Познавательные стратегии эмпиризма и рационализма

Основателем эмпиризма считается Френсис Бэкон (1561 — 1626), выпускник Кембриджского университета, как и Томас Мор, занимавший пост лорд-канцлера и тоже побывавший в Тауэре (тюрьме) по ложному обвинению, откуда он был освобожден по милости короля, но не вернулся на государственную службу, а уединился в своем замке для занятий наукой.

Он даже умер от простуды после проведения опытов, но влиянию холода на сохранность продуктов (набивал льдом куриные тушки).

Всю жизнь Бэкон работал над грандиозным планом «Великого восстановления наук». Общий набросок плана был сделан им еще в 1620 г. в предисловии к труду «Новый Органон, или Истинные указания для истолкования природы». Почему Бэкон так назвал свое произведение? Известно, что высшим авторитетом в системе университетского образования признавался Аристотель. Ни одно из положений его учения не подвергалось сомнению и не могло быть оспорено. Для Галилея такая попытка, как мы видели, закончилась печально. Конечно, само учение Аристотеля предлагалось студентам в урезанном виде, приспособленном иод нужды теологии. Студенты досконально изучали Аристотелевский «Органон» — так комментатор Андроник Родосский назвал собрание логических произведений великого философа. В самом названии книги Бэкон стремится показать, что он не следует авторитету Аристотеля, а предлагает новые принципы познания. «Новый Органон» не был закончен. Бэкон написал две из шести частей, в которых даны общий обзор современного состояния наук и описание нового метода получения истинного знания.

Наука, по Бэкону, должна дать человеку власть над природой, увеличить его могущество и улучшить жизнь. Однако Бэкон предупреждает нас о чрезмерном увлечении преобразованиями природы:

Человек, слуга и истолкователь природы, столько совершает и понимает, сколько постиг в порядке природы делом или размышлением, и свыше этого он не знает и не может. Природа побеждается только подчинением ей…^[1]

Современная экологическая ситуация подтверждает это острожное предвидение Бэкона. Познав законы природы, подчинив им и соразмерив с ними свои действия, мы можем использовать природу себе на пользу. Например, вековая мечта человечества летать смогла исполниться только тогда, когда появилось достаточно знаний о природе этого явления и на основании точного расчета с учетом природных закономерностей человек смог построить летательный аппарат, способный поднять его в воздух, а потом и в космос, преодолев силы земного притяжения, открытые Ньютоном.

Бэкон убежден в том, что природа существует объективно, она — единственный объект нашего познания, которое ведется поэтапно. Начинается все с чувственного восприятия, ибо у нас нет иного пути познания. Наш рассудок преобразует ощущения в понятия, а не наоборот. Сначала мы видим круглое, красное, длинное и т. д., потом даем им имена и начинаем рассуждать об этом, сравнивая предметы по форме, цвету и т. п. Отсюда наилучший способ познания — постепенное восхождение от менее общих (единичных) понятий к более общим.

Таким образом, источником познания является чувственный опыт. Что же является целью познания? Это — практика:

Ибо плоды и практические изобретения суть как бы поручители и свидетели истинности философий^[2].

Что является лучшим доказательством? Опыт, считает Бэкон. Таким образом, суть эмпиризма состоит в том, что опыт полагается источником и целью познания, а также критерием истины.

Все опыты Бэкон делит на светоносные и плодоносные. Первые проливают свет, т. е. дают нам возможность понять объект; вторые — помогают использовать свое знание. Зная, что зерно содержит в себе возможность ростка (светоносный опыт), мы ничего не привносим в наш мир, не изменяем его, но, посадив зерно (плодоносный опыт), мы получим росток, а из него колос, который можем использовать и еще больше узнать о зерне.

Однако на пути к истине мы встречаемся с объективными трудностями, которые заложены в нашей собственной природе и традициях. Бэкон называет их призраками, или идолами; они являются причиной заблуждения разума. Призраки (или идолы) бывают четырех видов:

• 1) призраки рода коренятся в самой природе человеческого рода и связаны с несовершенством наших чувств, которые не могут быть названы мерой вещей. Например, звезды на небе кажутся нам маленькими, а на самом деле они огромные и т. п., наш слух не позволяет нам услышать многие звуки, которые собака или кошка распознают, но это не значит, что звуков не существует, потому что мы их не слышим;
• 2) призраки пещеры возникают благодаря индивидуальным особенностям каждого человека. Например, если у человека ослаблено зрение, он будет видеть предметы искаженно, следовательно, на его восприятии нельзя строить теорию. Чтобы преодолеть эти призраки, надо проверять показания наших чувств, например, самое простое — проверять измерением, чтобы установить правильное расстояние, правильные размеры тела и т. п.;
• 3) призраки рынка порождены речью и общением. Слова устанавливаются сообразно представлению толпы, они неоднозначны, ведут к возможности пустых споров. Бэкон здесь предвосхищает огромный пласт проблем, которые сегодня составляют отдельную отрасль философского знания — философию языка. Он обращает внимание на неразрывную связь языка и мышления, которая будет убедительно доказана психологией XX в. (Л. С. Выготский), и фиксирует сложность объективного и достоверного изложения результатов опыта с помощью языка. Эту сложность попытается преодолеть логический позитивизм XX в., но об этом позже;
• 4) призраки театра — это ложное восприятие действительности, основанное на слепой вере в авторитеты и традиционные догматические системы, сходные с обманчивым правдоподобием театральных представлений. Это наиболее труднопреодолимый род призраков. Бэкон имеет в виду в первую очередь авторитет Аристотеля, но не только: он говорит также, что человек, однажды поверив чему-то, с большим трудом отказывается от своей веры.

Таким образом, первые два призрака связаны с чувственным восприятием, вторые два — с общением; говоря современным языком, первые имеют биологическую природу, а вторые — социальную. Осознав их наличие, мы должны направить свой ум к отысканию истины, которая может быть достигнута на пути изучения природы путем расчленения ее на части, а не отвлечения от нее, как это делает схоластика. В связи с тем, что истинная философия суть философия природы, она должна быть отделена от всякого богословия.

Бэкон выделяет три типа ученых, которые встречаются ему: паук, муравей и пчела. Образ паука — это, безусловно, образ схоласта, плетущего паутину слов из самого себя в отрыве от природы; его картина мира может быть очень красивой, но не имеет отношения к истине, так как не отражает природы. Образ муравья — это алхимик, который стаскивает в свой опыт множество фактов, все собирает, накапливает. Его работа имеет смысл, он познает природу, но не в состоянии переработать накопленные знания. Образ пчелы — это настоящий ученый, который по крупицам собирает информацию о природе, подобно тому как пчела собирает нектар, и перерабатывает знания, предлагая всем правильные и полезные теории, подобно тому как пчела вырабатывает мед.

Все существующие и возможные науки Бэкон разделял соответственно трем способностям человеческого разума: памяти соответствует история, воображению — поэзия, рассудку — философия, включающая в себя учение о Боге, природе и человеке.

Таким образом, путь опыта и выстроенной на его основании теории есть единственно верный путь познания. Бэкон не отрицает роль разума в познании, и даже отводит ему высшую ступень на пути к истине, но уверяет, что познание невозможно без опыта, ибо разум сам есть продукт опыта. В чем же отличие рационализма?

Рационализм полагает разум изначальным по отношению к опыту; никакой опыт невозможен, если субъект познания не будет наделен разумом. Как и представители эмпиризма, рационалисты считают главным объектом познания природу, целью познания — получение достоверных знаний о мире, они даже соглашаются с тем, что человеческое познание начинается с чувственного восприятия. Однако разум полагается ими условием и основанием любого познания, а иногда и содержанием знания в виде врожденных идей. Итак, мы ввели понятия субъекта и объекта познания. Субъект — это тот, кто познает, объект — то, что познается. Именно в XVII в. создается классическая модель рациональности, построенная на зеркальной концепции субъект-объектпых отношений.

Что это означает? Мы уже знаем, что в это время субъектом^[3] познания признается человек, наделенный чувствами и разумом, объектом — природа. Субъект сравнивается с зеркалом, отражающим свойства и качества объекта. Зеркало может быть кривым и искажать объект (призраки, или идолы, Бэкона и пр. создают эту кривизну). Задача ученого — найти способ познания, который позволит описать предмет таким, каков он есть, во всей полноте его собственных свойств и качеств; другими словами, настроить зеркало таким образом, чтобы в нем правильно отражались объекты внешнего мира. Классическая наука уверена в том, что это возможно. Такова общая позиция для эмпиризма и рационализма этого времени, они уверены в возможности достижения истины, познания природы, включая ее наиболее общие законы. Эта позиция, как мы помним, получила название гносеологического оптимизма.

Родоначальником рационализма считается Рене Декарт (1596—1650), французский философ, физик, математик и физиолог. Его латинизированное имя — Картезий (Cartesius), отсюда и название учения — картезианство. Образование Декарт получил в иезуитской школе Л, а Флеш в Анжу и в университете Пуатье. В 1617 г. он поступил на военную службу, которую оставил в 1621 г. После нескольких лет путешествий он переселился в Нидерланды (1629), где провел 20 лет в уединенных научных занятиях. Здесь вышли его главные сочинения: «Рассуждение о методе…», «Размышления о первой философии…», «Начала философии».

В математике Декарт первым ввел понятие переменной и функции, заложил основы аналитической геометрии, в которой основным его достижением явился созданный им метод координат. Физические работы Декарта относятся к области механики, оптики и строения Вселенной. Декарт ввел понятие количества движения, сформулировал закон его сохранения. Он стремился построить общую картину природы, в которой все явления объяснялись бы как результат движения больших и малых частиц, образованных из единой материи. Как и Бэкон, Декарт видел конечную задачу знания в господстве человека над природой, в открытии и изобретении технических средств, познании причин и действий, усовершенствовании самой природы человека: «Всякая наука заключается в достоверном и очевидном познании»¹.

Декарт ищет абсолютно достоверное исходное основоположение для всего знания и метод, посредством которого можно, опираясь на него, построить столь же достоверное здание всей науки. Пользуясь принятой нами терминологией зеркальной теории, можно сказать, что он пытается создать такое зеркало, которое было бы идеальным способом отражения реальности. Декарт подвергает исследованию всю предшествующую науку, изучает греческие источники, труды схоластов, по нигде не находит того, что могло бы быть принято как всеобщее основание. Он, как и Бэкон, начинает сомневаться в истинности общепризнанного знания, охватывающего все виды знания. Однако, как и у Бэкона, сомнение, с которого начинал Декарт, есть не убеждение агностика, а только предварительный методический прием.

Декарт возводит сомнение в универсальный атрибут мыслящего субъекта, ибо сомнение есть признак мышления. Именно поэтому все последующие философы проверяют самих себя сомнением на принадлежность к философии. Сомнение есть враг догматизма, безотчетной, не рассуждающей веры, той самой, которая не дает познанию развиваться, полагая все известным, а известное — неизменным. Нет ничего, в чем нельзя было бы усомниться; можно сомневаться в том, существует ли внешний мир, как это делали софисты, и даже в том, существует ли мое тело. Но нельзя усомниться в том, что само мое сомнение существует. Сомнение — один из актов мышления. Я сомневаюсь, поскольку я мыслю. Если, таким образом, сомнение есть достоверный факт, то оно существует лишь постольку, поскольку существует мышление, или поскольку существую я сам в качестве мыслящего субъекта: Я мыслю, следовательно, существую (Cogito ergo sum).

Таким образом, основание декартовского рационализма заключено в том, что наличие мышления является важнейшим условием познания в любой форме, а существование мышления — это факт, который дан нам ясно и отчетливо и может быть принят за аксиому, абсолютно достоверное всеобщее знание о началах познания. Субъект познания есть в первую очередь мыслящий субъект.

А как быть с содержанием мышления? Есть ли что-нибудь в мышлении, чего нет в опыте? Другой выдающийся рационалист Г. Лейбниц (о нем расскажем чуть позже) в полемике с эмпиристами, соглашаясь с тем, что в уме нет ничего, чего раньше не было бы в чувстве, добавил: «кроме самого ума». Однако для Декарта мышление — не только процесс и инструмент познания; оно содержит в себе идеи, не связанные с опытом, — это врожденные идеи, ими определяются совершенство знания и его объем. Врожденные идеи разделяются Декартом на врожденные понятия и врожденные аксиомы. Их, конечно, немного, это прежде всего идеи Бога, внешнего мира и самого мышления. Понятие Бога дано нам безотносительно опыта, оно врожденное. Для доказательства реального существования мира, по Декарту, необходимо предварительно доказать существование Бога.

Это доказательство Декарт выстроил по образцу онтологического доказательства бытия Бога Ансельма Кентерберийского, т. е. если существует идея Бога, то существует и Бог. Тезис о существовании Бога — уже аксиома. Но если Бог существует, то в силу его совершенства исключается возможность того, чтобы он нас обманывал. Поэтому существование объективного мира также достоверно. Так находит обоснование уверенность в существовании внешнего мира, природы и т. п. (врожденные аксиомы), г. е. объекта познания, и мыслящего существа — субъекта познания.

• [1] Цит. по: Антология мировой философии. Т. 2. С. 193—194.
• [2] Там же. С. 204.
• [3] Важно заметить, что это не единственно возможный способ понимания субъекта познания, дальше мы встретимся с другими наполнениями этого понятия.