Ярославская иконопись второй половины XVI-XVII веков

Содержание

• ГЛАВА I. ориография
• ГЛАВА II. Ярославский посад и его роль в формировании местной иконописной школы во второй половине
• ХУТ-ХУП веков.. с,
• ГЛАВА III. Яраая иконоп второй половины 27 140-х годов ХУЛ века
• ГЛАВА 1. У .Иконопись Ярославля 50-х годов ХУЛ века
• ГЛАВА. V, Теоретические взгляды и творчество Иосифа Владимирова и расцвет ярославского иконопния вредине ХУЦ века
• ГЛАВА V. Т. Пути развития иконописи Ярославля во второй половине ХУЛ века
• ГЛАВА V. Л. Ярославская иконопись двух последних дтилетий ХУЛ века
• ВЫВОДЫ.с
• ЗАКЛКЯЕНИЕ ПРИМЕЧАНИЯ
• ШБШОГРАШЯ Работа состоит из семи глав текста на 184 машинописных страницах и
• приложений (232 примечаний, списка литературы из 185 названий и альбома-каталога из 112 фотографий)
• глава i. историография

Научные представления о древнерусской иконописи значительно обогатились за. последние два десятилетия. Благодаря расширению реставрационного дела, привлечению точных наук и современной техники к исследованию памятников, накопились основания для появления новых и пересмотра, многих ранее установившихся в данной области точек зрения. Тем не менее, еще значительная часть живописного наследия Древней Руси, либо не попала в поле зрения специалистов, либо изучена лишь в общих чертах. В полной мере это относится к периферийным музейным, собраниям, состоящим, подчас, исключительно из произведений местного происхождения. Поэтому сегодня не потеряла актуальности мысль В. Н. Лазарева о насущной необходимости «.уточнить стиль, икон местных школV высказанная им в докладе «О некоторых проблемах в изучении древнерусского искусства», прочитанном на Ломоносовских чтениях в Московском Государственном Университете еще в 1967 году* /80/.

ПЬдобная школа иконописи, .занявшая видное место в русском средневековом искусстве, существовала в Ярославле. Ее изучению на протяжении второй половины ХУ1 и ХУЛ веков посвящена настоящая диссертация. Произведения, привлеченные в процессе работы над ней, за небольшим исключением,, хранятся в двух местных музеях^, где сконцентрирован основный объем дошедших до настоящего времени ярославских икон.

История ярославского иконописания прослеживается с ХП века, но особенного расцвета оно достигает во второй половине ХУ1-ХУП веках. Именно в этот период Ярославль приобрел большой политический и экономический вес в Русском государстве, чему сопутствовало оживление в городе культурной жизни. Искусство Ярославля этого времени отличается яркой самобытностью, стилистической целостностью и последовательной традиционностью. На фоне общей картины уходацего средневековья оно воспринимается феноменом /173/.

Расцвет Ярославля в ХУ1-ХУП веках совпадает с особенно важным периодом русской истории. Это время сложения и торжества Русского централизованного государства, формирования великорусской нации. Именно в этот период устанавливается понятия Россия, Российский3 /142/. В ХУЛ! веке в стране начинает зарождаться новая общественная формация — капиталистическая. В.й.Ленин называет эту эпоху началом «Нового периода русской истории», который характеризуется «.фактическим слиянием всех. областей земель (княжеств в одно целое. Слияние это. вызывалось усиливающимся обменом между областями,. постепенно растущим товарным обращением, концентрированием небольших местных рынков в один всероссийский рынок. Так как руководителями и хозяевами этого процесса были капиталисты-купцы, то создание этих национальных связей было ни чем иным, как созданием связей буржуазных» ^ /I/.

ХУ1-ое-ХУП-ое столетия насыщены событиями, потрясшими всю страну, всколыхнувшими широкие слои населения. Крестьянская война, бедствия «смутного времени», иностранная интервенция и народное движение за национальное освобождение привели к необратимым сдвигам в общественном укладе и духовной жизни русского общества, что, в свою очередь, нашло отражение в искусстве.

За последние годы в науке обострился интерес к этому периоду. Появился целый ряд трудов ученых самых различных направлений: историков, филологов, лингвистов, посвященных проблемам культуры этого времени. Обобщающие труды С. В. Бахрушина, В. Г. Брюсовой, С. Б. Веселовского, В. С. Демина, A.A.Зимина, Д. С. Лихачева, А. М. Панченко, А. Н. Робинсона, Л. В. Черепнина, значительное число источниковедческих публикаций /16,17,26,33,59,85−89,111, 112,129,181 и др./ создали прочную научную основу для изучения культуры ХУТ-го-ХУП-го веков.

В то же время наследие изобразительного искусства этого важнейшего этапа исследовано далеко недостаточно. «Проблематика искусства ХУП-го века в такой же мере мало изучена, как и проблематика более ранних периодов русского средневековья: отдельные памятники живописи, архитектуры и прикладного искусства ХУП-го века все еще не попадают в орбиту внимания историков искусства» 5/120/. Эти слова О.И.Подобедовой- написанные в 1964 году, остаются справедливыми по сию пору.

Ярославль ХУЛ века — второй по величине город России. Широкие внутренние и внешние торговые связи обусловили в нем рост и усиление значения торгово-промышленного населения, активно влиявшего на формирование искусства. На рубеже ХУТ-го-ХУП-го веков город оказался в центре событий, от исхода которых зависели судьбы всего государства. Эти события и, особенно, участие в организации отпора польско-литовской интервенции надолго определили самосознание ярославцев^ выявили яркие, самобытные характеры. Все проявления духовной жизни в Ярославле ОТ-го-ХУП-го веков характеризовались большим напряжением и полнотой. Именно на ярославской почве многие процессы, происходившие в русском средневековом искусстве на последнем заключительном этапе его существования, нашли наиболее определенное свое выражение и логическое завершение.

В свете этого, изучение иконописи Ярославля второй половины ХУ1-г0-ХУП-г0 веков особенно актуально, так как открывает перспективы в решении многих проблем, стоящих перед всеми ис -следователями искусства позднего русского средневековья.

В 1913 году Н. Г. Первухин, замечательный энтузиаст и знаток ярославской старины справедливо сетовал, что: «Роскошь живописного убранства в ярославских храмах затмила собой их иконописное богатство. Кроме Ровинского, отметившего несколько датированных икон,. мы почти не встречаем попытки со стороны исследователей. оценить тот необъятный материал старой иконописи, который хранит в себе древний Ярославль,. /114/.

Действительно, памятники архитектуры, грандиозные ансамбли монументальной живописи Ярославля не оставили равнодушным ни одного исследователя, как бы он не относился к искусству позднего русского средневековья: перед великолепными творениями ярославских зодчих и ошеломляющим богатством стенописи невозможно было оставаться скептиком. В то же время, ярославскаяико-нопись долго не получала должного признания.

Из авторов, стоящих у истоков изучения ярославского искусства, прежде всего следует вспомнить местных дореволюционных исследователей Ярославского края: Барщевского М. Ф., Вахрамеева М. А., Головщикова К. Д., Израилева A.A., Крылова В. И., Лествици-на В.й., Лебедева A.M., Серебрянникова С., Титова A.A., Трехле-това Е.В., Троицкого И. Д. /15,32,39,65,67,77,144,157,162 и др./. В своих публикациях они описали множество памятников живописи, хранящихся в церквях города и предместий, опубликовали важные исторические документы и легенды. Эти источники стали ценнейшим, а Иногда, единственно сохранившимся материалом по происхождению и бытованию памятников ярославской иконописи, так как в настоящее время утеряно большинство документов об изъятии имущества из ярославских храмов, проводимом музеями в 20-х-30-х годах нашего века. Описание икон в трудах этих исследователей делается в церковно-археологическом ключе. Анализ икон ограничивается указаниями «письмо старинное4, «строгановское», «греко-русское», «письмо новое», «новой кисти», «напоминает стиль новгородской иконописи» и т. д.

Огромную роль в сохранении, фиксации и пропаганде ярославских древностей сыграла деятельность местной Губернской ученой архивной комиссии, созданной в 1889 году. Комиссия регулярно опубликовала обнаруженные документы о ярославских древ- носятх в сборниках своих «Трудов», Губернских и Епархиальных ведомостях.

Первая обширная монография по ярославским храмам была издана И. А. Вахрамеевым в 1906' году. Она посвящена ц. Ильи Пророка /32/. В 1912 году книгоиздательство К. Д. Некрасова /Москва-Ярославль/ совместно с ярославским Художественным обществом предприняло ряд изданий по искусству старого Ярославля. Их целью было дать «живые очерки фресковых росписей, зодчества, иконного богатства и декоративно- прикладного искусства. этого города музея» 8 /116/. В 1913,1916,1916 годах вышли монографии о храмах Иоанна Предтечи, Ильи Пророка, ц. Богоявления /115,1:16,117 и др./.

Вступительные статьи в них написаны Н. Г. Первухиным, одним из активных членов' архивной комиссии. Здесь значительное внимание уделено иконам. В основном это по-прежнему церковно-архео-логические описания, но весьма подробные и изобилующие наблюдениш по иконографии. Именно в этих статьях впервые была изложена мысль о своеобразии ярославских икон, о необходимости их дальнейшего изучении. Н. Г. Первухину свойственно искреннее и трепетное отношение к предмету. Он высказывает твердую уверенность, что «.многие ярославские иконы займут вццное место в истории русского искусства, когда изучение художественного наследия нашей старины окончательно установит законы ее развития и займет подобающее место среди задач русской исторической науки» Написанные поэтическим красочным языком, оформленные большим количеством иллюстраций, эти издания давно стали библиографической редкостью. Иллюстративный материал, помещенный в них, не только помогает опознать многие иконы, свезенные в дальнейшем в музейные собрания, но порой является единственным документом, сохранившим облик ряда превосходных памятников, исчез~ * Нувших в последующие годы.

В работах Н. Г. Первухина усматривается его отношение к древнерусской живописи, обычное среди исследователей конца XIX начала XX века, которые порой больше ценили в иконе ХУЛ века ее сравнительную приближенность к искусству нового времени, чем могучую силу традиций, переводящих иноземные новшества на отчеканенный веками язык национального искусства. Лучшей вещью, «самым ярким воплощением последних лет старой Руси» была признана им икона «Благовещение» конца ХУЛ века из ц. Иоанна Предтечи в Толчкове, действительно превосходно-и торжественно написанная, но не традиционная для Ярославля. Как и все современные ему исследователи, Н. Г. Первухий ко многим иконам применяет определение «строгановское письмо», которое. звучит как высшая оценка, но не всегда означает действительную принадлежность произведения к названному стилю.

Таким образом, ни один из упомянутых авторов не ставит перед собой задачи анализа стиля ярославских икон и наблюдения, за его эволюцией, ни выяснения роли местного иконописания в общем развитии древнерусского искусства. Тем не менее, к этому времени подобная попытка уже имела место в труде Д.А.Ровинско-го «История русских школ иконописания до конца ХУЛ века» /132/. Надо признать, однако, что целый ряд объективных причин, связанных с состоянием науки о древнерусском искусстве в середине прошлого века, сказался в спорности большинства утверждений этого маститого исследователя. Дня истории изучения ярославской иконописи труд Д. А. Ровинского интересен тем, что здесь впервые была сделана попытка вццеления среди многообразия произведений северных городов, в том числе и Ярославля, отдельных стилистических групп. Ярославские иконы ХУ1-Ш1 веков Д.А.Ро-винский относил к новгородским письмам и делил на три «разряда»: иконы первого разряда, где «лики писаны плавью, одним санкирем, почти без теней и оживки» ^ /133/- второго разряда -«темные» — в них лики коричневые с белыми движечками ., ризы без теней, разделки белилами, чернилами и накладным золотом- третьего разряда — «желтые» — лица желтые с оживками белилами13. Все три типа письма ликов действительно встречаются в Ярославле, но Д. А. Ровинский не объясняет, а лишь указывает на эти стилистические разлитая. «С половины ХУЛ века», — по мнению Ровин-ского, — «Новгородская иконопись теряет свой характер и мало по малу переходит в очень плохое фряжское письмо» 14 /133/. Особенно важно, что вслед за И. Е. Забелиным /57/, Д. А. Ровинский опубликовывает некоторые данные, извлеченные из архива Оружейной палаты, в том числе о шестидесяти двух иконописцах, связанных с Ярославлем. Он делает важный вывод о том, что в 1648—1669 и 70 годах Ярославль — второй после Новгорода центр по числу живописцев, посыпаемых в Москву «к скорый государевым делам» Здесь же есть указания на подписные иконы, хранившиеся в некоторых из ярославских церквей.

В I9I2-I9I4 годах в трех выпусках «Записок» Императорского археологического института А.й. Успенский опубликовал столбцы архива Оружейной палаты с материалами о царских живописцах и иконописцах ХУЛ века /167/. В «Словаре царских иконописцев и живописцев ХУЛ века» /168/, ставшем итогом тщательного изучения и систематизации актов и грамот архива Оружейной палаты А. И. Успенский помещает материал о 72 ярославских мастерах, вызывавшихся в Москву в 40-х-80-х годах ХУЛ века. Труды И. Е. Забелина, Д. А. Ровинского, А. И. Успенского и материалы переписных книг города Ярославля /185/ дают' основной объем фактических сведений об ико-нописцах-ярославцах интересующего нас времени.

В 1914 году в вышедшем под редакцией И. Э. Грабаря и А. Бенуа 6-ом томе «Истории живописи» о ярославском иконописании говорится коротко как о примере комбинированного позднестрогановского и поздне-московского писем /40/.

Существенно усиливается интерес к ярославским древностям, в том числе к иконописи, ., после Великой-Октябрьской социалистической революции. Превде всего это: связано с общим оживлением муз ейного и. .реставрационного .дела, — широко поддержанного советским правительством.-В ноябре 1917 года по прямому указанию В.й.Ленина при Наркомпроссе была основана «Коллегия по делам музеев и охране’памятников искусства», преобразованная в дальнейшем в «Музейный отдел», из которого, еще позднее, вццелшгся «Отдел по делам музеев и охране памятников искусства и старины» во главе с И. Э. Грабарем, И. Э. Грабарь в 1919 году провел тщательное обследование монастырей и церквей города Ярославля с целью выявления наиболее значительных памятников иконописи. Однако в статьях И. Э. Грабаря, написанных в этот период, рассматриваются только ранние ярославские иконы.

Новый этап в изучении ярославской старины начинается с 1920-х годов в связи с созданием в городе Реставрационной комиссии, а затем Реставрационных мастерских^

После белогвардейского мятежа в 1918 году Ярославль представлял грустную картину варварских разрушений. Во многих церквях были исковерканы кровли, сбиты купола. Опасность угрожала великолепным росписям, произведениям живописи и прикладного искусства, хранившимся внутри зданий. В связи с этим, одновременно с организацией в Москве Центральных Государственных Реставрационных мастерских в Ярославле был создан их филиал. Реставрационные работы над ярославскими памятниками начались в 1919 году расчисткой икон ХШ века «Спас Вседержитель» и «Богоматерь Толг-ская» ХШ века (т.н.Толгская I)

Систематические работы по раскрытию произведений живописи в Ярославле стали проводиться с 1923 года, руководить ими было поручено А. И. Анисимову.' Раскрытие икон велось по определенному плану, выработанному ярославским реставрационным комитетом с целью, в первую очередь, привести в экспозиционный вид «памятники, наиболее значительные в художественном отношении и наиболее характерные для отдельных эпох эволюции иконописи» 18 /II/.

В 1924—1926 годах в Ярославле были организованы выставки местного филиала Центральных реставрационных мастерских, на которых экспонировались произведения иконописи Среди них имелись иконы ХУ1-ХУП веков. Этим выставкам была посвящена брошюра А. Й. Анисимова, в которой он сделал несколько высказываний о несомненной самобытности ярославских икон. Описывая только что раскрытое изображение Николая Чудотворца ХУ1 века, обнаруженного в Ярославской церкви Николы Надеина, он отмечает чисто местные черты и говорит о наличии в нем «настоящих стилистических достижений» В иконах из Деисусного чина Спасо-Преображенского собора, датированных А. Й. Анисимовым 1516 годом, и «Преображении» из этого же храма он обнаруживает близость московского и ярославского живописных направлений. В иконе «Спас Вседержитель в деяниях» он усматривает «стилистическую отцеженность и сосредоточенность, соперничающую с лучшими достижениями царской и строгановской школ». И, что особенно важно, А. И. Анисимов подчеркивает, на примере иконы Владимирской Богоматери в деяниях ХУШ века, устойчивость «на ярославской почве формирующей традиции стиля даже в эпоху его умирания»

А.И.Анисимов решительно опровергает Д. А. Ровинского в вопросе о принадлежности ярославских икон новгородским письмам, указывая, что тот основывает свои предположения на изучении нерасчищенных произведений, в частности, икон из иконостаса церкви Николы Надеина /по словам А. Й. Анисимова, «памятников доведенных до мерзости"/. В то время как в двух других произведениях из того же храма, раскрытых и экспонированных на выставке Х926 года, по мнению А. Й. Анисимова, «иконы иконографически изображались иначе, чем это любил Новгород. Эти иконы очень держатся византийского образца». В таких, к сожалению, очень скупых замечаниях звучит признание А. Й. Анисимовым высоких достоинств и своеобразия яроелавской иконописи ХУ1-ХУП веков. Только через три десятилетия его точка зрения найдет подтверждение в советской искусствоведческой литературе. Для сравнения можно вспомнить, что в опубликованной в 1923 году «Истории русского искусства» В. Никольского

106/, о ярославской иконописи совсем не упоминается, а все искусство ХШ века сводится одной фразой к «заурядному ремеслу»

Лишь через десять лет появилась книга А. Н. Некрасова «Древнерусское изобразительное искусство», в которой станковой живописи ХУ1-ХУП веков уделялось несколько строк /105/.

Несмотря .на спорность предложенного А. Н. Некрасовым умозрительного метода сведения всего многообразия памятников древнерусского искусства к восьми условным стилям, его заслуга в обобщении и систематизации накопленных за предццущий период знаний об искусстве русского средневековья очень велика.

Ряд положений и характеристик А. Н. Некрасова выдержали проверку временем и остаются непреложными и сейчас. Упоминая о ярославском искусстве А. Н. Некрасов, по-прежнему, основное внимание уделяет ранним иконам, миниатюрам Федоровского евангелия и монументальным росписям ХУЛ века из церкви Иоанна Предтечи в Толчкове, а также иконам «Илья Пророк» и «Иоанн Предтеча» из Успенского собора, которые удивили его сопоставлением огромной центральной фигуры с окружающими ее виртуозно-миниатюрными житийными клеймами. В отношении этих же вещей А. Н. Некрасов употребляет не точный и, к нашему времени уже устаревший, термин «псевдобарокко». Проникновение барочных черт в живопись этого времени действительно шло, в частности, через западно-европейскую гравюру, «кунштюки», нередко служившие образцами. для русских художников. Но поразительную энергичность, живость иконописных персонажей,

Значимость композиций, пластическое разнообразие и пространственную усложненность архитектурных форм в ярославских иконах ХУЛ века невозможно объяснить- только внешними влияниями. Скорее всего эти особенности, имеющие лишь приближенное сходство с западно-европейским барокко, объясняются глубокими внутренними причинами

Таким образом, вплоть до выхода в свет Истории русского искусства под редакцией Й. Э. Грабаря, В. Н. Лазарева и В. С. Кеменова со статьями по живописи В. Н. Лазарева, Е. И. Даниловой и Н.Е.Мне-вой вопрос о существовании самостоятельной иконописной школы в Ярославле и тем более о путях ее развития оставался открытым. Уже в первом томе В. Н. Лазарев убедительно обосновал возможность зарождения в домонгольский период местных художественных традиций во Владимиро-Суздальской земле /79/, отведя Ярославлю «одно из наиболее видных мест» среди культурных центров. Необходимо согласиться с В. Н. Лазаревым в этом вопросе: действительно именно в начале ХШ века в ярославском искусстве складывается рад черт, которые неведомо через какие, — не оставившие следов, каналы достигнут ХУ1 века и возродятся в период нового расцвета ярославской иконописи. Смуглость санкирей, обилие пылающей киновари, любовь к узорочью и плотному золочению фонов отзовутся в ХУ1 веке в< горячей напряженной гамме коричневых, густокрасных, черносиних, охристых и тепло зеленых тонов.

Для существа нашей работы наиболее важны статьи Н. Е. Мневой и И. Е. Даниловой в третьем томе «Истории русского искусства». В них подводится итог изучения ярославского искусства за весь предыдущий период. Впервые сделано методологически верное, соответствующее положениям марксистско-ленинской философии, его обозрение, прослежена эволюция стиля. Развитие искусства сопоставлено с факторами, формирующими духовную жизнь общества- с природными, экономическими и политическими условиями. Н. Е. Мнева в своей статье «Местные школы живописи ХУ1 века» /102/ отмечает бурный расцвет поволжских городов, ставших в этот период главными центрами внешней и внутренней торговли. Именно здесь «в это время вырастает целая плеяда городских светских мастеров», именно здесь «в искусстве ярко проявилась народная струя». Н. Е. Мнева дала высокую оценку ярославской иконописи ХУ1 века и сделала довольно подробную ее характеристику. Она отметила живое и непосредственное' отношение ярославских мастеров к окружающему миру, их увлечение бытовыми деталями и связь с народным творчеством, справедливо указала на наблюдавшееся порой снижение иконописного мастерства и нарушение конструктивности и устойчивости изобразительных форм.

В следующем, четвертом томе «Истории русского искусства», посвященном ХУЛ веку, Ярославлю отводится еще более значительное место /42/. И. Е. Данилова и Н. Е. Мнева подробно характеризуют ярославские иконы этого времени, указывают на своеобразие цветовой гаммы, нестатичность, порывистость движений персонажей, любовь к сопоставлению монументально-торжественной центральной фигуры с широким повествованием в клеймах, расположенных или строго традиционно, или свободно разбросанных по всему полю иконы.

Авторы подчеркивают связь и сопоставимость ярославских икон конца ХУЛ века с монументальной живописью и констатируют наличие в многоликом ряду ярославских памятников нескольких стилистических направлений, хотя и не раскрывают этого тезиса. Авторами «Истории русского искусства» было введено в: научный оборот множество раскрытых к этому времени ярославских произведений.

М.В.Алпатов в вышедшем в 1955 году третьем томе «Всеобщей истории искусств», высказал схожие положения и /6/.

Выводы о ярославском искусстве, сделанные М. В. Алпатовым, Н. Е. Мневой и И. Е. Даниловой, стали основополагающими. В дальнейшем все исследователи неизменно обращались к ним.

Среди изданий по русскому искусству обобщающего характера необходимо упомянуть выпущенную. в последние годы «Историю искусств народов СССР», где факт существования ярославской школы живописи также не подвергается сомнению, а ее краткая характерному тика основывается на уже опубликованных ранее сведениях

В 1964 году вышел очередной том «Древнерусское искусство», издаваемый Институтом истории искусств. Он был посвящен культуре ХУЛ века. В этом издании Е. С. Овчинниковой были помещены материалы об ярославском иконописце ХУЛ века Иосифе Владимирове. Здесь же Е. С. Овчинникова впервые опубликовала его знаменитое «Послание некоего изуграфа Иосифа к цареву изуграфу и мудрейшему иконописцу Симону Федоровичу» /107/. Эта публикация вызвала большой интерес у исследователей.

Со второй половины 60-х годов наметился новый этап в изучении ярославского искусства ХУЛ века. В поле зрения исследователей попали столь необычные ярославские иконы, что им были посвящены особые статьи. Пристальное изучение отдельных ярославских памятников продолжается и в настоящее время. Именно путь глубокой разработки локальных, тем и последующего их обобщения может помочь, наконец, разобраться в безбрежном обилии стоящих в этой области проблем. Первыми из такого рода работ были три статьи В. В. Филатова об иконе «Сергий Радонежский с житием и Сказание о

Мамаевом побоище" /174,175,176/. О них подробно будет сказано в соответствующем месте. Затем статьи В. Г. Бргосовой и С.И.Масле-' ницына об иконах Семена Спиридонова Холмогорца /25/. В.Г.Брюсо-ва совершенно справедливо выводит' истоки творчества Семена Спиридонова из Устюга Великого, а не рассматривает его только в рамках ярославской школы, как это произошло у С. И. Масленицына и, райее, в статьях И. Е. Даниловой и Н. Е. Мневы.

В 1973 году на материале ярославской иконописи была защищена кандидатская диссертация С. И. Масяеницыным /98/. Яа. основе диссертации выпущен широко иллюстрированный альбом. В качестве материала для исследования С. И. Масленицыным были выбраны несколько десятков икон, «происхождение которых из Ярославля не вызывает никаких сомнений» /99/. Среди наблюдений за стилистическими особенностями ярославского иконописания ХУГ-ХУП веков в работе С. И. Масленицына представляет интересе вывод о «противо- речивом сочетании в нем элементов прекрасного искусства с грубыми архаическими формами» 33 /99/. С. И. Масленицын особенно подчеркнул в искусстве Ярославля ХУЛ века отличие его Ьт современного ему столичного искусства. Он заметил также, что «в системе письма» ликов и фигур ярославские художники долго придерживались старых правил. В плане эстетических идеалов они сохраняли ста-, рые принципы, ярославские иконописцы сумели донести традиции высокого искусства Древней Руси до середины ХУНТ века" 34 /100/. Этот последний вывод в отношении ярославской иконописи прозвучал в научной литературе впервые. Недостатком работы является стилистическая пестрота привлекаемых памятников, которую автор не смог убедительно объяснить, а также спорность целого ряда атрибуций.

Среди публикаций ближайших лет большой интерес представляет книга того же автора о Семене Спиридонове Холмогорце, где сделан обзор ярославского искусства ХУЛ века, а творчество этого художника показано на широком историко-бытовом фоне /97/, обширная статья Т. Е. Козакевич об иконостасе церкви Ильи Пророка в Ярославле, речь о которой пойдет в дальнейшем /68/, Особое место среди исследований по живописи Ярославля занимают труды В. Г. Брюсовой. Кроме уже упомянутой статьи о Семене Спиридонове Холмогорце ей принадлежит публикация о Федоре Зубове, монография об известном костромском художнике ХУЛ века Гурии Никитине, чье творчество также было связано с Ярославлем, и, наконец* фундаментальная книга о Русской живописи ХУЛ столетия, где Ярославлю посвящен большой раздел, а его искусство сопоставлено с искусством других культурных центров /24,27,26/.

Таким образом, в представленном обзоре литературы можно выделить три основных раздела.

Первый — это источники, содержащие сведения о происхождении и бытовании ярославских икон-* Они, в основном, принадлежат местным исследователям Ярославского края, членам Ярославской Губернской архивной комиссии, Ярославского художественного общества и пр.

Второй раздел включает публикации, в которых имеются сведения о ярославских художниках иконописцах ХУЛ века. Это — труда И. Е. Забелина,. М. Ровинского, И. А. Успенского, материалы Оружейной палаты и переписные книги Ярославля ХУЛ века. В ближайшие годы этому вопросу была посвящены работы Е. С. Овчинниковой, опубликовавшей материалы об Иосифе Владимирове, С.И.Масленицы-на, написавшего о Семене Спиридонове Холмогорце, все статьи и книги В.ГЛЗрюсовой. Ценные сведения о ярославских иконописцах поместила в своей публикации Т. Е. Козакевич.

Третья группа источников непосредственно связана с проблематикой диссертации и посвящена изучению истории ярославской иконописи ХУ1-ХУП века.

По этой теме в той или иной мере высказались в разное время все упомянутые в обзоре литературы советские авторы, начиная с A.H.Aimcm/iOBaV опубликовавшего свои наблюдения в 19 241 926 годах, М. В. Алпатов, В. Г. Брюсова, И. Э. Грабарь, В. Н. Лазарев, С. И. Масленицын, Н. Е. Мнева, А. Н. Некрасов, В. В. Филатов и др. дали высокую оценку ярославской иконописи ХУТ-ХУП веков, обнаружили и описали множество памятников, определили характерные стилистические особенности ярославского иконописания, выявили его социальную природу, отметили самобытный характер ярославского искусства, ввели в научный оборот понятие «ярославская школа живописи». В результате этой многолетней работы ярославское иконопи-сание стало, наконец, рассматриваться как значительное явление в искусстве Древней Руси.

В то же время следует подчеркнуть, что специального исследования, посвященного ярославскому иконописанию второй половины ХУ1-ХУП веков до сих пор не предпринималось, хотя основной объем сохранившихся произведений местного искусства относится именно к этому времени. Особенно важно, что эти произведения зачастую составляют комплексы, относящиеся к определенным архитектурным памятникам, что открывает возможности для самых широких аналогий. Начиная с 40-х годов ХУЛ века в Ярославле почти от каждого десятилетия сохранились или целые ансамбли иконостасов или их фрагменты, дающие достаточно обширный материал для выяснения направления и наиболее важных этапов эволюции стиля местного иконописания. Попыток проследить эти процессы в литературе до сих пор не было. Не нашли отражения в опубликованных источниках и такие ключевые вопросы, как обоснование наличия в Ярославле самостоятельной иконописной школы, не объяснены истоки имеющихся в ней многочисленных стилистических течений. Не было попыток посмотреть на ярославское искусство через призму теоретического творчества Иосифа Владимирова.

До сих пор за пределами внимания исследователей остаются десятки интереснейших ярославских икон. В последние годы реставраторами было раскрыто множество неизвестных ранее произведений, состоялось несколько выставок, посвященных искусству Ярославля /35/. Все это вызвало необходимость снова обратиться к изучению ярославского иконописания и попытаться по-новому взглянуть на роль и значение культурного вклада этого города в искусство Древней Руси.

ГЛАВА II. ЯРОСЛАВСКИЙ ПОСАД И ЕГО РОЛЬ В ФОРМИРОВАНИИ МЕСТНОЙ ИКОНОПИСНОЙ ШКОЛЫ ВО ВТОРОЙ ПОЛОВИНЕ т-хш веках

Все исследователи, рассматривая ярославское искусство второй половины ХУТ-ХУП веков, неизменно отмечают его демократичность и связь с народным мироощущением- безусловно, более светский, чем в предыдущую эпоху, облик- насыщенность бытовыми деталями и эпизодами, введение большого количества реалий,^кую декоративность и красочность. Эти особенности обычно объясняются зависимостью ярославского искусства от взглядов и вкусов широких кругов посадского населения. Данное положение подтверждается многочисленными фактами. Так, после опустошительного пожара 1658 года ярославцы за несколько десятилетий отстроили свой город, сделав его красивейшим в России. Город воздвигался почти исключительно на средства посадских людей. Рядом с внушительными вкладами «лутчих» на постройки жаловались «поллавки с погребом», «огородная земля», «слиток серебра», а то и «кружев на 32 рубля» или «нитка жемчуга» Храмы строились и украшались «мирским строением».

Стараниями Ярославской ученой архивной комиссии сохранены и изданы несколько интереснейших документов, проливающих свет на взаимоотношения заказчиков ярославских церквей, церковной администрации, зодчих, художников, резчиков иконостасов, т. е. всех, благодаря кому в ХУП веке строили, расписывали и украшали Ярославль.

Повесть. о создании устроении и украшении вторыя камен-ныя церкви во имя ея пресвятыя Богородицы Федоровския" рассказывает о том, как один из прихожан церкви, увидя в поле за слободой большой валун «. положи в уме своем, чтобы его взяти. и в основание церкви тот камень положити». Затем ". в день недельный собравшимися многим сея церква прихожанами. поведал о оном камени .". Прихожане «вси яко едиными уста реша: поидоше вся спешно и друг друга завуще и яко крилатии орли ищуще по полям камения и начата ко церкви возити .». Только после заготовления всех материалов, выбора и обсуждения образца для храма, разбивки плана, копания, рвов и закладки фундамента обратились горожане к «каменноздателям». Похожая картина развертывается перед нами в документах архива церквей Дмитрия Солунско-го и Иоанна Предтечи.

Рядные записи с мастерами заключались не только с выборными, а со. всеми прихожанами. Подрядные условия оговаривались очень подробно. Например, подрядная запись 1695 года на резьбу иконостаса церкви Ильи Пророка предусматривает «царские двери сделать против царских же дверей, как сделаны в холодной церкви в Ярославле у Благовещения пресвятой Богородицы слово в слово по размеру. А над теми царскими дверями вместо шпренгеля поставить фрамуги и циркули как в церкви Леонтия Чудотворца, а над всеми киотами гзымзы — как в церкви Леонтия Чудотворца» /160/.

А в рядной записи 1643 года, составленной на написание икон в церкви Дмитрия Солунского, подробно оговариваются все условия найма иконописцев Макария Огафонова с сыном его Василием /137/. Здесь указывается объем работы,. срок исполнения, необходимые материалы, какие из. них должны предоставить заказчики-прихожане, .'-а что — сам мастер, сюжеты икон и образцы для них. Художник обещает выборным и «веем Дмитриевским прихожанам» работать «добро и усердно мастерски». Судя по тому, как быстро иногда распространялись в ярославских, церквях списки тех или иных полюбившихся горожанам икон, заказчики, указывая на образцы, опирались на местный материал и прекрасно в нем ориентировались.- Таким образом храм строили и украшали, во многом завися от того, как «приходские люди по совету приговорили».

Поскольку в болыпинстве храмовых записей в числе ктиторов указываются преимущественно посадские люди: купцы, ремесленники, регламентирующая роль посадского населения, и, особенно, наиболее состоятельной его части — купечества в формировании местного искусства чрезвычайно велика. Значит именно в этой среде и следует искать импульсы для развития местной у культуры.

В ХУЛ веке ярославский посад был самым большим после. Москвы. В ХУ1 и ХУЛ веках основную часть посадского населения- Ярославля и других городов северного Поволжья, составляло ремеслен-. ное и торговое население. По данным переписной книги ярославского посада, относящейся к несколько более позднему времени /к 1710 году/ в городе числилось 970 ремесленников, в основном, по 24 специальностям. Более всего было рукавишников, сапожников, кузнецов, портных, Серебрянников, иконописцев /123/.

Развитию ремесла в Ярославле способствовал, быстрый рост товарного хозяйства в стране, удобная возможность сбыта и в самом городе, открытом для. внешней и внутренней торговли, и на ежегодных Мологских ярмарках, крупнейших в государстве. Кроме того, росту городского населения &bdquo-и развитию ремесел способствовала вечная нехватка в Ярославле земли для пахоты и выгона ско-. та, а таже бедность пахотных земель. До конца столетия вчело-битных ярославских посадских людей звучат жалобы на недостаток земли: «Самим нам выти и скотинишки выпустить ненуды» ^ /152/.