Ситуация в теоретической социологии

При оценке ситуации в теоретической социологии используется, вопервых, понятие парадигмы американского философа и историка науки Томаса Куна (Thomas Samuel Kuhn, 1922—1996); во-вторых, идея кумулятивности знания и наличия в нем уровней абстрактности теоретических описаний; в-третьих, понятия кризисной и интеграционной тенденции в социологии российского теоретика и историка социологии Ю. Н. Давыдова (1929—2007) и его коллег.

Полипарадигмальность и интегративная тенденция

Понятие парадигмы по своему происхождению древнегреческое (греч. 7та (эа&?1у|ла, — пример, модель, образец). Оно присутствует в философских диалогах Платона (ПАатоп/, 428/427—348/327 до н.э.). Так, в диалоге «Тимёй» под парадигмой понимаются первообразы вещей, идеальные образцы, по которым созданы реальные вещи. Иными словами, парадигма — это идеальный образец. В книге «Структура научных революций» (1962) Т. Кун определяет это понятие как «признанное всеми научное достижение, которое в течение определенного времени дает научному сообществу модель постановки проблем и их решений»^[1]. Смена парадигм, по Куну, означает прогресс науки.

В социологии такое понимание не является общепризнанным. Немецкий социолог Н. Луман в книге «Социальные системы», хотя и употребляет термин «смена парадигм», но лишь применительно к теории систем и лишь в связи с общенаучной полемикой тех лет. Он пользуется иной, кумулятивной моделью развития науки, а не тезисом о замене одной парадигмы на другую. Согласно этой концепции, при существенном изменении научного знания «имеющийся понятийный аппарат не объявляется неправильным либо непригодным; он расширяется путем целенаправленных изменений, переносится в новую теорию, и тем самым „снимается“». «Каждый раз новая теория оказывается содержательнее предыдущей, достигает более высокой степени комплексности, и именно на этом основании постепенно становится все более подходящей для разработки предметов социального содержания»,^[2] — констатирует ученый. Таким образом, по Луману, развитие теории идет не путем смены парадигм, а за счет накопления знаний и перехода на более высокий уровень теоретического описания социального объекта. Он использует гегелевский термин «снятия» старого новым с сохранением старого в новом. Кумулятивная концепция развития науки значительно старше тезиса о смене парадигм, но она не охватывала общенаучный кризис начала XX в., в основе которого был кризис в физике, приведший к «смене парадигм». Ясное в своих трех измерениях пространство и абсолютное линейное время были действительно заменены на новую сложную физическую картину мира с гигантскими размерами Вселенной, искривленным пространством, временем, скорость которого относительна, квантовой механикой, описывающей состояние материи в вероятностных математических выражениях, — многое в новой парадигме в физике лежит за пределами здравого рассудка. В социальных науках с их объектом — обществом, такой резкой смены парадигмы не происходит, даже несмотря на то, что основной корпус их современного знания об обществе был заложен еще в эпоху Просвещения (XVII—XVIII вв.) и также восходит к ясной ньютоновской картине мира.

Луман не присоединяется к попыткам разгадать, что мог подразумевать Кун, вводя понятие парадигмы. «Сегодня это уже безнадежно»^[3], — считает он. Действительно, английский специалист по лингвистике М. Мастерман (Margaret Mastennan, 1910—1986), критикуя понятие парадигмы Куна, еще в 1965 г. насчитала у него более 20 вариантов употребления термина. С учетом критики Мастерман, Кун в 1997 г., т. е. через 33 года после выхода в свет «Структуры научных революций», пришел к выводу, что «парадигма — это то, чем вы пользуетесь, когда нет теории»^[4]. Тем самым Кун значительно снизил категоричность тезиса о научном прогрессе как смене парадигм. Ситуации отсутствия общей теории является распространенной в современной науке, следующей из ее функции поиска нового знания. Таким образом, полипарадигмальностъ — это отсутствие общедисциплинарной теории, что вызывает конкуренцию теорий за этот статус. Действует научная норма теоретического единства дисциплины.

Процессы теоретической интеграции научных дисциплин идут медленно. Они сопоставимы с кондратьевскими циклами подъемов и спадов в мировой экономике (обнаружены российским экономистом-теоретиком Н. Кондратьевым {Николай Дмитриевич Кондратьев, 1892—1938)). Их скорость в гуманитарных и социальных науках, в частности, в социологии обусловлена тем, что создание новой фундаментальной теории общества, необходимость которой связана с быстрыми социальными изменениями, каждый раз становиться все более трудной задачей как в результате усложнения самого объекта теоретического описания, так и в результате роста комплексности социологической теории.

Первый общетеоре? пический кризис социологии пришелся на первую треть XX в. и протекал на фоне кризиса в физике и революционных решений в теоретических описаниях микрои макромира, революции естественных наук, на фоне ужасной по своим масштабам и жертвам Первой мирвой войны и последующих революций, вызвавших ощущение тотального кризиса культуры (например в книге социального философа О. Шпенглера «Закат Европы»), Великой экономической депрессии. Социология отреагировала на кризис предложением нового предмета — социального действия (М. Вебер), новых направлений в теории общества. Послекризисный период, начавшийся между двумя мировыми войнами, сменился стабилизационной тенденцией, продолжавшейся приблизительно до 1970;х гг. Ее результатом стало общее признание социологии Т. Парсонса.

С этого времени наступил второй общетеоретический кризис, выразившийся, по А. Гоулднеру, в размывании теоретико-методологических основ социологии, росте взаимной критики в научном сообществе по вопросам предмета социологии (в данном случае социологии Парсонса и функционализма, а также марксистской социологии), возникновении отчуждения и непонимания между представителями разных теорий, выдвижении альтернативных подходов к изучению социальной реальности, разрыве между поколениями социологов, включая стремление оформить его организационно, усилении политизации социологии^[5].

В начале XXI в. наблюдается стабилизационная тенденция, выраженная в поисках общих основ социальной теории.

При оценке ситуации в современной социологии преобладающей точкой зрения среди специалистов является тезис о нормальности полипарадигмального состояния, о том, что разные теоретические подходы взаимно дополняют друг друга. Для этой позиции есть веские историко-социологические основания. Полииарадигмальность становиться естественной с 1920—1930;х гг. — периода, когда наряду с макросоциологическими теориями в социологии М. Вебера было сформулировано второе начало дисциплины — теория социального действия. В те годы оба начала социологии вместе с интенсивными и кризисными переменами в европейских обществах усилили научную дискуссию, приведшую к формированию новых теоретических направлений, рассмотренных выше в главах 6—9, посвященных как теории общества, так и микроуровню социальной реальности и определяющих ситуацию в социологии начала XXI в.

Тезису о полипарадигмальности как норме противостоит норма теоретического единства дисциплины. В социологии для нее есть веские исторические и историко-социологические основания. В XIX в. — общепризнанная картина общественного развития в форме прогресса. В 1960;е гг. — теория общества Т. Парсонса, созданная в рамках системно-теоретического направления на основе синтеза разных теорий социального действия. Общее признание социологии Парсонса и функционализма во многом объяснимо тем, что после Второй мировой войны общество существенно изменилось, и его прежние теоретические описания устарели, потребовались новые, одно из которых он предложил. В то же время обе конкурирующие общественные системы: западная и советская, стабилизировались, сложилась биполярная система политического мира. В то время наметились продуктивные контакты между американской и советской социологией, наблюдался рост взаимного интереса функционализма и марксизма, усилился профессиональный диалог двух социологических сообществ. Стала популярной теория конвергенции двух общественных систем. Возобладала интегративная тенденция.

Интегративная тенденция сменилась кризисной, симптомы которой уже в 1960;е гг. зафиксировал американский социолог А. Гоулднер в книге «Наступающий кризис западной социологии» (1971)^[6]. Он отметил утрату парсоновским теоретическим синтезом интегрирующей силы: «Система Парсонса подвергается своего рода энтропии и все меньше приковывает внимание профессионалов — академических социологов: вследствие этого для социологического сообщества больше не существует единого организующего интеллектуального центра. Система Парсонса часто играла роль парадигмы, которая объединяла социологическое сообщество в такой же мере благодаря дискуссиям, которые она вызывала, в какой она добивалась этого путем привлечения новых сторонников. Сегодня, однако, к ней обращаются меньше как к системе, но больше — как к энциклопедии: отдельные ее части используют тогда, когда социологи вспоминают, что в системе Парсонса уже обсуждалась некая проблема, над которой им выпал случай поработать сейчас; отдельные элементы системы включены в разные области специальных исследований»^[7]. Остается лишь добавить утрату единства, идейную плюрализацию марксистской идеологии в Европе и мире.

Новая интегративная тенденция зафиксирована Ю. Н. Давыдовым и его коллегами в 1980;е гг.^[8] Она представлена теорией коммуникативного действия Ю. Хабермаса, теорией социальных систем Н. Лумана, теорией структурации Э. Гидденса, конструктивистским структурализмом II. Бурдьё и многими другими социологами-теоретиками, в частности, «моделью социологического объяснения» X. Эссерса, как отмечает социолог Н. В. Романовский, охватывающей значительную часть предметной области социологии^[9].

Весьма основательны перспективы в этом отношении у теории социальных систем. Например, в социологии Лумана учитывается растущее признание конструктивистской теории познания, интегрированы теория систем, теория коммуникации и теория социальной эволюции, дается незавершенное (что важно для присоединения последователей) теоретическое описание дифференциации современного общества.

Синтез нескольких теоретических начал содержится в социологии П. Бурдьё, где также использованы идеи конструктивизма и дан впечатляющее, но детальности теоретическое описание структур и функционирования современного общества. Сравнения крупных разработок, но теории общества можно продолжить, но лишь дискуссия в мировом социологическом сообществе определит основания нового теоретического единства дисциплины.

Его сроки неопределенны. Они зависят от изменений общества и их социологического наблюдения, от возрастающего участия в теоретической дискуссии социологов из неевропейской культурной традиции, прежде всего региона с конфуцианской культурной традицией: Китай, Корея и Япония.

Итак, ситуация в общей социологии в конце XX — начале XXI в. определяется, во-первых, полипарадигмальиостыо в смысле тезиса Т. Куна о том, что использование понятия парадигмы свидетельствует об отсутствии общей теории. Во-вторых, с конца XX в. — интегративной тенденцией, представленной конкуренцией крупных теоретических систем (Луман, Хабермас, Бурдьё и другие), влиянием конструктивизма в социальных науках, развитием коммуникативных и эволюционных теорий, позволяющих новые описания усложняющегося общества и процессов социального взаимодействия и коммуникации.

• [1] Кун Т. Структура научных революций. М., 1977. С. 11.
• [2] Луман II. Социальные системы. С. 27—28.
• [3] Луман Н. Социальные системы. С. 26.
• [4] Балтас А., Гавроглу К., Кинди В. Беседы с Томасом Куном // Кун Т. После «Структурынаучных революций» / Т. Кун [и др.]. М., 2014. С. 402.
• [5] См.: Гоулдиер А. Наступающий кризис западной социологии. СПб.: Наука, 2003.
• [6] Гоулднер А. Наступающий кризис западной социологии. СПб.: Наука, 2003.
• [7] Там же. С. 195—196.
• [8] Буржуазная социология на исходе XX в. Критика новейших тенденций / В. Н. Иванов, Ю. Н. Давыдов, М. С. Комаров [и др.]; отв. ред. В. Н. Иванов; АН СССР, Ин-т социология, исследований. М.: Наука, 1986.
• [9] Романовский II. В. Мультипарадигмальная социология. Auf Wiedersehen? // Социс.2005. № 12. С. 23−32.