Теория исторического процесса в русской историософии 1920 — середины 1930-х гг

Актуальность темы

исследования. Современная цивилизация, которую социологи именуют в культурологическом аспекте как постмодернистскую, а исходя из экономических критериев как технотронную, стоит перед выбором различных сценариев своего последующего развития. Любые футурологиче-ские прогнозы всегда нуждаются в научном обосновании, однако в последние годы, под воздействием постмодернистских тенденций, в социальной философии происходила критическая переоценка принципов классической рациональности, ставилась под сомнение традиционная научная методология анализа и объяснения объективных закономерностей развития всемирного исторического процесса. Исходя из историкоретроспективных и теоретико-прогностических аспектов, актуальность данного диссертационного исследования для современной обществоведческой науки обусловлена:

— во-первых, необходимостью историко-философского осмысления основных проблем познания исторического процесса, представлявших наибольший интерес для отечественных историков, философов, социологов в так называемый переходный период построения основ социализма в Советской России, в сопряженности их идей и взглядов с достижениями современной обществоведческой науки;

— во-вторых, важностью выявления теоретико-методологического вклада различных парадигмальных историософских подходов к исследованию всемирной истории для оптимального использования современной обществоведческой наукой теоретического опыта, накопленного русской историософией 1920 — сер. 1930;х гг., в интересах совершенствования исторического познания и дальнейшей разработки общей теории исторического процесса;

— в-третьих, потребностью включения в современное историко-философское научное пространство ранее не исследовавшихся идей и концепций, позволяющих, по-новому, осмыслить подлинно объективную картину развития отечественной историософии в 1920;сер. 1930;х гг. без прежней идеологической тенденциозности, преобладавшей в историографических исследованиях данного периода, проводимых в советское время;

— в-четвертых, насущной необходимостью научного познания закономерных тенденций развития современного российского общества, исходя из анализа важнейших теоретических проблем эволюции исторического процесса в ретроспективном и прогностическом аспектах.

Степень разработанности проблемы исследования изучалась с учетом специфики теоретических источников, представляющих познавательную значимость в двух взаимосвязанных аспектах. Одни из них, требующие наибольшей рефлексивной напряженности, относятся к историко-философской литературе, посвященной разработке ключевых проблем общей теории исторического процесса, а другие, — являются сугубо историографическими работами, освещающими состояние и основные тенденции развития русской историко-философской мысли в1920; сер.1930;х гг. Эти специфические особенности исследуемых теоретических источников по теме диссертационного исследования предопределили необходимость их структуризации по следующим направлениям: 1) анализ наиболее влиятельных социологических концепций в отечественной историософии конца XIX — начала XX века- 2) выявление специфики философской рефлексии по отношению к историческому знанию и теоретико-методологических особенностей разработки общей теории исторического процесса- 3) осмысление динамики приращения теоретического знания в отечественной историософии 1920; сер.1930;х гг. по выявлению общих закономерностей и специфических особенностей развития определенных формационных стадий и цивилизационных циклов всемирного исторического процесса- 4) изучение-теоретико-методологического потенциала отечественного обществоведения 1920 — сер. 1930;х гг. по разработке историософских концепций холистского типа, среди которых наибольшее внимание уделялось теории общественно-экономических формаций- 5) актуальные проблемы разработки современной теории исторического процесса с учетом их экстраполяции на достижения отечественной историософии 1920;сер.1930;х годов.

Анализ теоретических источников, отнесенных к первому структурному разделу, способствовал выявлению, преемственности научной проблематики исторического познания, с учетом теоретико-методологической значимости различных научных подходов и альтернативных концепций всемирной истории, оказавших существенное влияние на развитие отечественной историософии 1920; сер.1930;х годов.

В перечне этих работ достойное место занимают исследования В. А. Малинина, в которых анализировалось развитие отечественной историософии начала XX века в парадигмальном сопоставлении теории исторического материализма с альтернативными к ней, наиболее влиятельными социологическими концепциями1. В этом плане, наибольший интерес представляет его книга «Исторический материализм и социологические концепции начала XX века» 2. Подобный подход преобладает в коллективной монографии, разработанной в Институте философии АН СССР под редакцией Б. А. Чагина. В предисловии к ней отмечалось, что «настоящая работа посвящена критическому анализу немарксистских социологических течений в России со времени последней трети XIX века до Великой Октябрьской социалистической революции"4.

Подчеркнем, что акцентированная критическая ориентированность большинства анализируемых теоретических источников данной тематической направленности по отношению к методологическим подходам и концепциям, альтернативным историческому материализму, нередко расходилась с итоговыми выводами их авторов. «Отметим, — подчеркивалось в этой монографии, — что в первое десятилетие XX века буржуазная социология в.

1 Малннин В. А. Философия революционного народничества. М.: Наука, 1972. -337 С.- Он же: История русского утопического социализма. Вторая половина XIX — начало XX в. М.: Наука, 1991.-269 С.

2 Малинин В. А. Исторический материализм и социологические концепции начала XX века. М.: Наука, 1986. -215 С.

3 Социологическая мысль в России. Очерки истории немарксистской социологии последней трети XIXначала XX века. Под ред. Б. А. Чагина. Л.: Наука, 1978. — 416 С.

4 Там же. С. 3.

России достигла определенной гносеологической зрелости — было создано немало различных объяснительных моделей, выдвинуто значительное число гипотез и собран большой фактический материал" 5.

Но, к сожалению, подобные теоретически верные, но лишь декларированные положения, до сего времени не подкреплены солидными исследованиями, применительно к анализу развития отечественной историософии в 1920 — сер. 1930;х гг. С учетом этого приходится констатировать, что анализ теоретических источников, отнесенных к первому структурному направлению, показал, что одностороннее противопоставление исторического материализма другим историко-философским концепциям и подходам, в силу самой его диалектической природы, значительно сужало рамки рефлексивного анализа философских дискуссий 1920 — сер. 193 0-х гг. по наиболее актуальным проблемам теории исторического процесса.

Второе структурное направление представлено историческими и историко-философскими исследованиями, для которых наиболее приоритетной являлась задача выявленияспецифики исторического знания и теоретико-методологических особенностей философской рефлексии в исторической науке. Наиболее фундаментально эта проблематика исследована в «Очерках П истории исторической науки в СССР» и «Истории философии в СССР», в разработке которой на протяжении 20 лет принимали участие наиболее выдающиеся отечественные историки и философы. Достойное место в этом тематическом ряду занимает коллективная монография Б. А. Чагина, В. П. Федотова, З. М. Протасенко «Развитие В. И. Лениным исторического материализма после Великой Октябрьской социалистической революции"8, а также совместный труд Б. А. Чагина и В. И. Клушина «Исторический материализм в СССР в переходный период 1917 — 1936гг."9.

5 Там же.

6 Очерки истории исторической науки в СССР: в 5 т. М.: 1966.

7 История философии в СССР: в 5 т. М.: 1968 — 1988.

8 Чагин Б. А., Протасенко З. М., Федотов В. П. Развитие В.И. Лениным исторического материализма после Великой Октябрьской социалистической революции. Л.: Изд-во ЛГУ, 1967.

9 Чагин Б. А., Клушин В. И. Исторический материализм в СССР в переходный период 1917 — 1936гг. М.: Наука,.

1986.

Анализу наиболее характерных тенденций, оказавших существенное влияние на развитие отечественной историко-философской мысли в т.н. переходный период способствовало изучение некоторых других теоретических работ, являющихся теоретической базой для данной диссертации 10. Однако, при всей фундаментальности приведенных выше исследований, их авторам не удалось в системном виде проанализировать теоретико-методологические основания самых различных подходов к периодизации всемирного исторического процесса.

Третье структурное направление теоретических источников по теме диссертации представлено историографическими исследованиями, в которых анализировалось приращение теоретического знания в отечественной историософии 1920 — сер.1930;х гг. по выявлению общих закономерностей и специфических особенностей общественного развития на определенных форма-ционных стадиях всемирного исторического процесса п. В этих историографических исследованиях показаны плодотворные достижения отечественных медиевистов в теоретико-методологическом анализе «неклассических» общественноэкономических укладов (крепостнического, торгово-капиталистического и др.).

В отечественном востоковедении того периода повышенное внимание уделялось так называемому «азиатскому» способу производства, что вызывало многочисленные философские дискуссии по этой спорной проблеме. Исследованием этой темы долгие годы весь продуктивно занимался.

10 Вайнштейн О. Л. Становление советской исторической науки (20-е годы) // Вопросы истории, 1966, № 7- Дорошенко В. А. Образование и основные этапы деятельности Общества историков-марксистов (1925;1932 гг.) // Вестник Моск. Ун-та. Сер. История. 1966. № 3 — Иванова Л. В. У истоков советской исторической науки (Подготовка кадров историков-марксистов 1917 — 1929 гг.), М.: 1968 и др.

11 Антонова К. А. Об основном экономическом законе феодальной формации // Вопросы истории. 1954. № 7- ГуревичА.Я. Проблемы генезиса феодализма в Западной Европе. М.: 1970; Данилова Л. В. Становление марксистского направления в советской историографии эпохи феодализма // Исторические записки. 1965. № 76- Она же: Дискуссионные проблемы теории докапиталистических обществ// Проблемы истории докапиталистических обществ. Кн. 1. М.: 1968; Колычева Е. И. Некоторые проблемы рабства и феодализма в трудах В. И. Ленина в советской историографии // Актуальные проблемы истории России эпохи феодализма: сб. статей. М.: 1970. С. 120 — 147- Кудрявцев М. К. Концепция индийского феодализма в советской историографии // Народы Азии и Африки. 1970. № 1 — Поршнев Б. Ф. К вопросу об экономическом законе феодализма // Вопросы истории. 1953. № 6 — Он же: Очерк политической экономии феодализма. М.: 1956; Васильев Л.С.- Стучевский И. А. Три модели возникновения и эволюции докапиталистических обществ // Вопросы философии. 1966. № 6- Сюзюмов М. Я. К вопросу о процессах феодализации в Римской империи // Вестник древней истории. 1955. № 1.

В.Н. Никифоров. Итогом его многолетней творческой деятельности явился фундаментальный труд «Восток и всемирная история», дважды издававшийся в нашей стране 13. Анализу специфики традиционных общественно-экономических отношений в странах Востока посвящены также весьма значимые исследования других известных отечественных востоковедов14.

Однако, в подавляющем большинстве их авторы ограничивались анализом отдельных докапиталистических общественно-экономических формаций на основе «классического» формационного подхода, что значительно сужало рамки системного анализа всей широты полирефлексивного пространства, на котором плодотворно развивалась отечественная историософская мысль 1920 — сер. 1930;х гг. Творческие наработки отечественных обществоведов, разрабатывавших в парадигме формационного подхода различные вариативные схемы периодизации всемирной истории в анализируемых библиографических источниках либо не замечались, либо подвергались безоговорочной критике. Системных исследований с целевой установкой продуктивного анализа самых различных теоретико-методологических интерпретаций всемирной истории в предшествующей отечественной философско-исторической литературе, к сожалению, не проводились.

Четвертое направление научных источников представлено историко-философскими работами, в которых с учетом обществоведческого знания 1920 — сер.1930;х гг. наиболее акцентировано исследовались монистические типы теоретико-методологических подходов к анализу истории. Для выяснения этого важнейшего гносеологического аспекта, позитивно характеризую.

12 Никифоров В. Н. Дискуссия советских историков об общественно-экономическом строе Китая (1925 — 1931) // Народы Азии и Африки. 1965. № 15. Он же: К обсуждению проблемы докапиталистических обществ Востока в советской исторической литературе // Сб. Советская историография стран зарубежного Востока. Проблемы социально-политического развития. М.: 1971. Он же: Советские историки о проблемах Китая. М.: 1970.

13 Никифоров В. Н. Восток и всемирная история. М.: Наука, 1977.

14 Данилова Л. В. Дискуссия по важной проблеме II Вопросы философии. 1965. № 12. С. 149−156- В.П. Илю-шечкин Сословно-классовое общество в истории Китая. М.: 1986; Ильин Г. В. Древневосточное общество и его социальная структура // Вестник древней истории. 1984. № 3. С. 13 — 38. Общее и особенное в историческом развитии стран Востока: материалы дискуссии об общественных формациях на Востоке (азиатский способ производства). М.: 1966; Типы общественных отношений на Востоке в средние века. М.: 1982; Кача-новский Ю. В. Рабовладение, феодализм или азиатский способ прогаводства? М.: 1971; Струве В. В. Понятие «азиатский способ прогаводства» // Народы Азии и Африки. 1965. № 1 — и др. щего отечественную историософию рассматриваемого периода, несомненный интерес представляют научные публикации Г. Д. Алексеевой,.

И.Л. Андреева, М. А. Барга, Е. М. Жукова, Л. В. Черепнина,.

A.А. Шморгуна15 и др. В их работах аргументировались преимущества «классической» формационной теории как научного ядра материалистического понимания истории основывающегося, прежде всего, на методологическом принципе холизации исторической реальности с учетом монофакторного подхода к познанию и объяснению исторического процесса.

Вклад отечественной историософской мысли 1920 -сер. 1930;х гг. в реализацию методологического потенциала и эвристической значимости теории общественно-экономических формаций анализируется в коллективных монографиях Ю. М. Бородая, В. И. Павлова, Е. Г. Плимака, Е. Б. Черняка 16,.

B.Ж. Келле и М. Д. Ковальзона, а также и других известных отечественных.

1 о обществоведов .

Особого внимания заслуживают исследования, в которых вскрывались когнитивно — методологические издержки обществоведческой науки того времени, ограничившие возможности познания исторического процесса в рамках «классической» формационной парадигмы. Этой проблемой со второй половины XX века наиболее последовательно занимается Ю. И. Семенов,.

15 Алексеева Г. Д. Из истории разработки теоретических проблем в советской исторической науке (20-еначало 30-х годов XX века) // История и методология: исторический ежегодник. М.: 1973; Андреев ИЛ. Методологический анализ проблем всемирной истории // Вопросы философии. 1971. № 10- Он же: Системно-генетический анализ и проблемы смены формаций // Вопросы философии. 1972. № 4- БаргМ.А. Учение об общественно-экономических формациях // Очерки методологии познания социально-экономических явлений. М.: 1970; Жуков E.M. Очерки методологии истории М.: 1980; Он же: Некоторые вопросы теории социально-экономических формаций// Коммунист. 1973. № 11- Черепнин Л. В. Вопросы методологии исторического исследования. М.: 1981; Шморгун А. А. Общественно-экономическая формация и социальное познание // Категории исторического материализма и их методологическая функция. Киев, 1986. С. 132 — 159- Он же: Методологическая функция теории общественно-экономической формации. Киев, 1990; и др.

16 Бородай Ю. М., Келле В. Ф., Плимак Е. Г. Наследие Карла Маркса и некоторые методологические проблемы исследования докапиталистических обществ и генезиса капитализма. M.: 1972. А также: Е. М. Жуков,.

М.А. Барг, Е. Б. Черняк, В. И. Павлов Теоретические проблемы всемирно-исторического процесса. М.: 1979.

17 Келле В. Ж., Ковальзон М. Д. Теория и история. Проблемы теории исторического процесса. М.: 1981.

18 Марксистско-ленинская теория исторического процесса. Исторический процесс: действительность, материальная основа, первичное и вторичное. М.: 1981; Марксистско-ленинская теория исторического процесса. Исторический процесс: диалектика современной эпохи. М.: 1987; Марксистско-ленинская теория исторического процесса. Исторический процесс: целостность, единство. Многообразие, формационные ступени. М.: 1983; Общественно-экономические формации. Проблемы теории. М.: 1978; Периодизация всемирной истории. Казань: изд-во Казан, ун-та, 1984; Проблемы социально-экономических формаций. Историко-типологические исследования. М.: Изд-во Моск. ун-та, 1975; и др. предложивший принцип позитивного преодоления излишней догматизации формационного подхода, как главного фактора, сдерживавшего в 1920 -сер.1930;х гг. реализацию его теоретикометодологического потенциала 19.

Однако, продуктивные идеи, содержащиеся в анализируемых научных источниках, до сих пор не подкреплены системным анализом основных тенденций развития отечественной историософии в 1920 — сер. 1930;х гг. Кроме того, они не редуцируются с ключевыми проблемами теории исторического процесса, являвшимися наиболее актуальными на рассматриваемом историческом этапе.

К пятому структурному направлению отнесены историософские исследования, появившиеся в отечественной обществоведческой науке в постсоветский период. Анализ этих работ показал, что для их мировоззренческой и теоретической направленности определяющими являются две тенденции.

Первая заключается в односторонне критическом отношении многих авторов.

20 к историческому материализму как методологии исторического познания. Вторая связана с возрождением интереса к религиозному типу историософского мышления и противопоставлением классическому рационализму по.

01 стмодернистских устремлений в научном познании. Обе эти тенденции отчетливо отражены в коллективных исследованиях «Философия не кончается.

19 Семенов Ю. И. Категория «общественно-экономический уклад» и ее значение для философской и исторической наук // Философские науки. 1963. № 3. А также другие его работы: Категория «социальный организм» и ее значение для исторической науки // Вопросы истории. 1966. № 8 — Проблема социально-экономического строя древнего Востока // Народы Азии и Африки. 1965. № 1 — Советские историки о становлении классового общества в древнем Китае // Народы Азии и Африки. 1966. № 1 -. Теория общественно-экономических формаций и всемирный исторический процесс // Народы Азии и Африки. 1970. № 5- и др.

20 Россия в XX в.: судьбы исторической науки. М., 1996; Историческая наука России в XX веке. М., 1997; Россия в XX веке. Взгляд зарубежных историков. М., 1996; Искендеров А. А. Два взгляда на историю // Вопросы истории. 2005. № 4. С. 3−22. Вильчек В. М. Алгоритмы истории М., 2005; Савельева И. М., Полетаев А. В. История и время. В поисках утраченного. М., 1997; Проблемы исторического познания / отв. ред. Г. Н. Севостьянов. М., 1999; и др.

21 Алексеева Г. Д. Историческая наука России в поисках новых концепций // Россия в XX веке: историки мира спорят / отв. ред И. Д. Ковапьченко. М.: 1994; Андреев Ю. В. Поэзия мифа и проза истории. Л.: 1990; Гуревич А. Я. Историк конца XX в. в поисках метода// Одиссей. Человек в истории. М.: 1996; Ковальченко И. Д. Теоретико-методологические проблемы исторических исследований. Заметки и размышления о новых подходах // Новая и новейшая история. 1995. № 1- Кузшцин В. Н. О некоторых принципиальных положениях методологии истории // Новая и новейшая история. 1996. № 3- Философия истории / под ред. А. С. Панарина. М.: 1999; Хоружий С. С. Опыты из русской духовной традиции М.: 2005; Митрохин Л. Н. Философия религии: опыт истолкования Марксова наследия. М.: 1993; Пушкарева Н. Л. Тендерная теория и исторические знания. М.: 2007; и др.

Из истории отечественной философии: XX век" и «Наука глазами гуманитария» 23, вышедших под редакцией В. А. Лекторского. В последней работе наибольший интерес представляет статья В. П. Филатова «История, историософия и методология истории» 24, где автор представил свою интерпретацию различных видов исторического знания, соотнеся историософский стиль научного мышления с «критической философией истории» 25.

Определенный научный интерес представляют историографические очерки известного современного отечественного историка и археолога А. А. Формозова «Русские археологи в период тоталитаризма». В этой работе содержится весьма содержательный анализ деятельности Государственной академии истории материальной культуры (ГАИМК) как важнейшего научного центра, сформированного в начале 1920;х гг., для фундаментальных исследований докапиталистических общественных формаций.

Большое значение для разработки темы диссертационного исследования сыграла фундаментальная работа Ю. И. Семенова «Философия истории. Общая теория, основные проблемы, идеи и концепции от древности до наших дней. В 2008 г. он издал философско-исторические очерки «Политарный («азиатский») способ производства: сущность и место в истории человечества и России», в котором обращено внимание на актуальную значимость осмысления некоторых традиционных проблем теории исторического процесса с учетом современного уровня исторического познания. Данный тезис ориентирован на очевидную эвристическую значимость научных исследований, способствующих приращению теоретико-методологического потенциала современной отечественной историософии. Вместе с тем, системно — сравни.

22 Философия не кончается. Из истории отечественной философии: XX век. М., 1999.

23 Наука глазами гуманитария. М., 2005.

24 Филатов В. П. История, историософия и методология истории.// Наука глазами гуманитария. М., 2005. С. 483−500.

25 Там же С. 483.

26 Формозов А. А. Русские археологи в период тоталитаризма. Историографические очерки. М., 2006.

27 Семенов Ю. И. Философия истории. Общая теория, основные проблемы, идеи и концепции от древности до наших дней. М., 2003.

28 Семенов Ю. И. Политарный («азиатский») способ производства: сущность и место в истории человечества и России. М., 2008. тельный анализ разработки ключевых проблем теории исторического процесса с позиций различных методологических подходов, преобладавших в отечественной историософии 1920 — сер.1930;х гг., пока не стал предметом специального историко-философского исследования.

Изучение степени теоретической разработанности исследуемой проблемы, осуществленное по избранным структурным направлениям, позволяет сделать следующие выводы.

Во-первых, несмотря на то, что сложным процессам развития отечественной историко-философской мысли в т.н. переходный период строительства основ социализма в Советской России посвящено огромное количество научных публикаций, подавляющее большинство исследований осуществлялось в русле официальной обществоведческой науки, когда идеологические штампы часто заслоняли объективность научного анализа. Иного подхода во второй половине XX в. к исследованию данного периода развития науки в СССР ожидать не приходилось, что, однако, не умаляет их теоретической значимости.

Во-вторых, при всех научных достоинствах этих исследований очевидны и их теоретические издержки, обусловленные тем, что развитие отечественной историософии в 1920 — сер. 1930;х гг. анализировалось в них в отрыве от научных традиций дореволюционной историко-философской мысли, что само по себе не давало объективного представления о преемственности в эволюции исторического познания. Это затрудняло осмысление основных тенденций развития отечественной историософии того периода в диалектическом единстве исторического пространства и времени, насыщенного многообразием альтернативных научных’идей и концепций.

В-третъих, теоретические источники по теме диссертации показывают, что историко-философские дискуссии 1920 — сер. 1930;х гг. тщательно изучались и анализировались, но алгоритм этих исследований изначально определялся необходимостью показа научной несостоятельности всех социологических концепций и теорий, альтернативных «единственно верному» историческому учению марксизма. Однако до настоящего времени в отечественной историко-философской мысли не предпринимались попытки осуществить их позитивный системносравнительный анализ.

В-четвертых, исследуемые научные источники свидетельствуют о том, что в подавляющем большинстве их авторы ограничивались анализом отдельных докапиталистических общественно-экономических формаций на основе «классического» формационного подхода. Это значительно сужало рамки системного анализа полирефлексивного пространства отечественной историософской мысли 1920 — сер. 1930;х гг., в которой, помимо «классических» схем формационной интерпретации всемирной истории, активно разрабатывались «неоклассические» варианты формационной периодизации исторического процесса.

В-пятых, анализируемые теоретические источники не ориентированы на исследование позитивного вклада, внесенного в разработку общей теории исторического процесса в ходе конструктивного научного диалога между представителями двух наиболее популярных для того времени основных теоретико-методологических подходов к. истории: унитарно-стадиального и плю-рально-циклического. Системный анализ этого философского диалога является наиболее приоритетным для современного исторического познания, что и предопределило выбор темы диссертационного исследования. На основе тщательного изучения источниковой базы и литературы темы, автор сформулировал следующую концепцию диссертационного исследования: русская историософия 1920;1930;х гг. представляла собой научную парадигму, совмещающую позитивные теоретико-методологические достоинства унитарно-стадиального и плюрально-циклического подходов к истории в интересах продуктивного анализа наиболее актуальных проблем теории исторического процесса.

Объектом диссертационного исследования является теория исторического процесса, представляющая собой совокупность научных идей и концепций, образующих наиболее обобщенное, систематизированное научное знание для адекватного понимания и объяснения объективных закономерностей общественного развития.

Предметом данной диссертационной работы является анализ теории исторического процесса, получившей позитивное развитие в отечественной историософии 1920 — сер.1930;х годов.

Цель исследования: осуществить историко-философский анализ основных тенденций развития советской историософии в 1920; сер.1930;х гг. для выявления позитивного вклада, внесенного отечественными обществоведами в разработку общей теории исторического процесса на основе конструктивного научного диалога двух альтернативных теоретико-методологических подходов к истории: унитарно-стадиального и плюрально-циклического.

Сформулированная цель предполагает решение следующих задач:

1. Выработать и систематизировать научные критерии определения статуса историософии в системе философского знания и обосновать ее функ1 циональную теоретико-эвристическую значимость для разработки общей теории исторического процесса.

2. Изучить теоретико-методологические основания унитарно-стадиального и плюрально-циклического подходов к познанию всемирной истории и выявить их продуктивный научный вклад в периодизацию исторического процесса.

3. Структурно классифицировать наиболее ключевые проблемы периодизации всемирного исторического процесса для системного анализа научных идей и концепций виднейших представителей отечественной историософии 1920 — сер.1930;х гг.

4. Исследовать теоретико-методологические предпосылки формирования различных вариативных интерпретаций формационного подхода к периодизации всемирной истории в русской историософии 1920 -сер. 1930;х гг.

5. Проанализировать философские дискуссии 1920 — сер. 1930;х гг. по проблемам развития «классических» докапиталистических формационных стадий мировой истории в историософском контексте.

6. Выявить научную значимость концепций «неоклассических» типов различных общественных способов производства, создаваемых отечественными обществоведами для продуктивного изучения и объяснения уникального многообразия развития мировой истории.

7. На основе сравнительного анализа «азиатской», «крепостнической» и «торгово-капиталистической» концепций, активно разрабатываемых в русской историософии 1920; сер. 1930;х гг., выявить позитивный вклад, внесенный их сторонниками в развитие теории исторического процесса.

Теоретико-методологические основы исследования определяются приверженностью автора к материалистическому пониманию истории, которая свое классическое завершение получила в историческом материализме. Основатели этой научной теории К. Маркс и Ф. Энгельс считали, что их научный диалектико-материалистический метод нуждается, как и всякое подлинное научное знание, в дальнейшем творческом развитии. С учетом этого, в диссертационном исследовании активно использовались научные идеи и концепции признанных западных и отечественных классиков исторического материализма: К. Каутского, Т. Кунова, Г. В. Плеханова, В. И. Ленина, А. А. Богданова и др.

В работе нашли применение как философские, так и общетеоретические методы. В ряду философских методологических оснований следует назвать принципы развития, единства логического и исторического, восхождения от абстрактного к конкретному и др. С помощью логического анализа выявлены основные тенденции развития русской историософии 1920 — сер. 1930;х гг. Аналитический метод обусловил определение статуса историософии как особой отрасли философского знания. Компаративистский метод позволил выявить позитивный вклад отечественной историософии в модернизацию парадигмы материалистического понимания истории. В работе применен также метод историко-философской реконструкции основополагающих идей видных представителей унитарно-стадиального и плюрально-циклического подходов к истории. В диссертационном исследовании активно использованы сравнительно-исторический метод и метод философской редукции, позволившие с наибольшей полнотой воспроизвести и осмыслить основные тенденции развития отечественной историософии 1920 — сер.1930;х гг.

Научная новизна диссертационного исследования состоит в достижении следующих результатов, имеющих существенное историко-философское значение для развития теории исторического процесса:

1. Определены теоретико-методологические основания функционального статуса историософии как особой отрасли философского знания, синтезирующей философскую и внутринаучную рефлексию исторического процесса.

2. На основе выявления этимологической многозначности категории «общество» разработаны историософские критерии для анализа детерминирующих системных связей и движущих сил исторического процесса.

3. Историософская интерпретация диалектического принципа взаимосвязи единичного, особенного и общего позволила проанализировать основные методологические подходы к периодизации всемирной истории, утвердившиеся в русской исторической мысли 1920 — сер. 1930;х гг.

4. Системный анализ унитарно-стадиальных и плюрально-циклических концепций в отечественной историософии 1920 — сер. 1930;х гг. позволил выявить и обозначить характерные прогностические достоинства «классического», «неоклассического» и «альтернативно-формационного» подходов для разработки теории исторического процесса.

5. Проведенный сравнительный анализ этих историософских подходов показал, что они в своей диалектической совокупности образуют продуктивную теоретическую основу для изучения общих закономерностей становления и развития «классических» докапиталистических формационных стадий мировой истории: первобытности, античного общества и эпохи феодализма.

6. С позиции научной преемственности историко-философских исследований проанализированы «неоклассические» формационные концепции в отечественной историософии 1920 — сер. 1930;х гг.: «азиатский» способ производства, «торгово-капиталистический» и «крепостнический» экономические уклады, отражающие тенденции единства и многообразия в развитии исторического процесса.

7. На основе сравнительного анализа концепций «азиатского» способа производства, «крепостнического» и «торгово-капиталистического» общественно-экономических укладов выявлен теоретико-методологический потенциал отечественной историософии 1920; сер. 1930;х гг., компенсирующий определенные издержки противопоставления эвристических функций унитарно-стадиального и плюральноциклического подходов к истории.

Положения диссертации, выносимые на защиту:

1. Историософия, представляя собой синтез нарративного и теоретического объяснения истории, образует системный вид знания, включающий в себя в качестве взаимодополняемых когнитивных факторов философско-исторический, социально-философский и собственно исторический аспекты изучения общественно-исторического процесса.

2. В отечественной историософской парадигме 1920; сер. 1930;х гг. предпринимались плодотворные усилия по разработке объективных критериев для системного анализа наиболее спорных проблем на основе монофакторных и полифакторных концепций исторического развития.

3. Системное теоретико-методологическое исследование философских дискуссий 1920 — сер.1930;х гг. показывает, что в рамках историософской парадигмы снимаются издержки одностороннего противопоставления прогностических достоинств унитарно-стадиального и плюрально-циклического подходов к истории.

4. Исследование историко-философских источников и материалов философских дискуссий 1920 — сер. 1930;х гг. позволило сделать вывод, согласно которому концепции периодизации всемирной истории в отечественной историософии основывались на: «классическом», «неоклассическом» и «альтернативноформационном» подходах.

5. Русская историософия 1920 — сер. 1930;х гг. представляла собой продуктивную научно-исследовательскую парадигму, в которой успешно разрабатывались самые альтернативные теоретико-методологические алгоритмы для изучения первобытного общества, античной и феодальной общественных формаций.

6. Теория «торгового капитализма», с одной стороны, представляет собой вариант альтернативной модернизации «классической» формационной схемы унитарно-стадиального подхода, а с другой — является продолжением дореволюционных историко-экономических концепций, противостоящих со-цио-историческому идеализму.

7. «Крепостническая» концепция в отечественной историософии 1920 -сер. 1930;х гг. квалифицируется как попытка вариативного анализа средневековой истории на основе разработки «неоклассической» формационной парадигмы, в которой отражена продуктивность научного диалога между унитарно-стадиальным и плюрально-циклическим подходами к истории.

Теоретическая и практическая значимость исследования заключается в том, что основные его результаты, с учетом современного уровня развития историософии, способствуют более глубокому осмыслению объективных закономерностей развития всемирной истории и вносят позитивный вклад в теоретико-методологическую разработку общей теории исторического процесса. Кроме того, эта работа в определенной степени способствует преодолению кризиса, в котором оказалось современное обществознание, и возвращению к классическим образцам рациональности, предопределявшим развитие отечественной историософии в первой трети XX века. Исследование подтверждает научную значимость исторической теории марксизма для современного исторического познания и для понимания негативных тенденций развития современных общественно-капиталистических отношений, поставивших современную глобальную цивилизацию перед угрозой финансового коллапса и глубочайшего социально-духовного кризиса. Диссертационное исследование может способствовать уяснению эвристических возможностей материалистического понимания истории, потенциально заложенных в теории общественно-экономических формаций, составляющих научное ядро исторического материализма. Полученные результаты имеют также важное значение для наиболее адекватного понимания одного из самых драматичных периодов развития отечественной историософии — 1920 — сер. 1930 гг., оценки которого в исследованиях советского периода не могут соответствовать уровню развития современной обществоведческой науки.

Основные положения и выводы диссертации могут быть использованы на плановых занятиях и спецкурсах по истории русской философии, социологии, политологии, а также при подготовке монографий и учебно-методической литературы по теории исторического познания.

Структура диссертации. Диссертация состоит из введения, четырех разделов и заключения.

Выводы по разделу. 1. Стремление некоторых отечественныхобществоведов к «неоклассической» интерпретации формационной теории было обусловлено расхождени.

552 Там же. С. 154.

553 Там же.'.

554 См: Дискуссия о социально-экономтеских формациях// Историк-марксист. 1930. Т. 16. С. 111. ем между универсальной формационной моделью определенного типа общественно-экономических отношений и реальным разнообразием, в котором проявляется весь неповторимый колорит общественной жизни того или иного социально-исторического организма. На такой, альтернативной ортодоксальному марксизму, теоретико-методологической основе в отечественном обществоведении 1920;сер. 1930;х гг. велись активные разработки концепций «азиатского» способа производства, «торгового капитализма» и «крепостнической» формации, которые стали предметом принципиальных философских дискуссий.

2. Несмотря на то, что в исторических исследованиях советского периода «азиатскому» способу производства уделялось повышенное внимание, тем не менее, он всегда рассматривался автономно, без системной связи с другими «неклассическими» экономическими укладами, в частности с такими как, «крепостнический» и «торгово-капиталистический». Системный анализ философских дискуссий по этой теме предопределяет выделение трех самостоятельных этапов, различающихся по своей теоретико-методологической и тематической направленности. 1) Первый из них, начавшийся в середине 1920;хгг., был обусловлен, прежде всего, необходимостью уточнения взглядов основоположников исторического материализма на специфику общественно-экономических отношений стран Востока, высказанных ими в различные периоды разработки теории общественно-экономических формаций. 2) Второй этап, начавшийся в конце 1920;х гг., был связан с выработкой двух противоборствующих концепций: восточно-феодальной (Б.Д. Греков, Г. И. Сафаров, А .С. Поляков, М. П. Жаков, А. В. Ефимов, Н. М. Никольский, А. Г. Пригожин и др.) и особой «азиатской» общественной формации (Л.И. Мадьяр, Е. С. Варга, Д. Б. Рязанов, А. И. Малышев, П. И. Кушнер (Кнышев), и др.). 3. Главное отличие третьего этапа дискуссии, продолжавшегося до середины 1930;х гг., состояло в том, что некоторые отечественные востоковеды (В.В. Струве, С. И. Ковалев, А. В. Мишулин, В. И. Авдиев и др.) разработали т.н. «рабовладельческую» концепцию «азиатского» способа производства.

3. Теоретическая востребованность теории «торгового» капитализма в 1920;е годы объясняется, главным образом, двумя факторами. Во-первых, она способствовала осуществлению всеобъемлющего анализа коренных социально-экономических изменений, происходящих в мировой истории при переходе от одной стадии поступательного развития общественного производства к другой. Во-вторых, она позволяла, по своему, понять и объяснять особенность и самобытность российской истории в контексте развития мирового исторического процесса. Исходя из этого, формировались самые различные модификации теории «торгового» капитализма, в разработке которых принимали активное участие видные историки и обществоведы: Д. М. Петрушевский, М. Н. Покровский, П. И. Кушнер, О. В. Трахтенберг, Н. Рубинштейн, В. Д. Преображенский, Н. Н. Розенталь, Ц. Фридлянд, B.C. Сергеев, А. Д. Удальцов, А. Г. Пригожин и др. Но при всей многоликости идей и альтернативности подходов, сторонники этой теории были единодушны в выделении экономического фактора в качестве доминирующего в развитии исторического процесса. При этом они считали, что главную детерминирующую роль в развитии исторического процесса играют обменные отношения, которые является катализатором в развитии того или иного способа производства.

4. Концепция особой «крепостнической» формации, разрабатываемая многими видными отечественными историками и экономистами, представляла собой попытку системного анализа длительного периода средневековой истории России и некоторых стран западной Европы на основе «неоклассического» подхода к теории общественно-экономических формаций. К началу 1920;х гг. в отечественном обществоведении сформировались, две альтернативные позиции по отношению к генезису и специфике «крепостнического» экономического уклада. Одну из них, т.н. концепцию «врастания» феодализма в капитализм посредством широкого распространения крепостнического хозяйства, наиболее последовательно разрабатывали П. Б. Струве, А. А. Богданов и Н. М. Покровский. Другая концепция, напротив, выражала взгляды сторонников идеи т.н. «консервации» феодальных общественноэкономических отношений, как тенденции сдерживания экспансии торгового капитала по отношению к натуральному типу феодального хозяйства: С. М. Дубровский, Л. И. Мадьяр, Е. С. Варга, Д. Б. Рязанов, А. И. Малышев, П. И. Кушнер (Кнышев) и др.

5.Исследования всемирной истории, проводимые отечественными обществоведами 1920;1930;х гг. на теоретико-методологической основе «неоклассической» интерпретации формационной теории, в значительной степени были ориентированы на творческое развитие унитарно-стадиального подхода к историческому познанию, что, бесспорно, являлось позитивным фактором, способствующим плодотворной разработке общей теории исторического процесса. Именно поэтому, «азиатскую», «крепостническую», и «торгово-капиталистическую» концепции, в отличие от прежних идеологизированных оценок, превалировавших в исторических исследованиях советского периода, следует рассматривать как значительный культурологический и исторический пласт в развитии отечественной историософии.

Заключение

.

Развитие русской историософии в 1920;сер.1930;х гг. представляет собой сложной и интересный объект для научного исследования. Этот исторический период выбран не случайно: слишком много драматизма заключено в этом историческом времени, вобравшем в себя важнейшие поворотные вехи в исторической судьбе России. Этот период явился временем своеобразного испытания для нашей страны, для ее культурных и научных традиций.

Замысел исследования состоял в стремлении с помощью совокупности методов системного сравнительного анализа представить этот период развития отечественной историософии в многообразном рефлексивном пространстве, насыщенном самыми альтернативными идеями и концепциями. В их конструктивном диалоге и принципиальных разногласиях отразилась творческая атмосфера знаменитых философских дискуссий, внесших весомый вклад в развитие теории исторического процесса.

Итоговые результаты научного исследования могут быть представлены в виде следующих выводов, выносимых на защиту.

1 .Общественное развитие как объективный и закономерный процесс представляет собой сложный и многогранный объект историко-философского познания, теоретико-методологической основой которого является историософия. Рассматриваемая в узком смысле, она образует одну из разновидностей социальной философии, а в более широком значении, по своей фило-софско-рефлексивной специфике, она образует полинаучное когнитивное пространство, способствующее формированию большого количества альтернативных концептуальных интерпретаций всемирной истории, которые в системной совокупности и максимальной холистичности образуют общую теорию исторического процесса.

Таким образом, объектом познания для историософии является исторический процесс, рассматриваемый в единстве объективных закономерностей его развития и уникальной неповторимости отдельных исторических событий. А ее предметом является теория исторического процесса, представляющая собой совокупность научных идей, концепций и теорий. В развитии самой историософии выделяются следующие исторические периоды. Первый из них генетически связан с развитием античной историологии и обусловлен зарождением научной рациональности в познании исторического прошлого. Он характеризуется переходом рефлексивности от интерпретации мифов к системным логическим обобщениям. Первые произведения греческой исторической науки, появившиеся, примерно, в V веке до н.э., принадлежат античным мыслителям Геродоту (ок. 484−425 до н.э.) и Фукидиду (460−396 до н.э.).

Следующий этап развития историософии связан со средневековой патристикой, в которой превалировали фидеистические основания в познании смысла всемирной истории. Наиболее ярким представителем этого этапа являлся Августин Аврелий (354−430), который в противовес логическому рационализму античных мыслителей, разработал теологическую концепцию «исторического провиденциализма».

Третий этап эволюции историософии обусловлен эпохой Просвещения (ХУШ-нач.Х1Х вв.), когда зародился и сам термин «философия истории». Его введение в научный оборот связано с именем Вольтера (1694−1778). Этот термин в своих произведениях активно использовали немецкие мыслители Ф. Шлегель (1772−1829) и Г. В. Ф. Гегель (1870−1831), автор знаменитого труда «Лекции по философии истории». На этом этапе произошел возврат историософии к позициям классического рационализма, базирующегося на логической доказательности умозрительных концепций эволюции мировой истории.

Четвертый этап развития историософии был предопределен тенденциями перехода от классического умозрительного рационализма к утверждению приоритетности позитивистской методологии, вследствие чего происходило активное внедрение в научное познание истории: экономического, биологического, географического, технократического и других разновидностей со-цио-исторического детерминизма.

Исторический материализм, созданный в этот период К. Марксом и Ф. Энгельсом, явился наивысшим достижением материалистического понимания истории. Историческое учение марксизма нашло немало последователей в отечественной историософии, но вместе с тем, многими его оппонентами оно было отнесено к одной из разновидностей экономического детерминизма и сугубо монофакторного подхода к анализу всемирной истории. Таким образом, в начале XX века отечественная историософия представляла собой полирефлексивное пространство разнообразных концепций и теорий исторического процесса. После Октябрьской революции 1917 г. эта объективная тенденция принципиально не изменилась, и отечественная историко-философская мысль, продолжая сохранять научную альтернативность, творчески развивалась вплоть до середины 1930;х гг. В этом заключается исходная теоретическая предпосылка для всякого объективного научного анализа выдающихся достижений отечественной историко-философской науки в первой трети XX века.

2. Логическое выведение когнитивно-методологического статуса историософии позволило выделить одну из ее важнейших познавательных функций: интерпретацию исторической реальности, способствующую разработке наиболее общих схем развития всемирной истории. Исходя из данного посылочного положения, системно структурировался анализ теоретического и тематического содержания ключевых проблем исторического познания, ставших предметом философских дискуссий в отечественной историософии 1920;сер. 1930;х гг. Методом структурного анализа, удалось выяснить, что наиболее актуальными из них в то время были: а) проблема научной интерпретации специфических особенностей исторического познания с точки зрения диалектики холизации и эссенциализации исторических явленийб) проблема выбора наиболее оптимальных критериев для периодизации всемирной истории, с учетом единства и многовекторности ее развития, синхронности и асинхронности социальных связей, формационной общности и циклической особенности общественного развитияв) проблема выделения доминирующих факторов (основ) и детерминаций (движущих сил) общественного развитияг) проблема влияния локальных цивилизационно-культурных общественных автономий, социально-исторических организмов на векторную направленность исторического развитияд) проблема выявления закономерных тенденций унитарности и поступательности развития всемирной истории и объективных критериев общественного прогресса. Их системносравнительный анализ в материалах философских дискуссий 1920;1930;х гг., позволил достичь приращения глубины научного познания предмета исследования и минимизировать издержки субъективизма и тенденциозности в оценке новейшей истории развития отечественной обществоведческой науки.

3. Системный анализ основных проблем, составляющих логический каркас теории исторического процесса, и, ставших главным предметом историко-философских дискуссий в первой трети XX века, предполагает процедуру рефлексивного вычленения основных содержательных признаков понятия «общество», являющегося одной из главных категорий социальной философии. Первый смысловой признак понятия «общество» достигнут посредством логической процедуры холизации, т. е. выделения в исторической реальности первичных общественных субъектов исторического процесса, именуемых «социально-историческими организмами». Второй смысловой признак понятия «общество, выведенный на основе более высокой степени рефлексивного абстрагирования от конкретной исторической реальности, позволил рассмотреть исторический процесс во взаимосвязи определенной системы «социально-исторических организмов». Третье смысловое значение понятия «общество» позволило абстрагировано представить мировую историю в виде системы «социальноисторических организмов» развивающихся на основе определенного типа социально-экономических отношений.

Данное рефлексивное структурирование мирового сообщества связано с выделением основополагающего фактора, или группы факторов (экономического, биологического, географического, духовного и т. д.), детерминирующих разви тие всемирной истории. Исходя из этого, в диссертации выведено положение о том, что в отечественной историософии 1920;1930;х гг., последовательно продолжавшей новоевропейские научные традиции, в полной мере заявили о себе два подхода к определению основополагающих факторов общественного развития. Один из них являлся монофакторным, а другой,-полифакторным. Среди полифакторных концепций исторического развития наибольшее распространение у отечественных обществоведов в 1920;1930;х гг. получили: а) концепция исторического параллелизма и б) концепция исторического круговорота.

Четвертое смысловое значение понятия «общество», выведенное на основе предельного уровня абстрагирования, позволило представить историческую реальность как целостный исторический процесс, объективные закономерности развития которого, с одной стороны, обусловлены тенденциями сходства, т. е. унитарности характерных типических признаков общественной эволюции, а с другой, — специфической уникальностью в развитии отдельных «социально-исторических организмов». На основе такой смысловой интерпретации понятия «общество», в диссертации обозначены два основных когнитивно-методологических подхода к анализу целостного исторического процесса.

Первый, утверждающий единство мировой истории как унитарного процесса, в современной обществоведческой науке называется унитарно-стадиальным подходом. А второй, именуется плюрально-циклическим подходом истории. Методом сравнительного анализа теоретических достоинств и определенных методологических издержек, присущих каждому из этих подходов, в диссертационном исследовании удалось выделить наиболее принципиальные когнитивно-методологические различия этих двух подходов, наиболее наглядно проявляющиеся в концептуальной интерпретации всемирного исторического процесса.

4. Системное исследование философских дискуссий 1920;сер. 1930;х гг. с учетом научного противопоставления этих двух теоретикометодологических подходов к анализу всемирной истории позволило сформулировать вывод о том, что каждому из них в отдельности присущи определенные издержки в историческом познании. Наряду с этим, выделены и обоснованы их несомненные обоюдные достоинства, компенсирующие ограниченность исторического познания, осуществляемого в рамках лишь одной научной парадигмы. Этот вывод является особенно значимым для осмысления позитивного вклада, внесенного представителями унитарно-стадиального и плю-рально-циклического подходов в разрешение весьма спорной проблемы научной интерпретации всемирного исторического процесса.

В диссертационном исследовании сформулировано положения о том, что научная интерпретация истории является одним из важнейших системных элементов общей теории исторического процесса, а также рефлексивно выделены ее важнейшие содержательные элементы. Системный анализ теоретических источников позволил сформулировать вывод о том, что в теоретико-методологическом аспекте научная интерпретация всемирной истории продуцируется в различных концепциях периодизации исторического процесса, основывающихся либо на унитарно-стадиальном, либо на плюрально-циклическом подходах к анализу мирового общественного развития. Наряду с этим, периодизация всемирной истории представляет собой когнитивнометодологическую процедуру, идентифицируемую: а) диалектикой единичного, особенного и общего в историческом процессеб) пространственно-временными, т. е. «горизонтальными» и «транспорентными» социальными взаимосвязями социально-исторических организмов как локальных или системных субъектов исторического процессав) объективными закономерностями бытия социальной материи, обусловливающими диалектические процессы синхронности и асимметричности, унитарности и дискретности, поступательности и параллелизма исторического развития. Разработка различных концептуальных модификаций периодизации всемирной истории репродуцирует совершенствование эмпирического и рационального уровней исторического познания, наиболее значимыми аспектами которых являются: а) выявление общих, сущностных признаков, факторов и т. п., логически извлеченных из конкретных исторических событий и явленийб) рациональное рафинирование общего, т. е. процессуального от индивидуально-неповторимого, т. е. событийного в исторической реальности, с последующим категорийным оформлением его в теоретически систематизированной и полирефлексивной форме научных идей, концепций и теорий.

Периодизация всемирной истории, являясь одним из важнейших системных элементов общей теории исторического процесса, в силу своей избыточной полирефлексивности, постоянно продуцирует весьма спорную и актуальную проблему выбора наиболее объективных научных критериев для исследования отдельных этапов общественной эволюции. Вследствие этого, когнитивнометодологическая процедура периодизации истории, способствует образованию обширного полирефлексивного массива историософских проблем: а) определение приоритетности, либо моновекторной, либо поливекторной направленности исторического развитияб) выбор доминирующих монофакторных и полифакторных оснований для более точного определении детерминаций общественного развитияв) выбор определенных типологических оснований для выделения сущностной общности и уникальной неповторимости, характеризующих развитие многообразной системы социально-исторических организмовг) допустимая степень редуцирования формационных и цивилизационных рациональных моделей общественного развития для исследования наиболее характерных признаков, типичных для определенных исторических этапов, формаций, стадий, циклов т.п.

Наряду с этими положениями, выявлено, что концептуальные схемы исторических интерпретаций, разработанные отечественными обществоведами в 1920;сер.1930;х гг., пролонгированно продуцировали дискуссионную проблему выбора наиболее адекватных научных критериев для исследования различных периодов общественного развития. Научная продуктивность этих критериев во многом предопределяла успешность решения целого комплекса ключевых проблем исторического познания.

5. Системное исследование библиографических источников, теоретических работ и материалов философских дискуссий 1920;сер. 1930;х гг. позволило сделать вывод о том, что, создаваемые отечественными обществоведами, с учетом их мировоззренческих ориентаций и приверженности к разным методологическим основаниям концептуальные схемы периодизации всемирной истории, совершенно определенно выражали их отношение к научному ядру материалистического понимания истории — марксистской теории общественно-экономических формаций.

Это определялось двумя важными факторами: во-первых, высоким научным авторитетом материалистического понимания истории, несомненные теоретические достоинства которого признавались даже его откровенными оппонентами, а, вовторых, создавшимися объективными условиями, когда полное игнорирование формационной теории было уже не допустимо, но обоснование, тех или иных, инвариантных трактовок ее, в условиях постоянного совершенствования исторического познания, было еще вполне приемлемо. С учетом этих объективных факторов, все анализируемые концепции периодизации всемирной истории в диссертации классифицированы по трем когнитивно-методологическим основаниям: 1) классический формационный подход- 2) неоклассический формационный подход- 3) альтернативноформационный подход.

Введение

этих терминологических определений для обозначения существовавших в отечественной историософии 1920;сер. 193 0-х гг. различных инвариантных формационных подходов к периодизации всемирной истории, позволило структурировать исследуемые историографические источники с целью их системно-сравнительного анализа. Применительно к данной проблеме, в диссертации сформулированы следующие выводы: во-первых, комплексный анализ «классических» общественно-экономических формаций, осуществленный в ходе философских дискуссий 1920;сер. 1930;х гг., имел большое значение для последующего плодотворного развития общей теории исторического процесса, поскольку основоположники исторического материализма фундаментально разработали теорию лишь капиталистической общественно-экономической формации.

Вовторых, при исследовании докапиталистических общественно-экономических формаций отечественные обществоведы столкнулись с целым комплексом актуальных проблем, являвшихся когнитивным стержнем для разработки общей теории исторического процесса. Среди них наиболее значимыми были следующие: а) проблема генезиса каждой докапиталистической общественно-экономической формации, которая требовала разрешения вопроса о возникновении и эволюции отношений собственности и характера распределительных отношений при переходе от одной общественной формы производства к другойб) проблема вычленения наиболее характерных признаков, отличающих различные типы общественно-экономических отношений, являющихся базисом для той или иной формационной стадии развития мирового исторического процессав) проблема выявления взаимосвязи доминирующих и вспомогательных общественно-экономических укладов, образующих структуру основных докапиталистических способов производстваг) проблема анализа особенностей внеэкономического принуждения и специфических форм эксплуатации, отличающих различные антагонистические типы докапиталистических способов общественного производствад) проблема уяснения диалектики традиционных форм натурального хозяйства, расширения дифференциации труда и торговых связей, стимулирующих развитие товарного производства и капитализацию общественно-экономических отношенийе) проблема анализа социальноклассовой структуры докапиталистических общественно-экономических формаций и определения основного противоречия, обусловливающего стагнацию и последующее разложение того или иного общественного способа производства, и инициирующего революционный переход от одной формационной стадии исторического развития к другой.

В-третъих, в преломлении этих проблем к анализу первобытного общества, возникала целая совокупность дискуссионных теоретических вопросов, затруднявших научное осмысление всемирного исторического процесса. Путем систематизации к ним можно отнести: а) противоречие в объяснении закономерностей возникновения первобытного обществаб) отсутствие четкой социально-классовой структуры и развитых общественно-экономических отношений в первобытном обществе вызывали у некоторых отечественных обществоведов (С.И. Ковалев, И. В. Фролов, Г. С. Зайдель В.К. Никольский, П. И. Кушнер, А. И. Гуковский, О. И. Трахтенберг и др.) обоснованный скепсис по поводу его соотнесения с «классической» формационной схемой и типоло-гизацией общественно-экономических связей первобытного общества как коммунистических. В) отсутствие ясности (А.Г. Пригожин, М. П. Жаков, М. И. Артамонова, Е. К. Некрасова, Г. С. Тымянский, К. М. Тахтарев и др.) по поводу выявления основного социально-экономического противоречия, обусловившего разложение первобытно-коммунистических распределительных отношений и возникновение на их справедливой основе классово антагонистической общественно-экономической формации.

В-четвертых, исследования объективных тенденций возникновения античной общественной формации, положившей начало особому типу общественно-производственных отношений — рабовладельческому способу производства, усугублялись существовавшими разночтениями в объяснениях генезиса рабства: а) как исторического феномена и особой формы принуждения к труду (патриархальное, восточное, колониальное и т. д.) — б) как экономической и социально-политической основы рабовладельческого способа производства. Историческая неопределенность рабовладельческого уклада, являлась для некоторых отечественных обществоведов (А.А.Богданов, П. И. Кушнер (Кнышев), А. И. Гуковский, О. И. Трахтенберг, С. И. Ковалев и др.) веским основанием для отрицания античной общественной формации как «классической» стадии для периодизации всемирной истории.

В-пятых, эпоха средневековья явилась одной из самых спорных в анализе всех докапиталистических общественных формаций. На основе принципиальных разногласий сформировались несколько самостоятельных позиций: а) отрицание доминирующего влияния античного общества Древнего Рима на становление феодализма и утверждение тезиса о его непосредственном развитии из разлагающегося родового общества древних германцев. Эту позицию активно отстаивали: П. И. Кушнер (Кнышев), А. И. Гуковский, О.В. Трах-тенберг, B.C. Сергеев и др. Б) напротив, представители т.н. «романской» концепции: Б. Д. Греков, М. Н. Тихомиров, В. И. Пичета, С. Б. Веселовский, Е. А. Косминский и др., генезис феодальных отношений всецело связывали с экспансией Римской империи на варварскую культуру древних германцев. В) отрицание вообще феодализма как «классической» общественно-экономической формации: А. А. Богданов, Н. А. Рожков, С. М. Дубровский, Д. М. Петрушевский, В. Д. Преображенский и др.

6. В диссертационной работе аргументировано положение о том, что необходимость разработки теории «классических» общественно-экономических формаций отечественными обществоведами в 1920;сер. 1930;х гг. была обусловлена их приверженностью к творческому развитию теории исторического материализма. При этом, многие из них полагали, что теория капитализма, фундаментально разработанная К. Марксом, не может быть редуцирована для продуктивного исследования первобытного общества, античной и феодальной общественных формаций. В ходе исследования выявлено, что к основным проблемам, образующим своеобразный теоретический стержень исследования докапиталистической истории, следует отнести: а) анализ генезиса основных классических докапиталистических способов производстваб) анализ социально-классовой структуры докапиталистических общественно-экономической формациив) эволюции отношений собственности и характера распределительных отношений при переходе от одной общественной формы производства к другойг) выявление основного противоречия, обусловливающего стагнацию и разложение того или иного способа производства и замену его более прогрессивным типом социально-экономических отношений.

Теоретические трудности их позитивного решения заключались в том что, согласно формационной теории исторического материализма, каждая общественно-экономическая формация рассматривалась как идеальный тип общества, развитие которого базировалось на однотипных производственных отношениях, именуемых общественными способами производства.

Анализ философских дискуссий свидетельствует о том, что многие отечественные обществоведы сходились во мнении, что историческая реальность, т. е. социальное бытие каждой исторической стадии развития всемирной истории, всегда значительно богаче и разнообразнее самого обобщенного представления о ней. Отсюда, в частности, проистекал неослабевающий интерес к т.н. «азиатскому» способу производства. Исходя из системного видения данной проблемы, в непрерывной полосе широких философских дискуссий 1920;сер.1930;х гг. по т.н. «азиатскому» способу производства в диссертационной работе выделено три основных этапа, отличающихся друг от друга, не только теоретико-методологической, но и тематической направленностью.

Первый этап дискуссии, берущий начало в 1925 году, связан с выработкой отечественными обществоведами самых общих представлений о взглядах К. Маркса и Ф. Энгельса на специфическую форму экономических отношений в странах Древнего Востока. Исходя из этого, в диссертации этот этап рассматривался, как подготовительный к большим теоретическим дискуссиям по «азиатской» проблеме и его системный анализ увязывался с научными публикациями 1925;1927гг, в которых эта тема стала активно обсуждаться.

Второй этап социологических дискуссий по проблемам исторического развития стран Востока начался в конце 1920;х годов. Для этого этапа характерным явилось то, что с самого начала развернулась принципиальная дискуссия между представителями двух противоборствующих позиций. Одну из них выражали сторонники концепции перманентной восточнофеодальной формации: Б. Д. Греков, Г. И. Сафаров, А. С. Поляков, М. П. Жаков, А. В. Ефимов, Н. М. Никольский, А. Г. Пригожин и др., а другую отстаивали защитниками концепции «азиатского» способа производства как базиса особой азиатской общественной формации: Л. И. Мадьяр, Е. С. Варга, Д. Б. Рязанов, А. И. Малышев, П. И. Кушнер (Кнышев) и др.

В начале 1930;х годов дискуссия, в отличие от полемики 1925;1928 гг., существенно меняет свою теоретико-методологическую направленность. Это дает основание выделить третий этап дискуссии, главное отличие которого от двух предшествующих проявлялось в том, что некоторые отечественные востоковеды специфические особенности исторического развития стран Востока стали рассматривать в совокупности с развитием западноевропейской и российской истории. Главное отличие третьего этапа дискуссии, продолжавшегося до середины 1930;х гг., состояло в том, что некоторые отечественные востоковеды (В.В. Струве, С. И. Ковалев, А. В. Мишулин, В. И. Авдиев и др.) применили т.н. «рабовладельческую» концепцию для характеристики общественно-экономического развития стран Востока.

Обобщающий итог системного анализа этой проблемы, выносимый на защиту, состоит в том, что в ходе философских дискуссий 1920;сер.1930;х гг., несмотря на различие в оценках и научных подходах, «азиатский» способ производства представлял собой важное проблемное поле в теории исторического процесса.

7. Диссертационное исследование позволило выявить, что разрабатываемые отечественными обществоведалш в 1920;сер. 1930;х гг. концепции исторического прогресса, по своей научной направленности и теоретической продуктивности, в подавляющем большинстве, были продиктованы стремлением расширить когнитивные возможности исторического познания, исключающие односторонние издержки унитарно-стадиального и плюрально-циклического подходов к истории. Наличие различных парадигмальных подходов к анализу всемирной истории и возникновение на их основе историко-философских дискуссий по наиболее актуальным и спорным проблемам общественного развития, способствовали поддержанию в отечественном обществоведении позитивных тенденций приверженности к высокой культуре научной полемики.

В этом контексте рассмотрена т.н. теория «торгового капитализма», представлявшая собой: с одной стороны, — одну из разновидностей научной интерпретации всемирной истории, а с другой, — альтернативную попытку модернизации «классической» формационной схемы унитарно-стадиального анализа исторического процесса.

В ходе анализа удалось установить, что дискуссионная актуальность этой теории в 1920;сер. 1930;е гг. объяснялась двумя важными факторами. Во-первых, она способствовала осуществлению всеобъемлющего анализа коренных социальноэкономических изменений, происходящих в мировой истории при переходе от капиталистической стадии общественного развития к социализму. Во-вторых, она позволяла, по своему, понять и объяснять особенность и самобытность российской истории в контексте развития мирового исторического процесса. Оба этих фактора предопределяли самые различные модификации теории «торгового капитализма», которые были представлены именами видных советских историков и обществоведов. Среди них особенно выделялись: Д. М. Петрушевский, П. И. Кушнер (Кнышев), О. В. Трахтенберг, H.JI. Рубинштейн, В. Д. Преображенский, Н. Н. Розенталь, Ц. Фридлянд, B.C. Сергеев, А. Д. Удальцов, А. Г. Пригожин и др.

Анализ дискуссий 1920;сер. 1930;х гг. показывает, что концепция «торгового капитализма» не отличалась теоретической однородностью, поскольку в ее разработку, помимо историков, вносили весомый вклад социологи и экономисты. Но при всей многоликости идеи и альтернативности подходов, сторонники этой теории были единодушны в выделении экономического фактора в качестве доминирующего в развитии исторического процесса.

8. Системный анализ философских дискуссий 1920;сер. 1930;х гг. обусловил вывод о том, что «крепостническая» концепция представляла собой попытку продуктивного анализа длительного периода средневековой истории на основе «неоклассической» формационной теории. Теоретические предпосыпки для поиска особой, отличной от феодализма и капитализма, «крепостнической» формации обозначились еще в дореволюционной историософии. Метод сравнительного-исторического исследования позволил обнаружить в длительной по времени средневековой эпохе особый тип общественно-экономических отношений, являющихся базисом для крепостнического способа производства, который некоторые отечественные обществоведы стали соотносить с другими классическими стадиями формационной периодизации мирового исторического процесса. Эти аргументы выглядели вполне убедительно, поскольку, в русской средневековой истории этот экономический уклад почти три столетия был доминирующим в структуре общественного производства.

Поводом для актуализации философской дискуссии вокруг концепции «крепостнической» формации в 1929 г. стала книга С. М. Дубровского «К вопросу о сущности „азиатского способа производства“, феодализма, крепостничества и торгового капитала». Аргументы, выдвинутые автором книги, и поддержанные его сторонниками, в защиту концепции особой «крепостнической» формации основывались на выделении ее характерных, качественно отличительных от феодализма признаков: во-первых, феодальные экономические отношения основаны на ренте продуктами, а крепостнические — на отработочной ренте. Во-вторых, при феодализме производство прибавочного продукта осуществляется в крестьянских хозяйствах, а в условиях крепостничества прибавочный продукт создается непосредственно на господской земле, т. е. на барщине. В-третьих, классовая структура и классовые отношения в феодальном и крепостническом обществе существенно различны. При феодализме крестьянин формально свободен, а при крепостничестве он окончательно попадает под личную зависимость от помещика. В-четвертых, государственная власть при феодализме децентрализована, а при крепостничестве господствует абсолютная монархия как диктатура крепостников.

Все эти характерные отличия давали возможность сторонникам «крепостнической» формации говорить о крепостническом экономическом укладе, не как о какой-либо стадии развития феодализма, а как о самостоятельном способе производства, с присущими ему общественноэкономическими отношениями. Именно этим и интересна научная полемика, развернувшаяся вокруг этой проблемы, поскольку в ней отражались все альтернативные подходы к анализу всемирной истории, составлявшие рефлексивное поле русской историософии 1920;сер. 1930;х гг. Теоретическое утверждение «крепостнической» общественно-экономической формации, существенно модернизировало «классическую» формационную схему периодизации всемирного исторического процесса. Это также коренным образом меняло прежние представления о характерных признаках феодализма. Стремление некоторых отечественных обществоведов к «неоклассической» интерпретации формационной теории было обусловлено расхождением между универсальной формационной моделью определенного типа общественно-экономических отношений и реальным разнообразием, в котором проявляется весь неповторимый колорит общественной жизни того или иного социально-исторического организма. На такой, альтернативной ортодоксальному марксизму, теоретико-методологической основе в отечественном обществоведении 1920;сер. 1930;х гг. велись активные разработки концепций «азиатского» способа производства, «торгового капитализма» и «крепостнической» формации, которые стали предметом принципиальных философских дискуссий. Проведенное системное когнитивно-методологическое исследование, предметом которого явились теоретические дискуссии в отечественной историософии 1920;сер. 1930;х гг., по наиболее проблемным вопросам развития всемирной истории, несомненно, имеет позитивное значение и для современной историко-философской науки. Полученные результаты убедительно доказывают, что в этот сложный для отечественной обществоведческой науки исторический период, происходил активный научный диалог между формационными и ци-вилизационными концепциями общественного развития, между унитарно-стадиальными и плюрально-циклическими теориями исторического процесса.

9.Системный анализ большого количества исторических документов и историко-философской литературы тех лет, подтверждает вывод о том, что российская историософия испытала на себе весь динамизм и драматизм произошедших кардинальных национальных и глобальных революционных потрясений. Но и в этот сложный период она не подверглась стагнации, более того, в этих непростых условиях, она продолжала интенсивно развиваться, сохраняя свою уникальность и приверженность лучшим научным традициям. Об этом свидетельствует накал теоретических дискуссий по наиболее фундаментальным проблемам философии истории, в ходе которых происходил активный научный диалог между монофакторными и полифакторными концепциями общественного развития, между унитарно-стадиальным и плюрально-циклическим подходами к анализу всемирной истории.

При этом, конструктивная форма регулярного проведения широких историко-философских дискуссий, в ходе которых сверялись самые альтернативные научные и мировоззренческие позиции, позволяла аккумулировать новые научные идеи, накапливать опыт оперативного реагирования на наиболее актуальные социологические проблемы, выдвигаемые стремительно меняющейся исторической эпохой. В завершении проделанной работы, приходится с сожалением констатировать, что этот бесценный историко-философский опыт в современных условиях остается не востребованным, что особенно пагубно в условиях все большего предметного обособления социально-гуманитарных наук. Исследованная диссертационная тема убеждает в том, что и в наше стремительное время историософия, используя научные достижения выдающихся отечественных мыслителей первой трети XX века, может позитивно выполнить свою синтезирующую и теоретико-методологическую функцию для преодоления постмодернистских устремлений к девальвации классических образцов рационального познания объективных законов развития всемирного исторического процесса.