детерминируют выбор профессии. С нашей точки зрения, таким основанием является в том числе представление об успехе и средствах его достижения.

Исходя из сказанного, мы формулируем цель исследования как анализ воздействия представлений об успехе на профессиональный выбор (на примере студентов педагогических вузов). Эта общая цель конкретизируется в следующих задачах исследования:

• изучение успеха и модели успеха как междисциплинарной проблемы;

• дефиниция понятий успех (личностный успех, социальный успех, модель успеха) для целей данной работы, типология моделей успеха;

• теоретический анализ трансформации представлений об успехе в постсоветской России;

• изучение мотивационных механизмов достижения успеха в процессе профессионального выбора в современной России;

• эмпирическое исследование представлений об успехе на этапе выбора профессии и в связи с этим выбором;

Теоретической основой практического исследования послужили работы, непосредственно затрагивающие проблематику успеха, а также посвященные изучению жизненных планов, связанных с включением молодежи в социальную структуру (A.A. Матуленис, М. Н. Руткевич, М. Х. Титма, Э. А. Саар, Г. А. Чередниченко, В. Н. Шубкин и др.), целенаправленного поведения личности (Н.Ф. Наумова), диспозиционной регуляции социального поведения личности (В.А. Ядов), жизненных ценностей (Н.И. Лапин, JI.A. Беляева), культурных стилей личности (A.M. Демидов, Л. Г. Ионин и др.), трансформации социально-профессиональных групп в постсоветском обществе (В.А. Мансуров), проблемы выбора профессии (Е.А. Климов). (В.А. Мансуров), проблемы выбора профессии (Е.А. Климов).

Теоретико-методологическую базу исследования также составляют работы западных психологов и социологов, прежде всего Д. МакКлелланда (МасС1е11апс1) и его последователей (находившихся, в свою очередь, под сильным влиянием идей и методологии М. Вебера).

Поставленные задачи потребовали выработки методики, позволяющей исследовать личные представления об успехе, его теоретического обоснования, экспертной оценки и пилотажной проверки. Мы исходили из того, что решение исследовательских задач возможно лишь с использованием психологической методики. Хотя в социологическом исследовании объектом изучения является социальная группа, некоторая социальная общность, но сведения о ней приходится получать путем анализа данных об индивидах, ее составляющих (В.А. Ядов и др.). Суммарные сведения об индивидах есть существенная характеристика социального целого. Поэтому, а также в силу того, что современная наука развивается на междисциплинарной основе, социологи сегодня активно используют методики, разработанные в психологии, или сами разрабатывают методики, адекватные своим исследовательским задачам.

В первоначальном варианте данная методика представляла собой анкету, составленную по образцу «теста вынужденного выбора», использовавшемуся, например, в известной методике исследования типов конфликтного поведения К. Томаса. Содержание вопросов анкеты отразило основные идеи, которых придерживаются люди, чье представление об успехе соответствует той или иной теоретической модели. Предложенная методика прошла проверку по критерию конструктной валидности, но проверка по критерию эмпирической валидности выявила некоторые недостатки, потребовавшие доработки. Доработка по содержанию включила изменение формулировок некоторых вопросов в направлении ухода от социальной заданности и придании большего «личностного начала». Доработка по форме заключалась в уходе от теста «вынужденного выбора» к анкете, при работе с которой следует согласиться или не согласиться с предлагаемыми утверждениями.

На втором этапе исследования представления об успехе изучались в связи с различными социологическими характеристиками респондентов — студентов московских педагогических вузов. Предпочтение количественных методов определило то обстоятельство, что качественные методы фиксируют чрезвычайно противоречивую, мозаичную картину и не позволяют сформировать представление о распространенности тех или иных моделей успеха. Выборка была сформирована таким образом, чтобы охватить студентов вузов и факультетов с различной спецификой (высокий конкурс при поступлении, важность получаемых знаний с точки зрения современных общественных приоритетов и др.) и выявить взаимосвязь между выбором профессии (и, шире, жизненными планами) и приверженностью той или иной модели успеха.

Таким образом, объект нашего исследования — студенты московских педагогических вузов. Предмет исследования — представления респондентов об успехе и средствах его достижения.

Для достижения поставленной цели в диссертации используются различные методы научного исследования: метод анкетирования, метод возрастных срезов, классификационные методы, выявляющие зависимость между признаками (корреляционный анализ), а также причинно-следственное моделирование.

Научная новизна работы заключается в том, что:

1) Предложены общие основания для сравнительного анализа межцивилизационных представлений об успехе на базе ряда психологических и социологических теорий;

2) разработана комплексная типология моделей успеха, интегрирующая социологический, психологический и культурологический подходы к данной проблематике;

3) разработаны методические приемы исследование представлений об успехе, которые апробированы на примере студентов педагогических вузов;

4) экспериментально доказано воздействие представлений об успехе и средствах его достижения на конструирование жизненных планов в том числе и на профессиональный выбор.

Научно — практическая значимость работы заключается в возможности использования диссертационного материала:

— при подготовке соответствующего спецкурса в учебных заведениях социологического, психологического и культурологического профилей;

— при организации социологических исследований с целью уточнения в опросниках понятия успех (как мы постарались показать, широко распространенное применение данного понятия без необходимых уточнений не представляет научной ценности, поскольку респонденты вкладывают в него различный, нередко прямо противоположный смысл);

— при изучении социокультурных установок отдельных слоев и групп населения (в частности, с целью выявить преобладающие и периферийные модели успеха может быть использована авторская методика «Исследование представлений об успехе»);

— при разработке социальных программ, ориентированных на адаптацию населения к рыночным условиям.

Основные положения и выводы диссертационной работы использовались при чтении лекций по российской социологии на кафедрах социологии и социальной психологии МГУ им. Ломоносова и Московского Педагогического Университета им. Крупской.

Апробация исследования.

Основные положения и выводы диссертационной работы были представлены в докладах на XV мировом конгрессе «Russian sociology: changes and problems». (Брисбсйн (Австралия), 7−13 июня 2002 г.) — VI конференции ESA «Ageing societies, new sociology» (Мурсия (Испания), 23 — 26 сентября 2003 г.) и II общероссийском социологическом конгрессе «Российское общество и социология в XXI веке: социальные вызовы и альтернативы» (Москва, МГУ им. Ломоносова 30 сентября — 2 октября 2003 г.) Основные положения работы обсуждены на заседании сектора Проблем интеллигенции Института социологии РАН.

Структура диссертации. Диссертация состоит из введения, трех основных глав, включающих ряд разделов, заключения, библиографии и приложений. Работа снабжена одной схемой, двадцатью четырьмя таблицами и шестью диаграммами.

Выводы. Наша гипотеза о наличии различных типов представлений о личном успехе в основном подтвердилась. В исследовании были обнаружены все пять теоретически выделенных типов. Удалось выявить ценностные предпочтения, специфичные для каждого типа представлений об успехе, хотя редкая встречаемость «гедонистического» и «аскетического» типов несколько снижают ценность полученных данных.

Очевидны существенные отличия в ценностных ориентациях респондентов, выразивших приверженность американской (протестантской) модели успеха, от тех, кто сделал выбор в пользу советской или компромиссной моделей. «Американцы» большее значение придают самостоятельности, ответственности и целеустремленности, умению ставить и добиваться цели с помощью компетентности и профессионализма. Для этих испытуемых важно не только достичь личного успеха, но и быть оцененным большим количеством людей, получить возможность воздействовать на них, добиться их признания (т.е. стремление к социальному успеху). Для людей, придерживающихся других моделей успеха, эти ценности не представляют важности. Подросткиамериканцы" настроены довольно-таки радикально и склонны отрицать не только старое понимание успеха и способы его достижения, но и те идеи, обычаи, которые существовали в старой культуре.

Ценностные ориентации приверженцев «советской» и «компромиссной» моделей достаточно близки. Испытуемые, имеющие представления об успехе по «советскому» варианту, в большей степени нацелены на конформность. «Советские» взрослые особенно высоко ценят «безопасность» и последовательно отвергают «власть» и «гедонизм».

Таким образом, можно утверждать, что предлагаемая методика прошла проверку по критерию конструктной валидности. Вместе с тем проверка по критерию эмпирической валидности выявила недостатки методики. По большинству мотивационных блоков обнаружились различия между взрослым и подростковым представлениями об успехе по «советскому» варианту. Видимо, на «советских» подростков, показавших повышенную склонность к конформизму, оказал влияние фактор социальной заданности и желательности (вопросы, выявляющие представление об успехе по «советскому» варианту, производят впечатление хороших, положительных, слишком «правильных»).

Испытуемыми в беседе после тестирования было высказано также немало нареканий в адрес формы теста «вынужденного выбора». Некоторые признавались, что будучи поставленными перед необходимостью выбирать между двумя одинаково чуждыми представлениями о личном успехе, они испытывали дискомфорт, ставили ответы «от балды» (произвольно). Хотя это не могло существенно повлиять на результаты исследования (поскольку учитывался только выбор в пользу модели, получившей максимум ответов), но отдельные испытуемые с минимальной разницей в выборе моделей успеха все-таки, возможно, оказались не в «своей» группе.

В связи с этим было принято решение доработать методику и по содержанию, и по форме. Доработка по содержанию включила изменение формулировок некоторых вопросов в направлении ухода от социальной заданности и придании большего «личностного начала» (т.е. мы попытались по возможности избавиться от вопросов, выявляющих представления респондентов о реальном или должном социальном порядке — например, «В погоне за успехом люди часто забывают о душе», и оставить вопросы, выявляющие представления человека о лично для него значимом достижении и предполагаемой или реальной жизненной стратегии). Общее число утверждений было сокращено с 12 до 8 на каждую модель, оставлены были утверждения, получившие наибольшее число выборов среди респондентов — «приверженцев» соответствующей модели.

Доработка по форме заключается в уходе от теста «вынужденного выбора» к анкете, при работе с которой следует согласиться или не согласиться с предлагаемыми утверждениями. Итоговый вариант методики представлен в Приложении 6.

3.4. Исследование представлений об успехе студентов московских педагогических вузов.

На втором этапе исследования представления об успехе изучались в связи с различными социологическими характеристиками респондентов. Необходимость собрать социологическую информацию об определенной группе людей (студенты московских вузов) предопределила использование выборочного метода (см.: Девятко, 1998; Кокрен, 1976; Чурилов, 1986; и др.). В целом же предпочтение количественных методов определяется в нашем случае тем обстоятельством, что, как показано в теоретической части данной работы, качественные методы фиксируют чрезвычайно противоречивую, мозаичную картину и не позволяют сформировать представление о распространенности тех или иных моделей (см. напр.: Арутюнян, 1998; Согомонов, 2001).

Использовались разработанная автором методика «Представления об успехе» и анкета, заполняя которую, респондент должен был указать свой пол, возраст, образование, семейное положение, особенности проживания (совместно с родителями или отдельно), место постоянного проживания, мотивы поступления в вуз (не более трех из предложенного списка), намерение работать по специальности после окончания вуза, примерный доход за прошлый месяц, источники дохода, жизненный уровень, политические симпатии, представление о векторе исторического развития России, религиозные предпочтения (см. Приложение 7). В качестве вариантов ответа преимущественно использовались формулировки, предлагаемые Всероссийским центром изучения общественного мнения (ВЦИОМ) (Общественное мнение — 2000; Общественное мнение — 2001; Общественное мнение — 2002).

Исследование проводилось 2002 г. на I и V курсах факультетов: начальных классов МПГУ (100 чел) — иностранных языков МПГУ (86 чел.) и на историческом факультете МПУ (бывший МОПИ им. Н.К. Крупской) (58 чел.) Выбор именно этих институтов и факультетов диктовался рядом обстоятельств. Мы постарались провести исследование в «сильном» вузе на факультете с высоким конкурсом на вступительных экзаменах (факультет иностранных языков МПГУ), а также на факультетах со средним конкурсом, но различающихся принадлежностью к более «сильному» (престижному) или более слабому вузу, а также характером работы по будущей специальности (факультет начальных классов МПГУ и исторический факультет МПУ). Было опрошено 244 респондента: 32 юноши (13%) и 212 девушек (87%). В процессе обработки 8 анкет были признаны недостоверными и отбракованы (3,2%). Затем в соответствии с результатами обработки данных тестирования все респонденты были разбиты на пять групп — придерживающиеся компромиссной, «американской», гедонистической, «советской» и аскетической моделей успеха. Полученные данные (в целом, по факультетам и курсам) представлены в Таблице 12.

Заключение

.

Успех, согласно нашему подходу, есть положительно оцененное достижение, значимо превысившее социетальные либо личные нормативы, итог целенаправленной и эффективно организованной человеческой деятельности. Социальный успех есть признание результата достижением со стороны общества. Психологический успех есть признание результата достижением со стороны самого индивида. Модель успеха включает два основных элемента: слагаемые успеха, т. е. то, что, собственно, и подразумевается под успехом, осознается как успехсредства достижения успеха.

Каждая цивилизация, когда-либо существовавшая ранее и существующая сегодня, выработала собственную модель успеха. Примерами таких моделей являются советская («через образование в интеллигенцию», приоритет духовных ценностей над материальными) и протестантская (с помощью упорного труда — к богатству как награде за труд и общественной ценности) модели. Кроме моделей успеха, свойственных тем или иным цивилизациям, можно также выделить существование двух универсальных моделей, получающих распространение в периоды глобальных кризисов, когда общественные ценности разрушаются. Это гедонистическая (с возможно наименьшей растратой усилий — к богатству как источнику наслаждений) и аскетическая (с помощью отказа от материальных наслаждений — к достижению некой идеальной, духовной цели) модели успеха. Когда общество оказывается в состоянии кризиса и критерии успеха размываются, в обществе одновременно сосуществует и «пользуются спросом» на «рынке личностных стратегий успеха» (Ю.М. Резник, Е.А. Смирнов) несколько моделей успеха, а также различные компромиссные варианты и стратегии.

Сущность трансформации, произошедшей в России в 1970;90-е гг., составляет, по-видимому, постепенный переход от господства советской модели успеха к пониманию успеха как «частной жизни», одобряемой и принимаемой «близкими» (компромиссная модель). Помимо этого в обществе сосуществуют приверженцы гедонистической, аскетической и «американской» моделей успеха. По крайней мере в эмпирическом исследовании представлений об успехе студентов московских педагогических вузов были обнаружены все пять теоретически выделенных типов.

Проведенное исследование позволило сформулировать следующие основные выводы:

1. Представления об успехе в современном российском обществе можно описать с помощью пяти основных моделей: традиционной советской, американской (протестантской), гедонистической, аскетической, компромисснойкаждая из указанных пяти моделей характеризуется предпочтением специфических ценностей. Пилотажное исследование, в частности, показало существенные отличия в ценностных ориентациях респондентов, выразивших приверженность американской (протестантской) модели успеха, от тех, кто сделал выбор в пользу советской или компромиссной моделей. «Американцы» большее значение придают самостоятельности, ответственности и целеустремленности, умению ставить и добиваться цели с помощью компетентности и профессионализма. Для них важно не только достичь личного успеха, но и быть оцененным большим количеством людей, получить возможность воздействовать на них, добиться их признания (т.е. стремление к социальному успеху). Для людей, придерживающихся других моделей успеха, эти ценности не представляют важности. Подростки-«американцы» настроены довольно-таки радикально и склонны отрицать не только старое понимание успеха и способы его достижения, но и те идеи, обычаи, которые существовали в старой культуре.

2. Среди студентов педагогических вузов, как и предполагалось, наиболее распространенной является компромиссная модель успеха — результат трансформации советской модели в новых условиях. По данным исследования, ее придерживаются около 45% респондентов. Успех в рамках данной модели понимается как «частная жизнь», одобряемая и принимаемая «близкими" — материальные факторы учитываются, но не играют решающей ролиценность образования достаточно высока, хотя и не вполне вербализуема. По удачному, на наш взгляд, выражению А. Ю. Согомонова, это модель «скромного успеха».

3. Связь между приверженностью респондентов определенной модели успеха и мотивацией профессионального и жизненного выбора подтверждается следующими данными, полученными в ходе эмпирического исследования:

— выявлены существенные различия в представлениях об успехе студентов, обучающихся на разных факультетах, причем объяснить эти различия можно только особенностями той специальности, которую дает тот или иной факультет. Так, например, на факультете иностранных языков МПГУ относительное большинство студентов (46,2%) придерживается не компромиссной, а американской модели успеха. Очевидно, что этот факультет притягивает людей, рассчитывающих упорным трудом, по возможности не нарушая моральные нормы, достичь материального благосостояния. На других факультетах доля респондентов, выбравших «американскую» модель успеха, невелика;

— мотивы поступления в вуз существенно различаются у студентов, придерживающихся различных представлений об успехе. Так, например, для «американской» группы вторым по значимости является стремление получить высокооплачиваемую и престижную профессию, которое для студентов с иной моделью успеха, как правило, незначимо. «Гедонисты» в вопросе выбора вуза почти всецело полагаются на советы своего окружения и учитывают близость к месту жительства, для «советской» группы большое значение имеет такой мотив, как «любовь к детям», и т. д.;

— представления респондантов об успехе оказывают существенное влияние на их намерение работать по специальности после окончания вуза. К примеру, при общем преобладании затруднившихся ответить на соответствующий вопрос анкеты в «советской» группе абсолютно преобладают намеревающиеся работать в школе после окончания вуза (81,2%) и нет ни одного, давшего ответ «нет» на этот вопрос. На другом полюсе — гедонистическая группа, в которой даже среди первокурсниц есть ответившие твердое «нет» на вопрос о намерении работать по специальности после окончания вуза.

Таким образом, мы можем рассматривать приверженность респондентов определенной модели успеха в качестве фактора профессионального выбора. Этот вывод является центральным для нашей работы.

4. Студенты, характеризующиеся приверженностью различным моделям успеха, имеют и различные социологические и социокультурные характеристики, определяющие «лицо» каждой модели. На наш взгляд, можно выделить две группы таких характеристик: 1) являющиеся следствием приверженности респондентов определенному представлению об успехе- 2) являющиеся причиной формирования у респондентов определенного представления об успехе. Наиболее очевидные примеры характеристик, относящихся к первой группе:

— приверженцы «американской» модели несколько постарше своих однокурсников, т.к. они немного позже поступают в педвуз, пытаясь поступить в другие, более престижные вузы, а «гедонисты» и «советские» раньше делают свой выбор;

— юноши, обучающиеся в педвузах, придерживаются преимущественно аскетической или компромиссной моделей;

— «гедонисты» и «аскеты» стремятся пораньше обособиться от родителей и проживать отдельно;

— для «американцев» среди источников основного дохода большую роль играют дополнительные приработки по специальности, для «гедонистов» -дополнительные приработки не по специальности, для советской группыстипендия и другие выплаты от государства;

— «гедонисты» оценивают свой жизненный уровень ниже, чем респонденты, придерживающиеся других представлений об успехе.

Что касается второй группы характеристик, то доказанной можно считать только зависимость представлений об успехе от места постоянного проживания: иногородних существенно больше в аскетической и особенно в советской (50%) группах, и существенно меньше в американской и особенно гедонистической (0%) группах.

Таким образом, подтвердились все гипотезы эмпирического исследования. Вместе с тем более сложной является связь между представлениями респондентов об успехе, с одной стороны, и их политическими симпатиями, представлениями об историческом пути России и отношением к религии. Исследование позволяет лишь констатировать наличие такой связи: например, респонденты советской группы значимо отличаются интересом к политике, поразительным разнообразием политических симпатий, и при этом — почти стопроцентной приверженностью представлению об особом историческом пути России. В американской группе (наряду с «аскетами») очень велика доля православных, посещающих церковь и соблюдающих обряды. Однако все эти зависимости нуждаются в дальнейшем изучении и объяснении.