Семантическая деривация в когнитивном аспекте: На материале англ. яз

Современный этап развития науки требует от лингвистов расширения горизонтов лингвистических исследований в целях создания общей теории языка, которая могла бы «работать» на такие академические дисциплины, как психология, философия, антропология, культурология, информатика. Все перечисленные области самым тесным образом соприкасаются с относительно новой и перспективной наукой — когнитологией, которая ставит перед собой цель свести воедино, обобщить сведения, полученные из обозначенных выше отраслей науки. Надо сказать, что интеграция наук весьма характерна для нашего времени, и самые интересные и принципиально новые результаты получаются именно на стыках наук [Арнольд 1991; 7].

Язык наряду с восприятием, мышлением, памятью относится к когнитивным структурам, призванным объяснить процессы усвоения, переработки и передачи знания. Изучение природы и типов взаимодействия знаний разной степени генерализации, их отражение в языковой форме рассматривается как одно из ведущих направлений когнитивной науки.

В общетеоретическом плане когнитивный анализ языковой семантики неминуемо ставит исследователя перед проблемами взаимодействия языка и мышления. Много написанс о соотношении этих двух категорий. Разработанная в XIX в. В. Гумбольдтом концепция чэыка, положившая начало лингвистическому психологизму, ознаменовала собой качественно новый этап в развитии лингвистической науки и на отечественной почве получила развитие в трудах А. А. Потебни. Еще в прошлом веке были сделаны выводы о том, что развитие мышления и языка идет в едином процессе эволюции человека и развитие одного невозможно без участия и развития другого.

Язык — это мир, лежащий между миром внешних явлений и внутренним миром человека", поэтому «нет ничего внутри человека настолько глубокого, настолько тонкого и всеобъемлющего, что не переходило бы в язык и не было бы через его посредство познаваемым» , — писал В. Гумбольдт [Гумбольдт 1984: 13, 57]. Язык «настолько глубоко коренится во всем человеческом поведении, что остается очень немногое в функциональной стороне нашей сознательной деятельности, где язык не принимал бы участия» , — отмечал блестящий последователь гумбольдианских идей в 20 веке Э. Сепир [Сепир 1993: 231 ] .

Слово выступает не только как средство для выражения готовой мысли: оно — способ, прием ее создания и разработки. Это в полной мере относится к семантической деривации — использованию имеющихся в языке слов в новых значениях. Процессы семантического переосмысления слова являются наиболее доступной наблюдению и исследованию манифестаци^творческой силы языковой личности, что совершенно закономерно, если вслед за В. Гумбольдтом рассматривать язык не как сложившимся продукт, а как деятельность. Тогда разные значения одного слова можно считать опирающимися друг на друга мыслительно-речевыми актами, представляющими «сгущение мысли», в результате которых расширяются пределы языка и развивается внутренний мир самого человека.

Семантическая деривация основана на человеческой способности соизмерять, ассоциировать разные категории, и это соизмерение происходит соответственно с собственно человеческим масштабом знаний и представлений. Такое положение вытекает из современной антропологической парадигмы научного знания, исходящей из допущения, что человек познает мир через свою практическую и теоретическую деятельность в нем.

Таким образом, семантической деривации присуща антропометричность — соизмеримость картине мира носителей языка, их знаниям и представлениям. Именно поэтому процессы семантической деривации, формируя в широком смысле слова «душу» лексико-семантической системы языка, являются ценным источником информации об отражении в языке когнитивных структур и прекрасным фоном для выявления «человеческого фактора» в языке.

Человеческий фактор" в языке или проблемы «человека в языке» (термин Э. Венвениста) — это новое видение проблем взаимопроникновения психологии и лингвистики на современном этапе развития науки, выразившееся, в частности, р появлении понятия «языковая личность». По словам Ю. Н. Караулов, ч f нельзя познать сам по себе язык, не выйдя эа его пределы, не обратившись к его творцу, носителю, пользователю — к человеку, к конкретной языковой личности" [Караулов 1987: 7).

Итак, идея параллельности мыслительной и языковой деятельности и теэис о том, что язык всецело человечен по своей природе, неотделим от человека, органически выражая его миросозерцание, имеют основополагающее значение для понимания природы языка. «Мы имеем все основания предполагать, — говорил Э. Сепир в 1924 г., — что языки являются по существу культурными хранилищами обширных и самодостаточных сетей психических процессов, которые нам еще предстоит точно определить» [Сепир 1993: 255] .

Эта замечательная идея использовать языковой материал как эмпирическую основу для реконструкции когнитивных процессов или, по Л. С. Выготскому, членить и расслаивать семантику слова в познавательных целях [Выготский 1956: 322] продолжает сохранять свою актуальность по сей день, ставя перед исследователями интереснейшую загачу реконструировать «оОраэ чел века» на основе языковых данных [Апресян 1995}, и обретает новое звучание в недрах современной когнитивной лингеистики.

Как известно, существует тесная связь между семантикой слова и когнитивными процессами восприятия. Это обусловлено тем, что в слове, которое выступает как материальный сигнал элементов объективного мира, отражаемых в мышлении, закрепляются результаты познавательной деятельности человека, и эти результаты служат базой дальнейшего познания.

На лексико-семантическом уровне роль, которую играет язык в отношениях между говорящими и познаваемой ими действительностью, наиболее ярко раскрывается при рассмотрении процессов семантической деривации, которым и посвящено данное исследование. Анализ процессов семантического переосмысления с когнитивной точки зрения позволяет установить соотношение, существующее между языковыми и внеязыковыми знаниями.

В процессе семантической деривации происходит объективирование мыслительных и душевных движений говорящего. Поэтому, если обратиться к рассмотрению семантического варьирования слова в историческом плане и найти общие модели совокупности, конфигурации знаний, представленных в семантических сдвигах и переносах, то можно определить формы когнитивного членения реальности, когнитивно-психологичекие основы миропонимания, призмы видения или эпистемы.

Исходя из вышесказанного, актуальность настоящей работы определяется важностью изучения когнитивных аспектов языка, в частности, когнитивной интерпретации семантического варьирования слова в историческом плане. На нынешнем этапе развития лингвистической науки назрела необходимость историко-семантических исследований на конкретном национально-языковом материале, посвященных тому, как когнитивные структуры отражаются в лексической семантике и как создается специфическое видение мира, присущее языковой культурной общности.

Целью исследования является когнитивный синхронно-диахронический анализ процессов семантической деривации в английском языке, установление корреляций между закономерностями развития значения и когнитивным структурированием действительности.

В соответствии с целью исследования в работе ставятся следующие задачи:

— на основе сравнительного анализа существующих концепций значения слова определить наиболее адекватный подход к описанию семантики слова и ее развитию;

— выявить на лексико-семантическом уровне соотношение между лингвистическими и когнитивными структурами;

— создать лингвокогнитивную модель описания процессов семантической деривации;

— представить в виде общих когнитивных моделей корреляции между концептуальными знаниями и процессами семантического переосмысления значения;

— определить соотношение лежащих в основе деривационных процессов когнитивных моделей для разных исторических эпох;

— показать роль семантических инноваций в создании языковой картины мира.

Материалом для исследования послужили семантические дериваты — английские имена лица. Выбор антропосферы в качестве источника материала объясняется тем, что имена лица ни разу не становились объектом исторического когнитивного исследования, хотя нозтическому пространству «человек» принадлежит заметная роль в ноосфере. Семантические проекции человека на себя самого — материал, безусловно, самый благодатный, с точки зрения когнитивной семантики, так как в этом языковом материале наиболее ярко высвечиваются антропологический характер познавательной мотивации или когнитивных детерминаций.

Материал собирался по разнообразным лексикографическим источникам, включающим Большой Оксфордский Словарь (The Oxford English Dictionary), роль которого в исторически ориентированном семасиологическом анализе трудно переоценить, словарь Вебстера (Webster's New World Dictionary), словари неологизмов (The Second Barnhart Dictionary of New EnglishLongman Guardian New WordsThe Longman Register of New Words), словари просторечной лексики (Historical SlangA Dictionary of Slang and Unconventional EnglishThe Dictionary of Contemporary SlangDictionary of American SlangNew Dictionary of American SlangThe American Thesaurus of Slang), словари языка и культуры (Longman Dictionary of English Language and CultureBrewer Dictionary of Phrase and Fable.).

Методологической основой исследования является признание тесной взаимосвязи языка и мышления и их взаимодействия в речемыслительных процессах, а также признание социального характера языка, функционирующего и развивающегося в неразрывной связи с жизнью общества, явлениями действительности и деятельностью человека.

В зависимости от конкретных задач исследования в работе использовались следующие методыописательно-аналитический метод, сравнительно-сопоставительный метод исторического анализа, метод концептуального анализа, заключающийся, с одной стороны, в рассмотрении языкового выражения концептов, а с другой стороны, — в реконструкции концептов и стоящих за ними фрагментов объективной действительности с помощью языковых и культурно-языковых данных.

Научная новизна работы состоит в том, что в ней впервые:

— предлагается когнитивный подход к семантической деривации, трактующий данное языковое явление как процесс передачи знаний, инструмент познавательной деятельности человека;

— процессы семантического переосмысления рассматриваются на лингвокогнитивном уровне, как (а) способ концептуальной организации знаний в процессах семантического вывода и (б) способ создания языковой картины мира, возникающей в результате когнитивного манипулирования уже имеющимися в языке значениями;

— лингвокогнитивный подход к фактам семантического переосмысления слова соединяется с историческим анализом лексического материала;

— выявляется связь между нашедшими отражение в семантических сдвигах и переносах когнитивными моделями и исторически меняющимися призмами видения;

— определяется характерная для антропосферы английского языка номенклатура когнитивно-семантических моделей, в рамках которых протекают процессы семантической деривации.

Теоретическая значимость работы состоит в том, что сочетание лингвокогнитивного подхода к фактам семантического переосмысления слова с историческим анализом лексического материала открывает новое лингвистическое направление — историческую когнитивную дериватологию, в рамках которого могут осуществляться когнитивно ориентированные исследованиям по исторической семантике.

Кроме этого, результаты исследования важны для решения таких теоретических проблем теории языка, как соотношение языка и мышления, роль языка в процессе познания, взаимоотношение языка и культуры.

Практическая значимость работы заключается в возможности использования материала исследования и его выводов в общих теоретических курсах по лексикологии, лексикографии, спецкурсах по когнитивным аспектам лексикона, а также в курсах по лингвострановедению и культурологии.

На защиту выносятся следующие положения:

1. Поскольку определяющую роль в процессах семантического переосмысления слова играет познавательная установка, возникающая в результате осознания человеком своей предметной и интеллектуальной деятельности, семантическую деривацию можно рассматривать как продукт психолингвистической деятельности по актуализации познавательных, когнитивных структур.

2. Семантическая деривация является языковым средством концептуализации и закрепления в когнитивной системе представлений и знаний, социально значимых для культурно-языковой общности, что позволяет считать семантические сдвиги и переносы когнитивным инструментом.

3. Семантическая деривация выступает как модель выводного знания: концептуализация нового знания (значение семантического дериватива) происходит в результате когнитивной обработки уже добытого знания (исходное значение).

4. Благодаря регулярной закрепленности в процессах семантической деривации определенных семантических отношений, возможно выделить инвариант — прототипный семантический сдвиг или прототипный перенос (метафору), представляющие собой идеализированные когнитивные модели.

5. Будучи структурами представления знаний, своего рода «фреймами», прототипные модели являются эпистемами и оказывают влияние на последующие этапы познавательной деятельности, выступая в роли формул культурного действия.

Апробация работыОсновные положения диссертации были изложены в докладах, сделанных на межвузовских научных конференциях в Санкт-Петербурге (1991, 1995), на международной конференции Language World в Эдинбурге (1992), на мемориальном заседании и лингвистическом семинаре кафедры английской филологии СПбГУ (1995), а также в спецкурсе, прочитанном на спецфакультете СПбГУ, и на семинарах по лексикологии английского языка и филологическому анализу текста.

Структура работы: работа состоит из введения, семи глав и заключения. Глава I посвящена определению когнитивных основ семантики слова. В главе II рассматриваются вопросы, касающиеся причин изменения значения слова, приводятся наиболее известные классификации изменения значения. В центре главы III стоят типы семантических сдвигов и их когнитивная трактовка. В главе IV определяются прототипные семантические сдвиги антропосферы и демонстрируются тенденции в их историческом развитии. Семантическому переносу, ведущим типом которого является метафора, посвящены глава V, в которой метафора рассматривается как когнитивный инструмент, и глава VI, показывающая исторические тенденции в развитии метафорически мотивированных дериватов антропосферы. В главе VII полученные в предыдущих главах результаты обобщаются с точки зрения участия семантических инноваций в создании языковой картины мира. В заключении проводится обобщение основных результатов исследования.

выводы по главе vii.

1. В решении вопроса о соотношении языка и мышления важен сбалансированный подход: с одной стороны, не следует абсолютизировать влияние языка на мышление, так как определяющую роль и для языка, и для сознания играет все многообразие познавательной деятельности человекас другой стороны, нельзя не признавать за языком определенной самостоятельности по отношению к мышлению.

2. Процессы мышления, на отражение которых в языке определяющее влияние оказывает внеязыковая реальность, более динамичны, чем языковые процессы, что подтверждается динамикой развития прототипных моделей, обусловленных преобладающими в обществе мировоззренческими установками и идеалами.

3. Не абсолютизируя и не преувеличивая когнитивную функцию языка, следует однако признать, что языковое мышление оказывает довольно активное воздействие на сознание, поэтому правомерно говорить о языковой картине мира, играющей немаловажную роль в процессе познания и формирующей концептуальную систему носителей языка.

4. Процессам семантического переосмысления принадлежит ведущая роль в создании языковой картины мира, так как появление новых значений опирается на прежде добытое знание, имеющее национально-культурную специфику и содержащее элементы прежнего мировосприятия и языковой техники.

5. Существование различных языковых картин мира не опровергает мысль о существовании единого для всех мира и единого мышления, вбирающего различные ментальные мирыразличия в языковых картинах мира обусловлены национально и исторически подвижными формами мировоззрения и мировосприятия.

6. Будучи соизмеримыми с системой стереотипных образов и представлений, принадлежащих культурно-языковой общности, семантические инновации являются эпистемами и, как следствие, формулами культурного действияони вносят вклад в осмысление реальности, корректируют общую картину знания и обеспечивают вывод умозаключений, имеющих социокультурную значимость.

298 заключение.

Поскольку эволюция значения является отражением трансформации познавательного содержания в вербальное и главных путей развития человеческих знаний о действительности, процессы лексико-семантической деривации правомерно рассматривать как продукт психолингвистичекой деятельности по актуализации познавательных, когнитивных структур.

Появление у слов новых значений не случайно: оно предопределено когнитивным структурированием действительности. Процесс развития значения — это процесс движения познания, направленного на постижение сущности какого-либо объекта действительности. В основе любого семантического переосмысления лежит знание мира и творческие усилия ума.

В антропосфере наблюдается систематичность семантических сдвигов и переносов. Да, каждое слово имеет свою собственную семантическую историю. Но какой бы захватывающей и неожиданной ни была история отдельных слов, сдвиги в их значении подчинены семантическим законам, определяемым когнитивными процессами мышления. Порог семантического варьирования слова предопределен запасом знаний и представлений, зафиксированных в семантической (социальной) памяти языковой культурной общности.

Семантическое переосмысление слова в разные исторические эпохи является социально осмысленным, оно отражает характер этих эпох, культурные приоритеты и особенности мировосприятия людей, их концептуальных систем. Семантические сдвиги, поэтому, являются источником информации о социокультурных, политических, философско-религиозных воззрениях прошлого, а также о преобладающих в ту или иную эпоху социально-этических взглядах.

В этой связи можно говорить о том, что языковая семантика открывает нам элементы субъективной культуры, существующие в виде имплицитных установок. Процессы семантической деривации — это своего рода откровения, часть семантического пространства, в котором обнаруживается и высказывается истина, что еще раз подтверждает мысль о том, что «языку принадлежит решающая роль в овеществлении идеального, составляющего содержательную сторону сознания» [Ломов 1984: 178].

Развитие значения можно рассматривать как трансформацию определенной концептуальной системы в языковую форму, и наоборот, — трансформацию языковых форм и ценностей в человеческую культуру, мировоззрение.

Когнитивные структуры фиксируются в семантических переосмыслениях. Исходя из этого, можно считать, что процессы семантической деривации несут в себе ценную информацию о собственно человеческом масштабе знаний и представлений, о концептуальной системе людей в разные исторические эпохи, а вместе с тем и о системе национально-культурных ценностей, о системах социального взаимодействия.

Семантические инновации фиксируют мировоззренческий, общественный и культурно-исторический опыт носителей языка. В процессах семантической деривации отражаются исторически меняющиеся структуры мировосприятия, эпистемы, «призмы видения» природных, культурно-исторических, социальных процессов.

В диссертации была предложена идея выделения прототипных моделей, по которым идет семантическое переосмысление. Эти модели являются структурами представления семантических знаний, системами, отражающими реально существующие в сознании говорящего когнитивные структуры. Через выделение этих моделей открывается путь к изучению структур, общих для коллективного языка и индивидуальной психики.

Кроме этого, являясь структурами представления знаний, своего рода «фреймами», прототипные модели оказывают влияние на последующие этапы познавательной деятельности, выступая в роли формул культурного действия.

Прототипные модели могут быть представлены прототипными сдвигами и переносами. Являясь когнитивным инструментом, семантические сдвиги отражают социокогнитивные модели восприятия (социальные призмы видения), в то время как когнитивная ценность семантических переносов состоит в отражении эстетических призм видения, что соотносится с общим содержанием нашей мысли, являющейся или понятием, или образом.

Прототипные сдвиги обнаруживают при историческом рассмотрении большую устойчивость во времени, чем прототипные переносы, образное наполнение которых может радикально меняться от эпохи к эпохе.

Прототипные модели являются по своей когнитивной сути отражением мифопоэтической модели мира, но это не умаляет их концептуальной реальности: ведь любой мифэто стремление к объективному познанию мира (ср. с высказываниями Н. А. Бердяева: «Для меня миф не означает чего-то противоположного реальному, а, наоборот, указывает на глубочайшую реальность» [Бердяев 1990: 43] и А. А. Потебни: «Самый миф сходен с наукой в том, что и он произведен стремлением к объективному познанию мира» [Потебня 1993: 121]).

Проведенный в работе анализ соотношения прототипных антропонимических сдвигов и переносов для разных исторических эпох показал эволюцию взглядов человека на себя самого и на свое место в мире. От осознания себя как части единого мироздания, главными чертами которого был духовный, основанный на религиозной вере солидаритет, человек приходит к утрате единства идеалов и духовности, к возведению в абсолют вещных отношений, к товарному фетишизму.

Показательно то, что и философы, занимающиеся проблемами мироздания, отмечают те же тенденции в развитии концептуальных систем (см. обзор в [Иванов,.

Солдатов 1994]).

Поразительным подчас оказывается совпадение выводов, сделанных в разных областях знаниях. Анализ прототипных семантических переносов привел нас к заключению о том, что, концом XIX началом XX в. можно датировать эпистемический прорыв, свидетельствующий об «опредмечивании» восприятия человека.

Об этом же пишет философ Дж. Белл: в эпохе индустриальных обществ люди «как производители товаров действуют по правилам игры с произведенной природой. Это мир организации — иерархической и бюрократической, в которой к людям относятся как к вещам, потому, что распоряжаться вещами значительно легче, чем распоряжаться людьми» [Белл 1990: 244].

Прототипные сдвиги и переносы являются точными приметами времени. Они как бы соединяют воедино разрозненные части, дают возможность определить общий источник кажущихся такими своеобразными семантических инноваций.

В прототипных сдвигах и переносах откристаллизовались ценности, составляющие квинтэссенцию социокультурной исторической действительности. В принципе, вычленить, не только на уровне языковой семантики, мыслительное единство в конкретно-исторические эпохи — задача интересная и перспективная.

Выявленные в ходе исследования прототипные модели сдвигов и переносов, применимые к разным историческим эпохам, доказывают, что человеческое мышление не меняется во времени, а исторически обусловленными оказываются мировоззрение, политические взгляды, установки, ценности, идеалы, эстетические вкусы. Прогресс не меняет человеческий разум, он существенно изменяет способ бытия вещей и порядка и методы из познания.

Естественно, было бы наивно полагать, что по изменению значений слов можно полностью реконструировать картину человека и его мира, воссоздать исторически меняющийся процесс мировоззрения: помимо языка в культуре существует много других свидетельств такого рода изменений.

Сумма знаний, которой располагает человек, отражается не только в языке, но практически в каждом артефакте и в каждом природном феномене, ставшем объектом познания. Тем не менее, откладывающееся в языковой семантике переосмысление представлений человека о себе и окружающем мире обязательно должно учитываться в культурологических исследованиях.

Когнитивно ориентированные семантические исследования имеют большую перспективу. Проанализированные в диссертации процессы семантической деривации, безусловно, не исчерпывают всего спектра проблем, которые могут быть разработаны в рамках когнитивного подхода к лексической семантике.

Разработка проблем, связанных с ролью языка в познавательной деятельности, связью между семантикой слова и знаниями о мире и формированием языковой картины мира на материале разных языков, способствовала бы созданию перспективного направления лингвистических исследований, основанного на триаде язык-культура-человеческая личность, и развитию антропологической лингвистики, изучающей язык в тесной связи с человеком, его сознанием, мышлением, духовно-практической деятельностью.