Заключение брака. 
Римское частное право

Самому браку предшествовала помолвка, называвшаяся у римлян спонсалией (sponsalia); это было взаимное обещание о будущем браке (D., 23. 1. 1). В ранние времена отец невесты обещал свою дочь будущему мужу или его отцу в форме спонсии — торжественного устного договора, заключавшегося путем вопроса и ответа; нарушение этого обещания вело к цивильному иску с требованием возместить ущерб. Позднее для помолвки было достаточно простого взаимного соглашения, а древняя форма, sponsalia, как считали классические юристы, противоречила добрым нравам (contra bonos mores'), поскольку заключение брака в классическом праве рассматривалось как совершенно свободное дело. Таким образом, помолвка в это время представляла собой просто старинный обряд, который с юридической точки зрения никого ни к чему не обязывал. Впрочем, определенными юридическими последствиями помолвка обладала и в это время. Так, если человек совершал вторую помолвку, не объявив о расторжении прежней, то уже в преторском праве он подвергался инфамии (двойное обручение именуется термином bina sponsalia); иск о личном оскорблении своей невесты мог вчинить жених; жених не мог предъявлять исков к своему будущему тестю (и наоборот); жених мог обвинять свою невесту в адюльтере.

Casus 21.

Павел в 15-й книге «Ответов»: «Тидия, имея сына от другого, заключила брак с Гаем Сеем, у которого были подвластные; сразу же пришли к соглашению, что дочь Гая Сея торжественно пообещает выйти замуж за сына Тиции, и был составлен документ, и к нему добавлен пункт о штрафе на случай, если кто-нибудь из них воспротивится браку; позднее Гай Сей скончался, состоя в браке, а его дочь не захотела выходить замуж. Я спрашиваю: подлежат ли наследники Гая Сея иску из стипуляции?» (см.: D., 45.1.134).

Если же виновным в расторжении помолвки является тот, кто принял задаток, то для него возникает обязанность заплатить его двойную цену. Расторгалась помолвка либо взаимным соглашением, либо простым заявлением одной из сторон.

Особой разновидностью обручения являлась помолвка путем поцелуя (osculum). По закону императора Константина (336 г.), если в знак помолвки был дан поцелуй, а затем брак не состоялся по причине смерти жениха (или невесты), то пережившей невесте (или жениху) принадлежала половина подарков, полученных им от умершего по случаю предполагавшегося брака.

Заключение

брака обычно сопровождалось праздничными обрядами, во время которых часто составлялись особые документы, содержавшие подробности о браке и о приданом, что-то наподобие современного брачного контракта (instrumentum nuptiale или instrumentum dotale).

Для того, чтобы женщина при заключении брака юридически перешла в семью супруга и под его manus (либо под отеческую власть домовладыки своего супруга), требовалось заключить особое соглашение о таком переходе (conventio in тапит). Римскому праву были известны два основных формализованных и торжественных варианта такого соглашения.

Древнейшим вариантом, доступным исключительно членам патрицианских родов, являлась конфарреация (confarreatio). Это был религиозный свадебный обряд, связанный с принесением в жертву Юпитеру хлеба из полбы (латинское far — полба, вид пшеницы). В данном обряде должны были принимать участие десять свидетелей и фламин Юпитера (возможно, также и верховный понтифик). Конфарреация создавала полный союз мужчины и женщины по божескому и человеческому праву (communicatio divini et humani juris). Женщина посредством такого обряда входила в агнатическую систему отношений в семье мужа.

Более поздним, но и более регулярным вариантом была коэмпция (coemptio —дословно «покупка»), осуществлявшаяся в форме манципации, т. е. торжественного акта с использованием меди и весов и в присутствии пяти свидетелей, при котором муж — новый господин женщины — как бы «покупал» ее у прежнего господина (у отца или деда). Коэмпция, в отличие от конфарреации, была доступна всем гражданам, а не только членам патрицианских родов.

В классические времена конфарреация почти совершенно вышла из употребления, сохранившись лишь в жреческих семействах, поскольку по древнему божественному праву только человек, рожденный в таком браке, мог претендовать на одну из высших жреческих должностей. Коэмпция, напротив, в течение долгого времени сохраняла свое значение, причем с конца республиканского периода ее очень часто стали применять не для заключения брака, а для освобождения женщины от той или иной зависимости. Например, с помощью коэмпции женщина могла сменить опекуна: «покупатель» (фактически это было доверенное лицо) после манципации освобождал женщину и, как правило, сам становился ее новым опекуном.

Если брак заключался sine тапи и у супругов не было цели ввести женщину в систему агнатических связей мужа, юридическим эффектом обладал сам факт начала совместной жизни. За такой факт признавалось введение невесты в дом жениха при взаимном согласии супругов. По этой причине зачастую было весьма затруднительно ответить на вопрос, заключен ли в данном конкретном случае законный римский брак или это только конкубинат. На данный вопрос уже классические римские юристы обычно отвечали, используя презумпцию законного брака: если в сожительство вступают лица одинакового социального статуса, то в случае каких-либо сомнений относительно качества их связи предполагается, что они заключили законный брак (matrimonium justum). По этому поводу Модестин рассуждал следующим образом: «Сожительство со свободной женщиной нужно рассматривать не как конкубинат, а как брак, если она не занимается продажей своего тела» (D., 23. 2. 24).

По Законам XII таблиц, если женщина желала сохранить брак sine manus, ей полагалось раз в год исчезать из дома мужа на три ночи, в противном случае возникал тапи по давности господства мужа над женой. Впрочем, уже в республиканский период (т.е. еще в эпоху архаического права) данное правило перестало соблюдаться, будучи выведенным из употребления путем desuetudo — «отвыкания» от закона.