Содержание и противоречия первого этапа преобразований (1991—1998)

Формирование экономической системы страны — длительный процесс. Он неизбежно проходит ряд этапов. При этом особенно сложным является первый этап, когда остро проявляется значительная несовместимость прежней и новой систем хозяйствования. Вследствие этого возникают потенциальные опасности форсирования преобразований, чрезмерного влияния политических факторов в ущерб рациональным экономическим решениям, преобладания частных интересов над интересами общенациональными и т. д.

Первый этап начался в конце 1991 — начале 1992 г., когда в ходе дискуссий и острой политической борьбы были подписаны ряд Указов Президента РСФР, направленных на радикальную либерализацию экономики, в том числе указы «О мерах по либерализации цен», «Об отмене ограничений на заработную плату и на прирост средств, направляемых на потребление», «О свободе торговли», «О либерализации внешнеэкономической деятельности на территории РСФСР» и др. Летом 1992 г. началось осуществление программ приватизации. Этим было фактически положено начало переходу от перестройки советской системы к переходной экономике и радикальному становлению новой системы. Этот этап завершился дефолтом экономики России в 1998 г.

Осуществляемые правительством Е. Гайдара меры опирались на рекомендации и выводы Вашингтонского консенсуса, в основу которого были положены принципы либерального фундаментализма при игнорировании реальных особенностей экономики страны. Рекомендации исходили из необходимости финансовой либерализации, введения единого обменного курса, снятия барьеров для иностранных инвестиций, необходимости решительной приватизации государственных предприятий, для регулирования и защиты прав собственности^[1].

Осуществление курса на решительную либерализацию фактически запустило механизм саморазрушения реального сектора экономики, который включал следующие элементы и ступени:

• • резкое повышение цен (в 26 раз в 1992 г. по сравнению с 1991 г.), что привело к обесцениванию оборотного капитала и денежных накоплений населения;
• • нарушение кругооборота средств (капитала) предприятий и нормального хода воспроизводства, что привело к натурализации обмена между предприятиями и выплат заработной платы (бартеру);
• • увеличение кредитной зависимости от иностранных государств при заниженном курсе рубля;
• • резкое увеличение импорта для покрытия платежеспособного спроса при деградации собственной промышленности и сельскохозяйственного производства;
• • выпуск государственных краткосрочных обязательств (ГКО) и допуск иностранцев на их рынок;
• • невозможность выплат, но государственному долгу РФ и, как следствие этого, дефолт 1998 г.

Процесс ускоренной приватизации убыстрил процесс саморазрушения экономики и привел в этих условиях к концентрации собственности в руках олигархических структур. В результате экономика России к 1998 г. оказалась в тисках неразрешимых противоречий ускоренной (шоковой) либерализации. Дефолт 1998 г. не являлся, следовательно, проявлением классического кризиса экономики. Его экономическая природа иная. Это продукт применения методов ускоренной либерализации и приватизации в условиях существовавшей в России на начало преобразований структуры народного хозяйства и отсутствия институтов рынка.

Эти меры в системе с другими действиями породили ряд острых противоречий и следствий, среди которых выделялись:

• • значительное усиление теневой экономики и высокий уровень коррупции;
• • плохая собираемость налогов при дефиците бюджета;
• • ослабление роли государства;
• • концентрация в руках небольшой части общества национального богатства страны, включая природные ресурсы, и формирование па этой основе олигархической системы;
• • неравные условия конкуренции при усилении роли естественных монополий особого рода;
• • падение национальной промышленности и захват национального рынка импортерами;
• • неравенство и поляризация доходов населения;
• • ориентация структуры экономики на топливно-сырьевой комплекс и деградация наукоемких отраслей.

Произошел полный демонтаж советской системы, и были подорваны надежды населения на справедливость новой.

Вместе с тем на данном этапе были ликвидированы возможности становления прежней системы, заложена система рыночных институтов, сформирован класс новых собственников. Начала создаваться система частного предпринимательства.

Российская экономика в результате преобразований первого этапа оказалась в тисках глубоких противоречий, которые и в современных условиях во многом воздействуют на характер ее развития, диктуют условия социально-экономической политики. Эти противоречия фактически затруднили в дальнейшем становление социально устойчивой смешанной экономики.

Показатели статистики однозначно говорят о том, что в России происходило постоянное ухудшение основных макроэкономических показателей. Как видно из табл. 3.1, показатели производства валового внутреннего продукта, инвестиций в основной капитал, располагаемых доходов населения и др. к 1998 г. достигли минимума. Производство ВВП уменьшилось на 40%, инвестиций — более чем на 75%, а доходы населения — на 50%. С 1991 по 1999 г. доля промышленности в структуре ВВП уменьшилась с 37,6 до 24%, доля убыточных предприятий промышленности за этот период возросла с 7 до 39,2%; численность безработных увеличилась с 3,6 до 9,2 млн чел., а государственный долг страны увеличился с 80,8 до 158,6 млрд долл.

Таблица 3.1

Основные макроэкономические показатели России, в постоянных ценах, % к 1991 г.^[2]

Теоретические основы подхода к становлению экономики России на первом этапе сводятся к следующему.

Во-первых, принятым теоретическим концепциям преобразований была свойственна абсолютизация роли и потенциала рыночной системы в современной экономике. Идеи быстрейшего становления рынка и капитализма игнорировали сложную структуру российской экономики и общемировые тенденции создания смешанной экономики. Для некоторых сторонников наиболее радикального и быстрого реформирования идеал преобразований — не смешанная экономика, а односторонний вариант развития в форме капиталистического хозяйства. В данной системе взглядов развитие социальной сферы, усиление государственного регулирования экономики выступают как элементы, не способствующие, а затрудняющие развитие на базе рыночных критериев.

Во-вторых, принятая теоретическая концепция перехода абсолютизировала потенциал либерализации и частной собственности как таковой. Предполагалось, что форсированная либерализация в сочетании с быстрой приватизацией не только являются силами, разрушающими прежнюю систему, но и сами по себе создают мощные импульсы для быстрого развития производства.

В-третьих, теоретическая ошибка принятых подходов состоит в игнорировании самой концепции национальной экономики как базы для выработки эффективной политики. Это проявилось не только в форсированном достижении открытости экономики в ущерб интересам менее конкурентоспособной национальной промышленности, но и в принижении общенациональных целей экономики России как крупнейшего государства, связанных с развитием науки, национального производства, совершенствования экономического потенциала страны.

В реализованной в России модели трансформации акцент делался на процессы либерализации и регулирования финансовых аспектов экономической жизни, тогда как реальный сектор экономики (производство товаров и услуг) вообще выводился из-под регулирующего действия государства — функционирование этого сектора рассматривалось как вторичный (и автоматически возникающий) результат финансовой стабилизации и применения монетаристских методов. Минимизировалась и социальная ответственность государства: вопрос о социальной цене предусматриваемых анализируемой моделью мер — либерализации, приватизации, финансовой стабилизации, ограничения денежной массы — фактически обходились.

«Цена» реформ оказалась намного выше, чем ожидали ее сторонники и даже противники. С точки зрения последующих этапов развития это потребовало огромных усилий от руководства страны для выхода из кризиса и тупиков первого этапа на позитивную траекторию социально-экономического развития на следующем этапе развития — после 1998 г. Последствия противоречий преобразований до сих пор влияют на характер модели экономики России.

Лауреат Нобелевской премии Дж. Стиглиц комментирует ситуацию следующим образом:

«С начала реформ в бывших социалистических странах прошло десять лет. Какие же уроки извлечь из их опыта? Большинство наблюдателей склоняются к выводу, что китайский путь, в отличие от российского, пока что был успешен. Я утверждаю, что провалы реформ в России и во многих республиках бывшего Советского Союза обусловлены не тем, что плохо осуществлялась в общем-то здравая политика. Причины неудач гораздо глубже, они коренятся в непонимании реформаторами самих основ рыночной экономики и процесса институциональных реформ… Например, обещания провести быстрые экономические преобразования и создать „народный капитализм“, основанный на ваучерной приватизации и системе инвестиционных фондов, оказались иллюзорными»¹.

В свою очередь, Дж. Малган отмечает:

«Еще один недавний пример громкого провала — осуществлявшаяся в 1990;х гг. в России программа реформ. Стратегия была разработана группой экономистов из Гарвардского университета (прежде всего, Джеффри Саксом и Андреем Шлейфером), сотрудниками Всемирного банка и ВМФ. На ее реализацию правительство США выделяло крупные денежные суммы. Центральной идеей стратегии была шоковая терапия. Причинами провала стратегии были неправильный подход к человеческому труду (грубый индивидуализм неоклассической экономики — это лишь умозрительная модель), ошибочные в своей основе установки и стратегии, а также крайне неудачное осуществление преобразований. Необычность рассматриваемого нами примера России заключается в том, что результаты исполнения стратегии были прямо противоположны первоначальным намерениям»^[3][4].

Российский ученый-экономист Е. Ясин в докладе «Поражение или отступление?» дает следующую оценку:

«Можно ли говорить о поражении российских рыночных реформ в итоге прошлогоднего августовского кризиса? Если понимать поражение в терминах отката назад, реставрации командной системы, то нельзя. Именно сейчас реформы проходят испытание на прочность. И пока, если судить по тому, как пришедшие к власти оппоненты намерены исправлять ошибки реформаторов, важнейшие достижения реформ — либерализация и приватизация — испытание выдерживают.

В целом же для российских реформ последний кризис — отступление или, может быть, точнее, остановка, пауза… Россия вырвалась из западни планово-распределительной системы, и обратно туда ее уже не загонишь. Начинается новый этап борьбы за преобразования, способные создать в стране эффективную рыночную экономику и социальную базу демократии"¹.

• [1] Полторович Д. М. Элементы теории реформ М.: Экономика, 2007. С. 28—47.
• [2] Россия: экономическая конъюнктура. М.: Центр экономической конъюнктуры приПравительстве России, 2007. С. 30.
• [3] Стиглиц Дж. Куда ведут реформы? // Вопросы экономики. 1999. № 7.
• [4] Малган Дж. Искусство государственной стратегии. Мобилизация власти и знанияво имя всеобщего блага. М.: Изд-во Ин-та Гайдара, 2011.