Суд присяжных как отражение единства и дифференциации процессуальной формы. 
Проблемы совершенствования производства в суде присяжных

Производство в суде присяжных традиционно относят к усложненным процессуальным формам. Однако точнее было бы говорить вовсе не о процедурном «усложнении» обычного производства, как это иногда понимают, а о новом качестве правосудия, достигаемом благодаря совмещению в единой процедуре специфических черт профессионального и обыденного правосознания^[1]. Вместе с тем суд присяжных подчеркивает единство процессуальной формы благодаря сохранению в нем всех правозащитных и правообеспечительных процедурных механизмов обычного судопроизводства в специфических условиях совмещения профессионального и непрофессионального элементов.

Разные стороны функционирования суда присяжных всегда были и будут в центре внимания ученых и практикующих юристов, поскольку именно в суде присяжных получают специфическое преломление практически все проблемы уголовного судопроизводства. Первый опыт использования суда присяжных в России конца XX — начала XXI в. показал, что эпоха романтически восторженного восприятия этой формы правосудия, позволившая провести саму идею в закон и реальную правоприменительную практику, осталась в прошлом. На смену ей теперь должен прийти этап трезвого профессионального анализа целого комплекса правовых, организационных, социально-психологических и иных проблем, сопровождающих суд присяжных на протяжении всего времени его существования.

Выделим ключевые вопросы, по которым сегодня разворачиваются основные дискуссии.

О сущности суда присяжных

Возрожденный в России суд присяжных представлен в классической модели, состоящей из одного судьи-профессионала и 12 присяжных заседателей. Воплощая в жизнь замысел о возвращении суда присяжных, разработчики Концепции судебной реформы 1991 г. исходили из того, что в современной России, как когда-то в императорской, коллегия присяжных заседателей, обладая «совокупным потенциалом здравого смысла» в его общечеловеческом понимании, жизненным опытом одновременно нескольких случайно отобранных представителей общества и независимостью по сравнению с обычной формой судопроизводства, олицетворит в себе все демократические начала уголовного правосудия и сможет вернуть доверие населения к судебной власти.

Противники суда присяжных, которых в России конца XX в. нашлось не меньше, чем в России середины XIX в., предлагали и предлагают до сих пор от него отказаться как от неэффективной, громоздкой и обременительной для казны процедуры. В то же время в современной России появились и весьма специфические «сторонники» суда присяжных. Признавая формальное право последнего на существование, отдельные авторы предлагают его «усовершенствовать», лишив главных социально-правовых характеристик. Предлагалось, например, уменьшить количество заседателей до пяти и убрать из их компетенции главный вопрос уголовного процесса о виновности либо невиновности или, как вариант, объединить присяжных с председательствующим судьей в одну коллегию. Подобные предложения о создании «особой формы суда, сочетающей в себе элементы и суда присяжных, и суда шеффенов» равнозначны предложению о ликвидации суда присяжных в том смысле, который вкладывался в это словосочетание в течение нескольких столетий. Известно, что в советские годы, когда суд присяжных признавался исключительно буржуазным, а потому чуждым институтом, М. С. Строгович писал о необходимости введения «расширенной коллегии народных заседателей» для некоторых категорий дел, а также включения народных заседателей в состав коллегиального суда кассационной инстанции. Такой подход был более ясным и правдивым, чем нынешние попытки создать какую-то новую модель правосудия, искусственно прикрепив к ней название «суд присяжных». Привлечение к решению вопроса о доказанности вины среднестатистических граждан страны требует от участвующих в деле профессионалов высочайшего качества работы по представлению доказательств, ведению судебного следствия, обоснованию позиции по делу, произнесению напутственного слова, формулированию вопросного листа и т. д. Такая работа и ее результаты обычно понятны любому дееспособному взрослому человеку, ибо предмет разбирательства в суде — это реальные жизненные ситуации, а не алхимия или астрономия. К такому качеству работы готовы сегодня далеко не все государственные чиновники и адвокаты, и издержки деятельности суда присяжных обусловлены в значительной степени именно этим. То же можно сказать и о негативном отношении к суду присяжных в самых разных слоях населения. Современная российская модель суда присяжных, сохранившая его классическое качество, является уникальной в том смысле, что она, тяготея к пореформенной русской модели, не скопировала ее в точности, а вобрала в себя англосаксонские и континентальноевропейские черты, взятые из разных эпох и национальных правовых систем.

Современные правовые конструкции функционирования российского суда присяжных не идеальны. Предложения по совершенствованию процедуры производства в суде присяжных высказываются разные: сравнимые и несравнимые, созвучные и противоположные. Все они, так или иначе, заслуживают внимания и научного анализа: оптимизация процедуры возможна, на наш взгляд, только в поиске баланса между одинаково недопустимыми крайностями, а сам факт такой оптимизации и способности суда присяжных отвечать на вызовы времени означает бесспорную перспективность и социальную полезность этого института. Однако сущностные черты классического суда присяжных определяются самостоятельным решением коллегии представителей общества главного вопроса уголовного процесса — о виновности либо невиновности подсудимого — изолированно от профессионального судьи. Никакие процедурные усовершенствования не должны затрагивать этого существа, если отечественная правовая система действительно намерена сохранить суд присяжных, а не заменить его на что-то другое.

• [1] См.: Петров А. В., Полякова Н. А. Правосознание присяжных заседателей как основание вынесения вердикта: монография. М.: Юрлитинформ, 2010. С. 3.