Язык религии.
Философия религии
Священные предметы — камень, животное, растение, изображение тотема или предка — репрезентируют реальность и энергию святынь, а также сигнализируют об их сходстве с сакральными оригиналами. Скажем, бык для античных греков был символом бога Диониса, для древних римлян камень служил символом бога Юпитера, растение являлось символом сирийского бога Таммуза, а сокол — египетского бога Хораса. Все эти… Читать ещё >
Язык религии. Философия религии (реферат, курсовая, диплом, контрольная)
Основные проблемы лингвофилософии религии
Лингвистический поворот в философии религии. — Лингвофилософский атеизм Рассела. — Лингвофилософский фидеизм Витгенштейна. — Язык религии есть храм Абсолюта. — Дефиниция языка религии. — Язык религии — полуискусственный язык. — Язык религии — материальная оболочка религиозного мышления. — Свой и чужой язык. — Непонятное в языке литургии. — Глоссолалия. — Понятие знака. — Понимание как владение смыслом. — Сравнение языка религии и языка науки. — Значение знака: философско-религиозные подходы. — Концепция религиозного объект-языка и субъект-языка. — Перформатив и констатив. — Центральный вопрос лингвофилософии. — Грамматический аспект религиозного мироотношения. — Проблема общечеловеческого языка. — Личное имя Бога. — Священное Писание. — Священное предание. — Кредо. — Доктрина. — Догмат. — Парадоксы в религии и философии: диалектико-семантический алгоритм.
Лингвистический поворот в философии религии
В первой половине XX в. логический позитивизм выдвинул тезис о том, что язык по своей сути дескриптивен (описателен), поэтому осмысленные значения знаков нужно связывать только с вещами, данными нам в опыте. Что же касается религиозных и этических высказываний, не относящихся к наблюдаемым объектам, то логические позитивисты объявили их бессмысленными. Со временем.
«интеллектуальная нищета» логического позитивизма стала настолько очевидной, что в конце XX столетия он растерял на Западе всех своих сторонников.
Х.-Г. Гадамер сказал: «Бытие, которое может быть понято, есть язык». Религия представляет собой не только мыслящее, но и говорящее бытие. Инвариантным квантом религиозного смысла, повидимому, можно считать семантику жизнеутверждения, победы жизни над смертью1.
Прежде всего в языке религии важны высказывания о Боге. В них используются термины, имеющие смысл в человеческом плане, но неясные по отношению к Богу, радикально отличающемуся от людей. Если такие высказывания нельзя подтвердить или опровергнуть опытом, то следует ли считать их истинными или ложными? Либо все они метафоричны, подобно суждению «Бог есть мой пастух»? Быть может, любые высказывания о Боге выражают только человеческие чувства, отношения, жизненные ориентации? На эти вопросы нет однозначных ответов.
Язык есть часть культуры: знаки и символы входят в состав важнейших ее феноменов. В постиндустриальном мире символический инструментарий стал самым широко используемым средством массовой культуры, идеологии и политики. Особо острый теоретический интерес к теме символа возник в начале XX в. в связи с бурным развитием аналитической философии и философии языка, а к середине XX в. «лингвистический поворот» и языковая революция оказались тесно связанными с неклассическим стилем мышления и критикой картезианского cogito. По словам Л. Витгенштейна, «весь туман философии конденсируется в каплю грамматики», «вся философия есть критика языка».
Сегодня генеральная философия преимущественно развивается в духе критической философии языка, и современное отечественное религиоведение начинает интересоваться лингвофилософией религии. Прошлому рациональному истолкованию Писаний стали противопоставлять сугубо символические трактовки религиозных текстов.[1]
В связи с этим обстоятельством остро ощущается потребность в теоретическом осмыслении природы, сущности и функций сакральной символики. Скрытые возможности символа — как знаканосредника между человеком и абсолютной реальностью — начали осознаваться еще в глубокой древности, при формировании первых религиозных учений, когда возникла интеллектуальная потребность мысленно связывать между собой невидимые и проявленные аспекты бытия.
Для исполнения искомой медиаторной функции древнее религиозное мышление изобрело и сакрализовало особые знаки — сакральные символы, которые превратились в важнейшие атрибуты национальных и мировых религий. Во всех последующих религиозных культах эти символы продолжали признаваться умозрительными «пограничными зонами» между сакральным и профанным мирами и наделяться таинственными онтологическими и эпистемическими признаками — мистическими свойствами соединять верующего с Абсолютом и служить способом выражения и хранения знания об Абсолюте.
Выясняется, что символическая система той или иной религии отражает трудно эксплицируемую специфическую логику соответствующей культуры. Со временем некоторые символы утрачивают свою ценность (так случилось, например, с раннехристианским символом рыбы), а иные приобретают новые значения (например, «треугольник» и «глаз» суть сравнительно новые христианские символы Божества). Широкомасштабная секуляризация общественной жизни приводит к обесцениванию сакрально-символического капитала церкви и концентрации этого капитала в институтах государства. Одни символы условны, другие безусловны. Так, крест — это конвенциональный символ страдания, а река — естественный символ вечного изменения и потока.
Один и тот же религиозный символ может иметь отнюдь не сходные конфессиональные смыслы и сопровождаться разными ритуальными действиями. Например, символику евхаристии католики понимают как таинство пресуществления хлеба и вина в Божественную плоть и кровь Христа, а протестанты — всего лишь как простое напоминание о Тайной вечере. Поэтому очень трудно составлять научно обоснованные словари и энциклопедии сакральных символов. В религиозных символах верующие усматривают материальную манифестацию священных объектов. Подчас физическая плоть знаков даже прямо отождествляется с символизируемыми духовными силами.
Священные предметы — камень, животное, растение, изображение тотема или предка — репрезентируют реальность и энергию святынь, а также сигнализируют об их сходстве с сакральными оригиналами. Скажем, бык для античных греков был символом бога Диониса, для древних римлян камень служил символом бога Юпитера, растение являлось символом сирийского бога Таммуза, а сокол — египетского бога Хораса. Все эти священные символы первоначально идентифицировались с божествами и считались их проявлениями. В сакральных символах аккумулируются базовые культурные ценности конкретных эпох, и интерпретации таких символов всякий раз корректируются новыми поколениями.
А. П. Забияко пишет: «Богословие традиционно выступало по отношению к религиозному языку инстанцией, семантически организующей лингворелигиозное сообщество. По мере укрепления позиций философии языка религии функцию лингвистической экспертизы религиозного языка берег на себя также религиоведение»[2].
Современное общество деконструирует принципы понимания религиозной символики и по-новому оценивает место основных религиозных символов в нынешнем мировоззрении. В эпоху постмодерна религиозные символы заметно утрачивают свой традиционный сакральный характер и нагружаются идеологическими значениями. На фоне глобально разворачивающегося диалога национальных культур изучение религиозных «символических программ», встроенных в основания культур, представляет собой одну из важнейших задач линвофилософии религии.