П. Тейяр де Шарден. 
Феномен человека[1]

ТЕЙЯР ДЕ ШАРДЕН Пьер (1881−1955) — французский геолог, философ и теолог. Будучи священником Римскокатолической церкви, он пытался осуществить синтез христианского учения и теории космической эволюции. Его идеи, соединяющие науку, философию и христианский мистицизм, были изложены в посмертно изданных трудах, вызвавших широкий отклик и споры. Главный философский труд Тейяра «Феномен человека» является гимном Человеку. Книга состоит из четырех глав, раскрывающих видение автором основных стадий эволюции: «Преджизнь», «Жизнь», «Мысль», «Сверхжизпь». Написанная в 1938—1940 гг., она была запрещена Ватиканом и вышла в свет в 1956 г., после смерти автора (на русском языке — в 1965). Опираясь на достижения современной науки, Тейяр пытался создать цельное мировоззрение, так называемую научную феноменологию, в которой должна быть снята противоположность между наукой и религией. Существенное внимание в книге уделено проблемам жизни на Земле и ее будущему.

Основные труды: Тейяр де Шарден П. Феномен человека. М.: Наука, 1987.

Современная Земля. Изменение эры

Во все эпохи человек думал, что он находится на «повороте истории». И до некоторой степени, находясь на восходящей спирали, он не ошибался. Но бывают моменты, когда это впечатление преобразования становится более сильным и в особенности более оправданным. И мы, конечно, не преувеличиваем значения нашего современного существования, когда считаем, что через него осуществляется глубокий вираж мира, способный смять его.

Когда начался этот вираж? Разумеется, точно определить это невозможно. Как крупное судно, человеческая масса лишь постепенно меняет свой ход, так что можно в далеком прошлом, по меньшей мере начиная с Возрождения, увидеть первые признаки, указывающие на изменение пути. Во всяком случае ясно одно, а именно: к концу XVIII века на Западе был сделан явственный поворот. И с тех пор, несмотря на то, что мы иногда упрямо считаем себя теми же самыми, мы вступили в новый мир.

Экономические изменения, во-первых. Какой бы развитой ни была наша цивилизация, всего лишь двести лет назад она, как и ранее, была в основном земледельческой и основывалась на разделе земли. Типом «добра», ядром семьи, прототипом государства (и даже универсума!) было, как и в первые периоды существования общества, обработанное поле, территориальная база. Но в последнее время в результате «динамизации» денег собственность постепенно превратилась в нечто неуловимое и безличное — столь неустойчивое, что богатство наций не имеет почти ничего общего с их границами.

Изменения в промышленности, во-вторых. До XVIII века, несмотря на многочисленные усовершенствования, по-прежнему был известен лишь один вид химической энергии — огонь; и по-прежнему использовался лишь один вид механической энергии — мускулы людей и животных, умноженные в машине. Но какие изменения с той поры!..

И, в-третьих, социальные изменения. Пробуждение масс…

Даже учитывая только эти внешние признаки, как нс предположить, что великое смятение, которое охватило Запад со времени Революции, имеет более глубокую и более благородную причину, чем трудности мира, ищущего утраченное прежнее равновесие. Кораблекрушение? О, нет! Но сильное волнение неведомого моря, в которое мы только что вошли, покинув защищавший нас мыс. Как однажды с присущей ему интуицией сказал Анри Брей, — то, что в настоящее время нас интеллектуально, политически, даже духовно волнует, весьма просто: «Мы только что отпустили последние канаты, которые еще удерживали пас в неолите». Парадоксальная, по яркая формула. Чем больше я думаю над ней, тем больше вижу, что Брей прав.

В настоящий момент мы переживаем период изменения эры.

Эра промышленности. Эра нефти, электричества и атома. Эра машины. Эра крупных коллективов и науки… Будущее даст более подходящее название той эре, в которую мы вступаем. Термин не играет роли. Напротив, имеет значение то, что мы имеем возможность сказать, что ценой наших лишений в нас самих и вокруг нас делается еще один, решающий шаг жизни. После долгого вызревания, скрытого кажущейся неизменностью земледельческих веков, наконец, пришел час нового изменения состояния, который отмечен неизбежными муками. Были первые люди — «свидетели нашего возникновения, будут люди, которые станут свидетелями великих сцен финала. Удача и честь нашего краткого существования заключена в его совпадении с преобразованием ноосферы…

В этих туманных и напряженных зонах, где настоящее сливается с будущим, в бурлящем мире мы лицом к лицу сталкиваемся со всем величием феномена человека, величием, которого он дотоле не достигал. Здесь или нигде, теперь или никогда, при данном максимуме и приближении мы лучше, чем кто-либо из наших предшественников, можем оценить значение и смысл гоминизации. Посмотрим же внимательно и постараемся понять. А для этого попытаемся, отвлекшись от внешней стороны событий, расшифровать своеобразную форму духа, возникающего в недрах современной Земли. Земля, дымящая заводами.

Земля, трепещущая делами. Земля, вибрирующая сотнями новых радиации. Этот великий организм в конечном счете живет лишь для новой души и благодаря ей. Под изменением эры — изменение мысли. Но где найти, где поместить это обновляющее и тонкое изменение, которое, не меняя заметно наши тела, делает нас новыми существами? Нигде, кроме как в новом предчувствии, меняющем в своей целостности облик универсума, в котором мы развиваемся, иначе говоря, в пробуждении.

Конечно, не просто открытие и покорение других сил природы в течение жизни четырех или пяти поколений сделало нас, что бы там ни говорилось, столь отличными от наших предков, столь честолюбивыми, но также и столь беспокойными. В сущности, если не ошибаюсь, это объясняется следующим: мы осознали увлекающее нас движение и тем самым заметили грозные проблемы, поставленные сознательным осуществлением человеческого усилия.

• [1] Тейяр де Шарден П. Феномен человека / пер. и примечания Н. А. Садовского. М.: Прогресс, 1965. С. 171−172. URL: psylib.ukrweb.net/books/shard01/txt09.htm