Другие подходы к изучению личности (социально-бихевиористский, клинический, когнитивный, экзистенциальный)

В зарубежных (американских) изданиях, посвященных теориям личности и переведенным на русский язык, неизменно среди других теорий личности упоминаются теории научения, или бихевиористические теории личности. Строго говоря, бихевиористы никогда не занимались изучением психологии личности, так как оба эти слова — «психология» и «личность» — рассматривались ими как ненаучные и, соответственно, обозначаемые ими явления считались или не существующими, или не подлежащими научному изучению. Тем не менее все же имеет смысл включить в наш анализ предложенные ими теории, объясняющие поведение человека, по следующим соображениям. Понятие «личность» в психологии всегда использовалось для того, чтобы, опираясь на него, понимать и объяснять поведение человека. Для всех разновидностей бихевиоризма, от классического до современного, поведение и его объяснение также было предметом научного исследования. Следовательно, традиционная психология личности и бихевиоризм имеют общее в своих учениях. Это объяснение поведения человека. Поэтому можно условно говорить о бихевиористическом подходе к изучению личности, имея в виду не исследование личности как таковой, а своеобразное объяснение представителями бихевиоризма тех видов поведения человека, которые в психологии принято объяснять через обращение к понятию «личность».

В современной бихевиористской теории, возникшей во второй половине XX в. (социальный бихевиоризм или неонеобихевиоризм) обращается внимание на поведение человека в обществе и его детерминанты, связанные с научением. В рамках обновленного бихевиористского учения сложились две теории, по-разному объясняющие приобретение человеком и изменения различных форм социального поведения: теория оперантного научения Б. Скиннера (1904—1990) и теория социального научения А. Бандуры (р. 1925).

В теории оперантного научения Б. Скиннера утверждается, что новые виды социального поведения человек приобретает следующим путем. Столкнувшись с новой для себя ситуацией, для адаптации в которой у человека нет готовых форм успешного приспособительного поведения, он, но собственной инициативе пробует по-разному вести себя в ней, чтобы решить возникшую перед ним задачу. Некоторые из предпринимаемых человеком действий дают положительный результат, некоторые такого эффекта не порождают, т. е. оказываются безуспешными или неудачными. Среди тех действий, которые в данной ситуации порождают положительный эффект, есть такие, при которых соответствующий эффект является максимальным при минимальных затраченных на соответствующие действия усилиях. Эти действия далее за счет полученного эффекта подкрепляются, сохраняются в памяти (в опыте) индивида и в первую очередь воспроизводятся в подобных и похожих на нее социальных ситуациях. Это и называется оперантным научением, по Б. Скиннеру (понятие «оперантное научение» подробно рассматривалось в первом томе учебника).

Б. Скиннер по результатам опроса преподавателей университетов США, проведенного в начале 80-х гг. XX в., был признан самой выдающейся фигурой в американской психологии. Отстаивая принципы радикального бихевиоризма, т. е. принципы объективного, экспериментально проверяемого научного знания, он вместе с тем был открыт для критики и охотно вступал в полемику с психологами, которые считали, что психология не может строиться только на основе эксперимента и объективных методов исследования. Одним из примечательных эпизодов профессиональной биографии ученого, не вполне согласующимся с его поздними научными установками, стал факт получения им начального гуманитарного образования, стремление посвятить себя искусству и литературе. Люди с таким образованием и профессиональным прошлым, придя в психологию, обычно становились сторонниками не экспериментального, а философско-теоретического, умозрительного знания. С Б. Скиннером произошло как раз обратное: потерпев неудачу в области литературы, он из этого опыта вынес убеждение в научной неприемлемости так называемого «литературного» метода.

Практически все выводы и утверждения Б. Скиннера о человеческом поведении, его законах и механизмах строились на основе наблюдения за животными и их экспериментального изучения. Он, как и остальные бихевиористы, был убежден в том, что все виды поведения идентичны, и, следовательно, изучая поведение животных, можно понять механизмы поведения людей. Вместе с тем другие способы понимания и объяснения поведения человека, принятые и признанные в традиционной психологии, в том числе в теориях, которые обсуждались в предыдущих параграфах главы, были для него научно не приемлемыми. С точки зрения Б. Скиннера использование таких понятий для объяснения поведения человека, как «воля», «свобода», «достоинство», «независимость», «творчество» и др., научно не состоятельно. Такой подход, но его мнению, создает иллюзию понимания, не приводит к глубокому научному познанию и объяснению поведения человека. К этой же разновидности надуманных психологических категорий Б. Скиннер относил и понятие «личность», заменяя его, когда нужно было объяснять поведение человека, на представление о привычной совокупности реакций человека на те или иные ситуации. Незнание причин поведения, неумение его объективно объяснять Б. Скиннер считал невежеством.

Эта точка зрения с позиций науки представляется весьма сомнительной. Дело в том, что одному и тому же явлению можно предлагать разные научные объяснения. Так, например, поведение человека как личности может получить объяснение, по крайней мере, на четырех разных уровнях (в рамках различных наук): физиологическом, психологическом, социальном и философском, не говоря уже о возможности юридического, экономического, педагогического, исторического и других объяснений. То конкретное объяснение поведения, которое предпочитал Б. Скиннер, представляет собой лишь один из его возможных вариантов, причем не самый лучший. Гораздо понятнее становится поведение человека как личности, если его по-своему объясняют ученые, представляющие перечисленные выше науки, в том числе психологи. Поэтому вряд ли оправданным, по крайней мере, для мировой (и российской) психологии представляется мнение американских преподавателей о том, что Б. Скиннер якобы является «самой выдающейся фигурой». Он, на наш взгляд, не выступает таковым даже в американской психологии. Не менее, а, пожалуй, более выдающимися следовало бы признать У. Джемса или Г. Оллнорта, чьи теории личности были рассмотрены в предыдущих параграфах.

Концепция социального научения А. Бандуры представляется даже более развитой и приемлемой как теория, объясняющая личностное поведение, чем концепция социального научения по Б. Скиннеру. Она основана на следующих положениях.

• 1. Поведение, личность и социальное окружение представляются взаимозависимыми, т. е. поведение влияет па окружение, и сами люди как личности играют активную роль в создании своего окружения. Они стараются чаще бывать в ситуациях, которые их устраивают, и избегать ситуаций, по тем или иным причинам неприемлемых или нежелательных для них. Оказавшись в любой ситуации, человек или старается переделать ее по-своему, или воспринимает под своим углом зрения — так, как это его устраивает. В свою очередь, личность взаимодействует как с социальным окружением, так и с поведением (определенные поступки, совершаемые людьми, могут оказывать на них как личностей обратное влияние).
• 2. Человек научается новым видам социального поведения благодаря наблюдению и подражанию другим людям. Это два основных механизма приобретения нового жизненного опыта и, соответственно, новых, более полезных форм поведения.
• 3. Существенную роль в научении играют поощрения и наказания, которые человек получает, подражая другим людям или повторяя их социальные действия, включая самопоощрение или самоподкрепление. В качестве эффективных форм социальной стимуляции поведения человека в обществе могут выступать материальное вознаграждение, социальная поддержка, повышение престижа или социального статуса, установление другими людьми с ним хороших личных и деловых взаимоотношений и т. д.

Подход А. Бандуры в отличие от подхода к объяснению поведения Б. Скиннера (оперантного подхода, который иногда обозначают как научающее-бихевиоралъное направление) можно назвать социально-когнитивным направлением, поскольку в нем уделяется значительное внимание когнитивным факторам в регуляции поведения человека. Это существенно отличает теорию поведения А. Бандуры от теории поведения Б. Скиннера. Для А. Бандуры люди не являются ни автономными системами, ни простыми механическими передатчиками, оживляющимися под влиянием окружения и оживляющими его. Они обладают собственными, высшими способностями, которые позволяют им предсказывать появление событий, создавать средства для осуществления контроля над тем, что влияет на их повседневную жизнь. Внутренние, психологические детерминанты поведения, такие как вера и ожидания, и внешние его детерминанты, такие как поощрения и наказания, являются частью взаимодействующих влияний, которые стимулируют не только поведение, но также оказывают воздействие на различные части системы, состоящей из человека и его социального окружения.

Хотя А. Бандура, как и Б. Скиннер, признает важность внешнего подкрепления для стимулирования поведения, он не рассматривает его как единственный способ, посредством которого человек приобретает, сохраняет или изменяет свое поведение. Благодаря нашей способности представлять возможный исход предполагаемых действий символически (способность предвидеть последствия планируемых и совершаемых нами действий) их будущие возможные последствия можно использовать как побудительные факторы, которые влияют на актуально осуществляемое поведение. Другими словами, наши высшие психические процессы (в признании их существования и действия на поведение человека А. Бандура принципиально расходился с Б. Скиннером) дают нам способность предвидения и, соответственно, оказывают влияние на поведение.

Таким образом, в центре социально-когнитивной теории поведения человека как личности А. Бандуры лежит положение о том, что новые формы поведения можно приобрести даже в отсутствии внешнего подкрепления (по Б. Скиннеру это невозможно). А. Бандура отмечает, что многое в поведении, которое мы демонстрируем, приобретается посредством примера и подражания. Часто мы, нс ожидая никаких подкреплений, просто наблюдаем за тем, что делают другие, а затем, если это нам нравится или интересно, то повторяем их действия. Акцент на научении через наблюдение и подражание, а не через прямое подкрепление, является характерной чертой концепции А. Бандуры. Другой ее особенностью является специфическая роль, которая в данной теории отводится уникальной способности человека к саморегуляции.

А. Бандура утверждал, что высшие интеллектуальные способности человека, например способность действовать с символами, дают нам мощное средство воздействия на наше окружение. Посредством вербальных и образных репрезентаций мы воспроизводим и сохраняем опыт таким образом, что он служит нам ориентиром для будущего поведения. Наша способность формировать образы желаемых будущих результатов превращается в поведенческие стратегии, направленные на то, чтобы вести нас к намеченным и отдаленным во времени целям. Используя способность оперирования символами, мы оказываемся в состоянии решать проблемы, не обращаясь к действительному, открытому поведению методом проб и ошибок, и можем, таким образом, предвидеть вероятные последствия различных действий, соответствующим образом изменяя свое поведение.

Согласно теории социального научения А. Бандуры человек учится, наблюдая за действиями других людей. Так понимаемое социальное научение является основой процесса формирования поведения человека как личности. Активную роль в научении играет познание и мышление человека. Придерживаясь изначально бихевиористических позиций в понимании и объяснении социального поведения человека, А. Бандура существенно расходился с Б. Скиннером и другими представителями классического (или ортодоксального) бихевиоризма в объяснении роли подкреплений и мышления, а также значения внешних влияний на человеческое поведение. По его мнению, мышление в научении человека имеет гораздо большее значение, чем подкрепление, а последнее может быть не прямым, а косвенным, связанным с когнитивными процессами, происходящими в голове человека. Хотя человек и его поведение зависят от внешних условий, эти условия напрямую и однозначно не определяют поведение человека. Существенное влияние на эти процессы оказывает то, как человек воспринимает свое социальное окружение, как он мыслит.

Таким образом, поведение человека есть результат взаимодействия психологических факторов, включая познание и мышление, влияний окружающей среды и действий самого человека. А. Бандура в своей теории социального научения представляет и развивает концепцию так называемого реципрокного (взаимного) детерминизма, суть которой заключается в совместном действии и взаимодействии (совместном и взаимно детерминирующем влиянии) указанных выше факторов в плане их влияния на социальное поведение человека. Эти факторы, однако, не равнозначны по степени важности и вносят вклад в развитие человека как личности и его поведение.

В отличие от Б. Скиннера, видевшего причины любого поведения человека исключительно в воздействиях окружающей среды, А. Бандура никогда не был последовательным, бихевиористски ориентированным детерминистом, не считал свободу действий человека и материалистически понимаемый детерминизм несовместимыми друг с другом. Он придавал большое значение случайному сочетанию событий в определении характера и направлении психического развития человека (формирования и изменения поведения). Вместе с тем, будучи в основе своего мировоззрения все же бихевиористом, А. Бандура отказывался признавать существование некоторого внутреннего, автономного психологического агента, который определяет поведение человека, сам по себе делая его целенаправленным, устойчивым и последовательным.

Реальную устойчивость, целенаправленность и последовательность поведения человека также невозможно объяснить только влияниями окружающей среды. Существенную роль в этом процессе играет система я, под которой А. Бандура понимал набор когнитивных структур и мышление человека. Данная система позволяет человеку видеть и символически выражать собственное поведение, а также оценивать его. Используя когнитивные процессы, человек может заниматься самоуправлением и саморегуляцией.

Факторы саморегуляции, в свою очередь, могут быть внешними или внутренними. К внешним факторам саморегуляции относятся разного рода подкрепления, однако А. Бандура основное внимание в своей теории научения (формирования поведения человека как личности) уделяет не им, а внутренним факторам. К ним он относит самонаблюдение, суждение, активную реакцию человека на себя и свое поведение. За счет сознательного переопределения поведения человек может оправдать его для себя (здесь речь идет о попытке автора теории предложить нечто подобное защитным психологическим механизмам по 3. Фрейду). Эти оправдания А. Бандура, в частности, обсуждает в связи с объяснением человеком своего агрессивного поведения.

Важную роль в теории научения А. Бандуры играет понятие самоэффективности. Ее автор определяет как убежденность человека в том, что он сам способен управлять событиями, оказывающими влияние на его жизнь. Самоэффективность — это также уверенность человека в том, что он в состоянии осуществить некоторые конкретные действия.

Концепция самоэффективности, разработанная А. Бандурой, относится к умению людей осознавать свои способности и выстраивать поведение, соответствующее той или иной задаче или ситуации. То, как человек оценивает собственную эффективность, определяет для него расширение или ограничение возможностей выбора деятельности, а также усилия, которые ему придется приложить для преодоления препятствий и фрустраций, настойчивость, с которой он будет решать какую-либо задачу. По мнению А. Бандуры, люди, осознающие свои возможности и способности (свою эффективность), прилагают больше усилий для выполнения сложных задач, чем люди, испытывающие серьезные сомнения в своих способностях и возможностях. В свою очередь, высокая самоэффективность, связанная с ожиданиями успеха, обычно ведет к хорошему результату и, таким образом, способствует повышению уровня самоуважения. Напротив, низкая самоэффективность, связанная с ожиданием неудачи, обычно приводит к неудачам и снижает самоуважение человека. Самоэффективность является важной личностной характеристикой человека и в сочетании с конкретными целями и знанием о том, что надо делать, может существенно повлиять на будущее поведение человека.

Самоэффективность человека может изменяться в зависимости от ситуации и имеющихся у человека умений и навыков, связанных с решением возникающих перед ним задач. Высокая или низкая самоэффективность в сочетании с благоприятными или неблагоприятными условиями окружающей среды позволяет человеку делать различные предсказания относительно своих успехов или неудач. Их существует четыре варианта.

• 1. Когда самоэффективность высокая, а внешние условия являются благоприятными, то наиболее вероятен успешный результат действий.
• 2. При низкой самоэффективности и неблагоприятных внешних условиях наиболее вероятна неудача (человек ощущает себя беспомощным, находится в состоянии апатии, склонен мириться с создавшимся неблагоприятным положением дел).
• 3. Если низкая самоэффективность сочетается с внешне благоприятными условиями, то человек может впасть в состояние депрессии, видя, как другие люди преуспевают в делах, которые для него самого кажутся слишком сложными.
• 4. Когда люди с высокой самоэффективностью встречаются с внешне неблагоприятными условиями, то результатом такой встречи может стать протест, усиление их социальной активности даже с применением силы, рассчитанной на то, чтобы во что бы то ни стало добиться успеха.

Самоэффективность, в свою очередь, возникает, увеличивается или уменьшается в зависимости от одного из следующих четырех факторов или их комбинаций:

• 1) опыта деятельности;
• 2) косвенного опыта;
• 3) мнения людей (общества);
• 4) физического и эмоционального состояния человека.

Опыт непосредственной деятельности (непосредственный опыт) включает в себя то, что человеку самому приходилось делать в прошлом. Косвенный опыт — это опыт, полученный в результате наблюдений за действиями других людей. Положительное мнение людей (общества) усиливает эффективность деятельности человека, а отрицательное — уменьшает. В воздействии мнения общества на поведение человека существенную роль играют разного рода подкрепления. Собственное физическое и эмоциональное состояние человека действует на поведение аналогичным образом: при положительном состоянии эффективность деятельности человека возрастает, а при отрицательном надает.

А. Бандура называет и обсуждает в своих работах два основных типа социального научения: путь проигрывания и путь наблюдения. Научение путем проигрывания — эго наиболее простой, примитивный способ научения, свойственный не только человеку, но и животным. Данный тип научения рассматривается, в частности, в классическом бихевиоризме (научение через условно-рефлекторное или операптпое обусловливание). Научение путем наблюдения свойственно только людям. Для такого научения подкрепление, во всяком случае сиюминутное, не обязательно. Основой подобного научения становится уподобление наблюдаемому поведению. Такое научение предполагает активную роль внимания, памяти, мотивации и мышления в соответствующем процессе.

Дж. Роттер (р. 1916) явился одним из разработчиков еще одной известной теории социального научения, связанной с феноменом личности, а не поведением. Правда, его теория больше относится к когнитивной психологии, чем к классическому бихевиоризму. В отличие от бихевиористов Дж. Роттер признает ментальные понятия, в частности существование психологического феномена, характеризуемого через понятие «личность». Она, по мнению Дж. Роттера, представляет собой когнитивное образование, является относительно стабильной, формируется и изменяется под влиянием социального научения.

Сосредоточив свое внимание на том, как люди приобретают новые формы поведения в том или ином социальном контексте, Дж. Роттер обратил внимание на такие когнитивные переменные, как восприятие (образы), ожидания и ценности. В теории Дж. Роттера одним из ключевых является положение о том, что поведение человека целенаправленно, что люди стремятся к ожидаемым ими целям. Поведение человека, по Дж. Роттеру, определяется ожиданием того, что предпринимаемые им действия приведут в конечном счете к необходимому подкреплению (поощрению). Своеобразие концепции Дж. Роттера состоит в том, что в ней объединены когнитивная (психологическая) идея ожидания и бихевиористское представление о подкреплении в единой теории поведения человека.

Собственная теория личности Дж. Роттера строится на основе следующих положений.

• 1. Человек способен предвидеть события, и эта способность выступает как главная в мотивации его социального поведения.
• 2. Предвидение событий проявляется в формировании у человека ожиданий относительно того, сможет ли он добиться поставленной цели в данной ситуации.
• 3. Поведение человека является активным и целенаправленным.
• 4. Воздействие подкреплений на поведение человека зависит от того, соответствуют ли они поставленной человеком цели, насколько они продвигают человека на пути к намеченной цели. Наиболее сильным будет такое подкрепление, которое соответствует ожиданиям человека.

Предсказание человеком своего поведения, по Дж. Роттеру, зависит от следующих четырех факторов: поведенческого потенциала, ожиданий, ценности подкрепления и психологически понимаемой ситуации. Поведенческий потенциал представляет собой вероятность реализации данной разновидности поведения в данной конкретной ситуации. Ожидания — это мнения человека о том, сможет ли он достичь поставленной цели, получит ли он соответствующее подкрепление. Под ценностью подкрепления понимается его значение для достижения поставленной цели. Психологически понимаемая ситуация представляет собой систему сигналов, которые человек получает от ситуации в определенный момент и которые ориентируют его на достижение определенной цели.

Важной переменной, описывающей личность в концепции Дж. Роттера, является потребность. Он дает ей непривычное, не принятое в психологии определение, понимая под потребностью не нужду человека в чем-то или дефицит чего-либо, а набор вариантов поведения, которые, по мнению самого человека, могут приблизить его к достижению поставленной цели. Отдельно взятую потребность, соответственно, можно описать через набор функционально связанных форм поведения, ведущих к получению одинакового результата или одинаковых подкреплений. Другими словами, потребность, по Дж. Роттеру, — это то, что психологи обычно называют разными способами достижения одних и тех же целей (например, операции в теории деятельности А. Н. Леонтьева). Не ограничиваясь общим определением потребности, Дж. Роттер называет шесть достаточно широких категорий человеческих потребностей: потребность в получении признания (социального статуса), потребность в защите, потребность во власти и доминировании, потребность в независимости, потребность в любви (привязанности), потребность в физическом комфорте.

Дж. Роттер следующим образом раскрывает содержание этих потребностей.

• 1. Статусно-компетентностные потребности (потребности, связанные с получением признания, повышением статуса). Это потребности в том, чтобы чувствовать себя компетентным в различных видах деятельности и, кроме того, иметь достаточно высокий статус среди других людей в плане собственной компетентности.
• 2. Потребности в защите. Это желание того, чтобы кто-либо оберегал, защищал нас от неприятностей, помогал решать свои жизненные проблемы.
• 3. Потребность во власти или доминировании. Это стремление человека к тому, чтобы иметь власть, доминировать над другими людьми, контролировать происходящие события.
• 4. Потребность в независимости. Она проявляется в том, чтобы быть самостоятельным, независимым от других людей, самому решать возникающие жизненные проблемы.
• 5. Потребность в любви и привязанности. Она реализуется в стремлении человека к людям, к тому, чтобы его принимали и любили, а также к проявлениям таких же чувств по отношению к другим людям.
• 6. Потребность в физическом комфорте. Это совокупность психоорганических потребностей, удовлетворение которых обеспечивает хорошее физическое самочувствие человека.

Каждая потребность обладает такой характеристикой, как потенциал. Под потенциалом потребности понимается вероятность реализации соответствующих ей функционально-идентичных форм поведения, направленных на достижение одной и той же цели. Реализация потенциала чьих-либо потребностей зависит не только от степени предпочтения того или иного способа их удовлетворения, но также от свободы или возможностей выбора конкретных способов поведения.

С мотивацией поведения человека в той или иной социальной ситуации Дж. Роттер связывает такие понятия, как ценность подкрепления, ценность потребности и свобода передвижений. Ценность подкрепления определяется автором как относительное предпочтение того или иного способа поддержки (подкрепления) поведения в той или иной ситуации при равной вероятности реализации человеком разных способов поведения в соответствующей ситуации. Ценность потребности, в свою очередь, определяется как жизненная значимость для человека удовлетворения данной потребности или связанных с ней подкреплений. Свобода передвижений определяется как свобода или легкость перехода (предпочтения) от одного способа удовлетворения возникшей потребности к другому.

Еще одно важное понятие, инициатором введения которого в научный оборот стал Дж. Роттер, это понятие локуса контроля. Связанное с ним психологическое явление представляет собой ожидание или мнение человека о том, в какой степени происходящие события зависят от него самого или независимо от него складывающихся обстоятельств. Если человек убежден в том, что происходящее с ним и вокруг него контролирует лично он, а не обстоятельства, то о таком человеке говорят как об имеющем внутренний локус контроля. Если же человек придерживается мнения, что происходящее зависит не от него, а от складывающихся без его участия обстоятельств, то считается, что данному человеку свойственен внешний локус контроля. Тот или иной локус контроля выступает, по мнению Дж. Роттера, как устойчивая черта личности. Значительная часть теоретических и экспериментальных исследований личности, которые были проведены в соответствии с теорией Дж. Роттера, были сосредоточены вокруг понятия и явления локуса контроля. Это понятие со временем стало центральным в его теории социального научения.

Еще одним вариантом когнитивно-психологической теории личности явилась теория личностных конструктов Дж. Келли (1905—1965). Она представляет собой попытку рассмотреть внутренний, психологический мир человека и объективно описать его с помощью понятия «личностный конструкт». Личностные конструкты — это термины (общие понятия), которые используют люди для понимания и объяснения того, что происходит с ними и вокруг них, для описания и представления своей точки зрения по разнообразным вопросам. Такие конструкты формируются на основе собственных личностных смыслов человека, а также смыслов, приписываемых другим людям и усвоенных в результате общения и взаимодействия с ними.

Личностными конструктами в теории Дж. Келли называют общие понятия — представления, которыми человек преимущественно пользуется для понимания людей и объяснения их социального поведения, а также для обоснования своего взгляда на мир и происходящие в нем события. В основе теории личностных конструктов, которую многие психологи относят к когнитивному и одновременно гуманистическому направлению в современной психологии, лежит положение о том, что для теории личности важно четко сформулировать исходные философские положения, на которых она строится.

Под системой личностных конструктов Дж. Келли в общем представлении о ней понимает индивидуальную психологическую, когнитивную и оценочную репрезентацию человеком мира в определенной системе понятий. Все личностные конструкты биполярны и имеют определенный, ограниченный диапазон жизненного применения, за пределами которого они становятся не подходящими (это границы релевантности личностных конструктов).

Философия прагматизма и психология Д. Дьюи оказали большое влияние па теорию личностных конструктов. Взгляды этого ученого опередили свое время и фактически явились первой концепцией, представляющей когнитивную психологию задолго до ее появления и признания во второй половине XX в. На научные взгляды Дж. Келли также повлияли труды У. Джемса и Ч. Пирса. Во многом своими конкретными идеями, касающимися личности, Дж. Келли обязан семантической теории А. Кожибского и работам в области социальной и практической психологии (психодрамы) Я. Морено (если речь идет о собственной психотерапевтической практике, предложенной Дж. Келли).

Свою теорию, объясняющую поведение человека как личности, Дж. Келли построил, исходя из следующих общих положений.

• 1. Поведение людей зависит от того, как они воспринимают себя и окружающий мир.
• 2. По любому вопросу у людей существует много различных мнений, и среди них встречаются как минимум несколько таких, которые являются правильными, т. е. объективно, но с разных сторон отражают окружающую действительность.
• 3. Для понимания и объяснения поведения человека вовсе не обязательно точно знать, как на самом деле устроен окружающий мир и насколько собственное восприятие человека соответствует объективной действительности. Важно представлять себе, как данный человек воспринимает и оценивает мир и себя в этом мире в настоящий момент.
• 4. Не существует абсолютно правильного или безусловно истинного способа интерпретации поведения человека. Все существующие интерпретации конструктивны и полезны, если они помогают удовлетворительно предсказывать поведение человека в достаточно широком диапазоне ситуаций.
• 5. Все люди выступают в роли своеобразных ученых-исследователей в том смысле слова, что они формулируют для себя определенные гипотезы относительно того, что их интересует, и доступными им способами и средствами проверяют эти гипотезы. На этой основе строится поведение каждого человека.
• 6. Люди в своем поведении в основном ориентированы на будущее, а не на прошлое. (Это положение существенно отличает концепцию Дж. Келли от многих психоаналитических теорий, где, напротив, акцент делается на прошлом в предсказании настоящего или будущего поведения человека.)
• 7. Поведение человека направлено на точный прогноз будущих событий и регулируется этим прогнозом.

Одним из главных понятий в теории Дж. Келли является представление о так называемом конструктивном альтернативизме. Его идея четко выражена в следующем высказывании: «Независимо от того, какова природа вещей, или того, чем закончатся поиски истины, события, с которыми мы сталкиваемся сегодня, могут быть истолкованы с помощью столь большого числа конструкций (читай — конструктов — Р. Я.), какое только позволит нам измыслить наш разум»¹. Хотя существует реальный мир, независимый от нашего восприятия и понимания, для нас он предстает только в собственном индивидуальном восприятии и понимании. Конструктивный альтернативизм также означает, что имеются разные вполне приемлемые способы восприятия и истолкования мира, и трудно сказать, какой из них более или менее правильный. Чаще всего различные способы понимания и интерпретации происходящего являются в одинаковой степени правдоподобными, во всяком случае, приемлемыми и полезными для многих людей. Об этом свидетельствует существование разных мировоззрений (различных картин мира) в разные исторические эпохи, причем все эти картины в соответствующие исторические времена людей устраивали.

В основе теории личностных конструктов и способа объяснения с их помощью поведения человека лежит следующий фундаментальный постулат: деятельность человека организуется и реализуется в соответствии с тем, как он предвосхищает будущие события, а такое предвосхищение, в свою очередь, осуществляется на базе характерных для данного человека личностных конструктов.

Фрейджер Р, ФейдименД. Личность. Теории, упражнения, эксперименты. СПб., 2004. С. 296.

Личность, по Дж. Келли, представляет собой систему индивидуально своеобразных личностных конструктов. В основе теории личности Дж. Келли лежит способ постижения и интерпретации человеком своего окружения, который реализуется с помощью личностных конструктов. Человек, пишет Дж. Келли, судит об окружающем мире с помощью понятийных схем или моделей, которые он сам создает и затем пытается приспособить к объективной действительности, наложить на нее. Эти схемы или модели представляют собой когнитивные образования, построенные в форме личностных конструктов.

С психологической точки зрения человек представляется целостностью, которую нельзя разделять на отдельные психические процессы, состояния и свойства. Он всегда и везде реагирует на сложившуюся ситуацию как нечто единое, и именно такому представлению о человеке и его психологии соответствует система личностных конструктов, характеризующая человека как единое целое.

Теория личностных конструктов — это по существу рефлексивная теория. Данное утверждение означает, что собственные личностные конструкты человек может осознавать, и они в основном познаются рефлексивным путем, т. е. через сознательный психологический самоанализ. Личностные конструкты являются не только удобным способом описания человека как личности в настоящем, они также позволяют предсказывать его поведение в будущем.

В психике каждого человека личностные конструкты существуют в виде целостной, взаимосвязанной системы. Эта система находится в процессе непрерывной модификации под влиянием вновь приобретаемого опыта. Вместе с тем отдельные личностные конструкты выступают как относительно устойчивые, и это позволяет объяснять и предсказывать социальное поведение человека.

Индивид как личность может быть понят и адекватно описан только в совокупности собственных личностных конструктов. Помимо различий между людьми, касающихся содержания их личностных конструктов, имеются индивидуальные различия, относящиеся к способам комбинирования личностных конструктов и их объединения в системы.

В книгах по зарубежным теориям личности сравнительно редко называются и рассматриваются теории, возникшие на стыке психологии и других наук. Кроме того, известно, что психологическая проблематика личности представлена не только в общей, но и в других отраслях психологической науки, например дифференциальной, возрастной, клинической, социальной. На стыке социологии и социальной психологии сравнительно недавно возникли и стали разрабатываться теории личности, которые получили название иптеракциопистические (иптеракциоиистские) и социальноролевые.

В интеракционистических теориях личности утверждается, что поведение человека в обществе определяется взаимодействием двух групп факторов: его психологических, личностных особенностей и социального окружения. В социально-ролевых теориях человек как личность представлен и описывается через понятие социальной роли. Иптеракциопистические и социальноролевые теории часто не противоречат, а взаимно дополняют друг друга, если взаимодействия людей в обществе (их интеракции) представляются и описываются через их социальные роли.

Одна из социально-ролевых теорий личности разработана Э. Берном. В структуре личности, которая описывается через социальные роли, он выделяет три основные роли: взрослого человека, родителя и ребенка.

Роль взрослого человека проявляется в следующих особенностях психологии и межличностного поведения человека:

• 1) самостоятельность, независимость, признание за другими людьми права быть самостоятельными и независимыми личностями;
• 2) отказ человека от нравоучений и давления на окружающих людей и, в свою очередь, ожидание того, что другие люди будут вести себя таким же образом по отношению к нему;
• 3) полагание на собственные силы в решении своих проблем, отсутствие ожидания или надежды на то, что кто-либо за него решит его проблемы;
• 4) рассмотрение других людей как равноправных партнеров по общению, взаимодействию и взаимоотношениям.

Роль родителя характеризуется тем, что человек добровольно берет на себя обязанность опекать, заботиться о других людях, предполагая, что сами они со своими проблемами без его помощи не справятся; других людей, которым он помогает, он считает детьми, и соответствующим образом относится к ним; позволяет другим людям быть несерьезными, капризничать, вести себя непоследовательно и безответственно — как обычно ведут себя дети.

Роль ребенка реализуется в том, что человек, взявший на себя эту роль, считает других людей обязанными опекать его и заботиться о нем; требует, чтобы другие люди обеспечивали его всем необходимым; позволяет себе быть несерьезным, капризным, безответственным и рассматривает подобное поведение как нормальное.

Все три описанные выше роли, согласно Э. Берну, в какой-то степени характерны для каждого человека, проявляются в его социальном поведении и представлены в его психологии и практических действиях. Одна из этих ролей чаще всего доминирует в психологии и поведении человека. Тип личности в соответствии с теорией социальных ролей можно определить по тому, какая из этих ролей преобладает^[1].

Примером теории личности интеракционистского типа является концепция, разработанная У. Майшелом (р. 1930). Он ввел понятие межличностной поведенческой черты, которая, с одной стороны, является характеристикой личности, с другой стороны, проявляется во взаимодействии и взаимоотношениях человека с другими людьми. О личности человека, согласно этой теории, можно судить, изучая и оценивая его психологические особенности (черты), которые проявляются в общении и взаимодействии с людьми.

Персональные (личностные) факторы, которые совместно с особенностями социальной ситуации, согласно данной теории, определяют межличностное поведение человека, представляются следующими.

• 1. Способности человека, т. е. то, что он в состоянии делать самостоятельно, хорошего качества и независимо от складывающейся ситуации.
• 2. Когнитивные стратегии, под которыми понимаются способы восприятия и оценки человеком разнообразных социальных ситуаций, а также выбор форм поведения в них.
• 3. Социальные ожидания — оценки вероятных последствий совершения тех или иных действий, поступков в данной ситуации.
• 4. Ценности — то, что представляется ценным для данного человека, имеет для него жизненное значение или смысл. В той или иной обстановке человек обычно выбирает способ поведения, который с высокой вероятностью приведет его к реализации своих ценностей.
• 5. Планы поведения, а также способы его реализации и внутренней регуляции. Оказавшись в определенном социальном окружении, люди делают свой выбор и предпочитают действовать привычным для них способом, по проверенному опытом плану или программе.

Теория У. Майшела представляет собой современную версию необихевиористического понимания поведения человека как личности и объединяет классический бихевиоризм в понимании поведения человека с когнитивным подходом к его интерпретации, включая в объяснительные схемы поведения такие когнитивные факторы, как ожидание и убеждение. Среди разработчиков такого подхода к пониманию личности и объяснению ее поведения можно также назвать и А. Бандуру (его поздние работы). Разрабатываемая этими и некоторыми другими авторами теория социального научения в отличие от классичес кого бихевиоризма «принимает» в число научных терминов понятие «личность» и допускает, что многие черты личности имеют когнитивную основу, а именно — разные способы видения человеком мира, его осмысления, взаимодействия с ним, приобретаемые в процессе жизни. У. Майшел вслед за А. Бандурой перечисляет некоторые когнитивные особенности, которые отличают людей друг от друга. Одна из них связана со способностями — тем, что человек умеет делать или в чем он хорошо разбирается. Другая соотносится со стратегиями кодирования — тем, как человек интерпретирует события, происходящие в его жизни. Третья касается ожиданий — убеждений человека относительно того, что и за чем должно следовать, какие действия могут породить те или иные результаты, какие события могут привести к тем или иным последствиям.

Теорию личности, разработанную У. Майшелом, трудно классифицировать привычным образом, т. е. относить к одному из известных направлений в психологии. В этом мы уже убедились из представленного в предыдущем абзаце текста. Эту теорию иногда также называют когнитивно-аффективной, поскольку в ней большое внимание уделяется эмоциям и познавательной сфере в регуляции поведения человека. По мнению У. Майшела, такие субъективные факторы, как ожидания, предпочтения, ценности, стремления и личные стандарты, играют существенную роль в понимании человека и объяснении его поведения. Тем не менее главным понятием, описывающим личность и объясняющим ее поведение, в теории У. Майшела выступают не эти когнитивно-психологические образования, а черты личности. Их автор, правда, рассматривает не как исключительно внутренние устойчивые психологические образования, не зависящие от ситуации, в которой находится человек, а как межличностные поведенческие черты — такие, которые существуют и проявляются только в реальных человеческих отношениях. Другими словами, У. Майшел допускает не диспозиционное^[2], а ситуационнос понимание черт личности и настаивает на нем как наиболее правильном. Такое понимание черт личности предполагает, что они существуют и проявляются не как внутриличностные образования, а как феномены, характеризующие человека в его межличностных отношениях, и только в них.

Поведение человека, согласно У. Майшелу, определяется не устойчивыми диспозициями типа черт личности по Г. Оллпорту или Р. Кеттелу, не самими по себе воздействиями ситуации, а тем, как человек воспринимает и оценивает сложившуюся обстановку. Он обладает определенными, достаточно стабильными личностными свойствами, которые, следуя сложившейся традиции, можно называть чертами личности, однако их актуализация и проявление зависят от ситуации, в которой человек находится. Поведение человека в разных ситуациях различается, и оно может оказаться разнообразным даже в одной и той же ситуации. Все зависит от состояния человека в данный момент и от того, как он воспринимает сложившуюся ситуацию. Следовательно, устойчивость и последовательность поведения — это, скорее, иллюзия, чем реальность. Вывод об устойчивости поведения мы часто делаем, наблюдая за действиями людей в одних и тех же ситуациях. Поскольку вполне вероятно, что один и тот же человек одну и ту же ситуацию может воспринимать одинаково, то и его поведение в данной ситуации может оказаться более или менее последовательным. Однако такое поведение будет зависеть не столько от имеющихся у него стабильных личностных черт или воздействий ситуации, сколько от того, как человек воспринимает и оценивает ее.

По мнению У. Майшела, главным в предсказании поведения человека является взаимодействие ситуационных и личностных факторов. Личностные факторы, как правило, более или менее стабильны; ситуации также более или менее типичны. Во всяком случае, их можно описать, пользуясь ограниченным набором слов. Отсюда следует, что сочетание диспозиционных и ситуационных факторов, которым определяется поведение человека, также может оказаться типичным и поддающимся описанию. Этим и определяется, по мнению У. Майшела, часто наблюдаемая типичность и последовательность поведенческих актов одних и тех же людей в одинаковых или различных социальных ситуациях. Исходя из этого У. Майшел ставит и пытается решить задачу предсказания поведения разных людей в одинаковых ситуациях, а также одних и тех же людей в различных ситуациях.

Предложенная У. Майшелом когнитивно-аффективная теория в объяснении поведения человека предполагает, что оно зависит от эмоционального состояния человека и от того, как он, находясь в этом состоянии, воспринимает и оценивает сложившуюся ситуацию. Вместе с тем автор данной теории признает, что для каждого человека характерна специфическая для него форма реагирования на ситуацию в том или ином эмоциональном состоянии. Эту форму реагирования автор называет личным автографом человека. Так понимаемый личный автограф определяет последовательность его поведения в разных ситуациях и возможные вариации этого поведения от ситуации к ситуации. Личный автограф человека остается более или менее стабильным во всех ситуациях, даже если конкретное его поведение в них меняется.

Для характеристики и описания того, что такое личный автограф, У. Майшел использовал понятие когнитивно-аффективной единицы, заменившее в его теории отвергнутое им психологическое понятие черты личности. В число когнитивно-аффективных единиц, по мнению автора, входят способности, ценности, цели, преследуемые человеком, его ожидания, способы обработки получаемой информации и эмоциональные реакции на ситуации.

Таким образом, когнитивно-аффективные единицы представляют собой гораздо более разнообразные психологические переменные, чем традиционные черты личности.

Когнитивно-аффективные единицы — это внутриличностные образования. Наряду с ними поведением человека управляют и ситуационные переменные. В число этих переменных входят все стимулы, воздействующие на человека в той или иной ситуации. В процессе формирования и реализации поведения когнитивно-аффективные единицы взаимодействуют с ситуационными переменными.

Определенные представления о личности и детерминации поведения человека сложились в теориях, получивших обобщенное и приблизительное (научно не точное) название «психосоматические концепции». Речь идет о таких концепциях, в которых психология и поведение человека напрямую связываются с устройством и работой его организма (сомы — отсюда название этих теорий) или выводятся из его строения и функционирования. Немало таких теорий появилось на рубеже XIX и XX вв., а также в первые десятилетия XX столетия — в то время, когда психология и другие науки о человеке еще развивались под существенным влиянием биологических наук, в частности — анатомии, физиологии и теории эволюции Ч. Дарвина.

Под влиянием биологических идей, положений теории Ч. Дарвина, а также углубленных знаний об устройстве и работе организма, которые были получены в течение XIX в. — именно тогда, когда в психологии произошли важные исторические события (выделение ее в отдельную, самостоятельную науку; появление экспериментальной и физиологической психологии; повышенный интерес к психологии личности), возникло и на определенное время стало популярным организменное направление в изучении личности, представители которого, пытаясь понять человека как личность, исходили из следующих посылок.

• 1. Психика человека, в том числе его личностные свойства и соответствующие им формы поведения, связаны с устройством и работой организма. Поэтому, изучая то, как устроен и работает организм человека, можно многое понять в его личности, объяснить его действия и поступки.
• 2. Большинство психологических свойств человека, в том числе его личностные особенности, являются биологически обусловленными (генотипическими, органическими, врожденными). Поэтому не философия или психология (в то время для многих, не признававших экспериментальную и физиологическую психологию, — еще наука о душе), а биологические науки способны дать ключ к пониманию человека как личности.

Зарубежные, преимущественно американские, историки психологии считают, что в числе тех, кто стоял у истоков организменных теорий личности, можно называть Аристотеля, Р. Декарта, Б. Спинозу, У. Джемса, М. Вертгеймера, В. Келера, К. Коффку и др., а эпохальной статьей, с публикации которой якобы начинается разработка таких теорий личности, считается статья Д. Дьюи «Понятие рефлекторной дуги в психологии», опубликованная в 1896 г.^[3]

Одним из известных зарубежных представителей организменных теорий личности обычно называется нейропсихиатр К. Гольдштейн (1878—1965).

По его мнению, психолог как ученый исследует организм с одной стороны, а физиолог — с другой, но оба фактически изучают одно и то же. Организм и его психика представляют собой единое целое, и это относится к личности и организму. Поэтому обе дисциплины — физиология и психология — в понимании и объяснении поведения человека как личности должны действовать вместе, а не отдельно друг от друга, тем более — не противодействовать или противопоставлять себя друг другу. Такое понимание поведения и личности составляет суть организмической теории: «Всякое событие, психологическое или физиологическое, происходит в контексте всего организма, если только не было от него искусственно изолировано. Законы целого управляют функционированием частей. Следовательно, для того чтобы понять функционирование любой составляющей организма, нужно открыть общие законы функционирования всего организма»^[4].

В этом грамматически и логически правильном (на первый взгляд) утверждении содержится серьезная методологическая ошибка. Она заключается в том, что речь идет о понимании работы отдельных частей организма и его функций. Для них действительно необходимо знать, как устроен и работает организм в целом. Нас и других психологов в данном случае интересует психика, ее существование и развитие на уровне личности (соответственно, разума, сознания и воли человека), а прямые переносы ограниченных в настоящее время и сравнительно простых физиологических знаний на такие сложные психологические процессы и явления недоиуститимы (см. подробные рассуждения на эту тему в первом томе учебника, где обсуждалась проблема соотношения психологического и физиологического). Из того, что психика человека связана с устройством и работой его организма, вовсе не следует, что, зная, как устроен и работает организм на современном уровне, мы можем исчерпывающим образом понять и объяснить психику и поведение человека, особенно если речь идет о нем как о личности. Этим психология в силу недостаточности физиологических знаний вынуждена пока что заниматься отдельно и относительно независимо от физиологии.

Главные положения, на которых базируются современные организменные (организмические) теории личности, можно сформулировать следующим образом.

• 1. Организованность — естественное состояние организма. При его наличии в нормальном психическом состоянии может находиться и личность («в здоровом теле — здоровый дух»). Дезорганизация деятельности организма ведет к нарушениям в психологии личности и поведении человека.
• 2. Невозможно понять части, не зная законы целого. В данном случае целым является организм вместе с его психикой, а частью — психология личности. Поэтому общие законы строения и функционирования организма позволяют понять и личность человека.
• 3. Нет необходимости приписывать психике функцию организатора поведения; эта функция изначально заложена природой в организме.
• 4. Индивид в своем поведении мотивируется не многими, а одним, главным мотивом. У К. Гольдштейна, например, этот мотив называется самоактуализацией или самореализацией. Имеется в виду то, что люди стремятся доступными им способами реализовать свои врожденные потенции. Единственность цели придает единство и целенаправленность всей жизни человека.
• 5. Внешняя среда играет гораздо менее существенную роль в детерминации поведения организма, чем его внутренняя среда, хотя организм не является закрытой системой и способен к научению.
• 6. В самом организме заложены возможности его развития, и если не препятствовать их реализации, то организм может сам нормально развиваться. Внешняя среда, в свою очередь, может оказывать как позитивное (способствуя реализации потенций, заложенных в организме), так и негативное (препятствуя реализации этих потенций) влияние.
• 7. В организменной теории могут быть использованы общие принципы гештальта, в свое время сформулированные гештальтпеихологами. Однако применительно к организму и личности они нуждаются в дополнении и пересмотре, так как первоначально были определены только относительно отдельных психических функций: восприятия, памяти и мышления.
• 8. Согласно точке зрения сторонников организменной теории в процессе глубокого и разностороннего изучения отдельно взятых людей можно узнать больше, чем в результате поверхностного и одностороннего исследования многих людей. В этом пункте методы исследования, применяемые в организменной теории личности, находятся в оппозиции к вошедшим в моду математико-статистическим методам исследований личности.

К. Гольдштейн постулирует наличие в организме человека постоянного запаса энергии, который имеет тенденцию к равномерному распределению в нем. Внутренние и внешние стимулы, воздействуя на организм и выводя его из состояния равновесия, вынуждают организм реагировать на них. Однако затем, после соответствующей реакции, организм автоматически стремится вновь вернуться в первоначальное состояние равновесия. Молодым людям это не всегда удается вовремя и успешно делать. С возрастом человек приобретает опыт, позволяющий ему быстрее и эффективнее восстанавливать состояние равновесия своего организма (и психики, соответственно, поскольку предполагается, что оба состояния функционально связаны друг с другом).

Различные потребности организма, по мнению К. Гольдштейна, — это не что иное, как разные проявления одной и той же главной силы — стремления к самоактуализации. Все потребности и процесс их удовлетворения обслуживают эту, главную мотивационную тенденцию. «Самоактуализация, — пишет автор, — это творческая тенденция человеческой природы. Она — основа развития и совершенствования организма»^[5].

Сознательную мотивацию поведения К. Гольдштейн ставил выше бессознательной, и в данном вопросе его представление о силах, управляющих поведением человека, принципиально расходится с представлением классического психоанализа, а по большому счету — со всей глубинной психологией. Бессознательное — это не столько мотиватор поведения, сколько «хранилище про запас», где может находиться то, что потенциально полезно для организма, но в данный момент ему не нужно и, соответственно, не используется.

Хотя введенное К. Гольдштейном понятие самоактуализации предполагает определенное развитие организма, совершенствование его психики и поведения, об особенностях, стадиях и этапах этого развития К. Гольдштейн почти ничего определенного не говорит. Он лишь пишет о том, что по мере взросления человека его «поведение становится все более уравновешенным и все более соответствующим окру же 11 и ю «^[6].

Сравнительно мало известный многим психологам ученый А. Ангъял (1902—1960) также считается представителем организменного подхода к личности. Его позиция близка к точке зрения, позднее сформулированной известным российским ученым Б. Г. Ананьевым. Оба полагали, что наука о личности изначально не должна быть только психологической и должна объединять в себе знания о человеке из разных наук: психологии, социологии, физиологии и др. Такая комплексная наука призвана изучать человека с разных сторон, интегрировать соответствующие знания о нем. А. Ангьял, кроме того, ввел в научный оборот новое понятие «биосфера». Оно включает в себя соматическое (организменное) психическое и социальное, вместе взятые. Они представляют собой неразрывное целое, поэтому организменный подход А. Ангъяла, в отличие от подхода К. Гольдштейна, распространяется не только на организм, но и на всю биосферу.

Психологическая область биосферы, по А. Ангъялу, состоит из психических функций или процессов; социальная область включает в себя взаимодействия и взаимоотношения между людьми в обществе; органическая содержит в себе то, что происходит в самом организме. «Вместо изучения „организма“ и „среды“ и их взаимодействия, — пишет А. Ангъял, — мы предлагаем изучать жизнь как унитарное целое и стараться описать организацию и динамику биосферы»^[7].

Люди способны вырабатывать представления о себе как живых организмах, поскольку многие органические процессы становятся осознанными. Эти представления описываются как различные образы я (в совокупности — я-концепция). Я-концеиция или, по А. Ангьялу, «символическое я» — это не всегда надежный представитель организма, так как-то, что думает человек о себе, редко соответствует действительности.

Отношения между личностью (человеком) и средой могут быть двух типов: автономия и гомономия. В первом случае личность (человек) не только стремится стать самостоятельным, независимым от среды, но и всячески использовать ее для своих личных целей. Его в данном случае интересует только личное, а среда для него является чуждой, в лучшем случае — средством достижения своих целей. Выраженность тенденции к автономии связана с эгоистическими устремлениями, когда человек старается удовлетворить свои интересы, подчиняя им окружающую среду. Это также может проявляться в конкуренции, враждебности, стремлении к превосходству, личным достижениям.

Тенденция к гомономии проявляется в том, чтобы соответствовать среде, участвовать в ее улучшении, порой за счет пренебрежения некоторыми своими интересами. Человек в данном случае как бы «топит» свою индивидуальность, формируя гармоничный союз с социальной средой, природой или Богом (сверхъестественным, всемогущим существом). Гомономия выражается через такие специфические мотивы, как потребность в любви, благоприятных межличностных отношениях, эстетических переживаниях, религиозных чувствах, патриотизме и т. п.

Среди близких к организмическим концепций личности можно также назвать теории Э. Кречмера, О. Ранка, У. Шелдона и др. Позднее, когда широкое распространение получили разнообразные методы психотерапии, некоторые из них взяли па вооружение данные концепции, и через прямые воздействия на соматику пытались решать психологические проблемы людей. Однако для этого была необходима новая научная теория, не только удовлетворительно объясняющая психологические проблемы людей на базе процессов, происходящих в организме, но и связывающая те или иные органические процессы с определенными психологическими проблемами человека. Ни медицина, ни научная психология данными о том, каким образом на самом деле соотносятся между собой органические и психические процессы, в то время не располагала (не располагает она этими данными и в наши дни). Этот факт, однако, нисколько не смутил сторонников психосоматики и авторов основанных на них методов психотерапии. Они приступили к созданию собственных теорий, отчасти основанных на скудных медицинских и психологических данных о связях психических и органических процессов, отчасти — на древнейших религиозно-мистических представлениях, например древнекитайских и древнеиндийских.

Одной из популярных концепций такого рода в 30—40-е гг. XX в. стала теория В. Райха (1897—1954). Согласно концепции В. Райха проблема соотношения психики и процессов, происходящих в организме человека, выражается не только в вопросе о связи психики и мозга, то также в вопросе о соотношениях, существующих между психическими явлениями и процессами, происходящими в других частях и системах организма.

К обсуждению и поиску решения данного вопроса ученые обратились давно — с тех пор, как была установлена зависимость, существующая между психикой и мозгом человека. В настоящее время трудно точно определить, когда конкретно возник интерес ученых к проблемам психосоматики, в какой конкретной форме он поначалу проявлялся. Можно лишь привести некоторые наиболее известные примеры постановки и решения данного вопроса. Это, в частности, рассмотренные в нервом томе учебника френология (учение о связи строения черепа с психикой и поведением человека), хиромантия (учение о зависимости строения руки и психики человека), графология (учение о связи движений руки, в данном случае — почерка, с психикой человека). Большинство концепций подобного рода были умозрительными, спекулятивными, научно необоснованными и, соответственно, впоследствии были раскритикованы учеными, отвергнуты ими как несостоятельные. Тем не менее интерес к данной проблеме продолжает сохраняться до сих пор в надежде когда-либо обнаружить и использовать в практике сравнительно простую зависимость между строением и функционированием организма, с одной стороны, психикой и поведением человека — с другой.

Концепция В. Райха, как и другие психосоматические теории, несмотря на ее основательную критику со стороны ученых, оказалась достаточно популярной среди психологов-практиков, не имеющих необходимой научной подготовки. На ее основе были созданы некоторые методы психосоматической медицины и так называемой телесной психотерапии, претендующие на внесение существенных изменений в психологию личности и социальное поведение человека через непосредственное воздействие на его организм. Поэтому имеет смысл кратко остановиться на главных положениях теории В. Райха.

Жизнь и судьба В. Райха, как, впрочем, авторов многих других не признанных учеными концепций, сложилась не вполне удачно. Одно время он увлекался психоанализом, политикой (коммунистическим движением — вспомним в связи с этим Э. Фромма, также увлекавшегося учением К. Маркса). В. Райх, однако, будучи, по-видимому, человеком с не вполне уравновешенной психикой, постоянно вступал в конфликты с близкими и окружающими людьми. Это привело к тому, что его семейные отношения не сложились, а отношения с другими людьми были кратковременными, поверхностными и быстро разрушались. Свой жизненный путь В. Райх завершил в федеральной тюрьме США, куда был помещен за незаконные опыты с людьми с помощью так называемых оргонных аккумуляторов. Суд осудил опыты В. Райха с этими приборами, посчитав их шарлатанством, приносящим людям только вред, и государство запретило распространять и продавать большинство книг, написанных В. Райхом на эту тему. Многие биографы В. Райха, кроме того, отмечали наличие у него признаков параноидального характера. С учетом всех этих обстоятельств и следует рассматривать и оценивать то, что было предложено В. Райхом и кратко излагается далее.

В. Райх был убежден в том, что практически все основные психологические свойства человека как личности не только имеют определенные физиологические проявления, но через эти проявления можно напрямую воздействовать на соответствующие психологические свойства человека, изменяя их. В психотерапевтической практике и се обосновании В. Райха, прежде всего, интересовали физические проявления характера человека, которые он напрямую соотносил с состояниями мышечной системы человека, предполагая, кроме того, что в основе разнообразных аномалий или отклонений в характере человека якобы лежат так называемые мышечные зажимы, т. е. напряжения определенных групп телесных мышц.

Источником всех утверждений В. Райха, таких, например, как идея о существовании особой биоисихической энергии, которую он назвал оргонной, а также об основополагающей роли сексуальности в жизни человека (здесь он полностью солидаризировался с учением 3. Фрейда) явилась идея либидо. Принимая в целом мысль о существовании и значительной роли защитных механизмов в личности человека, В. Райх связывал их с так называемым мышечным или мускульным панцирем. В. Райх обратил внимание на то, что напряжение или расслабление мышц практически всегда сопровождаются теми или иными ощущениями, и из этого наблюдения сделал вывод о том, что между психическими состояниями человека и состояниями его мышечной системы существует определенная причинно-следственная зависимость, т. е. состояния мышечной системы определяют психические состояния и даже характер человека. Более того, В. Райх пошел еще дальше и высказал предположение о том, что со всем этим — психическими физическими состояниями и свойствами человека — якобы связано наличие и распределение в организме так называемой оргонной биоэнергии.

Без каких бы то ни было убедительных оснований или доводов В. Райх утверждает, что оргонная энергия, якобы представленная в организме человека, является разновидностью аккумулированной организмом космической энергии. «Космическая энергия оргона», писал В. Райх, действует в живом организме как особая биологическая энергия. Она управляет активностью организма, проявляется во всех характерных для него физиологических и психологических процессах, а также в связанной с ними работе мышечной системы. Последняя способна управлять распределением этой энергии в организме и, следовательно, через сознательную и целенаправленную мышечную регуляцию можно контролировать как физиологические, так и психологические процессы и состояния.

Учение В. Райха об оргонной энергии, о приписываемых ей физиологических и психологических характеристиках было подвергнуто основательной критике и отвергнуто учеными как ненаучное. Его учение об оргонной энергии находилось в явном несоответствии с рядом положений, устоявшихся в физике, биологии, психологии и других науках и поэтому представлялось неприемлемым для большинства ученых. В. Райха, однако, это ничуть не смутило. Он свято верил в существование такой энергии и подкреплял эту веру убедительными, как ему самому казалось, экспериментами. С научной точки зрения проводимые В. Райхом «эксперименты» также не выдерживали критики.

Еще одной причиной, вызвавшей неприятие его теории не только учеными, но и многими другими людьми, был гипертрофированный, нездоровый интерес В. Райха к проблемам сексуальности и связанные с этим его публичные высказывания. Само слово «оргонная» В. Райх получил, как выяснилось, путем механического соединения двух слов «организм» и «оргазм». Он всегда и неизменно подчеркивал, что оргонная энергия, которую он якобы открыл и изучает, это и есть в основном сексуальная энергия^[8].

В своих высказываниях относительно сексуальных связей между людьми В. Райх вышел за пределы существующих в обществе моральных и этических норм. Так, например, он ратовал за совершенно свободные половые отношения между людьми, ис ограниченные семейными узами и моральными обязательствами, за полное исключение каких бы то ни было наказаний за сексуальные правонарушения, за так называемую свободную любовь. Этими своими аморальными высказываниями и взглядами В. Райх вызвал огонь на себя не только со стороны ученых, но также со стороны огромной массы людей, которые были не готовы опуститься до уровня животных и допустить полную свободу и бесконтрольность в сексуальных отношениях между людьми. Некоторые современные ученые, в чем-то поддерживающие В. Райха и сочувствующие ему, полагают, что именно радикальные, неприемлемые для большинства людей высказывания В. Райха о проблемах сексуальности привели в конечном счете к непониманию, игнорированию его трудов, искажению их содержания и смысла, к злобным нападкам на него лично и отчасти к судебным преследованиям.

Второй излюбленной темой рассуждений В. Райха по вопросам психологии стала проблема характера. Опираясь на понимание характера 3. Фрейдом, изложенное в его работах, В. Райх попытался развивать дальше эти идеи. Он утверждал, что характер человека формируется как некоторая защитная структура, обращенная против возникающей в сознании ребенка тревоги, порожденной интенсивными сексуальными переживаниями в детстве, и сопровождающаяся страхом наказания. Защитные механизмы со временем преобразуются в устойчивые черты характера, в так называемый «панцирь» человека, который создает для него психологические проблемы. Этот «панцирь» надо разрушить, чтобы решить соответствующие проблемы.

Рис. 3.6. Семь сегментов человеческого тела по В. Райху.

Характер человека, по В. Райху, отчетливо проявляется в его телодвижениях и позах, поэтому, ведя систематические наблюдения за человеком, можно определить его характер, выявить его недостатки. Эта идея стала использоваться в основанных на ней методах телесной психотерапии, базирующихся на учении В. Райха, — в тех моментах, которые связаны с диагностикой психологических проблем по телодвижениям человека и устранением этих проблем через специальные физические упражнения. Совершенствование человека как личности В. Райх понимал как его избавление от физического и психологического «защитного панциря», прежде всего, от разнообразных мышечных зажимов или напряжений.

В системе взглядов В. Райха «мышечный панцирь» делится на семь основных сегментов, которые, по его мнению, образуют семь горизонтальных кругов сверху вниз, от головы до ног человека. Центры этих кругов располагаются, соответственно, в области глаз, рта, шеи, груди, диафрагмы, живота и таза. «Энергия оргона», согласно В. Райху, естественным образом перетекает вверх и вниз по телу, перемещаясь параллельно позвоночнику человека. «Защитный панцирь» сдерживает свободное течение энергии, препятствует эмоциональному самовыражению человека. В организме, облаченном в «защитный панцирь», «энергия оргона» скована хроническими напряжениями определенных групп мышц. Основная цель телесной психотерапии, по В. Райху, заключается в том, чтобы разрушить этот «панцирь» в каждом из семи его сегментов, начиная с сегмента, локализованного в области глаз, и заканчивая сегментом в области таза. На рис. 3.6 представлены семь сегментов человеческого тела, обсуждаемые в концепции В. Райха.

Идеи, сформулированные В. Райхом, и созданный им метод психотерапии, несмотря на их сомнительность с научной и практической точки зрения, положили начало целому направлению научных и прикладных исследований, получившему название «психосоматика». Появились многие новые психосоматические терапевтические системы, которые в настоящее время используются в практике и имеют под собой определенное концептуальное (теоретическое) обоснование, связанное с давно известной полезностью физических упражнений не только для нормализации состояния тела, но и для приведения в норму психического состояния человека.

Этой идеей и работами В. Райха воспользовались многие психотерапевты для создания своих психосоматических или биоэнергетических концепций и соответствующих им методов психотерапии. Среди них можно назвать биоэнергетику А. Лоуена и Дж. Пьерракоса. Основное внимание в ней уделено роли тела и происходящих в нем процессов (соматики) в проведении характерологического анализа и коррекции личности. В соответствующей практике используются разнообразные физические и дыхательные упражнения, рассчитанные на нормализацию не только физического, но и психического состояния человека.

Еще несколькими известными примерами теоретического развития и практического использования психосоматики являются психосоматические системы Ф. Александера, М. Фельденкрайса, структурная интеграция (рольфинг), сенсорное самосознание и др. Все они базируются на идее о том, что через специальные физические и дыхательные упражнения (они в каждой системе различные), которые «позволяют нашему телу функционировать естественно и спокойно», можно положительно воздействовать не только на тело, но и на психику человека. Во всех этих системах тело и душу (психику) человека воспринимают как нечто целое, в котором изменения одного (в данном случае — телесных состояний и процессов) неизбежно и существенно влияют на изменения другого (психики человека).

В заключение кратко коснемся того, каким образом человек как личность понимался в древнейших философских и религиозных учениях, которые, несомненно, были первыми учениями о личности и оказали определенное влияние на взгляды некоторых из ученых, чьи теории личности мы кратко рассмотрели в данном параграфе. Речь идет о древнейших идеях, касающихся сущности и совершенствования человека, нашедших отражение в йоге (древнеиндийская традиция), дзен-буддизме (древнейшая индо-азиатская традиция), суфизме (древнеисламская традиция) и теософии (европейская религиозно-мистическая традиция)^[9].

Веды, с которых берег начало йога, датируются 2500 г. до н.э. — это самый древний из известных литературных первоисточников. В них утверждается, что человек с помощью работы над своим телом и душой (данное понятие было введено в научный оборот древними греками; на Востоке же дух (душа) в те времена имел другие названия, о которых говорилось в первом томе учебника) может достичь совершенства (говоря современным языком — стать высокоразвитой личностью). Аскетический образ жизни и тщательный физический и психический самоконтроль в состоянии глубокого транса считались главными способами достижения этой цели. Состояние бездеятельности, отрешенности от всех желаний, отказа от привязанности к людям и вещам также рассматривалось как идеальное психическое состояние. Достичь идеала — значит развить в себе так называемое чистое сознание, лишенное какой бы то ни было привязанности к кому-либо или чему-либо. Путь к такому состоянию — это сознательное ограничение себя во всем^[10].

Дух — это так называемое «чистое» сознание. Он неизменен, не подвержен влиянию физической или умственной деятельности, полностью проявляет себя в состоянии медитации. Цель йоги — реализация духа, его полное самопроявление, которое возможно только в таком состоянии (самоконтроль над содержанием сознания, говоря современным языком). Достижение такого состояния и контроля есть высшая цель самосовершенствования человека^[11].

Конечная цель йоги — сосредоточить сознание (свое внимание) на собственном я и «придать душе спокойствие». «Когда душа и тело находятся под жестким контролем, у человека появляется возможность осознать свое „Я“»^[12].

Создатели йоги и ее современные последователи были убеждены в том, что путем самодисциплины, овладения своими мыслями и эмоциями человек сможет постепенно модифицировать свое сознание, собственное я или личность. Этой цели служили специальные упражнения, входящие в состав практики йоги.

Предполагается, что все плохое в человеке, что вынуждает его совершать неправильные действия и поступки, находится за пределами его сознания. С помощью медитации и других подобных упражнений человек может не только все это осознать, но и соответствующим образом изменить. Эти идеи на много веков и даже тысячелетий опередили время, предвосхитили учение о бессознательном и по своему содержанию весьма созвучны идеям 3. Фрейда, К. Юнга и других психоаналитиков. Не случайно они так увлекались древней восточной и европейской (индийской, египетской, греческой) культурой и многое заимствовали из нее. Более того, древнейшая йога уже содержала в себе практику трансформации бессознательного, которой не нашлось места во многих современных учениях.

0 бессознательном.

Исторически сложились различные школы йоги, которые, пользуясь современным языком, решали разные психологические задачи и в своих учениях содержали объяснения того, как эти задачи возникают, как можно с ними справляться (это, по-видимому, древнейшие виды психотерапии). К примеру, карма-йога (карма обозначает деятельность и се результаты) учила человека действовать бескорыстно и воспитывала у него соответствующие положительные качества, связанные с сотрудничеством и оказанием помощи людям. Джнана-йога (йога познания) развивала интеллект человека, учила его философии (мудрости). Бхакти-йога (йога любви) была рассчитана на выработку у человека этого высокого чувства и его проявления по отношению ко всем и ко всему. Хатха-йога (телесная йога) была направлена на физическое самосовершенствование человека. Мантра-йога (йога звука) — на использование слова и «священных звуков» для достижения состояния медитации. Лайа-йога (йога медитации) — это техника и практика достижения такого состояния. Кундалини-йога (йога энергии) — учение о внутренней жизненной, органической энергии и способах управления ею. Раджа-йога (йога сознания и тела) — ставила перед собой цель обретения полного или высшего ментального контроля над сознанием и телом.

Из этого краткого перечисления многочисленных разновидностей йоги и связанных с ними практических (психокоррекционных и психотерапевтических — говоря современным языком) задач следуют важные выводы, касающиеся понимания и развития личности древними индусами.

• 1. Идеалом для них уже в то время являлась всесторонне развитая личность (естественно, в том виде, как она понималась в соответствующей культуре).
• 2. Древние индусы не только имели представление о том, как этого можно было добиться, но предлагали готовые техники достижения соответствующих целей в виде перечисленных выше разновидностей йогической практики.
• 3. Все это вместе взятое основывалось на четком представлении о том, каким должен быть человек в идеале, т. е. базировалось на существующей, осознанной, но еще не прописанной, как в наши дни, научно не осмысленной теории личности.

В традициях буддизма (он возник в Индии, затем распространился на другие азиатские страны, прежде всего — Тибет и Китай) Будда — это совершенный человек или, говоря современным языком, — личность, достигшая высшего уровня развития. Следовательно, в буддизме также существовало представление о высокоразвитой личности человека и о том, что сам человек как личность должен стремиться к совершенству (сравним с этими идеями нынешние идеи о здоровой, полноценно функционирующей или самоактуализирующейся личности, представленные в гуманистической психологии). Признание того, что каждый человек может стать Буддой, означало отрицание врожденного характера душевных или психологических свойств, которые характерны для высокоразвитого человека (личности).

В буддизме постулируется наличие двух идеальных человеческих созданий: архата и бодхисатвы. Обычному (не религиозному, не буддистскому) человеческому существованию приписываются следующие недостатки: непостоянство, отсутствие человеческого я и неудовлетворенность. Непостоянство означает, в частности, непрерывную изменчивость человеческой личности, и из этого утверждения следует, что любой человек, стремясь к совершенству, не в состоянии его полностью достичь (никто и никогда не становится полноценным Буддой, у него всегда остаются перспективы для дальнейшего развития).

Буддистская концепция непостоянства распространялась на самосознание человека, т. е. на его я. «Нет такой бессмертной души или вечного „Я“, которые существовали бы в каждом человеке»¹. Термин «я» здесь означает, в частности, древнейшее представление о личности, поскольку в буддизме в состав я включались ощущения собственного тела, восприятие, сознание и умственная деятельность.

Неудовлетворенность или страдание в рассматриваемом учении означали разнообразные неприятные переживания, связанные с такими событиями в жизни человека, как смерть, увядание, печаль, горе, боль, отчаяние. Причиной человеческих страданий, как утверждалось в буддизме, является он сам, актуальное состояние его сознания (в очередной раз сравним это с утверждениями, содержащимися во многих современных теориях личности и лежащими в основе многих методов психотерапии, о том, что развитие личности означает нормализацию ее представлений о себе и о мире, ее самосознания (например, я-концепции в теории и практике психотерапии К. Роджерса)). Следование принципам буддистского учения, как утверждалось в нем, может избавить человека от подобных страданий, от его изначальной неудовлетворенности собой и своей жизнью.

Такая неудовлетворенность, согласно буддизму, является следствием чрезмерных желаний и страстей. «Страсть порождает неустойчивое состояние ума, при котором настоящее никогда не приносит удовлетворения». …Чем сильнее страсть, тем больше наша неудовлетворенность, поскольку мы знаем, что наслаждаться достигнутым мы будем недолго"^[13].

Нужно, утверждалось далее, научиться принимать мир таким, каков он есть, не испытывая при этом чувства неудовлетворенности от того, что он несовершенен (этот принцип, как известно, также активно пропагандируется и используется во многих современных методах психотерапии и психокоррекции). Искоренение страстей, однако, не означает избавление человека от всех желаний — без них нормальная человеческая жизнь невозможна. Речь идет только о таких желаниях или страстях, которые являются чрезмерными, ненормальными, не могут быть полностью удовлетворены и, следовательно, постоянно порождают неудовлетворенность человека собой и жизнью. Буддистский идеал — это умеренность во всем, правильность (нравственность, этичность) поведения, мудрость и дисциплина.

Дзен-буддизм — это учение, соединившее две древнейшие традиции: буддистскую и дзен. Последнее слово — дзен — означает медитацию. Соответственно, в дзен-буддизме намеченные выше цели предлагалось достигать с помощью медитации. «Медитация позволяет нам привнести в свою повседневную жизнь внутреннюю невозмутимость и повышенное осознание»^[14].

Идеальное психическое состояние, которого согласно дзен-буддизму должен достичь человек, — это состояние нирваны. Оно иногда определялось как просветление или как такое душевное состояние, в котором происходит избавление человека от страстей и чрезмерных, несбыточных желаний. Такое состояние достигается посредством самодисциплины и медитации. В японской школе дзен-буддизма к этому добавляется необходимость достижения особых состояний ума: сатори — «интуитивного понимания происходящего» и кексе — «постижение собственной сущности или природы».

Буддистское учение и мышление оказало значительное влияние на разные области психологии, прежде всего — на современные идеи о личности, ее развитии и коррекции (психотерапии). Представленные в буддизме идеалы личности были (с соответствующими современными их модификациями) перенесены во многие, существующие в настоящее время теории личности. Методы психологического воздействия на личность, в частности элементы медитации, стали широко использоваться в современных методах психотерапии. Э. Фромм, к примеру, считал, что цели дзен и психоанализа практически идентичны. Появилось и широко использустся много техник работы с людьми, основанных на традициях и практике дзен;

буддизма. Особое распространение они получили в США после 1970;х гг.

Суфизм — это учение о личности и ее формировании, сложившееся в странах, традиционно придерживающихся ислама. В нем также утверждается, что цель развития человека как личности — это самореализация. В некоторых источниках суфизм представляется как «путь любви, путь преданного служения и путь познания»^[15]. Данное учение основано на следующих принципах.

• 1. К истине существуют столько путей, сколько людей имеется в мире, и путь каждого человека к истине сугубо индивидуален.
• 2. Чувство справедливости помогает человеку жить в согласии и гармонии с другими людьми. Это чувство возникает и руководит поведением человека, если ему удается побороть эгоизм и невежество.
• 3. Любовь — один из главных источников человеческой морали. Она появляется в результате работы человека над собой и проявляется в его служении людям.
• 4. Самопознание является обязательным условием продвижения человека к истине.

Суфизм, как и другие древние учения, призывал человека воздерживаться от «нечистых» мыслей и пагубных деяний, быть милосердным, честным и справедливым. Самой важной формой так называемого полезного знания (ортодоксальные суфисты отрицают ценность традиционных знаний, основанных на логике, философии и академизме, т. е. на научных исследованиях) в суфизме считается непосредственное знание, получаемое и переживаемое в форме личного или собственного опыта человека (сравним это утверждение с интуитивизмом, представленным, например, в современной экзистенциальной философии и психологии). Обладая таким знанием, человек без посторонней помощи сам может понять, что правильно или неправильно, истинно или ложно.

Сочинения суфистов и предлагаемые ими средства самовоздействия (саморегуляции) были направлены на получение такого рода знаний. По их мнению, развитая, врожденная человеческая интуиция выходит за пределы формализованного или академического разума, основанного на логике. Суфистское учение, постижение и следование которому рассматривалось как путь к истине и самосовершенствованию, включает в себя четыре части (стадии познания и самосовершенствования человека): шариат (учение о морали и этике), тарикат (постижение духовных основ суфизма), хакикат (учение об истине), марифат (глубокое, интуитивное познание реальности).

Еще одно религиозно-мистическое, старое, но современным меркам, но вместе с тем наиболее близкое к нашему времени учение о личности и ее совершенствовании получило название «теософия». Теософская традиция связана с именами европейских мыслителей Р. Штейнера и М. Генделя. Она, по признанию многих историков этого учения, явилась попыткой «перевода религиозно-мистических учений Востока на язык европейской культуры»^[16]. Речь, в частности, идет о своеобразной современной интерпретации древневосточных учений, которые рассматривались выше.

Корни теософского учения многочисленны, но появление и распространение этого учения под данным названием принято связывать с именем русской путешественницы и писательницы второй половины XIX в. Е. II. Блаватской. Проведя много лет в странах Востока, она познакомилась с местными древнейшими религиозно-мистическими учениями, а затем попыталась представить и совместить их с традиционной европейской культурой. Впоследствии от теософии Е. П. Блаватской отпочковались два относительно самостоятельных учения. Это антропософия Р. Штейнера и менее известное учение М. Генделя. Теософия вобрала в себя многое из гностицизма, неоплатонизма, немецкой мистики эпохи Средневековья (оба указанных выше автора — выходцы из Германии), своеобразным способом соединенных с догматами индуизма и буддизма. В том, как Р. Штейнер и М. Гендель описывают человека, просматривается много общего с идеями, изложенными в свое время древнегреческим мыслителем Аристотелем в его трактате «О душе».

Согласно теософской традиции человек состоит из следующих семи так называемых тел: физического, эфирного, астрального, я, самодуха или человеческого духа, жизненного духа и духочеловека (мы не будет здесь описывать все эти «тела», поскольку никакого отношения ни они сами, ни их описания к науке не имеют).

Воля в теософии считается главной составляющей личности человека, причем ее можно развивать и совершенствовать. Эмоции или чувства также необходимы человеку, и об их развитии следует постоянно заботиться. Мыслительная способность наряду с другими способностями входит в структуру личности, с ее помощью человек познает себя и окружающий мир. Посредством я или самосознания человек определяет самого себя.

Стремясь к большей независимости от общества и окружающих людей (это согласно теософии — одна из задач личностного развития), человек должен формировать и укреплять у себя такое качество, как альтруизм, избавляться от эгоизма. Средствами развития данного качества являются проявление постоянного интереса ко всему, что человека окружает, а также чувства сострадания к людям.

Завершая данный параграф, подводя его итоги, можно констатировать следующее.^[17][18][19]

отношениях с обществом, социальными группами и другими людьми и объясняют многие социально-психологические явления, позволяющие глубже представить и понять социальное начало в личности.

• 4. Психосоматические концепции также вряд ли можно рассматривать как полноценные научные теории личности. Но и в них находится коечто полезное для понимания психологии личности, в частности — идеи о том, как личностные свойства человека могут быть связаны с его организмом, с происходящими в нем процессами.
• 5. Древнейшие (древневосточные) религиозно-мистические учения явились, по сути дела, первыми целостными учениями о человеке как о личности в то время, когда наука о ней еще не существовала. Высказанные в них идеи были далее восприняты, по-иному сформулированы и развиты во многих современных научных теориях личности. Эти же древнейшие учения о человеке (личности) заложили основы многих современных психотерапевтических методов, направленных на коррекцию и развитие человека как личности.

• [1] С теорией социальных ролей Э. Берна связана разработанная на ее основе психотерапевтическая методика, получившая название «Трансактный анализ» (буквально — анализ взаимодействия). В русле этой методики клиентов учат распознавать, правильно оценивать ролевоеповедение свое и других людей, оказывать на него нужное воздействие.
• [2] Слово «диспозиция» означает «предрасположенность». В психологии личности этим словом обычно называют устойчивые личностные свойства человека, которые определяют его поведение изнутри, в отличие от того, что регулирует поведение извне — со стороны ситуацииили обстановки, в которой он находится (последнее в отличие от «диспозиционного» обозначается как «ситуационное»).
• [3] К этому мнению, высказываемому в основном американскими авторами, следует относиться с сомнениями, так как оно не учитывает достижений многих европейских, в том числероссийских, ученых, например И. М. Сеченова, А. Ф. Лазурского, И. П. Павлова и др.
• [4] Холл К., Линдсей Г. Теории личности. М., 2000. С. 196.
• [5] Холл К., Линдсей Г. Теории личности. С. 203.
• [6] Холл К., Линдсей Г. Указ. соч. С. 205.
• [7] Там же. С. 212.
• [8] Даже 3. Фрейд, которого также часто упрекали за гипертрофированное внимание к проблемам сексуальности, был не согласен с В. Райхом в том, какое значение он отводил проблемам сексуальности в жизни людей. На этой почве между 3. Фрейдом и В. Райхом на раннихэтапах их профессионального становления наметились серьезные разногласия, которые впоследствии привели к полному разрыву отношений между ними.
• [9] Частично все это уже обсуждалось нами в нервом томе учебника, когда читателю представлялась так называемая альтернативная (ненаучная) психологии. Здесь мы решили вновьк ним вернуться по двум причинам. Во-первых, эти учения в наши дни становятся популярными у части населения, включая содержащиеся в них рекомендации относительно того, какнаилучшим образом обеспечить психологическую саморегуляцию и воздействовать на себя какличность. Во-вторых, по причине того, что в них нашли отражение глубокие житейские знанияо личности, которые затем, перейдя в научную психологию личности, получили там подтверждение и дальнейшую разработку.
• [10] Вспомним в связи с этим рекомендации врачей соблюдать диету (ограничить себя в приеме нищи), не допускать физических перегрузок (ограничение физической активности), а психологов — меньше расстраиваться (ограничить себя в переживаниях).
• [11] Эта идея лежит, например, в основе аутогенной тренировки, частично — нейролингвистического программирования.
• [12] Фрейджер R, Фейдимен Д. Личность. Теории, упражнения, эксперименты. С. 379.
• [13] Фрейджер Р., ФейдименД. Указ. соч. С. 404.
• [14] Там же. С. 408.
• [15] Фрейджер R, ФейдименД. Личность. Теории, упражнения, эксперименты. С. 427.
• [16] Там же. С. 452.
• [17] Бихевиоризм, особенно современный (социальный бихевиоризм), хотяформально и не является теорией личности, но вносит вклад в понимание сложных форм личностного социального поведения, особеннокогда ставится и решается вопрос о том, как оно приобретается и изменяется в ходе научения.
• [18] По формальным признакам и когнитивная психология не может бытьотнесена к учениям о личности (она, по определению, занимаетсяизучением процессов восприятия и переработки информации человеком — см. главы второго тома учебника). Однако и когнитивная психология, если понимать ее расширительно — как науку обо всем, чтопроисходит в сознании человека и касается системы его знаний о себе, людях и окружающем мире, также сделала много полезного для развития современного учения о личности. В русле ее идей были выделеныи описаны когнитивные структуры, которые входят в состав личностии оказывают влияние на ее социальное поведение.
• [19] Сказанное выше относится также к теориям социальных ролей и социального взаимодействия. Они представляют человека как личность в его