Международно-правовая защита культурных ценностей в случае вооруженного конфликта

Актуальность темы

Настоящая диссертационная работа посвящена исследованию международно-правовых норм, регулирующих защиту культурных ценностей в период вооружённого конфликта и оккупации в контексте с определением сегодняшнего международно-правового статуса культурных ценностей, перспектив их защиты в современных условиях войны и разработки возможных путей решения актуальных проблем в области их защиты.

На протяжении долгого времени обыкновением было не защищать, а наоборот уничтожать и расхищать культурные ценности. Данное положение являлось следствием абсолютизации войны и права древних государств на неограниченное её применение.

На протяжении долгого времени произведения искусства являлись основным предметом завоеваний. Именно на них, в первую очередь, обращали свой взор завоеватели: простые солдаты в силу их монетарной стоимости, а военачальники и правители в силу их значимости в качестве символов их могущества и победы над покорёнными народами.

К середине XIX века благодаря широкомасштабной реституции культурных ценностей, захваченных Наполеоном в ходе его военных походов, в Европе устанавливается обычно-правовая норма, запрещающая захват и разрушение художественных произведений, произведений искусства и литературы.

С этого момента мировое сообщество начинает признавать за этими объектами особый правовой статус, необходимость их защиты от неблагоприятных последствий войны.

В середине XIX — начале XX века мировое сообщество постепенно включает отдельные положения, посвящённые защите объектов, служащих религиозным, благотворительным, научным и образовательным целям в первые международные акты, посвященные регулированию сухопутной и морской войны. Но на тот период времени данные нормы носили разобщенный, эпизодический характер, а проблема, касающаяся защиты культурных ценностей, не приобрела системного характера. Принцип построения защиты культурных ценностей строился по образу и подобию защиты частной собственности, что касается значимости культурных ценностей как вещественных результатов творческой деятельности, за которыми человечество признавало историческую, культурную и иную ценность, это обстоятельство оставалось на втором плане.

Первая и вторая мировые войны продемонстрировали несостоятельность данного подхода и необходимости принятия специализированного акта, целиком и полностью посвященного проблеме защиты культурных ценностей, который бы подходил к их защите с общемировых позиций.

Нюрнбергский и Токийские трибуналы, широкомасштабная реституция культурных ценностей, захваченных во время второй мировой войны, казалось, навсегда решили данную проблему, но оказалось, что это не так.

События последнего пятидесятилетия показывают, что проблема защиты культурных ценностей не получила окончательного разрешения. Конфликты на Ближнем Востоке, Кипре и на территории бывшей союзной республики Югославии свидетельствуют, о новых тенденциях в данной сфере.

Актуальной становится проблема осуществления международного контроля и ответственности за соблюдением норм гуманитарного права, посвященных проблеме защиты культурных ценностей, особенно в случае вооружённого конфликта немеждународного характера.

До сегодняшнего дня в науке международного права отсутствует единое понимание культурных ценностей, равно как нет единого подхода к защите культурных ценностей. Некоторые отдают предпочтение гражданской природе культурных ценностей как объектов, а другие — их культурной значимости. В связи с этим большое внимание в данном диссертационном исследовании посвящено проблеме определения культурных ценностей и отграничения его от смежных понятий, например, таких, как культурное наследие.

Автором обосновывается необходимость более активного использование термина «культурная собственность» вместо устоявшегося понятия культурных ценностей, поскольку, на наш взгляд, это определение наиболее адекватно и объективно способно отразить все аспекты защиты всего множества предметов, которые принято называть культурными ценностями, а также подчеркнуть преемственность ранее принятых международно-правовых актов, посвященных данной проблеме, с современными.

Актуальным возврат к защите культурных ценностей делает практика применения современных видов оружия в ходе недавних вооружённых конфликтов, которая вынуждает внести существенные изменения в имевшее до сегодняшнего дня представление о способах защиты культурных ценностей во время вооружённого конфликта.

На сегодняшний день различным аспектам защиты культурных ценностей посвящено множество международно-правовых актов, символизирующих собой различные этапы и эволюцию взглядов на проблему защиты культурных ценностей. К настоящему моменту, по нашему мнению, актуальной является гармонизация международного права в области защиты культурных ценностей во время вооружённого конфликта.

Теоретическую основу исследования составили труды российских и зарубежных юристов-международников, в том числе: А. В. Антоновой, И.Н. Ар-цибасова, Н. К. Барчуковой, И. П. Блищенко, М. М. Богуславского, P.M. Валее-ва, JI.H. Галенской, Г. И. Даниленко, А. Д. Диргина, С. А. Егорова, Г. В. Игна-тенко, А. В. Карпенко, Б. М. Клименко, Ю. М. Колосова, И. И. Котлярова, А. С. Линникова, И. И. Лукашука, В. П. Максаковского, А. Б. Мезяева, С. Н. Молчанова, Н. А. Потаповой, А. И. Полторак, К. П. Рубаника, Л.И. Савин-ского, О. И. Тиунова, О. Н. Хлестова.

При написании настоящей работы широко использовались труды зарубежных авторов, в том числе: Е. Александова, А. Алтунова, П. Бойла-на, Дж. Брюкера, Ч. Висшера, П. Виерри, Р. Вольфрума, Т. Деша, А. Джиола, К. Т. Еустатиадеса, Е. Клемо, Дж. Мерримана, С. Е. Нахлика, П.Дж. О’Киффи, Р. О' Киффи, К. Патча, Л. Протт, М. Сершич, В. А. Соффа, Е. Ставраки, И. То-мана, А. П. Хеллени, Я. Хладика, X. Шпикера и других.

Наряду с литературными источниками, в основу диссертации положен большой нормативный материал, включающий международно-правовые акты, международные договоры, совместные заявления государств, подготовительные материалы дипломатических конференций, проекты конвенций, рабочие документы ЮНЕСКО, решения международных и национальных судов, законы и иные нормативно-правовые акты России и других государств.

Методологическую основу исследования составляет общенаучный системный подход к рассмотрению поставленных задач с использованием формально-юридического, сравнительно-правового, системно-структурного, исторического и других методов познания.

Целью диссертационной работы является исследование всего спектра международно-правовых норм, регулирующих проблему защиты культурных ценностей во время вооружённого конфликта, на предмет их способности решать поставленные перед ними задачи и их соответствия современным реалиям и потребностям мирового сообщества.

Основные задачи диссертационного исследования, вытекающие из указанной цели, могут быть сформулированы следующим образом:

• изучение действующих многосторонних договоров и соглашений, проектов международных конвенций, рабочих материалов дипломатических конференций и материалов судебной практики;

• выявление пробелов и недостатков в международно-правовом регулировании проблемы защиты культурных ценностей в случае вооруженного конфликта, формирование предложений по совершенствованию законодательства в данной области, путём внесения изменения в действующие международно-правовые акты;

• разработка новых концептуальных подходов к построению защиты культурных ценностейразработка рекомендаций государствам в области их защиты;

• обоснование необходимости совершенствования и принятия новых мер контроля за соблюдением государствами своих обязательств по защите культурных ценностей в период вооружённого конфликта;

• выявление современных тенденций в международной практике государств, касающихся ответственности за грубые нарушения норм международного гуманитарного права по защите культурных ценностей в случае вооружённого конфликта.

Научная повита диссертационного исследования заключается в том, что впервые в отечественной литературе столь глубоко, всесторонне и полно был проведен анализ международно-правовых актов, посвященных проблеме защиты культурных ценностей в случае вооружённого конфликта. Анализу были подвергнуты не только принятые международно-правовые акты, но и проекты конвенций, которые так никогда и не увидели свет.

Дана попытка гармонизации международно-правовых норм, посвященных проблеме защиты культурных ценностей.

Впервые после вступления в силу Дополнительного протокола II (1999 г.) к Конвенции 1954 г. проведён сравнительный анализ всех существующих режимов защиты культурных ценностей и составлена их иерархия.

На основе всестороннего анализа норм международного гуманитарного права, посвящённого защите культурных ценностей в случае вооружённого конфликта, в диссертационном исследовании обосновывается необходимость активного использования термина «культурная собственность».

Обширный и всесторонний анализ норм международного гуманитарного права, регулирующих защиту культурных ценностей, позволил автору определить те из них, которые приобрели обычно-правовой характер.

Анализ доктрины «военного объекта», которая приобрела обычный характер и широко признана во всём мире, позволил автору предложить изменить традиционный подход к защите культурных ценностей с позиции «военной необходимости» в пользу доктрины «военного обьекта».

В настоящем диссертационном исследовании автор предлагает создать новые контрольные механизмы, призванные повысить эффективность защиты культурных ценностей в случае вооруженного конфликта.

Проведенное исследование позволяет вынести на защиту следующие положения.

1. К середине 19 века, благодаря обширной и широкомасштабной реституции культурных ценностей, захваченных Наполеоном, в международном праве установилась партикулярная обычная норма, запрещающая захват, разрушение и уничтожение произведений искусства и литературы во время вооружённого конфликта (движимого имущества).

К этому же времени из общей массы государственного имущества постепенно выделяется особая категория имущества, представляющая художественный, исторический, религиозный, научный и благотворительный интерес, которая наряду с гражданским населением часто страдает от неблагоприятных последствий войны, поскольку представляет собой несколько иную, отличную от другого государственного имущества ценность.

2. Автором предложено для характеристики правового регулирования проблемы защиты культурных ценностей использовать термины «спонтанное регулирование» и «специальное регулирование», как историко-правовые этапы становления международно-правовых норм, посвященных защите культурных ценностей в случае вооруженного конфликта.

Термин «спонтанное регулирование» используется для того, чтобы подчеркнуть косвенный характер такого регулирования в конце XIX — начале XX в., когда проблема защиты культурных ценностей в период вооружённых конфликтов не приобрела самостоятельного значения и рассматривалась в рамках права вооружённых конфликтов в качестве второстепенной проблемы.

3. Обоснована рекомендация о применении вместо неясной, спорной и во многом субъективной доктрины военной необходимости в отношении защиты культурных ценностей современной доктрины, военного объекта. Последняя доктрина не только носит объективный характер, но и является общепризнанной во всём мире. Кроме того, она содержит в себе и элементы поенной необходимости.

4. На основе анализа теории и практики предложено в доктрине международного гуманитарного права и на практике активнее использовать термин «культурная собственность» и внести соответствующие изменения в русский текст Конвенции 1954 г., по следующим причинам:

• английское слово «property», используемое в английском варианте текста Конвенции 1954 г., в переводе на русский язык означает «собственность»;

• Конвенция 1954 г. не делает различий в защите культурных ценностей в зависимости от форм собственности;

• «культурная собственность» является более широким понятием, чем культурные ценности и охватывает все те объекты, которые были перечислены в Гаагских конвенциях 1907 г.;

• термин «собственность» используется во всех правовых системах без исключения, имеет при этом тождественное смысловое значение;

• в отличие от понятия «культурных ценностей», являющегося оценочным понятием, «культурная собственность носит объективный характер.

5. В целях совершенствования международного права, посвященного проблеме защиты культурных ценностей в случае вооружённого конфликта, предложено внести следующие изменения и дополнения:

• Нормы Конвенции распространяются только на случаи обычных военных действий без использования ядерного оружия и иного оружия массового уничтожения.

В связи с чем, по нашему мнению, в ст. 18 «Применение Конвенции», следует ввести новый пункт, в котором бы говорилось: «Положения Конвенции будут применяться её сторонами и в случае использования новых видов вооружений, отличающихся высокой прицельной дальностью стрельбы и большой разрушительной силой».

• Внести изменения в ст. 8 Конвенции 1954 г., направленные на без-условЕюе включение наиболее важных музеев, библиотек и архивов в список объектов находящихся под специальной защитой вне зависимости от условия их нахождения на достаточном расстоянии от важных индустриальных центров, стратегических и военных объектов;

• изменить редакцию пункт а) ст. 1 Конвенции 1954 г. на «объекты материального мира, являющиеся результатом человеческой деятельности, которые имеют большое значение для культурного и духовного наследия всего мира либо каждого народа в отдельности, такие как.» — и далее следует перечисление, либо вообще не указывать на «большое значение», поскольку оно осложняет восприятие, а ограничиться лишь простым перечислением;

• следует привести в соответствие с преамбулой, а также общими целями Конвенции 1954 г. положения п. 1. ст. 19, которые, в существующем виде противоречат положениям преамбулы. Для этого после слов. «каждая из Сторон, участвующих в конфликте», добавить «и не являющаяся участницей настоящей Конвенции" — в ст. 53 IV Женевской конвенции 1949 г., после слов кооперативных организаций следует добавить: «.используемая в научных, образовательных, религиозных, благотворительных и культурных целях», чтобы не утерять преемственность со ст. 56 IV Гаагской конвенции 1907 г., на которой она была основанав п. 1 ст. 19 Конвенции 1954 г. после слов «.относящиеся к уважению культурных ценностей», добавить — «находящихся как под общей, так и под специальной защитой». внести в пункты а) и Ь) ст. 15 Дополнительного протокола II (1999 г.) дополнение «.культурные ценности, находящиеся под специальной защитой согласно Конвенции 1954 г.».

6. Выстроить следующую иерархию режимов в отношении защиты культурных ценностей во время вооруженного конфликта: низшая ступень будет отведена обычно-правовому режиму, предусмотренному Гаагскими конвенциями 1907 г.;

• следующая ступень — общему режиму в рамках Конвенции 1954 г.;

• третья — специальному режиму, согласно Конвенции 1954 г.

• Пакт Рериха и режим, предусмотренный Дополнительными протоколами 1977 г., к Женевским конвенциям 1949 г. можно поставить на следующую ступень. Данные режимы будут находиться выше специального, поскольку в тексте нет прямой ссылки на военную необходимость.

• наконец, на самой вершине следует расположить усиленный режим в рамках Протокола 1999 г., как наиболее строгий и покровительствующий из всех представленных режимов.

7. Из всего множества конвенционных норм, посвященных проблеме защиты культурных ценностей, на наш взгляд, лишь некоторые из них приобрели обычно-правовой характер и стали обязательствами «jus cogens». Это положения ст. 27 и 56 IV и ст. 5 IX Гаагских конвенций 1907 г., статьи 4 и 19. Конвенции 1954 г. и ст. 53 Дополнительного протокола I (1977 г.).

Что касается самой Конвенции 1954 г., то она является частью общего международного права, поскольку отвечает всем тем критериям, которые Международный Суд ООН предъявляет к конвенциям в данном случае: во-первых, так как положения Конвенции 1954 г. изначально задумывались как носящие нормотворческий характер, во-вторых, государственная практика в особенности наиболее заинтересованных стран демонстрирует широкое принятие основных принципов проблемы, и, в-третьих, имеет место государственная практика, выражающаяся в принятии принципов, заложенных в конвенции, посредством opinio yuris.

8. Основная причина отсутствия гармонии в современном международном праве, посвященном защите культурных ценностей, прежде всего, имеет историческую обусловленность, связанную с эволюцией взглядов на эту проблему, а также различием в подходах к ней.

Помимо традиционного подхода к проблеме защиты культурных ценностей с позиции вооружённого конфликта существуют и другие подходы:

• к дайной проблеме можно подойти с позиции прав человека, тогда культурные ценности следует рассматривать как реализацию его культурных прав;

• можно рассматривать культурные ценности как составную часть самоопределения народа или этнических меньшинств, данный подход мало разработан в науке;

• с имущественных и частноправовых позиций.

9. Неясная и противоречивая юридическая природа всего Дополнительного протокола II (1999 г.), лишь небольшая часть положений которого де-факто является дополнительными, а большинство положений сформулировано таким образом, что не затрагивает положений сторон, являющихся участниками Конвенции и Протокола 1954 г.

При этом согласно статьям 40 и 42 Протокол открыт только для участников Конвенции и Протокола 1954 г., что неминуемо будет препятствовать присоединению тех стран, которые придерживаются той системы защиты культурных ценностей, которая была предусмотрена Дополнительными протоколами 1977 г. к Женевским конвенциям 1949 г.

10. Анализ рассмотренных нами международно-правовых актов, позволяет сделать вывод о том, что режим усиленной защиты, создание которого предусмотрено Протоколом 1999 г. представляет собой новую категорию, призванную заменить специальный режим, предусмотренный Конвенцией 1954 г., сочетающий в себя элементы общей и специальной защиты.

11. Для того чтобы повысить эффективность контрольного механизма, предусмотренного Конвенцией 1954 г., по нашему мнению, следует: a) возложить контрольные функции на миротворческие силы ООН в рамках мандата по поддержанию мира, либо создать при них специальный корпус, состоящий из юридических советников, которые бы следили за исполнением положений международного права, посвященного вопросу защиты культурных ценностей в период вооруженного конфликтаb) создать отдельную международную организацию, либо в рамках ЮНЕСКО создать специальный департамент с контрольными функциями, аналогичными МАГАТЭ.

Практическая значимость исследования. Практическая значимость диссертационной работы обусловлена её актуальностью как в плане определения современного статуса культурных ценностей в период вооружённого конфликта, так и его совершенствования.

Приведенное исследование позволило обосновать ряд предложений по совершенствованию международных конвенций, касающихся защиты культурных ценностей в случае вооруженных конфликтов.

Результатом исследования стала выработка практических рекомендаций странам в построении системы защиты культурных ценностей, находящихся на их территории в мирное время.

Результаты исследования могут найти применение в учебно-педагогической деятельности, в частности, в процессе преподавания «Международного права» и спецкурса «Международное гуманитарное право», в научных исследованиях в области гуманитарного права.

Апробация результатов исследования.

Диссертация была подготовлена на кафедре конституционного и международного права Казанского государственного университета, где и проходило её обсуждение. Отдельные её положения были доложены студентам в ходе проведения семинарских занятий.

Основные теоретические положения работы, выводы и рекомендации диссертации опубликованы в пяти научных статьях, две из которых были опубликованы в Сборнике аспирантских научных работ юридического факультета КГУ в 2002 и 2003 гг. одна из статей была принята к публикации в Российском ежегоднике гуманитарного права в 2004 г., другая была представлена на Второй конкурс студенческих и аспирантских работ по гуманитарному праву, проводимый Региональной делегацией МККК в России в 2004 г.

Структура диссертационной работы Структура диссертационной работы обусловлена целями, задачами и содержанием исследования и состоит из введения, трех глав, заключения, а также списка использованной литературы на русском и иностранном языках.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

.

Анализ действующих международно-правовых норм, проектов конвенций и соглашений, научной литературы, а также материалов судебной практики позволил автору сделать следующие выводы и предложения.

1) С древности до середины средних веков существовало обыкновение не защищать, а наоборот расхищать и подвергать грабежу предметы искусства.

2) К середине XIX века благодаря широкомасштабной реституции культурных ценностей, захваченных Наполеоном в ходе его походов, в международном праве установилась партикулярная обычная норма, запрещающая захват и разрушение предметов, представляющих культурный, исторический, и научный интерес (движимых культурных ценностей).

3) К середине XIX века из общей массы государственного имущества постепенно выделяется особая категория имущества, представляющая художественный, исторический, религиозный, научный и благотворительный интерес, которая наряду с гражданским населением часто страдает от неблагоприятных последствий войны, поскольку представляет собой несколько иную, отличную от другого государственного имущества ценность, для обозначения которой, в последующем будет использоваться термин «культурные ценности».

4) Для характеристики международного нрава, посвященного охране культурных ценностей, автор предлагает использовать понятия «спонтанное регулирование» и «специальное регулирования».

5) Одной из характерных черт спонтанного регулирования в вопросе защиты культурных ценностей является преобладание частноправовой позиции, поскольку защита строится по принципу защиты частной собственности. При этом нормы, посвященные охране культурных ценностей, не приобретают самостоятельного значения, а рассматриваются в рамках проблемы вооруженного конфликта в качестве второстепенной проблемы.

6) В ходе спонтанного регулирования появляется комплексный подход к разрешению данного вопроса: принятие помимо запрещающих норм комнлекса норм превентивной направленности, рассчитанных на применение в мирное время.

Наиболее чётко данная тенденция обозначилась в ходе Гаагской конференции 1922;23 г. Это выразилось, прежде всего, в том, что данная конференция не ограничилась лишь указанием на необходимую маркировку, но также попыталась разработать процедуру её применения.

7) В процессе спонтанного регулирования мировое сообщество пришло к выводу о необходимости установления контроля за выполнением международно-правовых норм по защите культурных ценностей в период вооруженного конфликта, в частности, путём учреждения Инспекционного комитета, призванного следить за соблюдением данных норм (п. 8 ст.26 Гаагских правил ведения Воздушной войны 1922;1923 г.).

8) В международном гуманитарном праве существует два основных способа защиты культурных ценностей: путём локализации военных действий и путём определения и изоляции мест, в которых они находятся. В период спонтанного регулирования международное гуманитарное право прибегало к первому способу, для этих целей была разработана доктрина «незащищённых мест».

9) В ходе спонтанного регулирования наметился дифференцированный подход и к самой защите, соответственно появляются две формы защиты: общая и специальная. Помимо общих норм о защите культурных ценностей постепенно появляется комплекс норм специальной направленности.

10)Помимо традиционного подхода к проблеме защиты культурных ценностей с позиции вооружённого конфликта существуют и другие подходы:

• к данной проблеме можно подойти с позиции прав человека, тогда культурные ценности следует рассматривать как реализацию его культурных прав;

• можно рассматривать культурные ценности как составную часть самоопределения народа или этнических меньшинств, данный подход мало разработан в науке;

• с имущественных и частноправовых позиций.

Единственным недостатком всех данных подходов является лишь то, что они касаются данной проблемы в отрыве от самого вооруженного конфликта.

11) По нашему мнению, в ст. 53 IV Женевской конвенции 1949 г., после слов «кооперативных организаций» следует добавить: «., используемая в научных, образовательных, религиозных, благотворительных и культурных целях», чтобы не утерять преемственность со ст.5б IV Гаагской конвенции 1907 г., на которой она была основана.

12) Конвенция 1954 г. представляет собой как кодификацию, так и прогрессивное развитие международного гуманитарного права. Если до этого нормы, но защите культурных ценностей были разбросаны среди множества зачастую противоречивых договоров, прецеденты могли быть найдены как в дипломатической, так и юридической практике, отныне они были собраны вместе в последовательном и легкодоступном правовом акте.

14) Конвенция 1954 г. носит всеобъемлющий и универсальный характер и направлена в будущее, она является кульминацией специального регулирования.

Конвенция и Протокол 1954 г. рассчитаны на решение проблем, которые могут возникнуть после войны, в свете опасностей, которым подвергаются культурные ценности. Это сделано посредством распространения границ защитных мир и обязательств не только на участников конфликта, но и на нейтральные стороны.

15) Конвенция рассматривает культурные ценности не с позиций частноправового и национального интереса, а рассматривает их как общемировое культурное наследие, хотя в отдельных статьях содержатся уступки национальным интересам.

16) Конвенция 1954 г. расширяет пределы применения предшествующего международного права, она действует в случае необъявленной войны, на период оккупации, даже если она не встречает вооружённого сопротивления, а также в случае вооружённого конфликта немеждународного характера, чего не было при «спонтанном» регулировании.

17) Поскольку нормы Конвенции 1954 г. распространяются только на случаи обычных военных действий без использования ядерного, ракетного и других современных видов оружия, по нашему мнению, в ст. 18 «Применение Конвенции» следует ввести новый пункт, в котором бы говорилось: «Положения Конвенции будут применяться её сторонами и в случае использования новых видов вооружений, отличающихся высокой прицельной дальностью стрельбы и большой разрушительной силой».

18) К сожалению, следует отметить непоследовательность и внутреннюю противоречивость отдельных положений Конвенции 1954 г., на примере положений о репрессалиях (п. 4 ст.4) и ст. 11), действии Конвенции во время вооружённого конфликта немеждународного характера (н.1 ст. 19 и преамбулой Конвенции), положениями о военной необходимости и преамбулой Конвенции.

Особую тревогу, на наш взгляд, вызывает необязательность положений о специальной защите для сторон, не являющихся участниками Конвенции. При буквальном толковании положений Конвенции (п. 1. ст.19), сторона, которая не будет её участницей, должна выполнять лишь общие меры уважения (ст. 4.), присущие общей защите, руководствуясь соображениями настоятельной военной необходимости, а сторона, которая участвует в Конвенции, должна выполнять более строгие обязательства.

В связи с этим, по нашему мнению, следует в п. 1 ст.19 после слов «относящиеся к уважению культурных ценностей», добавить — «находящихся как под общей, так и под специальной защитой».

19) Основным недостатком Конвенции 1954 г. является общий курс, взятый её разработчиками на большое количество оценочных понятий. Широта и неопредёленность таких понятий, как «иммунитет», «защита» и «уважение», которые делают трудным их выполнение на практике.

20) По нашему мнению, следует привести в соответствие с преамбулой, а также общими целями Конвенции 1954 г. положения п. 1. ст. 19, которые, в существующем виде противоречат положениям преамбулы. Для этого после слов «каждая из Сторон, участвующих в конфликте», добавить «и не являющаяся участницей настоящей Конвенции».

21) Мы выступаем против наличия в тексте международно-правовых актов оговорки о военной необходимости, особенно применительно к специальной форме защиты (Конвенция 1954 г.), но причине отсутствия чёткого понятия «военная необходимость», «настоятельная военная необходимость», широты и неопределённости в применении данного термина.

В связи с этим было бы правильнее, на наш взгляд, вместо неясной, спорной и во многом субъективной доктрины военной необходимости использовать современную доктрину военного объекта. Последняя доктрина не только носит объективный характер, но и является общепризнанной во всём мире.

22) Культурные ценности и культурное наследие являются разными понятиями, хотя и содержат некоторые общие элементы, о культурном наследии как о синониме культурным ценностям можно говорить только тогда, когда имеются в виду лишь материальная составляющая культурного наследия, то есть в узком смысле этого слова.

Отношение между двумя понятиями можно охарактеризовать как причинно-следственные и атрибутивные, поскольку во всех рассмотренных нами определениях одно понятие объясняется при помощи другого.

В науке международного права нет единого понятия культурных ценностей и культурного наследия, что объясняется различными целями, преследуемыми конвенциями, одни конвенции отдают предпочтение имущественному аспекту, а другие культурному аспекту данной проблемы.

23) Основными недостатками того определения, которое было дано в ст. 1 Конвенции 1954 г. является то, что оно не охватывает объекты смешанной природы (достопримечательные места), и объекты, принадлежащие коренным и малым народам.

24) Определение, данное ст. 1 Конвенции 1954 г., очень сложно для восприятия, так как одновременно содержит как элементы этого понятия, так и признаки описательного характера. На наш взгляд, следовало сначала дать общее определение культурных ценностей, а после дать примерный перечень данных объектов.

В определении отсутствуют какие-либо критерии, помогающие сделать выводы о степени важности объекта, которое носит в целом оценочный, а, следовательно, и субъективный характер.

Для того чтобы выйти из столь затруднительного положения государствам, прежде всего, следует обратить внимание на иные действующие международные акты и рекомендации ЮНЕСКО и на закрепленные в них положения, в том числе на уникальность, (оригинальность), возраст, всеобщую универсальную значимость объекта.

25) Полагаем, что следует внести изменения в ст. 8 Конвенцию 1954 г., направленные на безусловное включение наиболее важных музеев, библиотек и архивов в список объектов находящихся под специальной защитой вне зависимости от условия их нахождения на достаточном расстоянии от важных индустриальных центров, стратегических и военных объектов.

26) Мы считаем, необходимо изменить редакцию пункта а) ст. 1 Конвенции 1954 г. на «объекты материального мира, являющиеся результатом человеческой деятельности, которые имеют большое значение для культурного и духовного наследия всего мира либо каждого народа в отдельности, такие как.» — и далее следует перечисление, либо вообще не указывать на «большое значение», поскольку оно осложняет восприятие, а ограничиться лишь простым перечислением.

27) Вопрос уголовного преследования за преступления, совершённые против культурных ценностей, затрагивается различными международно-правовыми актами, многие из которых противоречат друг другу.

В связи с этим, мы рекомендуем, привести в соответствие между собой положения следующих международно-правовых актов: ст. 28 Конвенции 1954 г., п. Ь) ст. 53 и п. d) ст. 85. Дополнительного протокола I (1977 г.) ст. 15 Протокола 1999 г. и ст. 8 Устава Международного уголовного суда 1999 г. В частности, внести в пункты а) и Ь) ст. 15 Протокола 1999 г., «культурные ценности, находящиеся под специальной защитой согласно Конвенции 1954 г».

28) Распространить специальный охранный режим на лица, осуществляющие международный контроль: выполняющих функции Генеральных комиссаров, инспекторов и экспертов, представителей Держав-покровительниц по культурным ценностям, специальных представителей Генерального директора ЮНЕСКО, абсолютизировав охрану их жизней.

29) Контрольный механизм, предусмотренный Конвенцией 1954 г. показал свою неэффективность, особенно в случае конфликта, носящего немеждународный характер, Он не всегда может быть эффективным, так как государства располагают широкими возможностями обойти его, если они поставят перед собой такую цель. Контрольный механизм, предусмотренный Конвенцией 1954 г., чрезвычайно громоздок и сложен, многие его составляющие дублируют друг друга.

Для того чтобы повысить его эффективность, по нашему мнению, следует: a) возложить контрольные функции на миротворческие силы ООН в рамках мандата по поддержанию мира либо создать при них специальный корпус, состоящий из юридических советников, который бы следил за исполнением положений международного права, посвященного вопросу защиты культурных ценностей в период вооруженного конфликтаb) создать отдельную международную организацию либо в рамках ЮНЕСКО создать специальный департамент, с контрольными функциями, аналогичными МАГАТЭ.

30) По мнению большинства зарубежных учёных, преимущественно из англоязычных стран, вместо термина «ценности» предпочтительнее использовать термин «собственность». В отечественной науке международного права данную точку зрения, совершенно справедливо, поддерживает профессор JI. I I. Галенская, по следующим причинам:

• английское слово «property», используемое в английском варианте текста Конвенции 1954 г., в переводе на русский язык означает «собственность»;

• Конвенция 1954 г. не делает различий в защите культурных ценностей в зависимости от форм собственности;

• «культурная собственность» является более широким понятием, чем культурные ценности и охватывает все те объекты, которые были перечислены в Гаагских конвенциях 1907 г.;

• термин «собственность» используется во всех правовых системах без исключения, имеет при этом тождественное смысловое значение;

• в отличие от понятия «культурных ценностей», являющегося оценочным понятием, «культурная собственность» носит объективный характер.

В связи с этим, мы рекомендуем, в отечественной науке и практике активнее использовать термин «культурная собственность» и внести соответствующее изменение в русский текст Конвенции 1954 г.

31) Следует отметить несоответствие отдельных положений Дополнительных протоколов 1977 г. и Конвенции 1954 г. друг другу. Некоторые положения Дополнительного протокола I (1977 г.) усиливают, а другие, наоборот, ослабляют положения Конвенции 1954 г. Как-либо сблизить данные международно-правовые акты, внеся соответствующие изменения в их тексты, нам не представляется возможным, в силу того, что они использует разные подходы к проблеме защиты культурных ценностей. Остаётся лишь посоветовать странам, которые являются участниками как того, так и другого международно-правового акта, добросовестно исполнять свои обязательства и не пытаться искать выгоды в их несоответствии друг другу. Следует руководствоваться целью максимальной защиты культурных ценностей, а не какими-то политическими и конъюнктурными соображениями, и не пытаться избежать, таким образом, ответственности за свои преступные действия и бездействия.

Из всего вышеизложенного следует, что в случае возникновения вооружённого конфликта, стороны которого одновременно будут являться участииками как Конвенции 1954 г., так и Протоколов 1977 г., во избежание неопределённости, по-нашему мнению, следует рекомендовать выбрать один из международных договоров, которым они будут руководствоваться.

32) Конвенция 1954 г. и Дополнительные протоколы 1977 г. стоят на разных позициях, если Конвенция придерживается предупредительного подхода, запрещая использование объектов и его окружения в военных целях, то дополнительные протоколы пытаются ограничить возможность государств, на чьей территории они находятся, совершать враждебные действия в отношении последних, тем самым, делая акцент на саму защиту.

33) Неясная и противоречивая юридическая природа всего Дополнительного протокола II (1999 г.), лишь небольшая часть положений которого де-факто является дополнительными, а большинство положений сформулировано таким образом, что не затрагивает положений сторон, являющихся участниками Конвенции Протокола 1954 г.

При этом согласно статьям 40 и 42 Протокол 1999 г. открыт только для участников Конвенции и Протокола 1954 г., что неминуемо будет препятствовать присоединению тех стран, который придерживаются той системы защиты культурных ценностей, которая была предусмотрена Дополнительными протоколами 1977 г.

34) Мы считаем, что основным достоинством Дополнительного протокола II (1999 г.) является то, что он сблизил Конвенцию 1954 г. и положения Протокола 1977 г.

Установил новую форму защиты, назвав её «усиленной», которая с одной стороны должна расширить круг объектов, которым гарантируется защита, а с другой, облегчить их включение в список объектов, находящихся под усиленной защитой, и в целом улучшить предоставляемую защиту.

35) Из всего множества конвенционных норм, посвященных проблеме защиты культурных ценностей, на наш взгляд, лишь некоторые из них приобрели обычно-правовой характер и стали обязательствами «jus cogens». Это положения ст. 27 и 56 IV и ст. 5 IX Гаагских конвенций 1907, статьи 4 и 19 Конвенции 1954 г. и ст. 53 Дополнительного протокола I (1977 г.)/.

Что касается самой Конвенции 1954 г., то она является частью общего международного права, поскольку отвечает всем тем критериям, которые Международный Суд ООН предъявляет к конвенциям в данном случае: во-первых, так как положения Конвенции 1954 г. изначально задумывались как носящие нормотворческий характер, во-вторых, государственная практика, в особенности наиболее заинтересованных стран, демонстрирует широкое принятие основных принципов проблемы, и, в-третьих, имеет место государственная практика, выражающаяся в принятии принципов, заложенных в Конвенции, посредством opinio yuris.

36) Следует выстроить следующую иерархию режимов в отношении к защите культурных ценностей во время вооруженного конфликта:

• низшая ступень будет отведена обычно-правовому режиму, предусмотренному Гаагскими конвенциями 1907 г.;

• следующая ступень — общему режиму в рамках Конвенции 1954 г.;

• третья — специальному режиму, согласно Конвенции 1954 г.

• Пакт Рериха и режим, предусмотренный Дополнительными протоколами 1977 г., можно поставить на следующую ступень. Данные режимы будут находиться выше специального, поскольку в тексте нет прямой ссылки на военную необходимость.

• наконец, на самой вершине следует расположить усиленный режим в рамках Протокола 1999 г., как наиболее строгий и покровительствующий из всех представленных режимов.

37) Анализ рассмотренных нами международно-правовых актов, позволяет сделать вывод о том, что режим усиленной защиты, создание которого предусмотрено Дополнительным протоколом II (1999 г.) представляет собой новую категорию, призванную заменить специальный режим, предусмотренный Конвенцией 1954 г., сочетающий в себя элементы общей и специальной защиты.

Что касается рекомендаций странам-участницам, прежде всего Конвенции 1954 г., а также других международно-правовых договоров, посвященных данной проблеме, на наш взгляд, следует дать следующие рекомендации:

1) Активнее использовать режим специальной защиты, и, прежде всего, уделить большее внимание строительству и организации специальных укрытий. Для этого следует использовать все возможности, не сбрасывая со счетов и возможность использования фотов, пещер, заброшенных шахт, штолен, бомбоубежищ.

2) Уделить большее внимание мерам охраны, пожарной безопасности, составлению плана эвакуации, и в целом готовности объектов противостоять неблагоприятным последствиям, возникающим не только в связи с военными действиями, но и носящими природный характер.

3) Федеративным государствам следует уделить больше внимания на категоризацию культурных объектов, находящихся на их территориях. Для этого следует принять списки культурных ценностей общефедерального, регионального и местного значения. Большее внимание следует уделить в связи с этим разделению полномочий по охране культурных ценностей на федеральном и местных уровнях.

В каждом из списков, в обязательном порядке должна содержаться информация о местонахождении объекта (в том числе приложение в виде топографических карт), подробное описание (в том числе указаны внутренне присущие объекту качества, которые позволяют рассматривать его в качестве культурной ценности), указан собственник и контактная информация, если объект (предмет) не находится в государственной собственности.

4) Государствам-участникам Конвенции 1954 г., рассмотреть возможность комбинирования защиты гражданского населения с защитой культурных ценностей.

Наиболее адекватно достижению этой цели соответствуют: 1) использование концепции «центров сосредоточения культурных ценностей», так как они занимают обширные площади, 2) в соответствии со ст. 59 и 60 Дополнительного протокола I (1977 г.) к Женевским конвенциям 1949 г. объявление зоны, в которых имеется большая концентрация исторических памятников и гражданских лиц, необороняемыми и демилитаризованными.

5) Государствам, одновременно участвующим как в Конвенции 1954 г., так и в других международных договорах, посвященных защите культурных ценностей, в случае вооружённого конфликта, в случае возникновения конкуренции норм, ориентироваться на более строгие правила.

6) Российскому государству последовать примеру таких стран, как Бельгия, принять специальный закон, целиком и полностью посвященный проблеме уголовного преследования лиц за совершение ими преступлений против культурных ценностей во время вооружённого конфликта.

7) Российскому Правительству воспользоваться примером таких стран, как Нидерланды, создав в системе исполнительной власти специальную службу, инспектора которой отвечали бы за готовность объектов к защите культурных ценностей ещё в мирное время, имели бы права инспектировать музеи и другие учреждения подобного рода, предписания которых, носили бы обязательный характер.