Критические теории и конструктивизм

В результате изучения главы студент должен:

знать

• • ключевые тенденции современных международных отношений и мировой политики;
• • основные научные концепции в данной сфере;

уметь

• • определять тенденции современных международно-политических процессов;
• • определять противоречия и противофазы мирополитических трендов, объективную и субъективную составляющие тенденций международных отношений и мировой политики;

владеть

• • понятийно-категориальным аппаратом, связанным с темой главы, включая понятия «тенденция», «закономерность», «закон»;
• • основами прогнозирования развития международно-политической системы на основе выявления актуальных тенденций.

В данной главе речь идет о разнородной совокупности теорий или подходов, которые подвергают критике доминирующие течения (мейнстрим) международных исследований — реализм и либерализм. Эти течения представляются критикам производными от международного политического порядка, выражением интересов государств и социальных групп, находящихся в привилегированном положении. Более того, они могут рассматриваться в качестве идеологического оправдания существующей системы. Именно поэтому, с точки зрения критиков, их необходимо подвергать сомнению или деконструкции. Так, американский исследовательконструктивист Джон Джерард Рагги предлагал объединять неореализм и неолиберализм более общим понятием — неоутилитаризм, подразумевая, что, несмотря на дискуссии, эти конкурирующие школы объединяет утилитаристский взгляд на интересы субъектов, будь то максимизация мощи, власти и влияния (реализм) или прибыли, относительной выгоды, практической пользы (либерализм).

Представители данного направления зачастую критичны также и в отношении международно-политических реалий, усматривая в них гегемонизм, эксплуатацию, тотальный контроль со стороны наиболее сильных, обеспеченных ресурсами акторов, подавляющий характер создаваемой ими системы. Один из ярких представителей постмодернизма французский интеллектуал П. Вирилио называл современный международный порядок «глобалитарным», имея в виду, что тотальный контроль ведущих держав в современном мире, осуществляемый с помощью новейших информационных технологий, становится всепроникающим, приобретает глобальный охват. Феномен тоталитаризма, таким образом, выходит на глобальный уровень.

Наконец, в большинстве случаев теоретики критического направления пытаются ниспровергнуть позитивистские, рационалистские установки школ основного течения. Сами по себе позитивизм и рациональность оцениваются критиками как проявления подавляющего, гегемонистского, интеллектуально закрепощающего характера современного международного порядка.

Критические теории международных отношений имеют свою предысторию в социально-политической и философской мысли, опираются на марксистскую традицию, ницшеанство, герменевтику. Во второй половине XX в. их развитие проходило в контексте неомарксизма, постструктурализма и постмодернизма.

Как альтернативное направление международно-политической мысли, которое бросило вызов доминированию неореализма и неолиберализма в международных исследованиях, критические теории оформились в 1980;е гг. В это время в теории международных отношений развертывается четвертый «большой спор» между рационалистами, г. е. сторонниками традиционных, доминирующих в ТМО подходов (неореализм и неолиберализм), и рефлективистами, т. е. приверженцами новых, критических подходов.

Суть «дебатов четвертого поколения» в международных исследованиях емко определил Р. Кохейн. В своем выступлении в качестве президента ассоциации международных исследований в 1988 г. он выделил два подхода к исследованию международных институтов. Первый — рационалистический, предполагающий, что международные установления являются результатом рационального выбора разумно действующих субъектов, всегда и везде стремящихся к максимизации пользы для себя. Второй — рефлективистский, подразумевающий зависимость международных институтов от социокультурного, исторического контекста, в котором действуют созидающие их субъекты. Их предпочтения, логика действий могут быть различными, иногда внерациональными, и понятными лишь исходя их видения мира, социальной, культурной и политической реальности, отраженной в их сознании. Следовательно, международная реальность изменчива, в ней нет раз и навсегда данных законов, она может меняться под влиянием эволюции идей, представлений о мире.

В 1986 г. вышла книга «Неореализм и его критики», оказавшая значительное влияние на развитие теории мировой политики и международных отношений. В ней на основе научной дискуссии с основными положениями структурного реализма К. Уолтца консолидировались основные критические силы в международных исследованиях. И если сторонники неолиберализма находили все больше точек соприкосновения с неореализмом, то ряд теоретиков, среди которых Р. Кокс, Р. Эшли, Дж. Рагги, сформулировали новую альтернативную позицию.

Теоретические предпочтения приверженцев данных подходов сказываются на методиках, которые они избирают для проведения анализа. Часто ими используются такие методы, как включенные интервью, исторические параллели, постструктуралистские методы анализа дискурса и текста (генеалогия, деконструкция). Все эти методы преследовали цель задать «неудобные» вопросы доминирующим теориям: кому может быть выгодна данная концепция и чьи интересы защищает? Насколько знание идеологически детерминировано? Насколько наши возможности познания ограничены такими факторами, как культура и история? Какие группы населения имеют лучший доступ к институтам создания и распространения знания? Какова ответственность и роль интеллектуалов в международных отношениях?

Цель данной главы — выявить своеобразие таких значимых критических теорий или подходов, как неограмшизм, постмодернизм, конструктивизм, критическая геополитика и феминизм. Особое внимание уделяется разрабатываемой ими перспективной проблематике и уровню их представленности в отечественной международно-политической науке.