Связь детской и взрослой психотерапии у Адлера

Точно так же, как Адлер никогда резко не разводил воспитание и психотерапию, он не противопоставлял взрослую и детскую психотерапию. И в детском, и во взрослом варианте психотерапии Адлер всегда занимал активную и оптимистическую позицию («активный оптимизм врача» — Адлер А., 2002, с. 16). Активное воздействие на пациента начиналось практически с самого начала психотерапии. Например, в детской психотерапии с первых ее минут важно расположить ребенка к себе, поскольку именно на основе чувства симпатии врач может шаг за шагом ввести своего маленького пациента в общество. А это и есть один из важнейших результатов психотерапии. Не в меньшей мере это касается и взрослого пациента; результатом его психотерапии, согласно Адлеру, должна стать полноценная социальная жизнь.

Однако в психотерапии как ребенка, так и взрослого должно быть наверстано то, что было упущено, т. е. необходимо восполнить хотя бы отчасти некоторый дефицит отношений. В этом смысле Адлер стоит у истоков восстанавливающей дефицит (отношений) психотерапии. В некотором роде можно сказать, что психология и психотерапия Адлера основываются на наблюдениях над социальными отношениями, в которые вступает ребенок (в отличие от психоанализа Фрейда). Поэтому если в психоанализе взрослый психоанализ стал первым прототипом детского психоанализа, то у Адлера, наоборот, детская и семейная психотерапия стала прототипом для построения взрослой психотерапии. Адлер одним из первых высказывает оптимизм по поводу новых возможностей в воспитании детей. В детской психотерапии и воспитании детей он первым вводит принцип равенства в отношения «взрослый — ребенок». «Нужно учиться обращаться с ребенком как с равноценным человеком. Это проще удается тому, кто склонен видеть в другом равноценного человека. У кого такой склонности нет, тому вряд ли удается чувствовать себя по отношению к ребенку равноценным товарищем. Это должно быть предварительным условием. Все воспитание должно сводиться к тому, чтобы направить природное чувство неполноценности в полезную сторону и распространить его на то, что полезно. Для этого нужна равноценность. Я не верю в способность или в неспособность ребенка, а только в способность или в неспособность воспитателя» (там же, с. 198).

Адлер особо подчеркивает, что очень многое в развитии ребенка зависит от воспитателя. Он считает, что воспитатель не должен говорить, что это плохой ребенок, но следует сказать, что я не могу его воспитывать. Здесь мы видим, какое огромное значение Адлер придает правильным социальным отношениям в процессе воспитания. Только построенные на основе равенства, они, согласно Адлеру, приведут к позитивному эффекту развития ребенка. Другими словами, Адлер утверждает (и это еще до возникновения детского психоанализа), что к ребенку нельзя относиться как к объекту и свысока. Терапевтический эффект возможен именно при равноправных отношениях. Ни Фрейд, ни Анна Фрейд, ни М. Кляйн нс могли сказать ничего подобного не только по отношению к ребенку, но и по отношению к взрослому. Психоанализ оставался объектно-ориентированной психотерапией. Поскольку принцип равноценности врача и пациента и равенства их отношений в психотерапии оказался рабочим по отношению к детям, Адлер переносит его и на работу со взрослыми.