Текстология в России

Русская литература XI—XVII вв. — литература по преимуществу рукописная. Это определило главные особенности создания, распространения и бытования ее многочисленных памятников. Переписка книг неизбежно вела к тому, что памятники древнерусской литературы теряли устойчивый текст, обрастая новыми и новыми редакциями. Чем дольше длилась жизнь литературного памятника, тем, как правило, больше появлялось его редакций, в которых отражались требования жизни, литературные вкусы, мастерство (или его отсутствие) переписчика.

Первыми текстологическими опытами в России можно считать «исправление», систематизацию и описание рукописных книг в XVI—XVII вв.; например, описи книг Иосифо-Волоколамского монастыря и книг патриарха Филарета, описание рукописей Кирилло-Белозерского монастыря (конец XV в.).

Петровские времена отмечены большим интересом к древнерусской письменности. Как известно, Указом 1722 г. было велено собирать и привозить в столицу летописи, степенные книги, хронографы. С учреждением в 1724 г. в Петербурге Академии наук началось освоение древних памятников русской истории. Много в этой области сделали академики Г. Ф. Миллер и Авг. Л. Шлёцер. Изготовленные с научными целями копии памятников письменности сохраняются до наших дней в «портфелях Миллера» (Российский государственный архив древних актов — РГАДА); их ценность особенно велика в тех случаях, когда сам памятник утрачен.

К систематической эдиционно-текстологической работе приступили позже. В числе первых опытов русской научной исторической критики — издания Несторовой летописи (И. С. Барков и И. К. Тауберт, 1761), «Русской Правды» (Авг. Л. Шлёцер; 1767). «Опыт исторического словаря о российских писателях» (1772), объединивший сведения о 300 авторах, начиная с древнейших времен, подготовил Н. И. Новиков. Им же создана «Древняя российская вивлиофика»; в 1773—1774 гг. она вышла в 10 томах, в 1788- 1791 гг. — в 30.

Новый этап был связан также и с развитием авторского начала в литературе. Эдиционные достижения европейской книжной культуры, ее опыт и приемы были применены в изданиях сочинений Феофана Прокоповича (С. Ф. Наковальнин, 1760−1765), А. Д. Кантемира (И. С. Барков и И. К. Тауберт, 1762), М. В. Ломоносова (арх. Дамаский Семенов-Руднев, 1778), А. П. Сумарокова (Н. И. Новиков, 1781−1782).

Первые десятилетия XIX в. отмечены развитием русской текстологической мысли, в значительной мере обогатившей библиографические и книговедческие исследования древнерусских исторических и литературных памятников. Этот процесс существенно повлиял на возникновение фольклористики — текстологической обработки записей произведений устного народного творчества. Вопрос о самобытности русской культуры, как в письменном, так и в устном ее выражении, в числе первых ввели в круг научных проблем А. X. Востоков, И. М. Борн, ?. Н. Макаров.

" Слово о полку Игореве" - открытие, публикация и утрата оригинала — дало основание обстоятельным изысканиям, преимущественно текстологического свойства, а также сопоставлениям произведений народной поэзии с историческими и литературными памятниками древнерусской письменности.

Собиранием рукописей, их изучением и описанием активно занимались граф ?. П. Румянцев и сотрудники его кружка: К. Ф. Калайдович, митрополит Евгений Болховитинов, А. X. Востоков, ?. М. Строев. Текстология древнерусских памятников заметно обогатилась их археографическими трудами. Учрежденная в 1834 г. Археографическая комиссия не только разбирала и систематизировала собранные в экспедициях рукописи; результатом ее самостоятельной научной работы стало «Полное собрание русских летописей» (1841). В 1861 г. рукописное собрание ?. П. Румянцева было перевезено из Петербурга в Москву и положило начало Румянцевскому музеуму (ныне Российская государственная библиотека — РГБ). В изданиях Археографической комиссии начали применяться результаты точных лингвистических и палеографических исследований. А. X. Востоков подготовил образцовое «Описание русских и славянских рукописей Румянцевского музеума» (1842), издал Остромирово Евангелие (1843). Трудами митрополита Евгения Болховитинова были составлены справочные издания: «Словарь исторический о бывших в России писателях духовного чина» (1818; 1827) и «Словарь русских светских писателей, соотечественников и чужестранцев, писавших в России» (1838; 1845).

В начале 1830-х гг. в отечественном источниковедении возникла «скептическая школа», многими нитями связанная со взглядами Авг. Л. Шлёцера. Главой школы выступил ?. Т. Каченовский. Его метод исторического исследования строился на убеждении, что не всякому свидетельству древнего памятника можно верить. Скептицизм (т.е. критическое и очень серьезное сравнение текстов, «критика свидетельств»^[1]) заключал в себе как безусловные достоинства, так и очевидные недостатки. Критическая мысль М. Т. Каченовского способствовала совершенствованию методов исследования повествовательных источников, приучала оценивать каждый факт с точки зрения внутренней достоверности и соответствия общим законам исторического развития. В то же время сторонники школы успешно доказывали баснословность многих известий русских летописей, склонялись к перечеркиванию киевского периода русской истории лишь на том основании, что повествующие о нем документы сохранились не в ранних, а в более поздних списках XIII—XIV вв.

Применительно к литературным источникам идеи Авг. Л. Шлёцера развил ?. П. Погодин. Настаивая на изучении всех вариантов текста, пользуясь приемом аналогии, он доказал ошибочность многих конкретных выводов «скептиков». В подходе к литературному материалу ?. П. Погодин успешно применил анализ общеисторических и общенациональных условий возникновения, бытования и распространения памятника.

Уроки ?. П. Погодина, как надо «читать и разбирать старинные рукописи»^[2], в свою очередь развил Ф. И. Буслаев. Крупнейший представитель русской мифологической школы разработал идею неразрывности языка и мифа, языка и народного предания. О диссертации Ф. И. Буслаева «О влиянии христианства на славянский язык. Опыт истории языка по Остромирову Евангелию» (1848) А. Н. Пыпин писал, что «это был первый опыт применить сравнительное и историческое языкознание к древностям славянского языка, откуда извлекалась бытовая картина такой далекой поры, на исследование которой подобным путем еще никогда не покушалась русская наука»^[3]. Впоследствии Ф. И. Буслаев подробно изложил свои научные воззрения в капитальном двухтомном труде «Исторические очерки русской народной словесности и искусства» (СПб., 1861).

Мифологическая школа и пришедшая ей на смену теория литературного заимствования значительно расширили историко-литературные знания, стали важным, поворотным этапом в развитии русской науки о литературе, который А. II. Пыпин точно охарактеризовал «научно-литературной реакцией»^[4]. Соединив точные текстовые исследования с широкими историко-литературными обобщениями, они дали начало ведущим направлениям литературоведческой мысли XIX в. — историко-культурному и сравнительноисторическому.

Историзм как научный принцип неизменно предполагает изучение явлений в развитии; как новое слово в науке в середине XIX в. он отвечал потребностям времени и приобретал прочное основание. Овладение историческим подходом к предмету изучения было присуще всем отраслям филологических знаний.

Фольклористы А. Н. Афанасьев, ?. Н. Рыбников, П. И. Якушкин в своих трудах стремились к расширению вариантного состава материалов, обновляли методы их собирания. Практическая основа изданий сборников устного народного творчества придавала принципам их текстологической обработки самостоятельное теоретическое значение.

Настойчивее стала обращать на себя внимание ученых новая и новейшая литература. Вырабатывался исторический взгляд на литературное наследие писателей XVIII и XIX вв. Одним из первых о том, что для развития современной национальной культуры необходимы «критические разборы книг, отдельно и ежегодные обозрения литературы вообще»^[5], заговорил на страницах «Московского телеграфа» Н. А. Полевой. Он «первый обратил критику на все важнейшие современные предметы»^[6]. Продолжение большинства его идей — в литературно-критической деятельности В. Г. Белинского. Задуманный в 1841 г. В. Г. Белинским и частично осуществленный им в циклах статей труд «Критическая история русской литературы» был нацелен на противопоставление условно-эстетического взгляда на отдельные литературные произведения новому, историческому на все наследие писателя в его творческой полноте и хронологической последовательности.

Эдиционная культура заметно развивалась и достигла в России к середине XIX в. высокого уровня. Этому во многом способствовала сложившаяся организация академической издательской деятельности. «Известия Академии наук по Отделению русского языка и словесности» (1852−1863) и «Ученые записки II Отделения Академии наук» (1854−1863) стали образцовыми филологическими журналами не только для своего времени. Отделение этнографии при созданном в 1845 г. в Петербурге Императорском русском географическом обществе своими добротными изданиями также участвовало в общем процессе развития отечественной издательской культуры.

В деле публикации памятников древней и новой литературы неоценимы заслуги Ф. И. Буслаева и Н. С. Тихонравова. Ими был создан образцовый для своего времени тип научного издания. Сравнительно-исторический метод филологических исследований разработал А. Н. Веселовский, что также имело громадное значение для совершенствования методики текстологического анализа.

Применительно к новой литературе на раннем этапе развития русской текстологической науки было заметно подражание опыту классической филологии. Но вскоре начались поиски собственных методов. Связано это было с серией научно-критических изданий.

В 1851 г. П. В. Анненков начал подготовку первого в России научно-критического издания Сочинений А. С. Пушкина (Т. 1−7. СПб., 1855−1857). Текстологический анализ рукописей поэта, доступ к которым был получен у ?. Н. Ланской, лег в основу историко-литературного изучения творчества А. С. Пушкина. Параллельно П. В. Анненков создал еще один труд: «Материалы для биографии Пушкина» (1855). Оба издания составили комплексное исследование. Научное новаторство П. В. Анненкова высоко оценили Н. Г. Чернышевский, Н. А. Добролюбов, Н. А. Некрасов, И. С. Тургенев и др.

Во многом трудами П. В. Анненкова издано «Первое собрание писем И. С. Тургенева. 1840−1883 гг.» (СПб., 1884). Перед смертью писатель разрешил Анненкову пользоваться своим архивом и разбирать корреспонденцию. Первые публикации писем И. С. Тургенева — «Шесть лет переписки с И. С. Тургеневым. 1856−1862» (Вестник Европы. 1885. № 3, 4) и «Из переписки с И. С. Тургеневым в 60-х гг.» (Вестник Европы. 1887. № 1, 2) — были подготовлены также П. В. Анненковым.

Образцовым для последующих текстологов новейшей русской литературы стало издание Сочинений Г. Р. Державина (Т. 1−9. СПб., 1864−1883), подготовленное исследователем русской литературы XVIII—XIX вв. Я. К. Гротом. В него, помимо основных текстов, вошли материалы архива писателя — в виде вариантов и ранних редакций произведений. Тома были снабжены подробным историколитературным, биографическим и реальным комментарием, разветвленным справочным аппаратом. Том 8 составила биография поэта, написанная Я. К. Гротом. Впервые в русской издательской практике в том 9 вошел «Словарь к стихотворениям Державина». Это издание сочинений Г. Р. Державина до настоящего времени является наиболее полным. Новые эдиционные принципы Я. К. Грот применил еще раз в подготовленном им издании Сочинений и писем И. И. Хемницера (СПб., 1873).

В числе научных изданий последних десятилетий XIX — начала XX в. сочинения К. Н. Батюшкова (Л. Н. Майков и В. И. Сайтов, 1885−1887), ?. Ю. Лермонтова (П. А. Висковагов, 1889−1891), Н. В. Гоголя (Н. С. Тихонравов, 1889−1890), М. В. Ломоносова (М. И. Сухомлинов, 1891 — 1902), А. В. Кольцова (А. И. Лященко, 1911), Е. А. Баратынского (1914−1915), А. С. Грибоедова (Н. К. Пиксанов, 1911−1917). Их научную ценность определил принцип соблюдения творческой воли писателя, которого по возможности строго старались придерживаться составители.

Опора на фактический материал и изучение широкого литературного фона, наблюдавшиеся с середины XIX в., давали в науке ощутимые результаты. Потребность в библиографических, фактографических, источниковедческих разработках способствовала появлению и успешному развитию «библиографического» направления филологической отрасли знаний. По-новому стало осознаваться значение библиографии: «Без предварительной библиографической работы невозможна история литературы, без истории литературы ни одна наука не может рассчитывать на верный успех»^[7], — писал в 1858 г. видный петербургский библиограф Р. И. Минцлов. В это же время В. И. Межов вел систематическую библиографию русских книг, составившую впоследствии его знаменитый труд «История русской и всеобщей словесности» (1872).

Выявление достоверных фактов, их исторический анализ были принципиальной установкой научной школы, которую возглавили В. И. Сайтов и Л. Н. Майков, считавший себя учеником И. И. Срезневского (его идеи он продолжил в своих работах текстологического и библиографического свойства). Трудами ученых в 1885—1887 гг. издано Собрание сочинений К. Н. Батюшкова. Впоследствии намеченное историко-фактической (так называемой майковско-саитовской) школой направление архивных поисков, работы с источниками, биографиями, генеалогиями значительно развил Б. Л. Модзалевский.

Знаменитая картотека, составленная Б. Л. Модзалевским, состоит из 165 тыс. карточек и хранится в Отделе рукописей Пушкинского Дома. Как знаток и исследователь биографии и генеалогии русских деятелей XVIII—XIX вв. особенно ценный вклад Модзалевский внес в изучение декабризма — такими справочными изданиями, как «Архив Раевских», «Архив декабриста С. Г. Волконского», «Алфавит декабристов» (совместно с А. А. Сиверсом). Высшим достижением академического пушкиноведения стали подготовленные Б. Л. Модзалевским комментированные издания: «Пушкин. Письма» и «Пушкин. Дневник. 1833−35″ (М.; Пг» 1923).

Систематизация накопленного филологической наукой материала по истории русской словесности дала на рубеже XIX—XX вв. много справочной литературы, в том числе известные труды С. А. Венгерова «Источники словаря русских писателей» (Т. 1−4. СПб., 1900−1917), «Критико-биографический словарь русских писателей и ученых (От начала русской образованности до наших дней)» (Т. 1−6. СПб., 1886−1904); капитальную работу А. В. Мезьер «Русская словесность с XI по XIX столетие включительно. Библиографический указатель произведений русской словесности в связи с историей литературы и критикой. Книги и журнальные статьи» (Ч. 1−2. СПб., 1899−1902).

Таким образом, основные принципы русской классической текстологии определились к началу XX в. — на базе уже имевшегося к этому времени колоссального эдиционного опыта и критического пересмотра позиций западноевропейской формалистической текстологии.

• [1] Каченовский М. Г. О баснословном времени в российской истории // Ученые записки Московского ун-та. Ч. 1. М., 1833.
• [2] Буслаев Ф. И. Мои воспоминания. М., 1897. С. 128.
• [3] Пыпип А. Н. История русской этнографии. СПб., 1891. Т. 2. С. 80.
• [4] Пыпин А. Н. История русской литературы. СПб., 1898. Т. 1. С. 39.
• [5] Московский телеграф. 1825. № 24. С. 389.
• [6] Полевой Н. А., Полевой Кс. А. Литературная критика. Л., 1990. С. 308.
• [7] Минцлов Р. И. Что такое библиография и что от нее требуется? // Библиографические записки. 1858. № 12. С. 385.