Средневековье. 
Устный перевод

В III—VI вв. происходит вспышка переводческой деятельности в Китае, которая связана с активной проповедью буддизма. Миссионеры-переводчики, вначале не китайцы, а выходцы из Индии, Парфии, Центральной и Средней Азии столкнулись с серьёзными трудностями. Поскольку мы обращаемся лишь к истории устного перевода, упомянем здесь только одно имя. Индиец Кумараджива (IV-V вв.) прославился тем, что переводил буддийские тексты устно по памяти. Его перевод записывали писцы.^[1]

Сохранилось предание, согласно которому Кумараджива оставил своего рода завещание: сжечь его тело после смерти, и если его переводы соответствуют тому, что хотел сказать Будда, пламя не попалит его язык; если же язык его сгорит, переводы его следует уничтожить. Как говорит предание, пламя не тронуло язык Кумарадживы.^[2]

С VIII по ХИ-ХШ вв., в «Золотой век Ислама», на территории Арабского Халифата отмечается интенсивная переводческая и лексикографическая деятельность. Арабские «Дома Мудрости» служили переводческими центрами и библиотеками. Первый из «Домов Мудрости» был задуман халифом Харуном ал-Рашидом и основан в 20-е годы IX века в Багдаде его сыном ал-Мамуном. Сохранились сведения о многочисленных письменных переводах, появившихся благодаря «Домам Мудрости». Вместе с тем процессы арабизации и исламизации на огромной территории Халифата неизбежно означают и необходимость в устном переводе. Сохранились отдельные упоминания о том, как жители, не знавшие арабского языка (арабский язык отличает значительная диалектная раздробленность), нуждались в помощи толмача [Семенец, Панасьев 1991: 9−10, 28−29].

Устные переводчики были необходимы и во время Крестовых походов (англ. Crusades) в XI—XIII вв.еках. Отдельные упоминания о них встречаются в различных исторических документах [Roland 1999: 23−26].

В XII в. в Толедо, тогдашней столице Испании, была организована школа переводчиков с арабского языка. Переводчики Толедской школы переводили с арабского языка на латынь труды греческих философов, арабских астрономов, врачей, математиков. Новый импульс работе Школы придал в XIII в. король Альфонсо X. Он сам принимал участие в редактировании и переводе некоторых текстов. За свои труды Альфонсо стал именоваться «Мудрым» (исп. El Sabio, англ. Alfonso the Learned или the Wise). В Толедской школе практиковался двухступенчатый метод перевода: текст читался на арабском языке, и один переводчик устно переводил его на испанский (кастильский) язык, второй также устно переводил его на латынь, а писцы записывали результат. Ещё один писец записывал промежуточный вариант на испанском [Garces, Martin 2008: 29]. Исправление неточностей и разбор неясных мест происходили тут же, в процессе перевода. В отличие от письменных переводов, последующий контекст учитывался мало. Переводчики находились под влиянием арабского языка: в переводах нередки кальки с арабского. Благодаря трудам толедских переводчиков европейцам стали доступны труды по математике, астрономии, физике, алхимии, медицине, написанные на арабском, греческом и иврите. Они снова ввели в европейский культурный обиход труды знаменитых греков: Аристотеля, Евклида, Птолемея, Гиппократа и других. По словам французского писателя, историка и филолога Ж. Э. Ренана, история европейской науки разделилась на два периода: до переводов Толедской школы и после [Metraux, Crouzet 1963: 135]. Среди прочего, труды толедских переводчиков способствовали созданию на территории Кастилии национального испанского языка [Иовенко 2008].

Письменный перевод обычно считался богоугодным делом, и основные языки, с которых переводили — древнееврейский, греческий и латынь — воспринимались как языки Священного писания, а латынь была также языком богослужения. «Устный перевод, наоборот, воспринимался в народе как занятие бесовское. Во-первых, говорящий на любом другом (варварском, неполноценном) языке, как и в древности, казался человеком неполноценным, а необъяснимая способность говорить сразу на двух языках наводила на подозрения, не связан ли он с дьяволом. Но поскольку устный переводчик становился незаменимой фигурой в дипломатических контактах между формируюIцимися европейскими государствами, он постепенно превращается в официальное должностное лицо и как профессионал имеет высокий статус государственного признания. В XIII в. впервые осознание необходимости обучать устных переводчиков приводит к реальным инициативам: юрист Петрус де Боско добивается создания в Париже специальной Высшей школы устных переводчиков с восточных языков и излагает в послании Филиппу IV Красивому примерную программу обучения, аргументируя необходимость создания школы тем, что настало время начать экспансию европейской духовной культуры на Восток» [Алексеева 2004: 69−70].

Во время монголо-татарского ига на Руси (1243−1480) при переговорах русских князей с ханами, несомненно, работали устные переводчики. В отечественной художественной литературе встречаются зарисовки по этому поводу, однако достоверные сведения в исторических документах находить (пока) сложно.

Первые упоминающиеся толмачи в истории России — Дмитрий Герасимов и Власий, переводившие для Максима Грека (XVI в.). Использовался уже знакомый нам метод двухступенчатого перевода: Максим переводил Псалтырь (и, видимо, другие христианские тексты) с греческого на латинский, а Д. Герасимов и Власий записывали по-славянски [Балязин 2006:176].

Итак, упоминаний устных переводчиков в средние века немного. Важную роль в развитии науки сыграли переводческие школы. Выходят из тени национальные языки. Возникает потребность в устных переводчиках с самыми разнообразными парами языков.

• [1] Кумараджива: (англ.) Kumarajiva или Kumarajiva. Для сравнения ниже мыприводим историю Т. Г. Гнедич, которая, сидя в одиночной камере, переводила по памяти «Дон Жуана» Байрона.
• [2] Эта история встречается с некоторыми вариациями в нескольких источниках, например, см. в англоязычной версии[http://www.buddhasuniverse.com/kumarajiva.htm].