Ономастика. 
Введение в языкознание

Ономастика (< греч. onomastike ‘искусство давать имена') — это раздел лексикологии, в котором изучаются имена собственные как один из «продуктов» человеческой культуры. В соответствии с категориями объектов, носящих собственные имена, ономастика традиционно делится на следующие разделы: антропонимика, которая изучает имена людей, этнонимика — имена этносов, топонимика, изучающая имена географических объектов (сюда в качестве самостоятельных разделов входят гидронимика, исследующая названия водных объектов, оронимика — названия рельефа, ойконимия — названия населенных пунктов и др.), зоонимика — клички животных, астроиимика — названия небесных тел и т. д.

Ономастика изучает историю возникновения имен собственных (онимов), функционирование их в языке и обществе, закономерности их образования и развития, устанавливает принципы номинации онимов, рассматривая их в социологическом, лингвогеографическом и собственно лингвистическом аспектах (с точки зрения фонетики, морфологии, словообразования, этимологии). Используя различные методы исследования (сравнительно-исторический, типологический, ареальный, этимологический и др.), ономастика выявляет определенные закономерности в различных языках в означивании человека и реалий внешнего мира, помогает установить универсалии (такой, например, антропоиимической универсалией являются прозвища с качественно-характеризующей основой, ср. иллирийские имена-прозвища Rufus ‘рыжий', Valens ‘сильный', Maximus ‘большой' или болгарские Кара Иван ‘Черный Иван', Каба Иван ‘Сильный Иван').

Имена собственные отличаются необыкновенной устойчивостью и традиционностью, поэтому, изучая их, ономастика, и в частности, антропонимика, позволяет понять идеалы красоты человека, его жизненные ценности, образность его мышления, природные условия его существования, поскольку все эти факторы влияют на формирование ономастикона и так или иначе отражаются в именах собственных. Как показали последние исследования в области семиотики (работы В. В. Иванова, В. Н. Топорова), древнейшая ономастическая система — это не случайный набор имен, попавших в ономастическую орбиту, а своеобразный языковой текст, обнажающий систему ценностей, высшие идеалы, концептуальную модель мира древнего человека. Особенно ярко ценностные ориентации общества проявляются в посвятительных и благопожелательных именах (имя царя вавилонян Навуходоносора означало «бог Набу, храни границы»). В древнем Египте тронные имена фараонов были воплощением политических и религиозных идей: поскольку с образом солнца в долине Нила было связано учение о божественном происхождении царей, то в их именах актуализировалась идея родства с богом Солнца — Ра и Амоном (ср. Тутанхамон дословно ‘превосходен жизнью Амон' или Аменхотеп ‘Амон доволен'); в древних славянских личных именах чаще всего использовались основы *тгг-/*-тпъ_} *slav-/*-slavb> *vold-/*-voldb, актуализировавшие идею славы, власти над миром.

Ономастика древнейшей, родовой организации общества характеризовалась наличием наследственных родовых имен, обычно дававшихся по родовому тотему (< англ, totem из языка индейцев ‘животное, растение, предмет, которые у родовых групп были объектом религиозного почитания'), своеобразных групповых антропонимов, передававшихся по женской линии (ср., например, имена собственные родов племени ирокезов: Волк, Медведь, Бобр, Черепаха, Сокол и др.). Личные имена каждого рода составляли его исключительную собственность и не могли употребляться в других родах того же племени. Эти имена часто указывали на род, которому они принадлежат (например, у индейцев Америки в племенах саук и фокс имя Длинный Рог принадлежало роду Олень, Орел Сидящий с Поднятой Головой — роду Орел, Черный Волк — роду Волк).

В древней Греции женщины с замужеством переходили в другую семью, теряя свое прежнее родовое имя. Каждый новорожденный зачислялся во фратрию и род своего отца (поскольку поколение исчислялось по мужской линии и имущество переходило от отца к сыну). Роды в Греции имели патронимические названия, которые в большинстве своем были связаны с греческой мифологией. После революции Клисфена (509 г. до н.э.), когда были уничтожены последние остатки родового строя, родовое имя прекратило свое существование. Мужчина начал зваться личным именем, за которым следовало имя отца и название дома, к которому он принадлежал (Эсхин сын Антромета, Кофикид). Интересно, что при этом нередко наблюдалась тенденция к сохранению антропонимической основы имени отца в имени сына, что также подчеркивало идею родства (ср. Сократ и Софрониск — отец и сын или Ликург и Ликифрон). Постепенно решающее значение приобретает нс принадлежность человека к тому или иному роду, а место его постоянного проживания, а в дальнейшем и род его деятельности.

Имя в древности воспринималось как нечто материальное, как alter ego (лат. ‘другой я'), поэтому в различных языках мира имя табуировалось, чтобы при его произнесении не повредить человеку. Нередко имя воспринималось как оберег, т. е. как амулет или заклинание, оберегавшее человека от несчастья. Поэтому, выбирая имя ребенку, человек как бы играл с духами в прятки: то он хранил в тайне настоящее имя (и ребенок вырастал под другим именем), то нарекал детей названиями животных, растений, то давал «худое имя», чтобы злые духи не видели в его носителе ценной добычи. Такое имя-оберег получил при рождении будущий пророк, основатель зороастризма Заратуштра (Заратустра): на авестийском языке слово Заратуштра означало ‘староверблюдный'^[1]. О таком материальном восприятии имени свидетельствует и тот факт, что средневековые шииты, считавшие Абу-Бакра Омара и его халифа Османа узурпаторами, писали их имена у себя на пятках, чтобы при ходьбе попирать их^[2].

Как свидетельствуют исследования по ономастике, в развитии антропонимического ономастикопа различных народов прослеживаются определенные типологические закономерности.

Большинство древних индоевропейских имен связано с идеей войны, воинской славы, доблести (ср. древние германские корни -hild ‘бой' в современных именах Brunhilde, Klotilde; helm ‘шлем' в Wilhelm; -bald- ‘смелый' в Archibald, Baldwin, славянские -слав в именах Ярослав, Мирослав, Владислав; греческие -kies с тем же значением: Perikles, Themistokles, Sophokles; -nik- ‘победа' — Andronikos, Nikolaos). С этой группой имен связаны и антропонимы, в основе которых лежит идея власти, господства над миром (ср. рус. Владимир', герм, корни -hlud- ‘мир' в именах Hludawiga, Ludwig; -wald- ‘власть' в Oswald, Walter).

Другой, часто актуализируемой в именах идеей, является идея Бога. Теофорные имена (т.е. имена, в которых упоминался Бог или Боги) встречаются в древнегреческой антропонимии (ср. Theokritos, Theodoros или имена, связанные с Зевсом: Diodoros, Diogenes, Diomedes), однако наибольшее распространение они получили в антропонимии семитских народов Ближнего Востока (ср. общесемитский корень -el- со значением ‘бог' в именах Elazar (отсюда Лазарь), Elisa (отсюда Елисей), Eliseva (отсюда Елизавета). Часто в антропониме присутствует и собственное имя иудейского бога Jahwe, cp. Jehojaqim (отсюда Аким), Jehosu’a (Иисус), а в имени собственном Илья присутствуют оба корня (Ё/ijahu). В арабском языке при образовании антропонима имя бога используется редко (ср. Abdallah ‘раб Аллаха'), зато в его основу часто кладется какой-либо эпитет бога или пророка (ср. Karim ‘милостивый', Akkbar ‘великий', Xalid ‘вечный', Mahmud ‘достойный похвалы').

Распространение христианства способствовало дальнейшей популяризации этого принципа номинации. Однако кроме божественной идеи (ср. греч. Timotheos ‘богобоязненный', Panteleimon ‘всемилостивый'), получает актуализацию идея христианских добродетелей (ср. греч. Sophia ‘мудрость', Galene ‘спокойствие', Petros ‘камень', Anastasia ‘воскресшая'). Впоследствии эти «значимые имена» (часто с религиозной или моральной окраской) благодаря латинскому языку получили широкое распространение во многих европейских языках (ср. лат. Benedictus ‘благословенный', Felix ‘счастливый', Vitalis ‘жизненный', Victor ‘победитель' и др.). В русском языке официальная роспись имен, даваемых при крещении, была церковнославянской, т. е. византийско-греческой по происхождению, однако вплоть до XVII в. в России удерживалась практика давать второе, некрестильное имя, которое могло быть самого разного происхождения (см., например, имя новгородского посадника, обозначенное в приписке к первому русскому памятнику письменности Остромирову Евангелию 1056 г.: «вж крыцеиии Иосиф, а. инрьекы Остро. инръ»).

В африканских языках в антропонимах встречаются и другие мотивационные признаки: так, в частности, в языке ндбеле, принадлежащем к языкам банту, широко распространены имена, в которых передаются родительские чувства, пожелания или надежды па счастливую судьбу ребенка (например: u-Sithembil ‘Мы полны надежды', u-Linda ‘Позаботься о деревне до возвращения отца', u-Thokozile ‘Мы счастливы иметь ребенка' и др.).

Некоторые типологические закономерности прослеживаются и в образовании фамилий. Чаще всего (особенно в русском и тюркских языках) встречаются патронимические фамилии, т. е. фамилии, возникшие из имени отца (ср. рус. Иванов, Петров; нем. Peters, Marx; англ .Jones, Andrews). К ним примыкают фамилии, возникшие от прозвищ, построенных либо по принципу сходства (ср. рус. Козлов, Баранов; нем. Wolf¹ волк', Adler'орел', англ. Fox ‘лисица', Buck ‘козел'), либо на основе какого-либо внешнего признака человека (ср. рус. Горбунов, Беляев), особенностей его поведения (ср. рус. Смирнов, Молчанов), либо обстоятельств рождения (ср. рус. Жданов, Нечаев) и т. д.

Другим, не менее продуктивным способом номинации фамилий (особенно в западноевропейских языках), является актуализация сем ‘место жительства' или ‘этническая принадлежность' (ср. рус. Новгородов, Татаринов; англ. Scott ‘шотландец', Ford ‘брод'; нем. Berg ‘гора', Bach ‘ручей'; франц. Dupont ‘у моста', Dubois ‘у леса').

Широко распространен и такой способ номинации, который связывает фамилию с родом деятельности предков (ср. рус. Кожевников, англ. Smith ‘кузнец'; нем. Weber ‘ткач', Wagner ‘тележник').

В ономастике, как ни в одном другом разделе лексикологии, ярче всего проявляется социальная сущность языка. Возникая в обществе, имя отражает особенности общественной жизни. Все изменения в общественноисторической или социальной жизни общества проявляются прежде всего в его географических названиях (ср., например, непрекращающийся процесс переименования улиц Москвы, вызванный различными политическими установками общества). Изучая историю возникновения имен в синхронном и диахронном аспектах, ономастика позволяет проникнуть в глубь веков. Являясь своеобразным «языком земли» и хронологизатором (при этом нередко безошибочным), она дает бесценный материал для понимания истории того или иного народа, его культуры и психологии.

• [1] Мечковская Н. Б. Социальная лингвистика. С. 25.
• [2] См. комментарии М. А. Салъе к «Книге тысячи и одной ночи» Т. 3. М., 1959. С. 324,362.