Концепция романтизма в критике В.Г. Белинского (к проблеме типологии романтичесокго героя в критике В.Г. Белинского)

Проблема типологии романтического героя в критическом наследии В. Г" Белинского не была предметом специального исследования. Вопросы, связанные с ней, затрагивались лишь попутно, в рамках более широкой проблемы «Белинский и романтизм», оценка и глубина понимания которой находились в прямой зависимости от идейно-эстетической позиции судивших о ней критиков.

В дореволюционном литературоведении можно выделить две противоположных традиции решения данной проблемы. В одной из них, которая идет от А, Григорьева, Белинский воспринимается как чистый романтик. Проанализировав высказывания критика по этому вопросу, А. Григорьев находит у него концепцию романтизма Жуковского, романтических «искажений» (проза 30-х годов), концепцию Байрона и Лермонтова По его справедливому замечанию, Белинский не принимал лишь романтическую прозу 30-х годов и традиционного для этой прозы романтического героя. Выписав целый отрывок из отатьи Белинского о «Горе от ума», в котором критик выступает против взгляда на ненужность романтической поэзии в его время, А. Григорьев заключает: «Правота этого протеста очевидна, но очевидно, кажетоя, и то, что только с одною стороною романтизма, да и то, довер денного до крайности, борется великий критик». Однако далее Григорьев решает эту проблему своеобразно. По его мне.

1. Григорьев Аполлон. Литературная критика. — М.: Худож. лит., 1967, с. 216.

2. Там же, с. 217. нию, Белинский до конца овоей деятельности был романтиком, и, отвергнув историческую форму романтизма 30-х годов, он вновь вернулся к романтизму гегельянского толка В сторонники романтизма зачисляли Белинского и другие исследова-2 тели .

Противополоаную точку зрения отстаивал Н*Г* Чернышевский* Он видел в Белинском самого могущественного врага роq мантнзма, который нанес ему последний сокрушительный удар .

Приведенные высказывания свидетельствуют не только о сложности данной проблемы, но и о том, что подход к ней долаен быть более диалектичным и для правильного ее решения нужно исходить из всей оистемы эотетических воззрений Белинского. Первым из дореволюционных исследователей, кто отошел от одностороннего толкования проблемы «Белинский и романтизм», был М. Подъячев Он различил в употреблении критиком термина «романтизм» два значения — романтизм как литературное направление и романтизм как строй души* Но Подъячев далек от верного решения проблемы, так как рассматривает ее.

1. Григорьев Аполлон* Литературная критика* - М.: Худоа* лит., 1967, с* 221.

2. Замотин И. И. Романтизм двадцатых годов XIX столетия в русской литературе. 4*1* - Варшава, 1903, с* 372- Скабичевский А*И. Очерки развития прогрессивных вдей в нашем обществе: 1825−1860 гг. — СПб, 1872, с* 327, 388.

3. Чернышевский Н. Г. Полное собрание сочинений: В 15-ти т. Т* 3* - M. s Гослитиздат, 1947, с* 188*.

4* Подъячев М* Белинский и романтизм. — Русский филологический вестник* Варшава, 1915, № I, с* 87* с позиций идеалистической эстетики.

Период становления и развития советского литературоведения не мог не отразиться как в целом на понимании критики Белинского, так и, в частности, на осмыслении его проблемы романтизма, В 20-е годы, когда расцвела формальная школа, данная проблема и не могла быть решена. Методология Белинского-объяснение сущности искусства с социально-исторической точки зрения — неприемлема для представителей этой школы В 3050-е годы ученые, напротив, нередко пытались свести всю сложность эстетического содержания в искусстве к одним социально-политическим взглядам художника, зачастую отодвигали художественность, образность, эмоциональность и другие важные компоненты формы на второй план, обращались к политической терминологии — «реакционный», «революционный». С этих по2 зиций подходил к концепции Белинского, например, Б. Мейлах. Отождествляя термин Белинского романтизм «в духе средних веков» с понятием «реакционного» романтизма, а термин «новый романтизм» с представлением о романтизме прогрессивном или революционном, он выделил в критике Белинского две разновидз ности романтизма. По сравнению с однозначным толкованием данных вопросов в предшествующий период это было шагом вперед. Однако и этот взгляд страдал известной односторонностью (ниже мы будем подробно говорить об этом).

1. Жирмунский В. М. Байрон и Пушкин: Из истории романтической поэмы. — Л.: kddtmiCL, 1924, с. 33.

2. Мейлах Б. С. Пушкин и русский романтизм. — М.- Л#: Изд-во АН СССР, 1937, с. 14.

3. Там же.

В работах советских ученых 50-х годов — А. Лаврецкого,.

H. Мордовченко, Б. Бурсова, П. Лебедева-Полянского * основное внимание уделяется разработке проблемы реализма в критике Белинского. О романтизме говорится мало, в самых общих фразах. Исследователи сосредотачивают свое внимание либо на отрицательном отношении критика к романтизму и к романтическому герою, либо на том, что этот романтизм не противоречит у Белинского реалистической эстетике.

Целиком поовящена интересующей нас проблеме работа Л. о.

Гинзбург. Справедливо считая, что романтизм в прошлом о.

Жуковского) Белинский оценивал положительно, Л. Гинзбург основное внимание уделила борьбе критика против «вульгарного» (термин Л. Гинзбург) романтизма, характерным представителем которого являлся лирический герой Бенедиктова. Исследовательница рассматривает эту проблему очень широко. Она проводит мысль о том, что романтизм из факта литературного.

I. Лаврецкий А. Белинский, Чернышевский, Добролюбов в борьбе за реализм. — М.: Гослитиздат, 1941, с. 100- Мордовченко Н. В. Белинский и русская литература его времени.-М.- Л.: Гослитиздат, 1950, с. 89−102- Бурсов Б. Вопросы реализма в эстетике революционныхдемократов.- М.: Гослитиздат, 1953, с. 78- Лебедев-Полянский П. И. Белинский: Литературно-критическая деятельность. — М.- Л.: Изд-во АН СССР, 1945, с. 113.

2. Гинзбург Л. БелинскИй в борьбе с романтическим идеализмом. — Лит. наследство, т. 55, вып. I. М., 1948, с. 185−203.

3. Белинский В. Г. Полное собрание сочинений: В 13-ти т. Т. УП. — М.: Изд-во АН СССР, 1955, с. 132−223. В дальнейшем ссылки даются на это издание с указанием в тексте тома и страницы. Разрядка везде наша. Выделение отдельных слов подчеркиванием принадлежит Белинскому. или философского становится для Белинского мерилом идейной, моральной и политической позиции. Поэтому, воюя с героем вульгарного романтизма,-он борется и со славянофилами, и с определенным философским мировоззрением — романтическим идеализмом. Но, выделив родственные черты, которые, по мнению Белинского, роднят персонажей вульгарного романтизма с деятелями общественной мысли в России, Гинзбург не отметила, что вульгарный романтизм для Белинского — это явление литературного порядка, и в 40-е годы XIX в., о которых идет речь, — лишь одна из разновидностей романтического творчества, Поэтому из статьи не совсем ясно, выделял ли критик романтического героя другого, чем у вульгарных романтиков, типа. Кроме того, лирический герой Бенедиктова и персонаж Гончарова из «Обыкновенной истории» для Белинского — не одно и то ке, первый создан романтиком, второй — реалистом.

С середины пятидесятых годов данная проблема начинает привлекать все большее внимание исследователей. Это было вызвано «реабилитацией» романтизма, тем, что наша наука все увереннее становилась на путь эстетического изучения искусства. В 1955 году В. Яшина защитила первую дисоертацию по интересующей нас теме. Основные положения работы нашли отра* кение в ее статье «'*. Исследование интересно в плане систематизации взглядов Белинского на романтизм. Однако, выделив прогрессивный романтизм (Пушкина, Лермонтова) в критике Белинского, В, Яшина не обратила внимания на тот факт, что прямо романтиками Белинский этих художников не называет.

I. Яшина В, Г, Проблемы русского романтизма в критике Белинского 40-х гг. — Уч. зап. Благовещенского пед. ин-та, 1958, т. 9, с. 39.

Большим вкладом в изучение данного вопроса явились работы Н. А. Гуляева Сосредоточив внимание на трактовке Бе-линоким романтизма как определенного типологического явления, он намечает наиболее характерные особенности, которые присущи всем писателям-романтикам независимо от их идеологических позиций, придающие их творчеству своеобразный колорит и позволяющие учитывать его в общем регистре мировой литературы по «романтическому ведомству». Ученый доказывает, что своеобразие романтизма Белинский видел в преобладании пафоса я субъективности, проявляющегося в самых разнообразных формах! Он выделяет два типа. романтизма у Белинского — прогрессивный и реакционный и два вида романтического героя. Поставив изучение проблемы на прочные научные рельсы, Гуляев рассматривает проблему разновидностей романтизма у Белинского в их типологическом и социально-эстетическом значении. Данная точка зрения получила среди исследователей достаточно широкую поддержку Однако при всех положительных моментах подобный подход нуждается в уточнениях. Почему, например, Жу.

1. Гуляев Н. А, Учение Белинского о художественном методе.-Томск, 1955. — 143 е.- Гуляев Н. А. Белинский и зарубежная эстетика его времени. — Казань, 1961. — 274 с.

2. Гуляев Н. А. Белинский и зарубежная эстетика его времени. — Казань, 1961, с. 172.

3. Там же, с. 173.

4. Ванслов В. В'. Эстетика романтизма.- М.: Искусство, 1966, с. 25−26- Соколов А. Н. К спорам о романтизме. — В кн.: Проблемы романтизма. М., 1967, с. 13- Фохт У. Р. Некоторые вопросы теории романтизма: Замечания и гипотезы.

В кн.: Проблемы романтизма. М., 1967, с. 80. ковокий, которого так высоко ценит Белинский, оказывается реакционным романтиком? Почему он причислен к тому же виду романтизма, что и абстрактный романтик Марлинский и либеральные романтики — Полевой и Лажечников? * Далее, не определены позиции Белинского по отношению к русским романтикам А. Полежаеву, И. Козлову, К. Батюшкову. Кто они? Прогрессивные или реакционные романтики?

В 1963 году появилась работа А. Гаджиева, посвященная рассмотрению малоисследованной проблемы — идеальной поэзии в критике Белинского. Гаджиев занят теоретическим анализом идеальной поэзии со стороны ее жизненного источника, идейного содержания, художественной формы. Он выделяет исторические формы идеальной поэзии — классическую (восточную, ан4 тичную) и романтическую (оредневековую и новейшую). Мысль о том, что прогрессивный романтизм («новейшая идеальная поэзия») выделялся в критике Белинского в самостоятельную разновидность, получает в этой работе научное подтверждение. Однако автор не рассматривает романтизм как литературное направление и отсюда неясно, какие границы проводил Белинский между разновидностями идеальной поэзии и романтическим направлением .

В своем обзоре мы не стремимся перечислить все работы по интересующему нас вопросу. Важно отметить типы исследований и главные точки зрения на проблему.

1. Термины либеральный, абстрактный употребляются в работе Н. А. Гуляева.

2. Гаджиев А. А. Концепция «идеальной поэзии» в эстетике.

В.Г. Белинского. — Уч. зап. Казан, ун-та. Т. 123, кн. 9. Казань, 1963, с. 30−84.

Своеобразное решение проблемы дает Р. Шагинян Подчеркнув, что Белинскому, действительно, принадлежат весомые как проромантические, так и антиромантические утверждения и приговоры (терминология Р. Шагинян), он разделяет деятельность критика в 40-е годы на два этапа. С начала 40-х годов решающую роль играла пушкиноцентрическая историко-литературная система критика, затем гоголецентрическая (терминология.

Р. Шагинян). По мнению исследователя, «гоголецентризм отлир чается полной деромантизацией истории русской литературы», в конце 40-х годов Белинский, якобы, не способен различать романтическое в романтизме. Свою мысль Шагинян доказывает исходя из высказываний Белинского о Жуковском, считая, что в конце 40-х годов у критика изменяется сам угол зрения на творчество поэта. Верно то, что автор работы стремится решить вопрос о романтизме у Белинского в связи с общей системой его критических воззрений. Но с выводами его о том, что в начале 40-х годов критик симпатизировал романтизму, а в последних работах — нет, трудно согласиться. Не случайно в более поздней работе исследователь несколько пересмотрит 4 свою точку зрения .

В последние десятилетия в литературоведении складываются новые воззрения на исторические и эстетические особенности романтизма. Все большее значение исследователи начинают.

1. Шагинян Р. Г. Проблема романтизма у Белинского. — В сб.: Вопросы истории и теории литературы.- /Тр. Самарк. гос. ун-та им. А. Навои. Самарканд, 1964, вып.153,с.50−170.

2. Там же, с. 69.

3. Там ate, с. 169.

4. Шагинян Р. П. Белинский — основополоаник русской классической критики. — Самарканд, 1981, с. 28−75. придавать распознанию таких черт, которые прежде нередко ускользали от их внимания. В этом отражается возросшее стремление советского литературоведения к изучению общеэстетических проблем. Все это сказывается и на решении интересующей нас проблемы. Глубже стал подход к критике Белинского, больше внимания его методологии в целом. Из работ последних лет нам бы хотелось отметить исследования В. Д. Морозова и П. Соболева.

В работе В. Д. Морозова написанной в полемическом ключе, оспариваются основные положения статьи Р. Шагинян. Автор убедительно доказывает усиление антиромантических выступлений критика во второй половине 40-х годов изменившимися обстоятельствами общественно-литературной жизни эпохи, когда в соответствии с социальными потребностями времени реальная поэзия начинает выдвигаться на первый план, когда романтизм был уже неспособен (после поэм Лермонтова) дать подлинно великие образцы своего искусства, когда формирова2 лись новые эстетические вкусы и понятия .

Исследователь затрагивает вопрос и о проблеме дифференциации романтического направления в критике Белинского. Обратив внимание на своеобразную наполняемость термина «романтизм» у Белинского, он находит, что критик по-разному относится к «истинному» романтизму Жуковского, к «так называемому романтизму» эпигонов, к «идеальной» и «неистовой» школам.

1. Морозов В. Д. К вопросу о концепции романтизма в эстетике В. Г. Белинского: Статья первая. — Уч. зап. Томского ун-та, № 77, Томск, 1969, с. 3−16.

2. Там ке, с. 5.'.

Запада Правда, исследователь не анализирует названные разновидности, он занят больше проблемой соотношения идеала и действительности в критике Белинского, однако выделение этих разновидностей — большой шаг вперед. Проблема романтического героя тоже не ставится в данной работе.

В сравнительно недавно вышедшей монографии П. Соболе2 ва вопросы романтизма у Белинского рассматриваются в свете всей совокупности его эстетических воззрений" Ставятся вопросы об идеальной и реальной поэзии, о соотношении идеальной поэзии и романтизма, о подходе к романтизму Белинского и, например, Гегеля. Поднят вопрос и о романтическом герое, правда, опять в плане борьбы Белинского с «великими маленькими людьми» .

Есть множество работ о романтизме того или иного художника, где косвенно говорится и о Белинском. Особенную остроту эта проблема приобретает в связи со спорами о художественном методе Лермонтова. Ссылаясь на авторитет Белинского, одни из исследователей, например Григорьян, доказывают, что в Лермонтове критик видит романтика, а в его ге3 рое — романтическую личность, другие, в частности Курилов, утверждают, что Лермонтов для критика — реалист, а его герой — сам Лермонтов 4.

1. Морозов В. Д. К вопрооу о концепции романтизма в эстетике В. Г. Белинского: Статья первая.- Уч. зап. Томского ун-та, № 77, Томск, 1969, с. II-I3.

2. Соболев П. Эстетика Белинского.- М.:Искусство, 1978.-240с.

3. Григорьян К. Н. Лермонтов и романтизм.-М.-Л.: Наука, 1964, с. 14−28.

4. Курилов А. С. Белинский о романтизме Лермонтова. (К постановке вопроса).- В сб.: Лермонтов и литература народов Советского Союза.- Ереван, 1974, с. 69−70.

По нашему мнению, что мы и пытаемся доказать в работе, Лермонтов для Белинского несомненно романтик, но романтик особого типа. Критик относит его к художникам «новейшей идеальной поэзии», а персонажи поэта для Белинского — его «любимые идеалы» .

Во многих работах, посвященных анализу художественных образов Гончарова, Бестужева-Марлинского, Лермонтова так или иначе затрагивается и вопрос об отношении Белинского к романтическому герою. Мы не будем перечислять все эти работы. Они не равноценны, написаны на разном научном уровне. Отметим главное, что характерно для них в решении интересующей нас проблемы. Большинство авторов констатируют негативное отношение критика в 40-е годы к романтическому герою. Но ведь Белинский рассматривал не только героев Бенедиктова и Губера, романтических персонажей Гончарова и Соллогуба. У него есть великолепные страницы, посвященные герою Полежаева и Батюшкова, он испытывал сильное впечатление от Мцыри и Демона Лермонтова, восторгался титаническими характерами Байрона.

Некоторые исследователи доказывают, что романтиками у Белинского являются не только Ленский, Адуев и Грушницкий, но также Бельтов, Онегин и Печорин Подобная точка зрения вызывает возражения. Во-первых, Адуев и Ленский как типы ' для критика не одно и то же, Ленский — тип «сентиментального» романтика, характер, в котором для Белинского много.

I, Бочарова А. К. Проблема лишнего человека в статьях В. Г. Белинского, ее освещение в последующей критике. — В сб.: Русская литература 30−40-х гг. XIX в. — Рязань, 1976, с. 58. обаятельного и который так близок романтическому герою Жуковского и Полежаева. Адуев и Грушницкий лишены для него всякого обаяния. Во-вторых, критик относил вульгарных романтиков и «героев времени» — Онегина, Печорина к разному ряду явлений. Далее, утверждение автора статьи, что Белинский считал Онегина и Печорина «романтиками по воспитанию, т по роду деятельности и по обстоятельствам жизни» не вяжется с конкретными высказываниями самого Белинского, так как именно эти слова он говорит только об Адуеве.

Таким образом, в рассмотренных нами исследованиях проблема романтического героя в критике В. Г. Белинского (в 40-е годы XIX в.) либо остается в стороне (т.е. не рассиат-ривается в качестве самостоятельной), либо в ее решении можно выделить следующие, достаточно устоявшиеся и получившие признание в литературоведении точки зрения. Одни ученые приходят к выводу о резко негативном отношении Белинского к романтическому герою вообще (А. Лаврецкий, Л. Гинзбург и др.), другие — выделяют в наследии критика две разновидности романтического характера: прогрессивный и реакционный (Б. Мейлах, Н. Гуляев и др.). Нетрудно заметить, что названные точки зрения во многом противоположны друг другу, и, следовательно, данная проблема нуждается в дальнейшей разработке.

Актуальность работы обусловлена необходимостью:

I. Дальнейшего исследования недостаточно изученных сто.

I. Бочарова А. К. Проблема лишнего человека в статьях В. Г. Белинского, ее освещение в последующей критике.- В сб.: Русская литература 30−40-х гг. XIX в. — Рязань, 1976, с. 58. рон наследия Белинского (в частности, проблемы романтического героя).

2. Тщательного анализа принципов подхода критика к литературным явлениям и их взаимосвязи с общественной жизнью, которые не потеряли своей теоретической и практической ценности в наши дни.

Цель работы — критический анализ существующих в литературоведении позиций на проблему романтического героя в критике В. Г. Белинского и попытка рассмотреть данную проблему в качестве самостоятельной во всей совокупности связанных с ней вопросов.

Цель определила задачи работы:

— исследовать высказывания зрелого Белинского (40-е го ды XIX в.) о романтических характерах, созданных писателями-романтиками (Бенедиктовым, Жуковским, Лермонтовым и т. д.) и писателями-реалистами (В. Соллогубом, И. Гончаровым, И. Тургеневым и т. д.);

— выявить разновидности романтических характеров в критике Белинского (две их, как это традиционно считается, или больше);

— наметить общие, родственные черты, которые присущи, с точки зрения Белинского, романтическим характерам той или иной разновидности (типология);

— определить исходный принцип, положенный Белинским в основу дифференциации романтических характеров.

Научная новизна заключается в рассмотрении проблемы романтического героя в критике Белинского в связи с другой, более общей — проблемой дифференциации романтического творчествав полемике с укоренившейся в литературоведении точкой зрения о наличии в критике Белинского двух типов (видов, линий — терминология различная) романтизма и двух видов романтического героя — прогрессивного и реакционногов выделений в 40-е годы XIX в. в критике Белинского трех разновидностей романтического творчества — романтизма «в духе средних веков», «так называемого романтизма», «новейшей идеальной поэзии» и трех видов романтического героя — характера «сентиментального» романтика- «вульгарного» романтика, «высокого» романтикав выявлении специфики каждой разновидности и определении ведущих ее тенденцийв характеристике общих, родственных черт, которые, с точки зрения Белинского, роднят романтических героев того или иного видав установлении единого принципа, положенного Белинским в основу дифференциации романтических характеров, в предложенной автором системе терминов.

На защиту выносятся следующие положения:

1. Концепция романтического героя в критике Белинского неотделима от общей системы его воззрений на романтизм. Проблему дифференциации романтического героя необходимо рассматривать в тесной взаимосвязи с проблемой разновидностей романтического творчества.

2. Несостоятельны концепции фальсификаторов наследия Белинского о ненаучности его критики на том основании, что она публицистична и, якобы, игнорирует художественность. Принцип взаимосвязи социологических и эстетических критериев проявляется в подходе Белинского к романтическим героям: он выделяет разные виды романтических характеров на основе их общественной значимости и художественной убедительности.

3. В результате конкретного анализа Белинский выявляет общие, родственные черты, которые присущи, с одной стороны, романтическим героям той или иной разновидности, с другойвсем романтическим героям. Это позволило, во-первых, установить, что, не называя романтиками героев раннего Пушкина и Лермонтова, критик понимает их именно такво-вторых, отнести к «сентиментальным» романтикам героев Жуковокого, Полежаева, Козлова, Батюшковак «высоким» романтикам — героев Пушкина и Лермонтовак «вульгарным» романтикам — героев Бенедиктова и его многочисленных эпигонов.

4. Белинский разграничивает в ходе анализа романтические характеры, созданные средствами романтизма и реализма.

Развенчивая романтика как реальный характер («романтики жизни»), он использует, главным образом, реалистические произведения, где этот характер претворен в тип.

В первой главе диссертации «Белинский о разновидностях романтического творчества» говорится о специфике каждой разновидности, выделяются ведущие, главные ее тенденции, во второй — «Концепция романтического героя в критике Белинского» исследуются основные виды романтических характеров.

— 162 -ЗАКЛЮЧЕНИЕ.

Таким образом, в ходе проведенного исследования мы пришли к выводу, что в 40-е годы XIX века Белинский выделяет три разновидности романтического творчества — романтизм «в духе средних веков (Жуковский и др.), «новейшая идеальная поэзия» (Лермонтов и др.), «так называемый романтизм» (Бенедиктов и др.).

Для Белинского принадлежность художника к той или иной разновидности определяется в первую очередь его отношением к проблемам современности. Так, романтиков «в духе средних веков» характеризует пассивность общественной позиции, отсутствие интереса к современным проблемам, что еще не является реакцией (так как реакция — это тоже активность своего рода), но что в конечном счете может привести к ней. Представители «новейшей идеальной поэзии» в своих произведениях отражают нравственные проблемы современного человечества, они остро актуальны, связаны со своим веком, чувствуют биение его пульса. Отсутствие глубоких идей, стремление поднять на щит проблемы, которые лишены исторической перспективы, характерно для искусства «мнимых» романтиков, ушедшего в форму.

Большое внимание уделяет Белинский элементам художественности в произведениях романтиков разных разновидностей. Он считал, что мощным средством к преобразованию действительности искусство является лишь в той мере, в какой остается искусством. Критика привлекает естественность, простота изложения, глубина описываемых чувств, например, в творчестве Жуковского и Лермонтова, но он борется против ложного романтизма Бенедиктова,.

Искренность, убедительность, естественность понимаются Белинским как критерии художественности, и ими он также руководствуется, относя художников к той или иной разновидности романтизма. Поэтому в процессе анализа вместе с Жуковским оказываются у критика и русские романтики Полежаев, Козлов, Батюшков (хотя он их не называл романтиками «в духе средних веков*). В их творчестве он также отмечает, с одной стороны, пассивность к общественным проблемам, замкнутость в своих личных ощущениях и переживаниях, с другой стороны, глубину, силу, искренность изображаемых чувств.

Наряду со специфическими особенностями, Белинский намечал общие признаки, свойственные всем художникам романтического творчества.

Субъективность и лиризм (конечно, не в одинаковой степени) присущи всем романтикам так же, как и принципы отражения действительности у них общие: Лермонтова, Жуковского, Бенедиктова сближает то, что они проявляли интерес прежде всего к внутреннему миру человека, исследовали душу человеческую. Все, что они хотели сказать, передано в их произведениях не посредством анализа прозы жизни, а через обращение «к высшим моментам бытия», преломившимся в психологии человека. Однако Лермонтов и другие представители «новейшей идеальной поэзии» поднимают в своих произведениях важнейшие проблемы современности, так как личность, внутренний мир которой они изображают, совсем другого вида, чем у Жуковского и Бенедиктова. Такс проблемой дифференциации романтического творчества у Белинского связана другая проблема — проблема дифференциации романтической личности.

Исходя из этого, мы выделили в критике Белинского три вида романтических характеров — характер «сентиментального» романтика, «высокого» романтика, «вульгарного» романтика.

Основанием для разграничения является у Белинского, с одной стороны, отношение романтического героя к проблемам современности, с другой — его художественная убедительность. С этих позиций, критик относит к первому виду героев Жуковского, Полежаева, Козлова, в известной степени Батюшкова. Несмотря на различия, он выделяет ряд общих, коренных черт, позволяющих объединить героев, созданных этими художниками, в одну типологическую группу.

Так, «сентиментальным» романтикам, с точки зрения Белинского, присущи созерцательность по отношению к окружающей жизни, равнодушие к насущным интересам времени, не одухотворенность никакими высокими целями. Это ведет к полному незнанию жизни, углубленности героя в свой. внутренний мир, сосредоточенности его внимания на «заповедных тайнах сердца». Он «остановился на одном чувстве, которое всегда безотчетно», «кружится на одной ноге вокруг себя» (УП, 235), замыкаясь в нем от реального мира.

Критик, полностью не отождествляя героев данного вида с героями сентименталистов, находит у них много общегокак те, так и другие оплакивают неудачную любовь, обманувшую их дружбу, прошедшее, которое столь полно очарования. Белинский неоднократно проводит параллель между «Светланой» Жуковского, «Чернецом» Козлова и «Бедной Лизой» Карамзина по влиянию этих произведений на общество и по характеру главных героев. Это обстоятельство позволило нам обозначить данную, типологическую группу героев термином «сентиментальные» романтики.

Однако думы о несчастной любви перерастают у романтического героя в размышления о собственной судьбе, о грядущей смерти, о судьбах человеческих, о жизни и смерти вообще. Романтические герои для Белинского более высокие психологические типы, чем герои сентименталистов. Они привлекают критика сложностью и глубиной душевного мира, возвышенностью, чистотой, необыкновенной силой чувств, глубокой искренностью и откровенностью лирической исповеди. Свои чувства они выражают без слезливости и передают его в тонких неуловимых оттенках и гранях.

Герои высокого романтизма связаны с современностью крепкими нитями. Они несут в себе большое обобщение, отражают типические духовные чувства времени. В них аккумулируются чувства и мысли самого автора, передовых людей русского общества, находят отражение нравственные вопросы о смысле жизни, об истинных моральных ценностях, о гуманности в отношениях между людьми и т. д. Эти характеры обладают, по мнению Белинского, большой силой эмоционального воздействия, передают настроения, предвещающие борьбу, зовут к переустройству общества.

К такому виду он относит героев раннего Пушкина и Лермонтова. Связь их с современностью, а также глубокий духовный склад натуры позволяют критику называть их героями времени и резко не противопоставлять героям революционного действия, к которым он предъявляет самые высокие требования. Отсюда — выбор нами термина — «высокие» романтики для обозначения этой группы романтических характеров.

Герои «так называемого романтизма» лишены «всякого такта действительности», «всякого инстинкта истины» (УШ, 469). Они не связаны с современностью, не знают ее насущных общественных проблем. Подобные характеры токе (как, например, у Жуковского) замкнуты в себе, сосредоточены на своих личных переживаниях. Однако переживания эти неестественны, натянуты, ложны. У героев нет глубины мысли, пламени и искренности чувств, внутренний мир их беден, натура мелкая и ограниченная. С точки зрения Белинского, они пытаются это скрыть за чрезмерным самолюбием, напыщенной позой, цветистой фразой. Но подобно тому, как проступают «румяна даже оквозь самый толстый слой белил» (IX, 384), так л здесь во всех их словах и поступках видна поза, фалып. К такому виду он относит лирического героя Бенедиктова и многочисленных эпигонов романтизма. Исходя из высказываний Белинского, мы обозначили эту типологическую группу термином «вульгарные» романтики.

Наряду со специфическими особенностями, присущими той или иной группе характеров, критик выделял общие признаки, свойственные всем романтическим героям. Это прежде всего обусловленность героя личностью самого автора. Например, Козлов принадлежит к тем художникам, «талант которых был выражением их души» (У, 72) — Жуковский нашел содержание для поэзии «на дне своего растерзанного сердца» (УП, 183) — все лучшие произведения Полежаева — «суть не иное что, как поэтическая исповедь его безумной страдальческой жизни» (У1, 128) — герои Лермонтова — выражение львиной натуры, «могучего духа» самого поэта, «его мыслей, чувств и дум» (1У, 341). Бенедиктов и его эпигоны воспевают собственные страдания и переживания.

Далее, воем героям присущи характерные черты романтического мироощущения — чувство внутреннего недовольства, неудовлетворения ничем в жизни, ощущение ее неустроенности, губящей в человеке лучшие духовные стремления. Диапазон романтических чувств широк и разнообразен — скорбная печаль Жуковского, мрачное отчаяние Полежаева, трагическая опустошенность Лермонтова. Подобный комплекс чувств возникает на различной почве — у «сентиментальных» романтиков в основном — от неудовлетворенного чувства любви, утраты друзей, потери близких, от личного недуга, У героев раннего Пушкина и Лермонтова это вызвано каждой деятельности, которая в силу общественных особенностей не может быть удовлетворена, у «вульгарных» романтиков — противоречием между чрезмерно развитым самолюбием и полной жизненной несостоятельностью.

Белинский придает большое значение цельности романтического мироощущения героя, так как это сообщает чувству его неудовлетворенности определенное общественное знучание и является формой протеста против окружающей действительности.

Яркий пример этого для критика — герой Лермонтова, Однако и в страданиях героя Жуковского он видит определенное прогрессивное значение. Белинский не исключает в какой-то степени идейно-политический аспект рассмотрения творчества Жуковского именно в силу цельности мироощущения его романтического героя. В то же время отсутствие этого качества, например^ героя Полежаева, не придает его пессимизму, по мысли Белинского, никакого отрицания.

Всем романтическим героям присущ, с точки зрения Белинского, разлад с действительностью. Но причины этого явления различны: у «сентиментальных» и «вульгарных» романтиков разлад проистекает от незнания жизни и неспособности узнать ее, так как они сосредоточены на своих переживаниях (истинных или мнимых), у «высоких» — от резкого неприятия жизни. Обладая богатой натурой, недюжинным умом, «высокие» романтики глубоко чувствуют диссонансы жизни, отрицают общество силой своего субъективного обличения, стремятся к активной деятельности, являются носителями прогрессивных для своего времени идеалов. Но невозможность применения своих сил, некоторая отвлеченность, неясность их идеалов порождает у этих героев бездеятельность, вынужденную пассивную созерцательность, ведет к внутренней опустошенности и трагизму.

Важным элементом концепции Белинского является разграничение им в ходе анализа романтических характеров, созданных средствами романтизма и реализма. Искусство романтиков субъективно, «исходный пункт для него не предмет, а идея» (I, 268), поэтому в романтическом произведении автор слит с характером своего героя, определяя этим его заданность, в реалистическом — отделен от него. Только реализм (у Белинского «натуральная школа») объясняет природу характера влиянием конкретных обстоятельств, изображает формирующую его среду. Реалисты поднимаются от изображения конкретных характеров до создания типов. Поэтому тип романтика, понятый реалистически, имеет с точки зрения Белинского, большую социальную значимость.

Генеалогию романтического типа в литературе он начинает с Ленского, по прямой линии происходящего от гетев-ского Вертера. По его мнению, Пушкин, создав тип сентиментального романтика, обнажил (при всем его обаянии) недостатки, свойственные этому роду характеров, — углубленность в себя, незнание жизни, равнодушие к ее насущным проблемам, а отсюда — общественный эгоизм. Критик рассматривает Ленского как социально-исторический тип, как явление русской жизни. Он подчеркивает, что общественное бытие подобного характера исторически бесперспективно. Логика его развития рассматривается критиком как его деградация.

Тип вульгарного романтика наиболее удачно, о точки зрения Белинского, воплощен у Лермонтова (Грушницкий из «Героя нашего времени»), Тургенева (герой стихотворения «Человек, каких много», Виктор в «Параше»), Й. А. Гончарова (младший Адуев из «Обыкновенной истории»), В. А, Соллогуба (Иван Васильевич из «Тарантаса»). Основными пороками подобного характера, как мы уже отмечали, критик считает полный разлад с действительностью и страсть к эффекту. Относясь к нему резко отрицательно, Белинский использует тип вульгарного романтика, созданный писателями-реалистами, для борьбы с целым рядом негативных явлений в искусстве и жизни.

Острие критики Белинского направлено прежде всего против «так называемого романтизма», который, по его мысли, является питательной средой, культивирующей ложно-романтический стереотип мироощущения, порождая в жизни типов «с вывороченными наизнанку сердцем и мозгом» (X, 345). Явления подобного рода критик находит как в искусстве (например, в игре Каратыгина), так и в общественно-политической жизни. Деятельность целого ряда теоретиков, которых Белинский называет умствующими романтиками, характеризует полный разлад с действительностью, ложная забота о судьбах мира, показной либерализм. Незнание жизни, ооздание доктрин, которые не отвечают историческому ходу действительности, присущи, с точки зрения Белинского, и славянофилам.

Критик считает, что разлад с действительностью лишает художника творческой силы, ведет политического деятеля к реакции, уродует внутренний мир любого человека.

Характеризуя вульгарных романтиков, Белинский намечает наиболее возможный вариант их жизненного пути. Они «. скоро во всем разочаровываются (любимое их словцо!), холодеют душою, стареются во цвете лет, останавливаются на полудороге и оканчивают тем, что или (и это по большей части) примиряются с действительноетию, какова бы она ни былат.е. с облаков прямо падают в грязьили делаются мистиками, мизантропами. сомнамбулами» (У1, 672).

Характерно, что этот путь мало чем отличается для критика — демократа от финала сентиментального романтика. С очевидностью вытекает, что отсутствие у героя связи с современностью, глухота к злободневным проблемам обрекает его (какими бы высокими духовными задатками он ни обладал), по мысли Белинского, на деградацию, разложение.

Проблема романтического героя в критике Белинского имеет интерес не только историко-литературный. Думается, что принципы подхода критика-демократа к анализу литературных явлений, требование их связи с передовой общественной и политической мыслью времени, их высокой художественной убедительности и силы эмоционального воздействия не потеряли своей актуальности и сегодня.