Сближение иконы с живописью

Понятно, что иконописание не могло долго удерживаться в пределах формальной техники, и с середины XVII в. оно все более начинает проникаться влиянием западноевропейского искусства.

Самым ярким представителем нового («фряжского») направления в русской иконописи этого периода был Симон Ушаков (1629−1686). В своих лучших иконах, таких как «Спас Нерукотворный», «Богоматерь Владимирская», «Древо Московского государства», «Троица», он сознательно опирался на традиции итальянской живописи, стремясь придать изображениям святых портретные черты. Творчество Симона Ушакова — как двуликий Янус: одним лицом было обращено в прошлое, другим — в будущее.

Эволюция иконостаса.

С петровского времени изготовление иконостасов все чаще поручалось светским художникам. Естественно, это усиливало в них моменты новизны и реалистичности. Наглядным примером может служить иконостас Петропавловского собора в Санкт-Петербурге, созданный московским зодчим //. П. Зарудным (ум. 1727). Вопреки старым правилам, он состоит из четырех киотов равной высоты. В каждом из них помещена крупная икона: в центре — «Христос в чине архиерея», справа — икона апостола Петра, а слева — иконы Богородицы с младенцем и апостола Павла. По сторонам каждой иконы, в простенках киота, находятся по два образа меньших размеров: в правой части — мужские (они посвящены Петру I и его небесному покровителю — апостолу Петру), в левой — женские, соименные или соотносимые с Екатериной I. Киоты соединены триумфальной аркой, под которой находятся царские врата, выполненные средствами круглой скульптуры. Благодаря этому необычно открытым оказывается алтарь, скрывавшийся обычными иконостасами. Отсутствуют в иконостасе Петропавловского собора и привычные для взора молящихся ряды икон (пророческий, праотеческий, деисусный, местный); имеется лишь неполный праздничный, состоящий из четырех икон в верхней части киотов: «Рождество Христово» и «Сретение» — справа; «Рождество Богородицы» и «Благовещение» — слева. Над ними расположены по вертикали иконы Апокалипсиса, Вознесения и Спаса Нерукотворного. Венчает иконостас скульптурная группа «Преображение Господне».

Как видно, иконостас Петропавловского собора отражает новые идеологические реалии, сложившиеся в эпоху петровских преобразований. С этим вынуждена была считаться церковь и позднее, признавая право «новых иконописцев», таких как А. А. Врубель, В. М. Васнецов, М. В. Нестеров и др., на создание «первоявленных икон», т. е. на художественное творчество¹.

' В замечательной повести И. С. Шмелева «Неупиваемая чаша» хорошо показано отношение современного духовенства к светскому художнику-иконописцу: «Принял монастырь Ильину икону — Неупиваемая Чаша-дар посмертный. Дивились настоятельница и старые: знал хорошо Илья уставное ликописание, а живописал Пречистую с чашей, как мученицу, и без Младенца. И смущение было в душах их. Но иеромонах Сергий сказал: „Чаша сия и есть Младенец. Писали древние христиане знаком: писали Рыбу, и Дверь, и Лозу Виноградную — знамение, сокровенное от злых“. Тогда порешили соборне освятить ту икону, но не ставить в церкви, а в обительскую трапезную палату. И когда трапезовали сестры, радостно смотрели на чашу и не могли насмотреться». - Шмелев II. С. Неупиваемая чаша // Романгазета. № 16. М., 1999. С. 22. Таким образом, современное церковное иконописание не склонно ограничиваться рамками и формами Иконописного подлинника даже в тех случаях, когда речь идет о традиционных образах.