Культура — это технологии

При определенном фокусировании на предмете технологии обнаруживается, что всю культуру можно определить как сферу технологического.

Действительно, что такое технология? Это ведь «знаю как». Знаю, как говорить и как слушать, как учить и как учиться, как влиять на других и как быть эффективным менеджером, как пользоваться телефоном и как создать компьютерную программу. «Технология» состоит из двух слов: «технэ» — искусство, мастерство, умение и «логос» — слово, понятие, учение. Получается, что это не просто мастерство (например, обезьянка вполне мастерски очищает банан и колет орехи), но мастерство осмысленное, приведенное в систему. То есть это система правил, приемов, методов обработки или переработки сырья, материалов, форм, структур. Приемов, посредством которых получается продукт. Такой продукт может иметь материальную форму — машина, здание, книга, но и нематериальную, и даже символическую форму — политическое или управленческое действие, теория, концепция как результат интеллектуальных усилий, сообщество как следствие коммуникативного взаимодействия.

Технологии представляют собой целый пласт культуры, что отразилось в таких понятиях, как «культура речи» (владение технологией устной коммуникации), «культура производства» (включающая технологии управления и руководства, отношений в коллективе, качества продукции). В этом случае хотят подчеркнуть качественный аспект продукта: не просто говорение, а такая речь, которая убедительна, красива, логична, вызывает позитивное эмоциональное чувство. Не просто производство, но такое, которое создает совершенный продукт, где чисто, люди работают слаженно и без конфликтов.

Когда речь идет о социальном поведении людей, то используют понятие социальных технологий, включающее процессы социального планирования и социального проектирования. Учитывая, что современная социальная реальность сильно усложнилась, владение технологиями управления социумом стало одной из актуальных задач, так как от этого зависит эффективное функционирование социальных институтов и в конечном счете общее благосостояние.

Фундаментальные характеристики культуры

Название этого параграфа взято нами из работы американского антрополога Дж. Мердока, опубликованной в 1965 г. под названием «Культура и общество». Дж. Мердок, опираясь па междисциплинарные исследования Института человеческих отношений, выделил семь базовых, фундаментальных характеристик культуры. Поиск таких характеристик представляется нам чрезвычайно важной и актуальной задачей, особенно в свете процессов, характерных для современного мира. Мы имеем в виду, с одной стороны, глобализацию, включающую в себя тенденцию к нивелированию культурных форм, а с другой — стремление к сохранению культурной самобытности. Обе эти тенденции в определенных обстоятельствах, создаваемых политическими и финансовыми целями, могут приводить и часто приводят к открытой конфронтации.

Кроме того, такая задача теоретически также значима, так как именно вокруг универсалий, т. е. основ понимания мира и места человека в нем, выстраиваются, как мы увидим дальше, попытки определения культуры. Это совсем неслучайно, потому что в культурных универсалиях аккумулируется мировоззрение, специфичное для того или иного этапа культурной эволюции. Набор универсалий достаточно стабилен, так как он определяется универсальной физической природой человека, универсальными биологическими потребностями, общими проблемами, возникающими у человека в процессе жизни.

Итак, каковы же фундаментальные характеристики культуры, которые поддаются научному анализу именно в силу общности, универсальности этих черт?

Булем следовать логике Дж. Мердока, позволив себе некоторые купюры и комментарии к его основным положениям, которые мы выделим курсивом.

Таких характеристик семь.

• 1. Культура передается посредством научения. Это означает, что культура — не врожденное свойство человека, она не передается биологически. То есть это внебиологическое свойство индивида. Это свойство, однако, еще не является отличительной характеристикой человека — многие виды животных способны к такому научению. Сами принципы обучения, считает Д. Мердок, в основе своей одинаковы, поэтому мы вправе ожидать, что все культуры будут обнаруживать в себе некоторые черты единообразия, являющиеся отражением этого универсального общего фактора.
• 2. Культура прививается воспитанием. Все животные способны к научению, но, видимо, один лишь человек умеет передавать приобретенные привычки своему потомству. Мы можем приручить собаку, обучить ее разным трюкам, но эти свои умения она никогда не передаст своим щенкам. Они воспримут только биологическое наследие своего вида, к которому в свой черед добавятся привычки, выработанные на основе опыта. Своей исключительностью в данном отношении человек обязан фактору языка. Многие привычки, которые люди приобретают путем научения, передаются от родителей к детям из поколения в поколение, обретая устойчивость во времени. Воспитание включает в себя не только передачу технических навыков и знаний, но также и дисциплинирование животных импульсов ребенка с целью приспособления его к социальной жизни.

Здесь Д. Мердок явно имеет в виду процесс трансляции культурных навыков, в особенности с помощью символических систем, а также процесс социализации, хотя и не использует этого понятия напрямую. В следующем тезисе он развивает эту мысль.

3. Культура социальна. Культурные привычки сохраняются во времени благодаря тому, что они разделяются людьми, живущими в организованных коллективах или обществах, и сохраняют свое относительное единообразие под воздействием социальных факторов. Это групповые привычки. Привычки, общие для членов социальной группы — независимо от того, идет ли речь о семье, деревне, классе или племени, образуют культуру или субкультуру этой группы.

Поскольку культура социальна, то ее судьба зависит от судьбы общества, ее носителя, и все культуры, сохранившиеся до нынешнего времени и доступные для исследования, должны обнаруживать в себе некоторые черты сходства, так как все они должны были обеспечивать выживание сообщества. Среди таких культурных универсалий, вероятно, можно отметить чувство групповой сплоченности, механизмы социального контроля, организацию защиты от враждебного окружения и обеспечение воспроизводства населения.

В этом тезисе Д. Мердок подчеркивает мысль о том, что социальность культуры, то есть групповая сплоченность людей, механизмы социального контроля, воспроизводства — по сути своей универсальны. Однако заметим, что такие механизмы, существующие, подчеркнем еще раз, в каждой культуре, стабилизируются в форме традиции, обычая, ритуала. Об этом же, но как бы «от противного», размышляет другой мыслитель — К. Ясперс. Он предостерегает:

" Исторический процесс может прерваться, если мы забудем о том, чего мы достигли, или если достигнутое нами на протяжении истории исчезнет из нашей жизни. Даже почти бессознательная стабильность образа жизни и мышления, сложившаяся в силу привычки и само собой разумеющейся веры, стабильность, которая повседневно формируется всей совокупностью общественных условий и как будто коренится в самых глубинах нашею существования, начинает колебаться, как только меняются общественные условия.

Тогда повседневность порывает с традицией, утрачивается исторически сложившийся злое, привычные формы жизни распадаются и воцаряется полнейшая неуверенность… Другими словами, не наследование, а традиция делает нас людьми. То, чем человек обладает наследственно, практически нерушимо; традиция же может быть полностью утеряна. Традиция уходит своими корнями в глубины доистории. Она охватывает все то, что не является биологически наследуемым, а составляет историческую субстанцию человеческого бытия…

В начале истории обнаруживается некий как бы накопленный в доисторическую эпоху капитал человеческого бытия, являющий собой не наследуемую биологически, а историческую субстанцию, которая может быть увеличена или растрачена" .

4. Культура идеационна. Групповые привычки, составляющие культуру, в значительной степени концептуализованы как идеальные нормы, или паттерны (английское слово pattern можно перевести как «образец»), поведения. Большинство людей демонстрируют значительную степень осознания культурных норм, способны отделить их от чисто индивидуальных привычек, способны их ко1щептуализиро-вать и рассказать о тех обстоятельствах, в которых уместна каждая из рассматриваемых культурных норм и в которых следует ожидать санкций за их несоблюдение.

Идеальные нормы — те, которые традиционно приняты и разделяются членами сообщества как идеи. Но идеальные нормы не следует путать с действительным поведением. И хотя человек естественным образом склонен следовать своим устоявшимся привычкам, в том числе культурным, его природа, текущие обстоятельства могут подталкивать его к большим или меньшим отклонениям. Поведение не следует автоматически за культурой. Наряду с культурными нормами существуют нормы поведения, но их в отличие от первых можно определить только статистическими методами.

В той степени, в какой культура идеационна, мы можем утверждать, что во всех культурах должны обнаруживаться определенные сходства, проистекающие из универсальных законов, управляющих символическими мыслительными процессами. Например, в принципах магии во всем мире обнаруживаются определенные параллели.

Отметим, что Д. Мердок использует здесь понятия идеи и символа в очень близких значениях. Кроме того, он «разводит» идеальные нормы, которые и называет культурными, и нормы статистические, то есть реальное поведение людей. Он опирается при этом на то, что антропологи оперируют первым понятием, а социологи — вторым. Мы же полагаем, что никаких иных норм поведения, кроме культурных, у людей нет. Среди таких норм есть и статистические, и образцовые, идеальные. Мы можем лишь отчасти согласиться с тезисом о том, что поведение не следует автоматически за культурой. Поведенческий акт — это акт культуры, но, действительно, он нс следует за ней автоматически.

5. Культура обеспечивает удовлетворение. Культура всегда и с необходимостью обеспечивает удовлетворение базисных биологических потребностей и вторичных потребностей, возникающих па их основе. Элементы культуры — это проверенные привычные способы удовлетворения человеком своих побуждений во взаимодействии с внешним природным миром и своими собратьями. Культура состоит из привычек, а психология показывает, что привычки существуют лишь до тех пор, пока приносят удовлетворение. Удовлетворение подкрепляет привычки, в то время как отсутствие удовлетворения неизбежно приводит к их угасанию и исчезновению. Б. Малиновский многие годы тоже отстаивал этот тезис, однако большинство антропологов либо отвергали это положение, либо принимали, но таким образом, что оказывали ему медвежью услугу. Они не усматривали никаких проблем в устойчивости культуры; она беспечно принималась как нечто само собой разумеющееся.

Между тем если культура приносит удовлетворение, то во всех культурах должны проявляться широко распространенные черты сходства, ибо базисные человеческие побуждения повсюду одинаковы и требуют сходных форм удовлетворения.

Здесь следует уточнить понятие удовлетворения базисных биологических потребностей и вторичных потребностей, возникающих на их основе. Что такое базисные биологические потребности? Это потребности в еде, жилище, безопасности, сексуальные потребности. Если деятельность по удовлетворению этих потребностей дает результаты, они закрепляются в культурной норме (например, в организации хозяйства, строительстве определенного типа жилищ, социальном взаимодействии). На этой основе возникают потребности в достижении социального статуса, признании. То есть речь идет об относительном, а не об абсолютном понята и удовлетворения.

6. Культура адаптивна. Культурные изменения и сам процесс изменения, очевидно, столь же адаптивны, как и эволюция в органическом мире. Культура с течением времени приспосабливается к географической среде, вместе с тем влияние среды уже не воспринимается как движущая сила культурного развития. Кроме того, культура адаптируется к социальной среде соседних народов посредством заимствований и реорганизации. Культура, вне всяких сомнений, имеет тенденцию приспосабливаться к биологическим и психологическим потребностям человеческого организма. По мере изменения условий жизни традиционные формы утрачивают ауру удовлетворения и исчезают; возникают и дают о себе знать новые потребности, а вслед за нимиприспособленные к ним новые культурные механизмы.

Принятие положения об адаптивности культуры ни в коей мере не ведет ни к идее прогресса, ни к теории эволюционных стадий развития, ни к какому бы то ни было жесткому детерминизму вообще. Приспособление к одним и тем же условиям может находить выражение в разных культурных формах, а похожие культурные формы могут быть приспособлением к разным условиям. Тем не менее остается вероятность того, что некоторые параллели, отмечаемые нами в разных культурах, представляют собой возникшие независимо друг от друга приспособления к сопоставимым условиям.

Концепция культурного изменения как адаптационного процесса кажется некоторым антропологам несовместимой или даже вступающей в прямое противоречие с концепцией культурного изменения как исторического процесса. С точки зрения автора данной статьи, нет ничего несовместимого и антагонистичного в этих двух позициях — «функциональной» и «исторической». Напротив, он полагает, что обе они правильны и дополняют друг друга, так что лучшим было бы такое, в котором совместились бы оба подхода.

История культуры выстраивается как история уникальных событий, в которой последующие события обусловливаются предшествующими. С точки зрения культуры те события, которые оказывают воздействие па последующий ход, часто — если не как правило — случайны, ибо их истоки выходят за пределы культурного континуума. Это могут быть природные события (например, наводнения и засухи), биологические события (например, эпидемии и моры) или психологические события (например, эмоциональные вспышки и изобретательная интуиция). Они влекут за собой изменение условий жизни общества. Они создают новые потребности и делают старые культурные формы неудовлетворительными, стимулируя тем самым поведение «методом проб и ошибок» и подталкивая к культурным нововведениям. Однако самые значительные события — это, вероятно, исторические контакты с народами иных культур, ибо люди склонны в первую очередь пытаться воспользоваться для решения своих жизненных проблем культурными ресурсами соседей, а уже только потом полагаться на собственную изобретательность.

Таким образом, если поиск кросс-культурных обобщений претендует на успех, его первейшей предпосылкой должно стать безоговорочное признание историчности культуры, и в особенности роли диффузии в культурном развитии.

Обратим внимание на то, что Д. Мердок выделяет три сферы адаптивности культуры:

• — географическая среда;
• — социокультурная специфика соседних народов, взаимоотношения с ними;
• — изменение биологических и психологических потребностей людей.

Проиллюстрируем этот тезис Д. Мердока фактами нашей собственной истории. Вот как интерпретирует известный отечественный историк С. М. Соловьев первых два фактора:

Средняя Россия стала ядром русской государственности по двум основным причинам.

Первая из них — в том, что природные условия способствовали выработке особого национального характера. «Природа роскошная, с лихвой вознаграждающая и слабый труд человека, усыпляет деятельность последнего как телесную, так и умственную… Природа более скупая на свои дары, требующая постоянного и нелегкого труда со стороны человека, держит последнего всегда в возбужденном состоянии: его деятельность не порывиста, но постоянна; постоянно работает он умом, неуклонно стремится к своей цели; попятно, что население с таким характером в высшей степени способно положить среди себя крепкие основы государственного быта, подчинять своему влиянию племена с характером противоположным» .

Вторая причина складывания русской государственности вокруг Средней Руси заключалась в наличии воинственных соседей. «Пограничность Киевской Руси, близость к полю или степи, жилищу диких народов делала ее неспособною стать государственным зерном России. Господствующие обстоятельства взяли свое: степная Украина, область Днепровская подвергается постоянным, сильным опустошениям от кочевников; ее города пусты… куда же было удалиться русским людям от плена и разорения? Конечно, не на юго-восток, прямо в руки половцев; конечно, не на запад, к иноверным ляхам и венграм; свободный путь оставался один — на северо-восток… Так было в XII в.; в XIII и последующих веках побуждения, заставлявшие народонаселение двигаться от юго-запада к северо-востоку, становятся еще сильнее: с юго-востока татары, с запада — Литва; крайний северо-восток, еще не подвластный русским князьям, населенный зырянами и вогуличами, не привлекателен и опасен для поселенцев невоинственных, идущих небольшими массами; таким образом, теперь с востока, юга и запада население, так сказать, сгоняется в середину страны, где на берегах Москвы-реки завязывается крепкий государственный узел. Мы видим, как московские князья воспользовались средствами, полученными от увеличившегося населения их области, как умели доставить этой области безопасность и тем более привлечь в нес насельников, как Москва собрала около себя Северо-Восточную Русь» .

Д. Мердок подчеркивает, что исторические события, как и географический фактор, обусловливают, но не определяют ход развития культуры. Человек приспосабливается к ним и избирательно опирается на них для решения своих проблем и удовлетворения своих потребностей.

Особое значение для культурных изменений Д. Мердок придавал процессу диффузии — пространственному распространению культурных достижений одних обществ в другие. Возникнув в одном обществе, то или иное явление культуры может быть заимствовано и усвоено членами многих других обществ. Причем такое распространение не сводится ни к перемещениям обществ, ни к миграциям людей.

7. Культура интегративна. Будучи одним из продуктов процесса адаптации, элементы данной культуры имеют тенденцию образовывать согласованное и интегрированное целое. Выражение «имеют тенденцию» употребляется намеренно в связи с неприемлемостью позиции некоторых крайних функционалистов, полагающих, что культуры и в самом деле являются интегрированными системами, отдельные части которых находятся в состоянии совершенного равновесия.

Д. Мердок склоняется к точке зрения У. Сампера, согласно которой народные обычаи «тяготеют к согласованности друг с другом», но фактически интеграция никогда не достигается по той простой причине, что исторические события постоянно оказывают на нее свое разрушительное воздействие.

Процесс интеграции занимает определенное время — всегда существует то, что У. Огборн называл «культурным лагом» , — и задолго до завершения одного процесса начинаются многие другие. Если культура интегративна, то соответствия или корреляции между сходными элементами должны постоянно повторяться в разных, не связанных друг с другом культурах. Вместе с тем ситуация, при которой некоторые элементы культуры (в первую очередь технологии) изменяются быстрее других, может привести к разбалансировке системы культуры.

Нам представляется чрезвычайно важным выделение интегративности в качестве фундаментальной характеристики культуры, особенно в аспекте социологического подхода и коммуникативных проблем. Всем известные стереотипы, характеризующие поведенческую специфику народов — обыденный отголосок реального процесса консолидации опыта людей, решающих общие задачи, которые необязательно свойственны другим обществам. Поэтому остановимся на этом свойстве культуры более подробно.