Автор и герой в художественном мире А. И. Куприна: Типология и структура

Среди выдающихся русских писателей конца XIX — начала XX века одно из почетных мест по праву принадлежит А. И. Куприну. За свою почти пятидесятилетнюю творческую жизнь он создал немало произведений, выдержавших испытание временем.

Творчество Куприна развивалось в русле реалистической литературы, он явился продолжателем лучших традиций русской классической школы. Однако писатель обогатил литературу новыми темами, способствовал развитию сюжетного начала, продолжил процесс разрушения жанровых границ, начавшийся в творчестве А. Чехова. Не менее важен тот факт, что в творчестве Куприна нашло продолжение развитие духовного, нравственного начала, которое присуще лучшим образцам классики.

Литературное наследие Куприна значительно и по объему, и по содержанию. В своей прозе он дал огромную галерею типов, отразив жизнь различных слоев русского общества, показал его типичные проблемы и «болевые» точки. Тем не менее оценки его творчества весьма неоднозначны. «Куприн — настоящий художник, громадный талант», — говорил Л. Толстой (87, с. 304). Но тот же Толстой утверждал, что у Куприна нет никакой идеи. Иван Бунин называл Куприна писателем «большой талантливости», но он же отмечал, что его «многое задевало. даже в лучших его рассказах». По этому поводу О. Михайлов заметил, что произведения Куприна «неравноценны» (112, с. 28). А. Ю. Козловский выразился еще определеннее: «Куприн, пожалуй, самый неровный писатель во всей русской литературе» (81, с. 3). Б. Аверин считает, что «У Куприна нет ни одного произведения, которое можно было назвать шедевром» (2, с. 197). Другие утверждают, что его наблюдения шли не вглубь, а вширь. Третьи искренне воспринимают его произведения как «классическое детское чтение». Такое положение вещей делает логичным новое обращение к прозе писателя. Необходимым кажется нам исследование творчества писателя в обозначенном ракурсе автор-герой в связи с недостаточностью исследования этого вопроса в куприноведении.

Прошедшая в мае 1997 года на филологическом факультете МГУ международная конференция «Литературоведение на пороге XXI века» обозначила данную проблему, как одну из ключевых.

Сам термин «автор» имеет в современном литературоведении несколько значений и толкований:

1. автор биографический — творец художественного произведения, реальное лицо с определенной судьбой, биографией, комплексом индивидуальных черт;

2. образ автора, локализованный в художественном тексте;

3. автор в его внутритекстовом, художественном воплощении (185, с. 54).

Нас в работе будет интересовать третье значение термина. Мы будем связывать это понятие с терминами авторская концепция, авторская позиция, авторское сознание, точка зрения автора и рассматривать формы выражения авторской позиции в художественных произведениях А. Куприна.

На разных стадиях развития культуры авторство проявлялось по-разному. В фольклоре и древнерусской литературе оно имело коллективный характер.

Проблема автора интересует уже Аристотеля в его теории поэтических родов. Гегель в «Лекциях по эстетике» обосновал мысль о единстве субъективного и объективного начал в художественном произведении. В XVIII веке выражение индивидуального авторского начала сковывалось нормами эстетики классицизма. Над автором в этот период довлеет литературная традиция. Положение резко меняется в XIX веке, чему способствует развитие эстетики сентиментализма и романтизма. В этот период писатели активно выступают от собственного лица, выражая определенные индивидуальные идеи (концепции).

Просветители утверждали, что в идее произведения выражается 9 взгляд на мир самого автора. Особенно активно об этом будут говорить теоретики романтизма. Немало интересных размышлений по проблеме автора сделали русские и зарубежные писатели. JI. Толстой писал: «Люди, мало чуткие к искусству, думают часто, что художественное произведение составляет одно целое, потому что в нем действуют одни и те же лица, потому, что все построено на одной завязи или описывается жизнь одного человека. Это несправедливо. цемент, который связывает всякое художественное произведение в одно целое и оттого производит иллюзию отражения жизни, есть не единство лиц и положений, а единство самобытного нравственного отношения автора к предмету» (128, с. 13). В этом же ключе выскажется Шиллер в одном из писем к Гете: «Конечно, предмет должен что-то значить. но, в конечном счете, все сводится к душе автора.» (128, с. 14).

Представители исторической школы (П. Вяземский, В. Белинский, А. Дружинин и др.) тесно связывали творчество с биографией, основатели культурно-исторической школы (А. Пыпин, Н. Тихонравов) поддерживали эту тенденцию. Еще больший интерес к личности проявляли представители психологической школы. Так, Д. Овсянико-Куликовский разработал це-> лую теорию личности. Психологический метод, лежащий в основе программы этой школы, требовал тщательного изучения биографии писателя для понимания его художественных творений.

Представители формальной школы всячески подчеркивали значимость речевых форм в художественных произведениях. Р. Якобсон писал: «В поэзии любой речевой элемент превращается в фигуру поэтической речи» (200, с. 228). Более серьезно проблемы биографии и отражения авторского сознания в тексте зазвучали в 20-е годы XX века в работах Е. Колто-новской, Г. Винокура, Б. Томашевского.

Е. Колтоновская, говоря о специфике творчества писателей рубежа веков, отмечает: «Личность нынешнего писателя неотделима от его творчества, на нем всегда ее резкая печать. Основной импульс к творчествустремление выразить свое „я“ с возможной полнотой» (166, с. 38).

Г. Винокур отмечал, что «стилистические формы поэзии суть одновременно стилистические формы личной жизни» самого поэта (37, с. 83). Похожие размышления можно найти в статье Ю. Лотмана «Литературная биография в историко-культурном контексте».

Всех исследователей, работающих над изучением проблемы автора, условно можно разделить на две группы:

1. ученые, абсолютизирующие в творческом процессе личность автора (В. Виноградов, У. Бут, П. Скафтымов и другие);

2. ученые, считающие центром творческого процесса читателя (Р. Барт, А. Потебня).

А. Потебня, аргументируя свою точку зрения, писал: «.заслуга художника не в том минимуме содержания, какое думалось ему при создании, а в известной гибкости образа, «способного» «возбудить самое разнообразное содержание», т. е. исследователь в системе автор-читатель отводит наиболее значимую роль читателю (141, с. 181−182).

А. Скафтымов придерживался иной точки зрения: «Сколько бы мы ни говорили о творчестве читателя в восприятии художественного произведения, все же знаем, что читательское творчество вторично, оно в своем направлении и гранях обусловлено объектом восприятия. Читателя все же ведет автор, и он требует послушания в следовании его творческим путем. И хорошим читателем является тот, кто умеет найти в себе широту понимания и отдать себя автору» (163, с. 142).

Абсолютизация роли автора наблюдается и в работах У. Бута. Он утверждает, что писатель («реальный автор») «по мере того, как он пишет, создает не просто идеального, безличного «человека вообще», но подразумеваемый вариант «самого себя» (168, с. 46). В своей книге «Проза как риторика» он замечает, что авторское «я» проявляется и в прямых авторских обращениях к читателю, и в речи героев, и в изобразительных средствах, и в том, как художник интерпретирует события.

Вольфганг Кайзер отстаивал объединение двух точек зрения: «Литературная жизнь эпохи безусловно включает, с одной стороны, творчество, с другой — рецепцию"(121, с. 182). Я. Мукаржовский тоже пытался примирить две противоположные позиции, говоря, что вокруг автора „группируются“ ассоциативные представления и чувства», возникающие у «читателя независимо от воли автора». Особую актуальность приобрела в современной науке теория «деперсонализации». Она имеет различные терминологические обозначения: «смерть автора», «смерть субъекта», «кризис индивидуальности» (Г. Джеймс, П. Лаббок, Н. Фридман и другие). Приверженцы этой теории практически игнорировали реальную личность автора, не учитывали ее роль в создании художественных произведений. Р. Барт развил ее дальше. В эссе «Смерть автора» он утверждал, что в произведении говорит «не автор, а язык», который создан в соответствии с правилами времени, культуры. Р. Барт приходит к выводу, что на смену эпохе писателя приходит эпоха читателя, «рождение читателя приходится оплачивать смертью автора» (12, с. 384, 391). Словно отвечая ему, Н. Анастась-ев в статье «Свой голос» писал: «Позиция автора — это не вопрос формы, тем более технологии писательства. это принцип художественного мышления. Это чрезвычайно сложная, болезненная проблема искусства XX века. спор идет не об отсутствии автора, а о форме и смысле его присутствия, не об исчезновении позиции, а о самом характере позиции.» (8, с. 61).

С середины 50-х годов наука о литературе вступила в новый этап своего развития. Теория авторства в этот период приобрела особую популярность. Безусловно, что приоритет в ее разработке принадлежит В. Виноградову и М. Бахтину. Академик В. Виноградов уделил главное внимание формам и средствам «организации произведений словесно-художественного творчества», вывел проблему автора на уровень повествовательной поэтики. По его мнению, образ автора — это образ субъекта речи, «индивидуальный стиль». Концепция М. Бахтина заключается в том, что, по его мнению, образ автора — «концентрированное выражение сути произведения», объединяющее все его структуры, фокус целого" (28, с. 18).

М. Бахтин более всего интересуется авторским началом в произведении как художественном целом, переводя проблему автора из разряда только филологических еще и в область философии. «Можно сказать, что художник с помощью слова обрабатывает мир, для чего слово должно имманентно преодолеваться как слово, стать выражением мира других и выражением отношения к этому миру автора.» (17, с. 169). Бахтин говорит о диалогичности текста. Для нас в работе это положение ученого является одним из ключевых. В учении М. Бахтина важно разграничение понятий «автор» как личность писателя и «образ автора» как художественное воплощение его взглядов, мыслей и чувств. Ученый выделяет несколько позиций в отношениях между автором и героем:

1. герой завладевает автором;

2. автор завладевает героем;

3. герой является сам автором, осмысливает свою собственную жизнь (17, с. 18−21).

Долгое время в науке об авторе существовала тенденция противопоставления позиций В. Виноградова и М. Бахтина. Однако в современной науке наметилась линия их сближения, обозначенная в работе А. Большаковой (28, с. 18−19). Хотя и до этого некоторые ученые отмечали немало общего в концепциях этих исследователей (С. Бочаров Б. Корман, Ю. Лот-ман). Ранее считалось, что М. Бахтин поддерживает тезис о «вненаходимоста» автора в отдельных элементах текста, а В. Виноградов признает его «внутринаходимость». Исследования современных ученых подводят к выводу об одновременном существовании двух этих положений в работах В. Виноградова и М. Бахтина.

В 70-е годы в работах Ж. Дерриды, Ю. Кристевой, Цв. Тодорова было введено и теоретически обосновано понятие дискурса, близкое к термину «стиль». Формальный подход к тексту привел к возникновению понятий «ремесло», «техника», «приемы».

Н. Бонецкая выделяет две задачи при анализе авторского начала:

1. «.попытаться понять автора произведения., понять. чужое сознание и его мир.»

2. «.описать то „лицо“, тот образ, который сложился в сознании исследователя.» (29, с. 85).

Она подчеркивает значимость разграничения условного (эпохального) и экзистенциального (связанного с глубиной авторской личности).

Для JI. Гинзбург образ автора «просвечивает за произведением как целым», такое понимание близко позиции М. Бахтина. Но образ автора для нее — «поэтический лик», т. е. нечто обобщенное, а не индивидуальное. При его воссоздании JI. Гинзбург, прежде всего, принимает во внимание отношение художника к эстетическим принципам эпохи.

Было бы логично также разделить ученых, занимающихся проблемой автора на две группы:

1. интересующиеся автором с точки зрения техники его проявления в тексте (Р. Барт, Ю. Кристева, Б. Корман, Б. Эйхенбаум и другие);

2. рассматривающие проблему не только с филологической, но и мировоззренческой, философской позиций (М. Бахтин, JI. Гинзбург и др.).

В современном литературоведении существует два понятия, две категории: имплицитный автор (абстрактный, не воплощенный в тексте в виде персонажа) и эксплицитный автор («фигура в тексте»). Категория эксплицитного автора получила наиболее активное функционирование в зарубежном литературоведении. Нас интересует категория имплицитного автора, т. е. автора в его внутритекстовом выражении.

В дореволюционной России, по воспоминаниям современников, А. Куприн был одним из самых популярных писателей, он делил славу с такими мастерами как М. Горький и JI. Андреев. И это, на первый взгляд, удивительно, ибо его произведения не являются остро социальными, что соответствовало бы духу времени. Не считается он и художником-«экспериментатором», как JI. Андреев. Интерес к нему читателей можно объяснить, пожалуй, огромным нравственным зарядом, который дает его проза.

Однако до сих пор имя этого автора занимает довольно скромное место в истории русской литературы. Басинский справедливо заметил в статье «Разные, разные, как сама жизнь: «Имя Куприна в явлении русского реализма начала века значит ничуть не меньше, чем имена Горького, Андреева, Бунина» (13, с. 9). С этим трудно не согласиться.

Проблему не решают положительные отзывы современников, как и юбилейные статьи. Необходим новый подход к оценке созданного писателем, переосмысление устоявшихся позиций, обращение к малоизученным произведениям, расширение круга изучаемых вопросов. Только в этом случае творчество А. Куприна откроется в своих новых гранях.

А. Куприн никогда не был обделен вниманием исследователей. Первые сочинения писателя в 3 томах были выпущены в 1904;1906 гг. Позже, в 1912;1915 гг., вышло полное собрание сочинений в 9 томах (изд. Ф. Маркса). Не ослабевает интерес к его творчеству и позднее. Особый всплеск интереса приходится на 1937 год — год возвращения писателя на Родину.

Регулярное издание отдельных произведений Куприна начинается примерно в 40-е годы. К известным центральным издательствам в 50-е годы присоединяются и периферийные.

Среди биографических материалов известны работы: П. Берков «Александр Иванович Куприн», А. Волков «Творчество А. И. Куприна», JI. Крутикова «А. И. Куприн"(1870−1938), Ф. Кулешов «Творческий путь А. И. Куприна 1883−1907», О. Михайлов «Куприн».

В центре работы А. Волкова Куприн — писатель и человек, эволюция его взглядов, поиски своего места в литературном процессе рубежа веков. Исследователь рассматривает творчество Куприна в неразрывной связи с его биографией. Анализируя произведения писателя, исследователь замечает: «Куприн не публицист, он, как правило, не выступает с прямой оценкой. Он не разоблачает, а „описывает“ — описывает так, что обыденное предстает в своей внутренней правде и само изображение дает ответы на жгучие вопросы жизни» (39, с. 23). Наиболее интересными показались нам страницы, где А. Волков полемизирует с П. Берковым, считающим, что отход от М. Горького привел к падению таланта Куприна. Волков категорически не соглашается с такой постановкой вопроса. Мы склонны поддержать его позицию, т.к. считаем, что кроме повести «Поединок», созданной под непосредственным влиянием М. Горького, писателем написано немало замечательных произведений, хотя они и не имеют ярко выраженной политической окраски. По Волкову, в творчестве Куприна отходы от демократических позиций имели временный характер и потому не могут считаться принципиальными. На наш взгляд, Волков более объективен и менее категоричен в своих оценках. Другим несомненным достоинством книги исследователя является обращение к малоизученным произведениям писателя.

Монография О. Михайлова «Куприн» написана в популярной манере и содержит солидную библиографию по творчеству писателя. Наибольший интерес представляют тематические размышления писателя («Художник», «Взгляд на русскую литературу XX века», «Поединок» и русское общество", «Загадка художника», «На излете», «Куприн и эмигрантская литература»). В одном из них писатель делает замечание: «.он никогда не имел склонности к теоретизированию, его темпераментному характеру претила всяческая отвлеченность, философское мудрствование» (112, с. 50). Действительно, анализ художественных текстов Куприна, убеждает, что писатель далек от выстраивания стройных, логичных концепций. Его проза базируется на простых общечеловеческих ценностях, философия Куприна имеет онтологический характер. В статье цикла «Литература русского Зарубежья» Михайлов ставит Куприна в ряд самых популярных писателей дореволюционной России, отмечая «естественность и гибкость интонаций». Но при этом он обращает внимание и на тот факт, что «Куприн в восприятии читателя был, прежде всего, талантливым реалистом-бытовиком, критиковавшим темные стороны русской действительности.» (112, с. 50). Исследователь справедливо отмечает однобокость данной оценки.

Значимость монографии Ф. Кулешова «Творческий путь Куприна (1883−1907)» заключается, прежде всего, в том, что в ней анализируются малоизученные произведения Куприна («Психея», «Наталья Давыдовна», «Странный случай» и другие), благодаря чему становится более понятной эволюция взглядов писателя, его склонность изображать доступные и понятные вещи.

Взаимосвязи Чехова и Куприна, творческому содружеству двух писателей посвящена работа И. Корецкой «Чехов и Куприн». Подробно изложен этот вопрос и в книге «Развитие реализма в русской литературе». Статья Э. Полоцкой «Реализм Чехова и русская литература конца XIXначала XX века (Куприн, Бунин, Андреев)» посвящена сравнительно-сопоставительному анализу произведений Куприна и Чехова. Автор с сожалением отмечает тот факт, что «сближение Чехова и Куприна в критике большей частью основывалось на их общем интересе к „никому неведомым, безымянным людям.“ (137, с. 116). По мнению же Э. Полоцкой, сближает их нечто большее. Это и „несущественность формально-жанровых границ“, и „всесторонний охват жизни“ (137, с. 115). На наш взгляд, роднит писателей и способность их героев сочувствовать страданиям другого человека. Однако, Полоцкая подчеркивает, что „чеховский“ путь героя к переосмыслению своей жизни через сострадание у Куприна разработан по-своему.», «Куприн дал литературе более активный вариант того деятельного „ищущего“ героя, который был у Чехова.» (137, с.124).

Интересны сопоставления с творчеством М. Горького в работе JI. Крутиковой: «Горький, несомненно, острее улавливал социально-политическое содержание эпохи. У Куприна был свой поворот темы, свой взгляд на человека и его взаимоотношения с миром. Писателя преимущественно интересовала психика и характер человека сами по себе, вне определяющего влияния социальных отношений» (91, с. 16).

Н. Анастасьев в статье «Свой голос» отмечает как одну из особенностей поэтики прозы Куприна — «беспристрастие автора». Но это лишь внешнее беспристрастие, по сути же дела поступки героев, их мысли «постоянно преломляются в призме авторского восприятия, авторской оценки.» (8, с.83).

В 90-е годы интерес к творчеству Куприна не ослабевает. В 1994 году появляется статья финского исследователя Б. Хеллмана «Александр Куприн против советской власти (Хельсинкские статьи 1919;1921 гг.)». В отечественном литературоведении публицистическая деятельность Куприна изучена крайне слабо. В отличие от ряда советских исследователей, автор заявляет, что в 20-е годы писатель имел «четко сформулированный, вполне логичный взгляд на Октябрьскую революцию, на Советскую Россию и на роль эмиграции в политической борьбе». Исследователь основывается на статьях писателя, неизвестных широкому кругу читателей, и убеждает в том, что изучение публицистической деятельности даст новый толчок в углублении наших представлений о Куприне.

В 1995 году в Пензе состоялась научная конференция, проходившая в рамках XI купринского литературного праздника. В ней приняли участие известные литературоведы Москвы, С.- Петербурга и других городов. Тематика докладов свидетельствует о неослабевающем внимании к творчеству писателя, участники конференции намечают приоритеты в изучении творчества Куприна (65, с. 220).

В новом ракурсе творчество Куприна предстает в статье И. Сухих «Белый пудель» и другие". По мнению автора, «корни Куприна надо искать не у Толстого с Чеховым, а. у Лескова, Писемского, с их яростным, хищным интересом к реальности.» Думается, это лишь один из возможных взглядов на Куприна. Ибо правы и те, кто находят сходство с Чеховым, у которого он унаследовал простоту языка и ясность изложения, «размытость жанровых границ». Традиционно звучит в статье мысль об умении писателя создавать яркие, запоминающиеся образы. Предположение же о том, что главной вещью писателя является рассказ «Белый пудель» (сиречь детская тема), а не те произведения, которые активно обсуждались критикой и изучались в науке, кажется нам несколько спорным. Согласиться с автором можно в том, что детские произведения писателя недостаточно изучены и заслуживают серьезного внимания исследователей.

Статья И. Сухих ценна постановкой вопросов об истинных истоках творчества писателя и природе его таланта, о необходимости переоценки его творческого наследия. Лейтмотивом же ее стала мысль: «Поиски „победителя-ученика“, „нового Гоголя“ — привычное занятие русских литераторов XIX века. Куприна пробуют на эту роль, но как-то не совсем удачно.» (172, с. 165). Не беремся спорить с утверждением об эмпирическом, конкретном таланте писателя. Но вряд ли можно согласиться со скудным перечнем удачных произведений Куприна, который предложен в статье. «Его главные удачи („Листригоны“, „Гамбринус“, тот же „Поединок“ и другие военные рассказы).» (172, с. 165,166).

География издания произведений писателя и научных исследований по его творчеству становится все шире, но наблюдается обращение к узкому кругу произведений, традиционность в постановке проблем. Объясняется такое положение довольно просто. Куприн, при всем его своеобразии, личность, не дающая особых поводов для разночтений. Писатель никогда не создавал вокруг себя загадок, его произведения внешне просты и понятны. Существовавшее деление писателей на главных и второстепенных, а к их числу некоторые исследователи причисляли и Куприна, мешало глубокому и объективному пониманию его творчества. Кроме того, Куприн долго считался «аполитичным писателем», а социологический подход, господствовавший до недавнего времени в литературоведении, автоматически вычеркивал его из списка значительных. К счастью, положение в настоящее время изменилось. Появляются статьи, поднимающие неизученные вопросы, высказываются нетрадиционные точки зрения, публикуются неизвестные его произведения. Все это способствует более глубокому проникновению в творческую лабораторию писателя, пониманию истоков его творческой манеры, показывает причины формирования тех или иных мировоззренческих позиций, эволюцию его взглядов. В конечном итоге это позволяет более глубоко понять творчество писателя, увидеть специфику его прозы.

Актуальность исследования определяется тем, что художественное творчество на рубеже веков становится воплощением духа авторства. Личностное начало приобретает особую значимость, авторская индивидуальность активизируется, что находит выражение в самой структуре художественного текста. Анализ произведений Куприна в плане взаимодействия автора и героя позволяет глубже понять отдельные произведения писателя, выявить закономерности, присущие его творчеству в целом. Такой подход помогает определить место Куприна в историко-литературном процессе конца XIX — начала XX века. Кроме этого, подобный анализ открывает новые возможности для более широких историко-типологических обобщений, что позволяет полнее представить закономерности развития русской литературы соответствующего периода.

Степень изученности проблемы

В современной науке имеется ряд исследований, затрагивающих проблемы автора и героя. По проблеме автора наиболее ценные наблюдения сделаны М. Бахтиным. В работах «Автор и герой в эстетической деятельности», «Проблемы поэтики Достоевского» и других ученый предлагает методологию анализа образа автора и образа героя, обозначает точки соприкосновения этих понятий. Проблема взаимоотношений автора и героя исследуется в работах Р. Барта, Н. К. Бонецкой, В. В. Виноградова, Н. Драгомирецкой, И. П. Карпова, Ю. Кристевой, Н. Тамарченко. Проблема автобиографизма рассматривалась В. Д. Сквозниковым и Б. М. Эйхенбаумом. Субъектная организация произведения анализировалась в работах Б. О. Кормана. Структура образа героя исследовалась JI. Я. Гинзбург.

В изучении данной проблемы принимали участие и казахстанские ученые 3. А. Ахметов, В. В. Бадиков, И. О. Джуанышбеков, А. Ж. Жакса-лыков, 3. К. Кабдолов, Г. М. Мучник, В. В. Савельева и другие.

Попутные наблюдения по проблеме автора и героя в прозе Куприна содержатся в работах В. Афанасьева, А. Волкова, П. Беркова, Л. Крутиковой, Ф. Кулешова, О. Михайлова и некоторых других.

Хотя с 20-х годов XX века она активно изучалась литературоведением, но и до сегодняшнего дня пути ее решения слишком неоднозначны, что объясняется многогранностью самой проблемы. Можно выделить несколько ее аспектов:

— автор и герой в художественном мире произведения;

— способы выражения авторского сознания;

— зависимость выражения авторского сознания от особенностей жанра;

— авторское сознание и влияние на него социального заказа и др.

В триединой системе АВТОР — ГЕРОЙ — ЧИТАТЕЛЬ мы выделяем два первых компонента. Необходимость исследования в данном аспекте стимулируется дискуссионностью проблемы, а так же усилением роли автора в художественном произведении. Писателю рубежа веков важно выразить свое собственное понимание проблемы, показать специфическое ее видение.

Новизна исследования заключается в том, что предпринимается попытка осмыслить творчество Куприна в аспекте автор и герой и сопоставить своеобразие данного аспекта в художественной системе писателя с поэтикой других представителей русской литературы рубежа XIX—XX вв.еков.

Объект исследования

Социологический подход к оценке произведений литературы и искусства, господствовавший до недавнего времени, направлял внимание исследователей лишь к тем произведениям писателя, которые в большей степени отвечали задачам существующих в обществе идеологических установок. В связи с этим в круг изучаемых попадало ограниченное число произведений, в основном те, в которых автор поднимал социальную проблематику. Вне поля зрения оставались многие другие произведения писателя. Назрела необходимость восполнения этого пробела.

Материалом исследования являются произведения Куприна различных жанров (рассказы, повести, романы, публицистика). Среди них известные произведения: «Гранатовый браслет», Дознание", «Олеся», «Поединок», «Суламифь», а также малоизученные: «Аль-Исса», «Геро, Леандр и пастух», «Груня», «Гусеница», «Детский сад», «Жидовка», «Колесо времени», «Мирное житие», «Одиночество», «Погибшая сила», «Светлый конец», «Чужой хлеб» и другие. В каждом из них важную роль играет принцип автобиографизма.

Предметом исследования являются эстетическое взаимодействие автора и героя, структура этих образов в художественных произведениях Куприна.

Цель исследования — показать процесс формирования и развития художественной системы Куприна в плане взаимодействия автора и героя в художественных произведениях Куприна.

В соответствии с поставленной целью в исследовании решаются следующие конкретные задачи:

— охарактеризовать основные формы выражения авторского сознания в прозе писателя;

— определить характерные способы создания образов автора и героев;

— показать типологическую общность и художественное своеобразие героев Куприна;

— проследить особенности и динамику взаимоотношений автора и героев в творчестве писателя;

— установить литературные влияния.

Методологическую и теоретическую основу диссертации составили работы отечественных и зарубежных исследователей по теории и истории литературы общеметодологического плана (С. Г. Бочаров, В. Д. Днеп-ров, Ю. В. Манн, Н. Т. Рымарь, Л. И. Тимофеев, В. Е. Хализев, А. В. Чернец и другие), по проблеме героя (Л. Я. Гинзбург), автора и героя (Р. Барт, М. М. Бахтин, Н. К. Бонецкая, В. В. Виноградов, Н. Д. Тамарченко). Используются нами и работы структуралистов (А. К. Жолковский, Ю. М. Лотман, Е. Фарыно, Е. К. Щеглов), а также идеи некоторых известных философов (Н. А. Бердяев, В. В. Налимов) и психологов (J1. С. Выготский, А. Ковалев, А. Лазурский, В. Мясищев).

Основная методологическая установка диссертационного исследования — сравнительно-типологический анализ художественных произведений в единстве содержания и формы. При анализе художественных текстов используется историко-литературный метод, позволяющий рассматривать художественные произведения в контексте творчества и историко-литературного процесса рубежа XIX—XX вв.еков.

Работа построена по жанрово-хронологическому принципу рассмотрения материала, что дает, с одной стороны, возможность показать развитие и эволюцию авторской точки зрения и позиции героя, проследить динамику их взаимоотношений на различных этапах творческого пути. С другой стороны, это позволяет увидеть связь способов выражения авторского сознания с особенностями жанра.

Выводы ко 2 главе

А. Куприн категорически не приемлет теорию «среды», согласно которой определяющим фактором в формировании личности являются общественные условия. Писателю более близок подход, при котором человек воспринимается, как большой и противоречивый мир, в котором нет статичности. Именно поэтому в прозе Куприна большое место отводится вопросу духовного развития, роста личности, и в этом, безусловно, сказалось влияние JI. Толстого.

В творчестве писателя нет резкого деления героев на положительных и отрицательных, хороших и плохих, правильных и неправильных, ибо писатель понимал условность и размытость этих понятий. В этом проявляется авторская лояльность, терпимость к человеку, его недостаткам и ошибкам. Но все же наиболее близки автору герои, несущие сильный нравственный потенциал. Таким образом, в структуре персонажей Куприна «внутреннее» является смысловой доминантой. В изображении внутреннего мира Куприн использует прием углубления одной черты, являющейся ведущей в изображаемой личности.

Образы персонажей тесным образом связаны друг с другом, они включены в сюжетные связи, зависимы от отношений друг с другом, проявляются только в процессе общения с другими персонажами.

Термин «купринский герой», используемый в куприноведении, подразумевает героя несколько нетипичного для окружающего мира.

В показе духовной жизни своих героев Куприн пользовался приемами психологического анализа, разработанными JI. Толстым (внутренний монолог и др.).

Критериями оценки героев в творчестве писателя можно считать:

1 .отношение к человеку;

2.отношение к природе;

3.отношение к прекрасному.

Заключение

Проведенная работа позволила убедиться в особенностях приемов взаимодействия автора и героя в прозе А. Куприна, что необходимо для более глубокого проникновения в идейное содержание его прозы. Исследование проблемы было не самоцелью, оно позволило понять особенности мировоззрения писателя, увидеть новые грани художественной концепции мира, уточнить некоторые черты поэтики его прозы. В результате исследования разрешаются поставленные в работе задачи:

1. В творчестве Куприна прослеживается характерная для него позиция, согласно которой художественная убедительность и объективность изображения, как правило, превозмогает авторскую тенденциозность. Хотя в произведениях эмигрантского периода и публицистике писателя она проявилась в заметно большей степени.

2. Анализ прозы Куприна позволил подтвердить предположение о разнообразии способов выражения авторского сознания в прозе писателя. Это не только прямые формы, но и опосредованные. В прозе до эмиграции это, чаще всего, опосредованные формы, в период эмиграции — прямые. Связано это с тем, что в 20−30-е годы общественная позиция писателя становится более четкой и осознанной, что ярче проявляется в тексте: авторские оценки, лирические отступления, выводы. Во многом это объясняется и специфичностью жанровых форм, в которых работает писатель в этот период (публицистика, мемуарная литература).

Большую роль в прозе Куприна играет автобиографический элемент, который выражается не только в биографических реалиях, но, прежде всего, в идеологической форме (общее в характере автора и героев, общность в оценке событий и людей). Перед нами вполне сложившаяся модель художественного мира, в которой при кажущейся объективности повествования наиболее значимое место принадлежит позиции автора.

3. Основным приемом в создании персонажей в прозе Куприна является прием «ступенчатого» построения характеров. Герой раскрывается не сразу, первоначально автор дает лишь поверхностные сведения о нем. Постепенно он «раскрывается» перед читателями через взаимоотношения с другими героями, через мысли и поступки. Данная методика позволяла автору не только поддерживать интерес к создаваемым персонажам, но и давать объективное мнение читателю, формирующееся не только из авторского, но мнения других персонажей и самого героя о себе.

4. Устойчивые структурные компоненты в образах Куприна позволяют сделать вывод о монотипности купринского героя. В принципе, это (модификация) одной и той же личности.

Своим творчеством писатель доказывал, что человек сам себя формирует и перевоспитывает, что человек — это сложный, противоречивый мир. Но все же это мир, в котором больше прекрасного, и это прекрасное заключено в самом человеке, его внутреннем содержании.

Оценивая своих героев, писатель, прежде всего, обращает внимание на:

1 .отношение героя к людям;

2.отношение к природе;

3.отношение к красоте.

Эти критерии становятся для писателя ключевыми.

5. Общность героев Куприна заключается в их нетипичности, «невпи-сываемости» в окружающую жизнь, в открытости характеров героев, умении воспринимать прекрасное и стремиться к справедливости. Для всех героев писателя характерно духовное начало, не зависящее от социального происхождения. В этом тоже проявилась позиция писателя, который отрицал теорию среды, формирующую человека, считая, что человек воспитывает себя сам, исходя из своих внутренних установок.

6. Предпринятый анализ произведений Куприна в аспекте автор-герой позволил убедиться в том, что в прозе Куприна дистанция между автором и героем чаще всего минимальна.

Прием почти идентичного восприятия и оценки окружающего мира автором и его героями подчеркивает их органическое единство. Это находит выражение в общности идей, которые исповедуют автор и его герои, в общности оценок событий и людей и т. п. Художественная система Куприна в аспекте автор-герой не претерпела серьезных изменений и всегда обладала определенной устойчивостью. И в ранних произведениях писателя, и в более зрелой прозе мы находим схожие принципы взаимоотношений автора и его героев.

7. В своем творчестве Куприн продолжает лучшие традиции русской классики: гуманизм, духовность. Интерес к внутреннему миру героя, стремление постичь внутренние причины человеческих поступков сближают Куприна с Достоевским. Концепция человека, имеющая в своей основе нравственно-этические принципы, позволяет проводить параллели с творчеством Л. Толстого. «Чеховское» в прозе Куприна проявляется в использовании скрытого психологизма, передающего тончайшие оттенки человеческих переживаний.

Диссертационное исследование, безусловно, не исчерпывает всей глубины проблемы, а лишь рассматривает один из ее основных аспектов, что делает возможным дальнейшее исследование обозначенного круга вопросов как в сопоставительном, так и в монографическом плане.

С нашей точки зрения, весьма продуктивным может быть рассмотрение творчества А. Куприна в аспекте «авторское сознание и социальный заказ». Обычно в данном ракурсе изучается творчество писателей-«еретиков» (Е. Замятин, И. Бабель, А. Платонов). Между тем влияние социального заказа испытывали на себе все представители литературного процесса начала века, но степень зависимости от него была различной.

Было бы полезно проследить влияние социального заказа на творчество писателей рубежа веков различных политических и эстетических ориентации с целью уточнения характеристики историко-литературного процесса начала XX века.